Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Психология в цифрах

  Все выпуски  

Психология в цифрах


 
 

Частная Служба Психологической Помощи www.psycorr.com

Психология в цифрах

Выпуск 71


Новости службы
Новости блога
Информация о рассылке



Уважаемые подписчики!
  • Общайтесь в режиме реального времени: Работает полнофункциональный чат с множеством функций. В комнате "Дежурный психолог" ежедневно в 22:00 будет дежурить один из экспертов службы( бесплатный сервис).
  • В чате, в комнате "Дежурный психолог" работает вэб-камера.
  • Налажена работа сервера службы, что позволит нам проводить аудио и видео консультации наших клиентов в реальном времени.
  • Работает информационный блог службы. Начиная с этого выпуска мы будем информировать Вас о новых публикациях в блоге. Приглашаем авторов.
  • Службе требуется сексолог.

 
Мы рады представить вашему вниманию рассказы  пациентов одной из психиатрических больниц г. С-Петербурга, специального типа с интенсивным наблюдением. Рассказы будут публиковаться без модерации и цензуры. Их авторы имеют на это право.

                                    

                        «Религия – опиум для народа».

                       «Библия – самая продаваемая книга в мире».

 

  Я родился и вырос в семье советского военнослужащего. Отец мой работал замполитом в войсковой части и по долгу службы в наставительных тонах разъяснял молодому поколению тлетворное влияние капиталистических отношений на быт, нравы людей, одновременно вселяя в солдатскую среду глубокое отвращение к любым порождениям западной культуры. Молодые солдатики слушали, внимали умные, демагогические речи бравого офицера, и в них незаметно проникал, рос и креп «распропагандированный» дух Павки Корчагина.

  Человеку сложно вот так, просто, расстаться со своими убеждениями, если они сидят в нем прочно и глубоко: отец был пропагандистом не только в части, среди новобранцев, но и дома, в семейном кругу; и, если верить Локку, мне не удалось миновать его атеистических воззрений – на чистой страничке моего детства навсегда остались жирные пометки коммунистических выкладок.

  Насколько я себя помню, в нашей семье никогда не употреблялось имя Господа. Меня никогда не водили в церковь, никто не говорил со мной о «спасении», о «благодати», о грехе; я не был крещен. В военном гарнизоне, где жила наша семья, был один бог – Ленин. Я видел его изображения повсюду: на значке октябренка, по телевизору, на юбилейных рублях, которые коллекционировал, на демонстрациях, на флагах, на боковых сторонах домов; его гипсовые бюсты стояли на каждом этаже нашей школы… Ни в одной стране нового мира, наверное, человек не возвеличивался до таких грандиозных масштабов, не вбирал в свой культ такое громадное число идолопоклонников, как в России.

  Сейчас я знаю: Ленин не был богом, но почему-то его боялись больше… Помню, в 1-м или 2-м классе среди мальчишек состоялся спор. Смельчак должен был назвать Ленина «х -ем»; за это предусматривался приз: 1 рубль. Забавно, но никто так и не отважился добавить к имени вождя ругательное слово, - настолько силен был страх.

  Ребенок очень восприимчив, и все, западающее в его душу в раннем детстве, остается там надолго, если не навсегда. Отец, воспитание, школа – не могло все это пройти для меня бесследно: я стал атеистом или, вернее, меня сделали атеистом.

  За формированием и развитием моих убеждений следили, направляли их в нужную сторону. «Дети! Бога нет, - говорила наша классная руководительница. – Это глупая выдумка, придуманная для того, чтобы отвлечь людей от борьбы за светлое будущее! Человек, который не вытравил из себя этот обман, - трус! Если человек даже втихомолку верит в Бога, то он уже отступник, предатель, покорный инструмент в руках «буржуа»…» Учительница говорила рыком, заканчивая каждую фразу злым шипением или резким взмахом руки. Мне было немного жутковато, и мысль ни о каком Боге не лезла в голову: накажут еще.

  К тому же самые красочные впечатления я получал от вида природы; я любил природу. Я любил лес, любил гулять по нему; меня возили к морю, и его бескрайняя синева, сливающаяся с бело-голубой далью, очаровывала меня по-своему; желтый песок пляжа, на котором я играл, яркие цвета купальников, больших солнечных зонтов, надувных игрушек; морской ветерок, приятно обдувающий нагое тело, – все это затрагивало что-то в моей душе, и она пела. А бабушка водила меня за город, на просторное поле; над ним в жаркую погоду всегда стоял густой зной, стрекотали кузнечики; солнце слепило мне глаза, я бегал и резвился среди высоких трав, заглядывал в лица склонивших головы подсолнухов, гонялся за красивыми бабочками, собирал жуков, махал рукой проходящим мимо поездам, и иногда водитель тепловоза дарил мне приветливый гудок… В моем детском воображении существовала только природа, и мне казалось, что кроме нее нет ничего в этом мире, ну, акромя игрушек, конечно.

  Один-единственный раз в детстве мне пришлось близко соприкоснуться с Богом. Уже другая бабушка – по материнской линии – сводила меня в церковь. Это было в Литве, одной советской республике, которой по культурным вопросам как-то удавалось сохранять некоторую независимость от руководящего центра. Так вот: посещение церкви произвело на меня тягостное впечатление; уже стоя в самом храме, где многие стояли на коленях и что-то бубнили себе под нос, некоторые рыдали, где, как в склепе, по ногам бегал холодок и все тонуло в сером сумраке, - я буквально чувствовал, как моя душа сжимается от непонятного страха, странным образом проникшего во все мое существо; тяжелое, невыносимое предчувствие приближающегося кошмара заставляло меня просить о помощи, понуждало  бежать, как провинившегося мальчишку, которого надолго заперли в темном погребе…

  Из храма я вышел как будто оглушенным. Бабушка сказала, что это было мое первое «общение» с Богом. Утаив свои истинные чувства, я утвердительно кивнул.

  Повторить такое  «общение» я долго потом не желал. Даже сейчас, хотя с тех пор прошло немало времени, этот эпизод посещения храма жив в моей памяти, и не раз в спорах или просто в разговорах, я приводил его как доказательство нездорового воздействия церковной атрибутики на психику ребенка, вообще человека, наряду с отрывком из «Мцыри»:

  «Она мечты мои звала

    От келий душных и молитв…»

  За весь последующий период взросления мое отношение к религии менялось только в сторону открытого богонеприятия. После службы в армии, тюрьмы жестокость, цинизм, зло, силу я стал понимать естественным условием существования человека, нормой, явлением само собою разумеющимся. Перед суровыми реалиями современной жизни «христианское нытье» казалось мне совершенно неуместным, чуждым всему моему внутреннему укладу. Мне хотелось жить свободно, легко и  красиво, не обременяя себя лишними запретами или раздумьями «о добре и зле». Я был оптимистом, гедонистом, биофилом, и религия со своими заповедями, постами, молебнами, абсурдными требованиями, вроде «умертвления плоти» никак не вязалась, да и не могла вязаться с моими жизненными понятиями.

  Я не хотел служить и готовить себя к смерти при жизни; я любил жизнь. Как там… «Потому что тот, кто хочет спасти свою жизнь, потеряет ее, и кто потеряет свою жизнь ради меня, тот спасет ее». - Какая глупость, на простофилю рассчитано, думал я, вспоминая баснословные проценты от акций «МММ-инвест», обещанные доверчивому населению хитрым Мавроди....

Читать дальше

 

 Автор: Ершов.

                                                                                                           2006.

Оставить комментарий.

 

 





Сайт рассылки www.psycorr.com
Ведущий рассылки: Психофизиолог В. Ушаков


Частная Служба Психологической Помощи www.psycorr.com

 


В избранное