Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Путь психического здоровья

Рассылка закрыта

При закрытии подписчики были переданы в рассылку "Практическая психология на каждый день" на которую и рекомендуем вам подписаться.

Вы можете найти рассылки сходной тематики в Каталоге рассылок.

←   Июль 2010   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31
Автор
Доктор Сергей Зиновьев

Статистика

0 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Путь психического здоровья. выпуск 69.


Здравствуйте, дорогие читатели и подписчики!

С Вами – Путь психического здоровья, рассылка сайта психического здоровья «Psyroad», ведущий – доктор Сергей Зиновьев.

Выпуск 69.

Внутренний мир пациента и его близких.

            В прошлом году, немного не дожив до 80 лет, ушел из жизни прекрасный человек, мой наставник и критик, Давид Тойвович Чапкис. Будучи признанным специалистом по морским катастрофам и системному анализу, талантливым литератором и блестящим рассказчиком, всю жизнь этот человек тихо и стойко совершал ежедневный подвиг. Он был капитаном семейного корабля, на котором плыли два самых близких человека – жена и единственный сын. Они постоянно нуждались в помощи психиатра, но сколько же сам глава семьи помог им и нам! Редкое жизнелюбие и отточенный интеллект позволяли уверенно строить семейный быт в совсем не простых условиях, вести общественную и творческую работу в печатных изданиях, на радио и телевидении. Остались записи видео- и аудиобесед, чудесные книги. Растут внуки и правнуки. Вечная память Вам, Давид Тойвович!

Нашему  корреспонденту Серафиме Гавриловой посчастливилось взять интервью у этого замечательного человека.

ПЛАВАНИЕ ОДНОГО КАПИТАНА.

Семья Чапкисов живет в самом центре Васильевского острова, в доме, выложенном коричневой плиткой (когда-то домом владел шоколадный фабрикант). Глава семьи - Давид Тойвович Чапкис - инженер, моряк, а с некоторых пор еще и писатель и публицист - в свои 73 года работает не покладая рук. Он и ведет хозяйство (Анна Витальевна, его жена, - инвалид 1 группы и нуждается в уходе), и помогает сыну Лене (инвалиду 2-й группы) в работе на кузнице, и заниается литературным трудом. Сегодня Давид Тойвович рассказывает читателям "ПаНДы", каким образом ему удается оставаться молодым и сильным, и как строятся его взаимоотношения с психически больными родными.

Давид Тойвович родился 9 декабря 1930 в Тирасполе. В 1954 г. окончил кораблестроительный факультет Одесского института инженеров морского флота, затем учился в аспирантуре ЦНИИ морского флота в Ленинграде. В дальнейшем руководил подразделением этого института, в котором разрабатывались законы технической эксплуатации флота СССР. Написал  свыше 60-ти научных статей, несколько книг и брошюр. В 1988 г. опубликовал в "Науке и жизни" публицистический очерк "Столкновение в бухте", посвященный гибели лайнера "Адмирал Нахимов". С тех пор активно занялся литературой и журналистикой.

Как Вы себя ощущаете, как бы Вы себя назвали - пожилым человеком или стариком?

- Я не ощущаю себя ни пожилым человеком, ни стариком. Существует ведь паспортный возраст и биологический. Свой истинный возраст я знаю - 35 лет, у меня для этого есть свои основания: у меня рост, физический вид сложился таким, как он сейчас есть, примерно в 35 лет. Все последующие годы, еще столько же, я держу один и тот же вес. Я несу большую нагрузку: по ночам пишу, жена болеет 41 год, сын болеет 20 лет. За то время, когда я работал, я меньше занимался хозяйством, потому что жена была в состоянии кое-что делать. А последние 17 лет это полностью делаю я от начала до конца. Леня, когда ему полегче, он мне помогает, но 90-80% нагрузки лежит на мне. Плюс к этому мы потрабатываем с сыном, когда он в состоянии (он кузнец), я  у него работаю молотобойцем. Так что вопрос о пожилом человеке и ощущения пожилого человека намертво исключается.

А Вы не думаете, что это взаимосвязано, неслучайно получилось, что Вы до сегодняшнего возраста чувствуете себя на 35 лет. Или может быть то, что Вам приходится нести такую нагрузку  в каком-то смысле Вас омоложает.

Получилось так, что мама у меня была человеком жестким, крутым, она чувство долга вогнала в меня, как гвоздь в шляпку сразу, мгновенно. Отца арестовали 16 когда мне было, и капитаном семейного корабля стал я. И с тех пор я стою на мостике. Это без малого 60 лет. Кроме того, мама вложила в меня физическое здоровье. Чувство долга  и необходимости все то, что произошло, что нет никакой замены, конечно это меня держит на плаву.

Поль Депреи - Это врач, хороший врач, который стал тяжело психически больным человеком, до уровня скотства, и когда изобрели аминезин, его подняли аминезином, и он после этого написал страшную и чудную книгу Борьба с безумием.  И он там дает рецепт. Рецепт такой: спасти можно человека больного только опираясь на две опоры - первая опора любовь и вторая опора лекарство. Я с ним в принципе совершенно согласен, то есть если бы мы не любили друг друга, если бы не трогательно нежно относились ко мне и старались меня сберечь, помочь, потому что они больные, но интеллект нормальный, это было бы все невозможно, это основа основ.

Я по мельчайшим штрихам определяю состояние своих, я не врач конечно, но по отношению к ним я чувствую, знаю как помочь, не говоря о том, что я могу и укол сделать, и погладить, и поцеловать жену, и на сына прикрикнуть, что никто сделать не может. Тут три момента. Если маниакал у Анны Витальевны и  у Лени, это самый тяжелый случай. Второй случай - у одного маниакал, у другого депрессия. Третий случай - депрессия у того и у другого. Это совершенно разные модели и действия, и поведение и так далее.

Надежда умирает последней, у меня уже уши обвисают, как у слона, когда я это слышу. Здесь речь идет не о надежде, а о точном знании, умении помочь людям и прежде всего людям любящим и любимым. Без этого ничего, без этого и конец.

Сергей Владимирович говорил, что у Вас замечательные отношения с родственниками, что Вы умеете их поддержать, помочь.

Но сразу ли это появилось или Вы проходили тоже какие-то этапы в отношении к ним и к их болезни?

Когда жена совершила первую попытку самоубийства в 1961 году, для меня это был абсолютный шок - молодая, очень красивая женщина, в голову нам не приходила эта генетика. Потом выяснилось - в ее роду была масса больных людей и в моем роду, так что у нас тут сложились 2 такие генетические ветви, что не приведи господь. Но это был тяжелый шок. А потом я сделал то, о чем я сейчас с ужасом вспоминаю. Она попала в 4-ю больницу, а у меня в это время диссертация была  готова. Мне один из оппонентов нашел ошибку, пришлось 170 страниц там перенумеровывать. Я отношу ей бритву в больницу, и она бритвой перетирает - это чтобы показать ей это единство, наша любовь, что я ей доверяю. Вот, с чего я начинал. Сейчас Вы меня можете поставить к стенке, я этого не сделаю, это же фантастически было опасно. То есть опыта не было никакого. Но было желание как-то помочь, поддержать, чтобы в этот критический момент она чувствовала, что я ее не оставил, что я ей полностью доверяю, вплоть до того, что приношу диссертацию и даю ей возможность принять участие в ее исправлении . Вопрос о том, что с этой бритвой могло во что-то вылиться, тогда в мою тупую голову не приходило. А потом постепенно начал появляться опыт. Плюс к этому, счастье большое, врачи были замечательные. Ее первый врач, Василий Васильевич, внешне очень непризентабельный, работал после 4-х инфарктов, из генеральской семьи, из старой питерской интеллигенции. Вот он-то сказал фразу, которая для меня стала замечательной на всю жизнь. Он пригласил нас домой и сказал: "Запомните, молодые люди, самое ценное в жизни то, что нельзя пощупать руками". Это любовь, это отношение друг к другу, это дружба и так далее. Это гениально было верно, и это нас не развело, а подтолкнуло друг к другу. Ну а дальше целая череда прекрасных врачей, у нас не было ни одного плохого врача за эти 40 с чем-то лет. У меня не розовые очки, просто я вижу, как люди самоотверженно работают. Конечно, многое из того, что я знаю и понимаю, меня научили врачи. Поэтому я никоим образом не могу  отнести за свой собственный счет то, что происходит и что мы держимся столько лет.  Это крупная коллективная работа. Плюс друзья, которые помогают морально и так далее, и так далее.

Я хотела теперь спросить об обратном взаимодействии, Вы упомянули о том, что Ваши родные тоже проделали какую-то работу душевную, да?

Ну, скажем, мы работаем с сыном. Мне после операции катаракты запрещено поднимать большие тяжести. Он не говорит об этом, он всячески делает, но он не дает мне поднять ничего тяжелого. То есть вот эти отношения замечательные они проявляются в поступках. Мы не сюсюкаем, не рыдаем, не бросаемся друг другу на шею, но в поступках это все выражается вот таким образом.

Хоть что-нибудь от старого человека у Вас есть - может быть, мудрость?

Нет, обвинение в мудрости я категорически отвергаю. Мудрость, с моей точки зрения, наступает тогда, когда человек становится бесстрастным. Так как я человек страстный, ни о какой мудрости речи быть не может. Признак старого человека - хочется делиться своими знаниями, учить и самое страшное - поучать. У меня этой тяги нет совершенно. Мне еще самому хочется многое сделать, и я сам учусь. Правда, я вынужден себя ограничивать, потому что желания у меня огромные, и я себя ограничиваю, чтобы не раскидываться. А так мне все интересно.

  Рецепта недели сегодня не будет – просто попробуем пропустить общение с этим человеком через рассудок и сердце…

Ведущий рассылки - Доктор Сергей Зиновьев

      2010. Зиновьев С.В. Все права защищены.

      mailto:sergezinoviev@yandex.ru

http://psyroad.narod.ru
В избранное