"Папам и мамам об особых детках"

Выпуск N54

2006-08-28

Тираж: 2177 экз.

"Невозможно - это всего лишь громкое слово, за которым прячутся маленькие люди, им проще жить в привычном мире, чем найти в себе силы его изменить. Невозможно - это не факт. Это только мнение. Невозможно - это не приговор. Это вызов. Невозможно - это шанс проверить себя. Невозможно - это не навсегда. Невозможное ВОЗМОЖНО!"

Пишите мне:
natali-dok@mail.ru

Сайт рассылки:
Gold-Child.Ru

Архив рассылки:
На Gold-Child.Ru

Дружественные проекты:

Здравствуйте, дорогие друзья!

Сегодня Вы можете прочитать:

• Аутизм или СДВГ [прочитать]
• Приглашает клуб "Родительское собрание" [прочитать]
• Я бы сделала из него Шумахера [прочитать]

Аутизм или СДВГ

И опять мы возвращаемся к школьным проблемам. А как к ним не возвращаться: учебный год "на носу". Предлагаемая статья имеет постоянный адрес у наших колег - на сайте 7-я.ру. Думается, что равнодушных у нас не будет, потому что, касается она практически каждого взрослого, имеющего ребенка от 6 лет и старше. Милые мои, будьте бдительны и не поддавайтесь на провокации.

"Психолог в детском саду сказала, что у него аутизм, и он социально не адаптирован! - молодой папа был не на шутку встревожен. - Мы ходим в этот садик уже месяц, а вчера нас вызвали для беседы и сказали, что сын - аутист!"

Как могла, я постаралась успокоить взволнованного родителя. Во-первых, сказала я, если вы уже месяц ходите в садик, то это точно не аутизм. Во-вторых, прежде чем ставить такие серьёзные диагнозы, ребёнка необходимо обследовать, и делать это должен точно не детсадовский психолог. Посетите невропатолога или психоневролога, а потом давайте встретимся.

Во время следующего разговора папа уже нервно хихикал. Психоневролог из более чем уважаемого медицинского центра поставил ребёнку... синдром дефицита внимания на фоне гиперактивности (СДВГ). Тут уж я не выдержала. "Послушайте, - довольно резко заявила я. - Или пенье, или танцы! В смысле, эти диагнозы взаимно исключают друг друга. Да и не ставят СДВГ в три года!" В субботу утром я отправилась смотреть чудо-ребёнка.

"Пустая крепость" или "цирк на колесах"

Диагноз "аутизм" пришлось отменить буквально с порога: Вовка встретил меня у дверей, взял за руку и повел показывать свою комнату и игрушки. Сорок минут (!) мы провели в обстоятельной беседе на тему "сравнительные характеристики "Ниссан-патрол" и "Джип-как-его-там". Мне были продемонстрированы весьма обширные познания в различных областях, приличествующих современному мужчине. Без всяких скидок на возраст. После чего меня милостиво отпустили передохнуть на кухню, попить чайку и пообщаться с родителями.

За те полтора часа, что мы гоняли чаи с плюшками, Вовка трижды зашел к нам, чтобы что-то спросить, показать, как он до блеска отмыл пресловутый "Ниссан" и поинтересоваться, пойдем ли мы, наконец, гулять. Всё. Так что с дефицитом внимания и гиперактивностью тоже как-то не сложилось. Крайне заинтересованная, я попросила родителей изложить всю историю с самого начала.

В сентябре Вовка пошел в детский сад. Поскольку семья переехала в этот район недавно, мест уже нигде не было, оставался только частный садик с небольшими разновозрастными группами, работающий по системе Монтессори. "Вот и славно, - подумали молодые родители, - ребёнку будет интересно и не тяжело. А что группа разновозрастная, так это и вовсе хорошо: у Вовки так развита речь, что с малышами ему было бы скучно".

Сначала все было действительно очень хорошо: ребенок утром летел в садик "к детям", с прогулки его забирала няня. Все были довольны. А потом малыш заболел и целый месяц не ходил в садик.

Выздоровел, наконец, приходит. А ему говорят: "У нас сегодня новая игра. Все садимся в круг, называем свою любимую вещь и объясняем, за что мы её любим" (типа, развитие речи). Доходит очередь до Вовки, и он хорошим своим развитым языком объявляет, что любимая вещь у него - бутылочка с компотом, с которой он засыпает.

Тут эта образованная воспитательница говорит: "Фу, какой позор! Большой мальчик, а пьёт из бутылочки. Дети, ну-ка дружно скажем: "Фу, Вова!" Вовка зарыдал, подскочил к воспитательнице и ударил её ногой. (Вот умник! Я бы просто убила!)

Воспитательница потащила его к штатному психологу. Молоденькая девочка, чья-то родственница, образование, судя по всему, приблизительное. Она с ходу: "В глаза не смотрит? В руки не дается, в угол забился? Аутист, социально не адаптирован". И папе на работу звонить.

Так, говорю. С аутизмом разобрались. Теперь давайте про СДВГ.

С СДВГ оказалось примерно то же самое: приехали в медицинский диагностический центр в три часа дня, уехали в восемь. Ребенок пропустил сон, полдник, прогулку, как ангел позволил делать над собой всякие бесчеловечные опыты типа энцефалограммы, и только в самом конце позволил себе несколько расслабиться. На основании его поведения психоневролог поставила диагноз СДВГ и предложила родителям подавать ему транквилизаторы.

А вы сами, говорю я папе, как бы вели себя в конце четырнадцатичасового рабочего дня без еды и перекуров? Смотрю, папу как-то скрутило, да и мама, видимо, отчетливо представила эту безрадостную картину.

Бытие определяет... все

К сожалению, взрослые довольно часто забывают про физические возможности малышей, требуя, например, чтобы ребенок пристойно вел себя в магазине, куда маме пришлось зайти по дороге из детского сада. Или в метро я очень часто наблюдаю такую картину: жара, духота, детёныш в шубе, в шапке, в кусачем свитере с горлом, начинает капризничать. Мама пытается на него воздействовать, требует, чтобы он немедленно прекратил истерику, хотя все, что в этот момент можно и нужно сделать - снять лишнюю одежду.

Хорошие детские врачи когда-то научили меня одной простой вещи: если ребёнок капризничает, этому могут быть три причины: скучно, душно или заболевает. Мой опыт добавил ещё некоторые обстоятельства: голоден и слишком много впечатлений.

Во времена моего детства (70-годы прошлого века, с вашего позволения), голодные дети были изрядной редкостью, ну, кроме совсем уж тяжелых случаев. А вот впечатлений могло не быть вовсе.

Но вернемся к нашему "тяжелому случаю". К сожалению, в детские сады и школы сейчас пришла работать огромная армия свежеиспеченных психологов. Обычно это совсем молоденькие девочки, поступившие на психологический факультет или по принципу "от противного" (не филолог, не математик, детей люблю, но в учителя не гожусь), или для решения собственных проблем. Их не заставляют проходить личную психотерапию, не водят на практические занятия в детские психиатрические больницы. Овладев несколькими несложными тестами, они приходят на свое новое место работы и сходу огорошивают родителей заявлениями типа вышеизложенного.

Если бы эта девочка видела своими глазами хоть одного ребёнка-аутиста, она бы сто раз подумала бы, прежде чем звонить Вовкиному папе на работу.

Договоримся о терминах

Аутизм (синдром раннего детского аутизма) считается искаженным развитием психики. До сих пор в мировой психиатрии нет единого мнения о причинах возникновения данного нарушения. Есть сторонники генетической теории, есть психоаналитическая ветвь, крупнейшим представителем которой являлся Бруно Беттельгейм (его книга "Пустая крепость" подробнейшим образом описывает работу созданного им Центра).

В Америке детей-аутистов не лечат, а адаптируют и социализируют (см. фильм "Человек дождя", все показано максимально достоверно). Европейская традиция, с одной стороны, причисляет СРДА к "большой психиатрии", с другой - развита помощь в виде гештальт-терапии и бихевиоральной терапии.

Россия - одна из немногих стран, в которой с аутистами работают. У нас принят дифференцированный подход к постановке диагноза, в частности, СРДА ставят только если присутствуют все семь пунктов из списка Лео Каннера. Не буду их здесь перечислять, все-таки это не совсем научный доклад. Скажу только, что по одному такому признаку, как "не смотрит в глаза - не идет на руки" аутизм не диагностируют.

"Синдром дефицита внимания/гиперактивности - дисфункция центральной нервной системы (преимущественно ретикулярной формации головного мозга), проявляющаяся трудностями концентрации и поддержания внимания, нарушениями обучения и памяти, а также сложностями обработки экзогенной и эндогенной информации и стимулов". Е.Д. Белоусова и М.Ю. Никанорова Отдел психоневрологии и эпилептологии Московского НИИ педиатрии и детской хирургии Минздрава РФ

СДВГ чаще наблюдается у мальчиков, чем у девочек. Его очень редко ставят в младшем дошкольном возрасте - просто у малышей возрастные нормы другие. Но самое главное, точно так же, как в случае с аутизмом, существуют четкие критерии диагноза: выделяются собственно "синдром дефицита внимания с гиперактивностью", отдельно "дефицит внимания", и отдельно - "гиперактивность". И в каждой категории есть прямое указание, сколько должно наблюдаться факторов (например, 5 из 7).

Так что, если ваш ребенок временами расторможен, иногда не хочет ни с кем общаться, ходит "нога за ногу", перед сном должен побеситься, а хлеб нарезает строго треугольниками - само по себе это ничего не значит! Не слушайте "околообразованных" специалистов. Обращайтесь к тем, кого вам рекомендуют люди, которым вы доверяете. Прислушивайтесь к себе и своему ребенку.

Катерина Демина,

детский психолог

Приглашает клуб "Родительское собрание"

Ну и как Вам предыдущая статья? Впечатляет, правда? Кто-то мне скажет: все это хорошо, но что же делать? А я отвечу: обращайтесь к Нине Наумовне Иващенко. Тому самому педагогу, статьи которой о детях Индиго неоднократно публиковались в рассылке. Да, и не далее, как в прошлом номере, была последняя. Сегодня Нина Наумовна рассказывает кратко о своем клубе

Учебный год на носу, а у ребенка проблемы с учебой?

Есть палочка-выручалочка: "Родительское собрание".

Это семейный клуб.

Мы объединяем детей, которые по тем или иным причинам не могут учиться в массовой школе, и их родителей.

"Родительское собрание" приглашает детей от 7 до 17 лет. Подготовка малышей к школе, старшеклассников к выпускным и вступительным экзаменам. Зоркое понимание. Непринужденная доброжелательная обстановка.

Так называемые "дети Индиго" - как раз сюда.

Интернет адрес клуба "Родительское собрание": www.club-pc.ru.

Я бы сделала из него Шумахера

С центром «Даунсайд Ап» наши подписчики знакомы уже давно. Долгое время это знакомство было виртуальным, поддерживаемым с обеих сторон стремлением делать общее дело, и делать его хорошо. Не знаю, насколько Ваша покорная слуга оправдала доверие их руководителей, но, наконец-то, встреча в реале состоялась. И принесла свои результаты: мы договорились о взаимопомощи. Статья, помещенная сегодня в рассылке – одна из многих, переданных мне для наших подписчиков. Выбирала её и думала: какую силу воли и любовь надо было иметь его героине, чтобы преодолеть все и победить, мы никогда не узнаем. Но стремиться быть похожей на неё нам не помешает ничто.

Разговор о жизни с Мариной

У Марины Подбиралиной четверо детей. Старшей Елене, 22 года, совсем недавно, в марте, у нее родился сын. Средней, Лиле, 17 лет. Наде, четыре года, а Пете – год. Марина – деловая женщина, живет в очень напряженном ритме, но всегда, при любой возможности старается сказать, крикнуть другим родителям: "Не надо жалеть себя, проблем нет!". Почему, как нет? В чем Ваш секрет, расскажите! Мы встретились с Мариной и проговорили целых 2 часа. Ее мобильный разрывался, - была середина рабочего дня, но Марина просила звонивших отложить переговоры.

Надя появилась на свет за день до искусственных родов, которые врачи назначили, обнаружив у плода серьезные проблемы с желудочно-кишечным трактом. Пренатальное исследование (а младенцу в утробе матери было уже 35 недель) включало и хромосомный анализ. Будущей маме результат анализа озвучили так: "Там Даун". Но малышка хотела жить и успела родиться. Врачи сказали сразу, что она умрет, но родителям удалось перевести девочку в Филатовскую больницу, где ей сделали операцию по поводу атрезии двенадцатиперстной кишки. Марина говорит, что в Филатовской сразу почувствовала совершенно другое отношение персонала и к Наде, и к себе. По сию пору она испытывает особую благодарность к генетику Владимиру Григорьевичу Солониченко. Его слова о том, что это просто ребенок, который будет расти и развиваться, хотя и отставать от других детей на два-три года, успокоили Марину. Родителей отвели в реанимационное отделение и даже разрешили потрогать Надю. "Когда я увидела младенца, я очень обрадовалась, - вспоминает Марина, - ребенок и ребенок – с одной головой , с руками и ногами… Если бы мне сказали об этом заранее, я ожидала бы ее спокойно. В общем, в моем шоковом состоянии это было то, что нужно". Потом четыре раза в день Марина бегала кормить Надю. Через некоторое время малышку разрешили взять на выходные, она побыла дома, и семья решила больше не отвозить ее в больницу.

Марина о Наде: "Надя для нас солнце. Она хорошо говорит – сложными, даже сложноподчиненными предложениями. У нее, по-моему, хорошо работает логическое мышление. В семье у Нади свои обязанности. Она сама одевается, умывается, вытирает пол если надо. Надя ведет себя так как все, мы часто ходим в разные детские клубы, и ни у кого не возникает никаких вопросов. Надя сама располагает окружающих к общению… А в будущем я бы хотела, чтобы Надя училась в интегративной школе.

По наблюдению Марины, за четыре года, которые прошли после рождения Нади, ситуация в России или по крайней мере в Москве, очень сильно изменилась. "Я вижу, - говорит Марина, - что к этим переменам, к переосмыслению проблемы приводят и сами наши дети. Надя перевоспитала уже десятки детей и взрослых в трех детских садах!". И вот пример. Родственница Марины, врач и (как окажется впоследствии, совершенно не случайно) заведующая детским отделением одного из подмосковных родильных домов, отговаривала Марину взять новорожденную Надю в семью. Прошло около четырех лет, и та же родственница вызвала Марину в свой роддом для встречи с семьей, в которой родился мальчик с синдромом Дауна. Родители малыша были в полной растерянности.

Мы поехали в Химки всей семьей, - с Надей, конечно, - рассказывает Марина, - нам задавали вопросы мама, папа, тетя, дядя новорожденного, мы отвечали. "Если бы он рос у меня, я бы сделала из него Шумахера", в какой-то момент сказала я им. И на мгновенье мне показалось что они меня слышат… Показалось. Потому что вскоре прозвучало, что надо переделать анализ (они просто не поверили, что у малыша синдром Дауна). И если окажется что синдрома Дайна нет, то нужно будет сразу заняться кишечными проблемами Пети (так назвали малыша). А если синдром Дауна есть, то что? – повис в воздухе вопрос…"

"По-моему очень важно то, что в нашей семье есть определенные устои. Стержень что ли, и это перешло к нам от мамы Лилии Степановны", - рассуждает Марина о том почему проблемы выбора перед семьей Марины, после рождения Нади не стояло.

Генетический анализ подтвердил первоначальный диагноз, и от Пети отказались. Марина ездила навещать ребенка в больницу, куда его перевели. Там порой не хватало средств для ухода за больными, не хватало одежки. Марина привозила это все в больницу, держала на руках малыша, а потом уже не могла оставить его. 30 марта этого года Пете исполнился год. Он живет в семье, и Марина не видит для себя в этом особой проблемы. "Я давно хотела всем родителям сказать: "Проблемы нет!". Когда рождается ребенок – любой, - начинается другая жизнь. У вас появляется много забот. Вот хотя бы устройство ребенка в детский сад. Это всегда требует энергии, терпения, времени, денег, наконец. Потом школа и так далее. Вот и здесь вы решаете те же жизненные задачи, правда? Крутиться надо много. Но ведь все родители крутятся!".

В разговоре с Мариной выявился еще один важный момент. По-видимому, он тоже многое объясняет. "Мне, конечно, помогло осмысление того опыта, который я получила благодаря своим старшим дочерям. В младших классах и Лена и Лиля учились неважно. Меня это потрясло: я всегда в своей жизни была отличницей, и мне было непонятно, как это мои дети не понимают чего-то что , по-моему так просто! Когда я думаю о том почему мне было трудно с этим смириться, я, кажется, понимаю: мои ожидания не оправдались. Пришлось проделать большую работу над собой и от прежних желаний отказаться. Поискать в каждом ребенке какую-то изюминку, что-то присущее именно ему, что можно раскрыть, на что можно опереться. Лена оказалась все-таки способной к точным наукам, но для этого нужно было найти хорошего репетитора. С седьмого класса она уже занималась по учебнику Сканави для ВУЗов. Она поступила в МГУ на экономический факультет и уже окончила его. А у Лили довольно рано обнаружились творческие способности. Она всерьез увлеклась танцами и даже три года занималась в ассамблее Моисеева. Кроме того она заинтересовалась рисованием, и не просто заинтересовалась. К окончанию девятого класса у Лили было уже много самостоятельных работ, благодаря чему ее приняли в архитектурный институт. Так что к тому времени, когда родилась Надя, я уже немножко понимала, как работать со своими ожиданиями.

Еще у Марины есть мечта – вместе со старшими девочками организовать рабочие места для молодых людей с синдромом Дауна. Почему бы например не открыть японский ресторанчик, где они могли бы работать? Лиля тоже строит планы. В своей будущей мастерской она хочет привлечь к работе молодых людей с синдромом Дауна, считая что нестандартное мышление, присущее им может быть очень полезным для новых дизайнерских решений.

"Чем еще я бы хотела поделиться с другими родителями? Своей уверенность в том, что нельзя себя жалеть! Ведь тогда ты волей-неволей начинаешь упиваться этим чувством, и тут уж не до активных действий. Я бы призвала мам подумать о работе, о том чтобы самой зарабатывать деньги. С Надей, когда она была совсем маленькой, а теперь с Петей, сидит няня. Но, когда я рассказываю об этом, я уже заранее жду чего-то вроде: "Конечно у тебя есть деньги, это другое дело". Но это не так. Когда я развелась с мужем, наше общее дело, наш бизнес был не просто под угрозой, а можно сказать рухнул. Не было денег, были только долги; пришлось даже продать квартиру и многое начать сначала… И вообще, я с радостью поддержу маму в ее стремлении найти работу!".

Во второй половине того дня, когда мы беседовали с Мариной, Надя должна была предстать перед комиссией, от решения которой зависело останется ли она в своем садике еще на год. Марина волновалась, как волновалась бы каждая мама...