Всем привет!
Ещё одна статейка написаная для журнала OXYMORON.
"ПРИМАТивный
взгляд на ЭТО…"
"Как
всё-таки я удачно вышла замуж!" - взгляд с гордостью и умилением
скользнул на кухню, где муж, стоя у газовой плиты, готовил очередной
ужин. "Не каждый мужчина в семье делает это! А мой - просто золото:
готовит, посуду моет, стирает! А что ещё надо для счастья?" -
слегка нахмурившись и накручивая на палец локон, она выискивала какие-нибудь
недостатки мужа.
"Он
же - мужчина… Вожак стаи… Самец!" - внутренний голос дрогнул,
напугавшись такого грубого сравнения, но что-то древнее и сильное
хотело видеть это именно так, а не иначе.
"А как ведёт себя вожак в стае?" - удивлённая собственным
вопросом, она с трудом пыталась провести хоть какие-нибудь параллели
в поведении своего мужа и эталонным образом вожака волчьей стаи, тут
же нарисованным её воображением.
Может
быть, впервые за свою жизнь, она посмотрела на мужчину с точки зрения
его первобытного статуса, а не только как на существо доброе и порядочное,
без вредных привычек. Не раз она пыталась связать свою жизнь с мужчинами
из категории "добрых и порядочных", но почему-то всегда
эти отношения порождали неудовлетворение. К одним просто не лежала
душа, с другими - не радовал секс.
Одна часть
мозга ставила им плюсы за их преданность, альтруизм, психологичность
- такие мужчины были бы верными мужьями и хорошими отцами, но другая
почему-то упорно рисовала героя любовника, искушенного в вопросах
секса, на которого все женщины заглядывались и падали, падали, падали…
штабелями к его ногам. И он перед всеми выбрал бы только её!
В школе
мальчики, преданно помогающие ей нести портфель, были одновременно
и приятны и ненавистны. Она ЛЮБИЛА ими манипулировать, но никогда
не ЛЮБИЛА их самих. Её привлекали мальчики, на первый взгляд, совсем
её не замечавшие. Они могли быть некрасивыми, и чаще были отпетыми
хулиганами и двоечниками, но в них чувствовалась какая-то харизма.
При их приближении она испытывала чувство, как будто бы качалась на
качелях. "Странно. Я только сейчас начала это понимать"
- удивившись самой себе, она начала искать новые подробности в своей
жизни.
Она замечала,
что мужчина терял в её глазах всякую привлекательность, если на нём
была грязная обувь, неоправданно коротко подшитые брюки, засаленные,
свисающие сосульками волосы или помятый костюм. Всё это вызывало где-то
глубоко внутри инстинктивную настороженность. Даже если, с точки зрения
интеллекта, такой мужчина был перспективным мужем. "Нет, это
не свойственно вожаку, скорее - его потрёпанной прислуге" - подумала
она, оценивающе наблюдая за мужем, моющим в это время посуду.
Внутри
неё конфликтовали два культа. Культ социальный, придуманный человеческим
умом, со всеми его противоречиями и странностями, и культ инстинктивный,
древний, как сама жизнь, не желающий считаться с чем-то новым, не
проверенным миллионами лет, и отвечающий за выживаемость человека,
как биологического вида.
Всё, происходящее
вокруг неё, приобрело новые оттенки. Помимо интеллектуального ума,
смутно вырисовывался ум телесный, которому свойственно было видеть
мир иначе, с позиции нашей животной природы. Назойливые приставания
мужчин, с точки зрения телесного ума, выглядели древнейшим ритуалом,
а так часто встречающееся в мире людей агрессивное поведение - реализацией
ранговых амбиций, свойственное любым животным.
Не теряет
ли мужчина свой первобытный статус перед лицом телесного ума женщины,
когда он выполняет "женскую" работу в доме. Улыбка скользнула
по её лицу, когда она попыталась представить Вожака, стирающего бельё
и моющего посуду. С позиции интеллекта, такой мужчина очень удобен
для женщины в аспекте воспитания ребёнка, но не влияет ли это на секс?
Ей хотелась сказать "нет", но она не была уверена… Это ведь
может происходить неосознанно, накапливаясь по капелькам и с годами
переходя в новые качества - снижение влечения, уважения…
Любая
жена может потерять свой первобытный статус перед мужем, всего лишь
располнев. При этом не стоит слушать бред мужей, что их отношение
к жёнам осталось прежним, даже если они это говорят искренне. Апеллируя
к рациональному уму, мужчина, глядя на свою изрядно располневшую жену,
может сказать, что он её и такой любит. И он по-своему прав. Он ведь
- добрый и порядочный.
Но для
его телесного ума это уже совсем другая женщина, не та, которой он
восхищался и рядом с которой хотел прожить всю оставшуюся жизнь. Инстинкты
"мыслят" *импринтами, уподобляясь цыплятам, которые то,
что увидели первым, вылупившись из яйца, будут считать своей мамой.
Пройдёт время, и отношения в семье станут прохладней, мужчина в сексе
будет представлять её той, какой повёл под венец.
День подходил
к концу… Привычным движением поделив с мужем одеяло, она замерла в
кровати, по-философски рассматривая неровности потолка. Более глубокое
понимание человеческой природы не сделало её более счастливой, но
лично её жизнь стала более понятной. Сознание незаметно проваливалось
в бездну сна, и на темном холсте сновидений замысловато рисовались
эволюционные законы, которые со временем подменялись законами нравственными,
но, к сожалению, не всегда совместимыми с естественными. Калейдоскоп
сновидений раскручивался с неимоверной силой, засасывая её всё глубже
и глубже в эту пугающую своей глобальностью воронку…