И.А. Поляков
Доклад на Первой Международной научно-практической конференции по холистической лечебной деятельности. «Оздоровительные практики и альтернативная медицина: опыт, традиции, и инновации». 12 апреля 2008. СПб.
Психотерапевтический аспект исцеления в современном Православии.
Возможность его моделирования методами НЛП.
Богословский смысл слова «исцеление» достаточно глубокий. Прежде всего, это обретение нездоровым человеком целостности, целостности души, тела и духа. Но главное это целостность и единство с Богом – подателем всех благ, в том числе и здоровья. Можно сказать, что богословское понимание является теоретическим, умственно-абстрактным и оно очень отличается от повседневной, можно сказать, бытовой религиозной практики. В данном случае речь пойдёт именно об этой стороне религиозной жизни. Под «исцелением»
я буду понимать субъективное переживание человеком улучшение качества жизни, субъективное ослабление болезненности симптомов.
Современная Православная церковь может предложить страждущим два основных варианта духовного врачевания. Первый вариант: бесконечно каяться во всех мыслимых и немыслимых грехах, выискивать новые грехи, потом опять каяться и т.д. Вот цитата из утреннего молитвенного правила: « От сна востав, благодарю Тя, Святая Троице, яко многия ради Твоея благости и долготерпения не прогневался еси на мя, лениваго и грешнаго, ниже погубил мя еси со беззаконьми моими …» (Утр. правило, молитва ко Пресвятой Троице).
Этот лейтмотив покаяния «лениваго и грешнаго» присутствует во всех утренних и вечерних молитвах, этому же посвящена и вся литургическая жизнь Церкви. Тем самым фокус внимания страждущего переводится с его актуальной проблемы (например, сложности на работе или хроническое заболевание) на поиск грехов и покаяние. При этом внушается мысль, что жизненная проблема человека связана с каким-то нераскаянным грехом, покаяние в котором приведет благополучному разрешению проблемной ситуации. « Сам, Безсмертный
Царю, прими моления наша, яже в настоящее время, на множество Твоих щедрот дерзающе, от скверных к Тебе устен творим, и остави нам прегрешения наша, яже делом, и словом, и мыслию, ведением, или неведением согрешенная нами; и очисти ны от всякия скверны плоти и духа.» (Утр. правило, 5-я молитва св.Василия Великого). При таком подходе может создаваться иллюзия некоторого облегчения от житейских тягот, так как все внимание человека сосредотачивается на поиске грехов и покаянии.
Второй вариант душевного попечения подобен первому. В состоянии душевного смятения и безвыходности человек готов принять что угодно, лишь бы надеяться, что это поможет. Это может требование причаститься в 40 церквях или 200 раз в день читать «Богородице Дево». На человека обрушивается лавина религиозных правил и обязательств, под которыми исчезает он сам и его жизненная проблема. Неисполнение правил является грехом, в котором надо каяться и в наказание выполнять еще дополнительные предписания.
Описанные два вида душевной «помощи» часто дополняют друг друга или используются совместно. Если можно говорить о каком-либо результате, то он сводится к уходу от решения подлинной проблемы в зависимое деструктивное церковное поведение, которое переживется как благо. Что же это такое с психологической точки зрения? Это обычная зависимость. Аддиктивный треугольник таков: грех – страх – помилование. У человека создается переживание греха, еще лучше – тотальной греховности. Это состояние,
согласно непререкаемого авторитета Церкви, неминуемо влечет наказание, и для человека это очень страшно. Но Церковь говорит, что если покаяться, то можно надеяться на помилование, на спасение. Человек кается в грехах, переживает радость надежды на спасение, но ему говорят, что на это можно только надеяться, потому что он все-таки очень грешен. Человек возвращается в начальное состояние греховности, и аддиктивный цикл повторяется. В основе религиозно-зависимого поведения лежат сформированные, может быть еще в
детстве, ощущения вины и связанного с ним страха наказания. Человек в таком религиозном поведении проживает привычную, хорошо освоенную им, а значит «правильную» жизненную схему. «Терапевтический» эффект в этом случае состоит в том, что фокус внимания страждущего переводится с его актуальной проблемы на зависимое религиозное поведение. Надо отметить, что подобный «терапевтический» эффект возможен у зависимых или потенциально зависимых людей. Как правило, сама актуальная проблема
человека так или иначе связана с его зависимым поведением. Это может быть эмоциональная зависимость, алкогольная или любая другая. В данном случае происходит «переключение» с актуальной зависимости на другую, на религиозную. Религиозная зависимость субъективно воспринимается как более комфортная и более значимая. Это переживание воспринимается как исцеление, как улучшение качества жизни. Но чаще всего это приводит к внутреннему истощению и изоляции, как правило, в дальнейшем человек уходит в узкий
мирок церковного сектанства. Хочу еще раз подчеркнуть, что в данном случае речь идет о наиболее распространенном в современной церковной среде психологическом феномене, субъективно воспринимаемом как исцеление. Данное описание не исчерпывает всей полноты этого явления, то, что связано с подлинной Тайной, разумеется, требует особого подхода.
Считаю важным сказать о своем отношении к этому распространенному, массовому церковному феномену. Я нисколько не осуждаю такую церковную практику. Далеко не каждый человек имеет в себе силу и желание бороться с собственным зависимым поведением, далеко не каждый человек имеет ресурсы для собственного изменения, для собственного личностного роста. Человек имеет полное право распоряжаться собственной жизнью, в том числе имеет право отказаться от полноты самой жизни и уйти в религиозную зависимость. Единственно
о чем можно сожалеть это то, что в данном случае человек не понимает, что с ним происходит, какова цена его «исцеления», и он не знает о других возможностях помочь себе.
Можно ли моделировать это исцеление? Да, конечно, причем очень легко. Для этого надо найти у человека другую, более комфортную для него зависимость, и сделать «переключение» с травмирующей зависимости на более комфортную. При этом, конечно, сохраняется позитивность намерений в новой зависимости. Методами НЛП это сделать очень легко. Разумеется, это должно делаться с согласия и при активном участии клиента. Сложность состоит в том, что далеко не у каждого человека можно найти привлекательную и значимую
для него зависимость. Религиозная зависимость насыщена архетипическими, божественными содержаниями. И в этом смысле она вне конкуренции с другими зависимостями. Но в современной православной церковности обращение к архетипическим содержаниям, переживание их в общении с Богом, как правило, присутствует очень мало. Современное церковное Православие ориентировано, как уже отмечалось, на религиозное поведение, на выполнение обрядовых предписаний, одним словом, на зависимое поведение. Об архетипическом в христианстве
и его воздействии на психику в данном случае мы не говорим.
На мой взгляд, моделирование исцеления обладает рядом преимуществ. Прежде всего, это осознанность и активное участие самого человека в процессе. Самое главное – это вазможность избежать самой зависимости как основной жизненной стратегии.
Терапевтическая модель в этом случае будет выглядеть следующим образом.
1. Осознание проблемной, дискомфортной зависимой ситуации. Желание изменить ее.
2. Нахождение позитивного намерения в этой ситуации.
3. Формирование образа комфортного, ресурсного образа жизни с тем же позитивным намерением. Этот образ не обязательно должен быть новой зависимостью.
4. Соединение с этим образом, освоение новой жизненной роли.
Для реализации этого процесса можно использовать техники НЛП, например, SCOR на линии времени. Причем образ ресурсного состояния может насыщаться архетипическими, божественными содержаниями.
Теперь несколько слов о более редком виде исцеления, так называемом изгнании злых духов или бесов. Прежде всего важно отметить, что страждущий одержимостью человек так или иначе связан с Церковью или находится под влиянием церковных людей. Состояние, воспринимаемое как одержимость, характеризуется несвойственным человеку поведением, чужими, несвойственными для него мыслями и голосами. Как правило, во всех случаях явно присутствует антицерковное, антихристианское содержание. На основании этого делается вывод,
что это бес. Даже поверхностный сбор анамнеза обнаруживает насилие над человеком со стороны Церкви или религиозных установок. Это насилие может быть совершено самим человеком, стремящимся преуспеть в христианских добродетелях, например, подавляя собственное сексуальное влечение. Таким образом создается субличность или структура психики, которая активно борется против разрушающей человека церковной интервенции. Эта субличность особенно активизируется в церковной обстановке или при ее напоминании.
Как в этом случае происходит исцеление, если оно вообще происходит? Поскольку эта субличность была сформирована в Церкви, то успешное взаимодействии с ней может быть только в Церкви, но уже из метапозиции, то есть из более высокой, более значимой для человека и его «бесовской» субличности. В этой метапозиции находится экзорсист, священник, как правило, монах, живущий особой святой жизнью, и что очень важно, доступ к нему требует особых усилий по причине его исключительности. Весь этот антураж является
видимым подтверждением его метапозиции. Если страждущему удалось добраться до такого экзорсиста, то он из своей метапозиции воздействует на беснующуюся субличность, изгоняя ее, или устанавливая ее гармоничное существование в душе страждущего. При этом участники процесса, как правило, не осознают происходящего, они действуют в соответствии с теми ролями, которые взяли себе, и в соответствии со спонтанной динамикой. Далеко не все исцеления заканчиваются благополучно, бывает и так, что беснующаяся субличность захватывает
значительное пространство психики.
Моделирование этого процесса исцеления также возможно, и оно может быть даже более успешным, чем церковный экзорсизм, так как в этом случае используются ресурсы страждующего – понимание причин своего состояния и желание выздоровить. В этом случае эффективна техника DST – терапии диссоциированных частей личности.
Что же еще позитивного можно взять из практики современного Православия? Христианство несет в себе мощный и универсальный архетип Спасителя, Бога по милосердию дающего спасение. Церковь за 2000 лет своего существования обесценила, растворила этот архетип в обрядности. По мнению К.Г.Юнга, человеку необходима символическая жизнь, открывающая доступ к бессознательным содержаниям и включающая их в целостность человека, тем самым поддерживая и исцеляя его. На протяжении многих веков для христианской культуры образ
Христа был активно действующим символом целостности, действительно спасающим человека. Восстановить действие архетипа Христа Спасителя в современных условиях позволяет психологическое прочтение и понимание христианской культуры. Но сделать это в рамках современного Православия достаточно трудно. Как уже отмечалось, во многом религиозная жизнь современной Церкви сводится к попыткам выполнения многочисленных предписаний, обрядов и ограничений и последующей рефлексии своих неудач и достижений. Наиболее распространенное
представление о Боге соответствует существующей церковной практике: Бог видится грозным, немилосердным, жестоко карающим Вседержителем. Видимо, сказываются наши культурные особенности: жесткое, контролирующее отношение к детям, неумение их любить, что впоследствии у взрослого верующего человека формирует такое представлении о Боге. Представление о Боге как о немилосердном, карающем судье, безусловно, является деструктивным. За любой проступок человек ожидает наказания от Бога и получает его в виде болезней,
несчастий и общего жизненного неблагополучия. Человек сам программирует себя на это, исходя из своего представления о Боге и своего «плохого» поведения. Если отказаться от модели карающего Бога и представлять Его любящим и милосердным, то это существенно меняет жизнь человека, Бог «начинает» помогать. При желании человека такой переход осуществить совсем несложно, и методы НЛП в этом случае очень эффективны, хотя и не являются единственными.
К сожалению, в силу консервативности Церкви, организовать подобные процессы в церковной среде очень трудно. Поэтому существует пространство духовно-психологического консультирования, где изложенные идеи и само моделирование исцеления успешно используется.
Православный русский психолог. Отец Игорь Поляков в 1978 году с отличием закончил Ленинградский институт авиационного приборостроения. Работал в Академии гражданской авиации, там же закончил очную аспирантуру. Занимался вопросами подготовки лётного состава.
В 1989 году поступил в Духовную Семинарию. В 1991 году был рукоположен в сан священника, служил на приходах Санкт-Петербургской епархии. В 1996 году закончил Духовную Академию с защитой кандидатской диссертации на тему: «Религия, её сущность и происхождение». Диссертация была отмечена премией митрополита Никодима второй степени. После окончания Духовной Академии был штатным преподавателем Семинарии. Сфера научных интересов: психология религии. Получил дополнительное профессиональное образование в Институте
психологического консультирования.
В настоящее время практикующий психолог, священник.
Проводит психологические консультации по следующим направлениям:
* разрешение духовных кризисов;
* последствия психотравм;
* отношения в семье;
* проблемы и конфликты, связанные с профессиональной деятельностью;
* психологическая коррекция при хронических соматических заболеваниях.
КОНСУЛЬТАЦИИ ПРОВОДЯТСЯ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ
Если у Вас есть вопросы или Вы хотите записаться на консультацию, - напишите, пожалуйста, по адресу: polyakovkonsult@mail.ru
