Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Интерпретация проективных тестов

Подписаться Бесплатная «Золотая» новостная рассылка . Подписчиков 983 RSS
←   Март 2008   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 25-03-2006
Адрес автора: psychology.rorschach-owner@subscribe.ru

Автор
Ольга Бермант-Полякова

Статистика

983 подписчиков
-1 за неделю
←   Все выпуски   →

Интерпретация проективных тестов


Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics
Быть психологом

Интервью И.В. Вшивковой,
перинатального психолога, специалиста по реабилитации при ПТСР, члена Российского Психологического общества и Московской секции перинатальной психологии РПО, действительного члена Общероссийской профессиональной психотерапевтической лиги
для «Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics».


Беседовала Виктория Клименко.

- С днём 8-го марта! Ирина Владимировна, что для Вас женский праздник?
- С праздником и Вас. У меня этот праздник вызывает двойственные чувства: с одной стороны это праздник, который всегда с цветами, поздравлениями и даже солнышко всегда в этот день есть там, где я. Но этот праздник всегда соперничает с более значимым для меня днем – днем рождения. Когда знакомые, коллеги и клиенты начиная с 6 марта начинают поздравлять с 8 марта, мне всегда хочется ответить: «Спасибо, но у меня сегодня более ценный праздник и мой личный, а не разделенный с миллионом других женщин».
- С днём рождения Вас, Ирина Владимировна!
- Спасибо.
- Одна журналистка имела неосторожность опубликовать материал о том, как психолог в трудной жизненной ситуации устроила истерику, грозилась выброситься из окна и помогать ей приехали спасатели из МЧС. Выводы статьи были в духе «сапожник без сапог». Профессиональное сообщество в Живом Журнале интернета бурно обсуждало публикацию и тот факт, что обыденное сознание не разделяет психолога на «людское» и «профессиональное», а настаивает на его цельности: «Коли ты архиерей, то и будь архиереем». Вы читали или слышали об этом?
- Именно этот материал я не читала, но с таким мнением знакома. На самом деле, если рассуждать в духе вывода статьи, то получается, что у стоматолога никогда не должны болеть зубы, а у хирурга аппендицит это нонсенс. Но жизнь есть жизнь и в ней могут быть сбои.
В моей практике мне приходилось помогать коллегам в кризисном состоянии. Фактически всегда оказывалось, что, думая о клиентах, они забывали простую истину: наши инструменты внутри нас, и если мы не заботимся о себе, они портятся, ломаются и кто-то должен будет их чинить. Именно поэтому, когда приходится работать с начинающими психологами, я всегда рекомендую им не пренебрегать такими замечательными вещами как: супервизия, балинтова группа и отпуск.
- Как практик, которому довелось общаться не с единицами – с сотнями обратившихся, а благодаря Вашей консультативной работе на форуме сайта http://detochka.ru тысячи родителей познакомились с мнением высококвалифицированного психолога – скажите, можно ли быть психотерапевтом «с 9 до 15», а всё остальное время – не быть им?
- Думаю, что нужно. То есть необходимо быть прежде всего человеком, говорить обычным языком, вместо диалога, постороенного на техниках активного слушания, быть спонтанным, быть тем, кто может позволить другому отвечать за процесс. Психологи не дают клятвы Гиппократа, но все же, на мой взгляд, всегда должны быть способны «тачать пару сапог» - моментально включить свои профессиональные навыки, чтобы помочь другому человеку, оказавшемуся в кризисной ситуации.
- Врач-психиатр, сексопатолог Диля Еникеева, чьи книги о мужчинах и женщинах разошлись миллионным тиражом, уверяет, что психологи и психиатры так устроены, что всегда других людей относят к какой-либо категории: стеничный / нестеничный, общительный / замкнутый, и так далее, просто они не всегда высказывают свои оценки вслух. А психодиагносты могут себе позволить «просто жить», а не диагностировать?
- Позволить-то конечно можно, но все же груз знаний иногда давит, накладывает отпечаток на восприятие. Склонность к оцениванию других я пережила в студенческие годы и, можно сказать, переболела и забыла. Сейчас знания просто всплывают на уровне интуитивных подсказок: этот ведет себя ...., значит может быть способен к… . В работе или профессиональных контактах это очень помогает. И психиатру, и психологу в личной жизни лучше «просто жить», никого не диагностируя, разрешить себе отдаться чувствам, отключив логику и даже критичность.
- С каким запросом к Вам обращаются чаще: в стиле «Доктор, что со мной?» или «Доктор, помогите!»?
- Просят в основном не знаний, а помощи. К сожалению, чаще всего обращаются с запросами на изменение третьих лиц: «Сделайте так, чтобы мой сын полюбил спорт» (и не важно, что её сын в свои 13 лет готовит радио программы для школьного радио практически на профессиональном уровне); «Сделайте так, чтобы мой муж каждый вечер приходил домой до 20 и хотел играть с детьми каждый день, а не только во время отпуска» (игнорируя факт, что еёмуж генеральный директор крупного холдинга и он, даже если захочет, не сможет работать до 18).
Гораздо реже бывают реально консультативные запросы: помогите понять поведение ребёнка; почему вроде бы делаю все как написано (цитируют рекомендацию из книжки для родителей), а результат получается совсем другой; подскажите, как найти правильный подход к ребёнку...
- А тесты и психодиагностика в этом помогают? Нужно ли изучать рисуночные тесты? Дом-Дерево-Человек, ТАТ, Розенцвейг, Несуществующее животное, тест руки, тест Роршаха, тест Сонди – их изучение занимает уйму времени. Есть ли у проективных тестов будущее?
- Смотря для чего изучать. Если для того что составлять все более уточнённые словари интерпретации, то нет, не стоит. А вот если для того, чтобы использовать их как средство терапии, то обязательно нужно. Например, ТАТ и тест Роршаха для меня больше стимульный материал для создания терапевтических метафор и историй, а не средство диагностики.
- Такой подход к тесту Роршаха в США развивает Эдвард Аронов с коллегами, а в России – В.Е. Лановой, его книга «Метод «Напишите рассказ» была опубликована в издательстве «Речь»...
- ... и многие другие коллеги. В моей терапевтической работе системный тест семьи Т. Геринга и И. Вилер, Family-System-Test, FAST стал маленьким полем для психодрамы, правда, с небольшой модификацией - вместо фигурок Геринга на доске расставляют фигуры, сделанные самими клиентами из пластилина. Результаты просто удивительные - как по получаемой картинке, так и по их терапевтическому воздействию. Я надеюсь опубликовать статью о работе с FAST в одном из психологических журналов, иллюстративный материал для неё уже готов.
- Ирина Владимировна, Ваша многолетняя терапевтическая и диагностическая работа, посвящённая исследованию агрессии у матерей, которые со всех точек зрения хорошие, любящие, благополучные в психологическом плане – была бы она возможна без проективных тестов?
- Конечно, исследование было бы возможно и без проективных тестов, но оно утратило бы важные качества. Рисуночные методики ценны тем, что позволяют самим родителям видеть, что они делают. Иногда такие картинки становятся для родителя своеобразным ключом, средством к решению трудных ситуаций. Обычно после завершения работы с семьей я прошу разрешения оставить себе часть рисунков или материалов, сделанных во время работы. Иногда клиенты разрешают, иногда нет.
В 2002 году ко мне как раз на 8 марта пришла женщина и сказала, что ее сыну сейчас 15 лет и теперь, спустя десять лет, она может подарить мне его рисунок, поскольку уже научилась «быть с сыном и видеть его». Посмотрев на рисунок, я вспомнила и обстоятельства нашей встречи, и мальчика, и маму. Это был один из тех трудных случаев, которые не забываешь.
- Она хранила рисунок десять лет?
- Мама рассказала, что каждый раз, когда у неё возникал конфликт с сыном, она смотрела на этот рисунок и старалась попробовать «видеть сына». Не буду томить, тогда она пришла ко мне с ультиматумом «или она сдаёт ребёнка в детский дом, или я должна помочь ей полюбить сына». Коллеги поймут, что это мало того, что манипулятивный запрос, так еще не реальный по сути. Проблема была в том, что рождение ребенка лишило ее работы, любимого человека и принесло больше слез, чем ожидаемой радости, так уж случилось. Она общалась с ребёнком формально, а сын отвечал ей агрессией и непослушанием. На одном из сеансов ребёнок рисовал, и для рисунка он выбрал чёрный лист бумаги и белую краску. Минут двадцать дошкольник старательно ставил белые точки по воображаемому кругу на листе и, перемежая речь паузами, сообщал, что рисунок ещё не закончен. А когда закончил, то мы с его матерью услышали: это я нарисовал меня и мою мамочку, я здесь в центре, меня не видно... Моя мамочка ходит вокруг меня и боится на меня посмотреть, а я смотрю на неё и хочу её обнять...
- Имеющий уши да услышит, как говорится.
- Да, хорошая терапия оказывает не сиюминутный, а долгосрочный эффект, и подаренный спустя годы рисунок напомнает нам об этом.
- Ваша специализация это не только психокоррекция - детская психосоматика, коррекция нарушенных детско-родительских взаимоотношений, психотерапия в кризисных и постравматических состояниях у детей и взрослых, но и арт-терапия, и современная, ориентированная на понимание проблем конкретного пациента работа с рисуночными методиками. К какой из основных школ диагностики Вы себя относите, к рационалистам, объясняющим каждую особенность рисунка, или к интуитивистам, стремящимся ухватить особенное в целом?
- Скорее ближе к интуитивистам, хотя реально я не отношу себя к «диагностам». Для меня диагностика это средство, а не цель, я никогда в работе не использую диагностику ради постановки диагноза, ради понимания ситуации. Я использую методики только тогда, когда они могут помочь изменить ситуацию, когда диагностический метод становится терапевтическим.
- «Роршах и психоаналитическая диагностика» знакомит российскую аудиторию с достижениями современной англоязычной психологической диагностики. Насколько Вам близки идеи глубинного подхода?
- Знакомство с проективными методами я начинала с психоаналитической традиции, еще в университете мои курсовые работы были посвящены символам, анализу истоков возникновения символического мышления.
- Какие теоретические направления, на Ваш взгляд, наиболее укоренились на российской почве, направление психоаналитической психодиагностики, рассматривающей силу Эго, школы объектных отношений с её вниманием к сепарации-индивидуации или юнгианской школы с акцентом на архетипическое и символическое?
- Лично мне близка больше Юнгианская школа. В России укореняется, скорее всего, микст из этих трех направлений, причем работающий, несмотря на противоречивость теоретического обоснования.
- Общероссийская Профессиональная психотерапевтическая лига сертифицирует российских специалистов в Европе как представляющих «мультимодальную психотерапию».
- Это соответствует реальному положению дел в сегодняшней российской психотерапии.
- Ирина Владимировна, мы не удержались от соблазна опубликовать некоторые из Ваших работ полностью в еженедельной рассылке образовательного проекта «Роршах и психоаналитическая диагностика» для практических психологов «Интерпретация проективных тестов». В этой связи у меня к Вам вопрос: что нужно, чтобы Ваши разработки в области проективной психодиагностики, рисуночных тестов и арт-терапии вышли в свет отдельной книгой?
- Сложный вопрос. Да, к сожалению, материалов неопубликованных, состоящих из рукописных или компьютерных текстов, сообщений и докладов, гораздо больше, чем завершённых глав или книг. Про себя я поняла одну вещь - как только мысль «надо публиковать» материализуется, появляется редактор, который называет сроки и количество знаков. Тогда ко мне приходят вдохновение, работоспособность и желание оформить материал, правда, редактор не материализуется, пока мне не захочется что-то сделать с этим материалом. Так круг замыкается и всё возвращается к исходной точке – очень захотеть.
- Слово «психодиагностика» ввёл в оборот швейцарский психиатр Герман Роршах. Этот выдающийся исследователь, короткая жизнь которого (1884-1922) была связана с Россией и русской культурой (Роршах прекрасно говорил по-русски, жил и работал здесь некоторое время, был женат на русской) умер, будучи убеждённым, что основной труд его жизни, «Психодиагностика», потерпел полное фиаско. Книга совершенно не раскупалась, упорное сопротивление его идеям было оказано такими корифеями того времени, как Бумке и Гохе, опубликовать написанное к «Психодиагностике» дополнение Роршаху так и не дали.
А спустя некоторое время после его смерти – подлинный ажиотаж вокруг его идей, перевод книги на многие языки и мировая известность. Библиография по тесту за семьдесят лт насчитывает более 10,000 статей и свыше 50 монографий. В общем, ещё один невесёлый вариант судьбы, так схожей с судьбой Бизе, скончавшегося с мыслью о провале созданного им шедевра «Кармен», с судьбой Колумба и Рембрандта, оцененных гораздо лучше потомками, чем современниками.
- Увы. К счастью, в наши дни, благодаря интернету, писатель может встретить своего читателя при жизни и независимо от прихоти издателей.
- Есть ли какой-то сайт, где Вы публикуете свои работы?
- На сегодняший день нет одного, предпочитаемого мной или специального созданного для этой цели сайта. Часть работ я публикую в разделе для специалистов или клиентов (в зависимости от направленности статьи) на сайте клиники http://www.semiaplus.ru, часть размещена на страницах и сайтах журналов «Няня», «Семь нянек», «9 месяцев», «Кенгруру», "Шейп мама", «Спид-инфо», "СуперМАМА" и др.
Кстати, в разделе для специалистов мы с коллегами, участниками научно-практической секции «Перинатальная психология и психология репродуктивной сферы» планируем уже в апреле 2008 года открыть он-лайн супервизию для тех, кто работает с женской психосоматикой, с детско-родительскими отношениями и с беременными женщинами. Приглашаем присоединиться к проекту.
- Спасибо, замечательное и нужное дело, будем рады сотрудничеству.

- Ирина Владимировна, Вы – представительница уже четвёртого поколения профессионалов в области психодиагностики. В середине прошлого века работу Роршаха продолжили Эвальд Бом и Бруно Клопфер, последующее поколение исследователей внесло в роршахиану труды Зигмунда Пиотровского и Джона Экснера, это в США.
В России в послевоенные годы проективные тесты были под запретом, а в шестидесятие психологи познакомились с трудами Клопфера и Пиотровского, и сделали это Леонид Фокич Бурлачук и Елена Теодоровна Соколова. Это наши учителя и, если можно так сказать, внуки Роршаха-основателя, а кто же правнуки? Кого из своих коллег, владеющих проективным методом сбора данных о личности так же хорошо, как и Вы, Вы могли бы назвать?
- Таких коллег много, я назову сначала своих учителей и тех, кто мне ближе. Это Филиппова Галина Григорьевна, автор учебного пособия «Психология материнства» (изд-во Института психотерапии, 2002). Она разработала ряд очень интересных проективных рисуночных - и не только - методик для работы с женщинами, имеющим проблемы в вынашивании беременности или проходящими лечение от бесплодия, Добряков Игорь Валерьевич, соавтор книги «Семейный диагноз и семейная психотерапия» (издательство «Речь», 2005) и учебника «Детская психиатрия» под редакцией Э.Г. Эйдемиллера (издательство «Питер», 2005). Он разработал несколько рисуночных методик, которые позволяют эффективно работать с проблемами самопринятия у женщин, с проблемами в супружеских, интимных отношениях. При этом наши взгляды на одни и те же рисунки могут не сходиться, но удивительным образом продвигать совместную работу в том, как использовать этот рисунок в помощь клиенту.
Яков Львович Коломинский, Татьяна Дмитриевна Зинкевич-Евстигнеева, Евгения Сергеевна Романова, Ольга Фёдоровна Потёмкина, Яков Леонидович Обухов – сегодня интересная работа с рисунками ведётся психологами в самых разных направлениях.
- А если кто-то хочет обратиться именно к Вам, как ему это сделать?
- Лучше всего позвонить по телефону 495-974-22-28 в московскую клинику «Семья+» на метро «Сокол» и записаться ко мне на приём.
- Спасибо!

«Rorschach & Psychoanalytic Diagnostics»
8 марта 2008 года
Москва

Наверх
В избранное