Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Articulus

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 118 RSS
←   Ноябрь 2007   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30


За последние 60 дней ни разу не выходила


Открыта: 06-02-2006

Автор
Владимир Шкода

Статистика

118 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

В судебном состязании самый сильный аргумент -


2007-11-09
Номер выпуска: 85

Articulus

Тяжба

Владимир Шкода

Хви-пхук!

Хви-пхук!

На широком дворе помещичьей усадьбы шел обмолот ячменя.

Хви-пхук!

Хви-пхук!

Чэк...

Под цеп папаши Ток Све что-то попало. Он разгреб солому — там лежал раздавленный цыпленок. Наверное, он забрался в солому отведать ячменя, пока работники, разогнув спины, курили трубки.

Увидев раздавленного цыпленка, помещик, лежавший на циновке возле дома, гневно крикнул:

— Ты что, ослеп? Не видишь, куда бьешь?! Плати за цыпленка!

Папаша Ток Све обиделся:

— Цыпленок-то гроши стоит. Что вы, хозяин, шумите, словно я человека убил?

— Ах ты наглец! Сейчас же плати за цыпленка!

— Сколько же я должен платить за него?

— Девять лян.

— Девять лян???

Папаша Ток Све, а за ним и все работники рты раскрыли от изумления.

— Хозяин, вы, конечно, смеетесь над глупым крестьянином. Где это видано, чтобы цыпленок стоил девять лян? Да во всем свете не сыщешь такого!

— Не мели ерунду. Мой цыпленок не чета другим. Помещик и папаша Ток Све яростно заспорили.

— Много. Чересчур много вы хотите! Вы что же, меня за человека не считаете? — возмущался крестьянин.

Все работники были на стороне папаши Ток Све. И хотя они зависели от помещика, они не могли отнестись безразлично к его алчным притязаниям.

— Хозяин требует девять лян за цыпленка, цена которому два-три пхуна. Ну и разбойник!

Папаша Ток Све отказался платить, и помещик потащил его на суд к правителю округи.

— Я слушаю вас. В чем дело? — обратился правитель к помещику, приняв его с тем почтением, какое положено оказывать дворянину.

Помещик стал просить судью заковать в колодки папашу Ток Све, который убил цыпленка и отказывается платить за него.

— Эй, ты, сознаешься, что убил цыпленка? Правитель сказал папаше Ток Све «ты», потому что тот был простым крестьянином.

— Да, цыпленок попал под цеп во время молотьбы. И папаша Ток Све рассказал все как было.

— Ну хорошо. Если все было именно так, ты должен заплатить за цыпленка.

— Правильно. Я и не отказываюсь уплатить за него столько, сколько он стоит. Но с меня требуют девять лян — где это видано?

— Хм, девять лян...

Правитель повернулся к помещику:

— Послушайте, почтенный. Девять лян — это действительно многовато.

— Ха!   «Многовато»!—возмутился  помещик. — Но ведь если бы этого цыпленка не убили, он стал бы большим петухом. А терять петуха мне невыгодно.

Папаша Ток Све не сдавался.

— Ладно, я уплачу и за петуха. Но петух тоже не стоит девяти лян. Три-четыре ляна — вот обычная цена.

— Ах ты, дрянь! Бесстыжая твоя глотка! — взревел помещик и подбежал к папаше Ток Све, горя желанием вцепиться ему в горло.— Это у всяких голодранцев петухи ничего не стоят, а мои не такие. Я скармливаю им каждый день по хопу дорогого зерна; каждый из моих петухов весит в три раза больше, чем петух любого крестьянина. К осени они чуть не лопаются от жира.—Да за такого петуха и девяти лян мало!

Выслушав помещика, правитель округи одобрительно закивал головой:

— Ваши речи справедливы. Папаша Ток Све, плати девять ляв.

Крестьяне, толпившиеся в суде, зашептались:

— Каков правитель? Ну и разбойник!

— Нет, просто дурак.

— И таких называют «мудрыми нашими судьями»!

— Как не стыдно ему в угоду дворянину выдавать черное за белое?!

Но тут неожиданно для всех папаша Ток Све заявил, что он согласен уплатить девять лян за убитого цыпленка. Он вывернул все карманы, кое-как, по мелочи, набрал девять лян и выложил их перед судьей. Помещик, ухмыляясь, сгреб деньги.

— Вот хапуга! Ни за что не уступит! Проклятье! Девять лян за цыпленка! — заволновались возмущенные крестьяне.

— Эй, вы! — закричал на них правитель.— Чего расшумелись? Или забыли, где находитесь?!

В это время раздался спокойный голос папаши Ток Све:

— Господин судья! Я хочу сказать еще несколько слов.

— Ну, что там еще?

Правитель, собравшийся было покинуть суд, снова сел.

— Я убил цыпленка, но уплатил за большого петуха. Хозяин мой сам говорил здесь, что ежедневно стал бы давать цыпленку хоп чумизы. Сколько же это понадобилось бы зерна, чтобы кормить его, пока он вырастет? Уж никак не меньше двух малей. Значит, я уплатил хозяину за петуха, который должен был бы склевать два маля зерна. Цыпленок убит, а два маля зерна остались у хозяина. Но ведь они принадлежат мне: я уплатил за петуха, а не за цыпленка. Один маль чумизы стоит пятнадцать лян, значит, мне причитается тридцать лян.

При этих словах папаши Ток Све правитель оторопел, а помещик даже позеленел от злости. Но делать было нечего, пришлось ему выложить денежки.

Задумаешь обмануть другого — сам попадешься.

—  Хо-хо-хо-хо! — весело смеялись крестьяне, расходясь по домам.

 

Комментарий

 

В далекие времена, когда не было комбайнов, зерно от поля до закромов проходило долгий путь. Сжать, связать снопы, привезти их на ток, а там уж обмолачивать, т.е. в буквальном смысле с размаху лупить, молотить цепами по снопам, чтобы отделить зерно от соломы. Такова была технология уборки урожая. А цеп – это орудие для молотьбы: две палки, соединенные ремнем, одна палка длинная – ручка, другая короткая – бúло. Странные слова, которыми начинается эта сказка, обозначают звуки, сопровождающие обмолот: свист цепа и удар по соломе. И вдруг папаша Ток Све, вместе с другими крестьянами нанятый помещиком на эту работу, слышит после очередного удара посторонний звук. Он всматривается и видит, что нечаянно прибил хозяйского цыпленка. С этого инцидента начинается тяжба между помещиком и крестьянином.

Помещик разгневан, и когда Ток Све пытается утихомирить его, указывая на незначительность потери, он, чтобы досадить крестьянину, заламывает за убитого цыпленка невероятную цену. Он требует девять лян, хотя каждому понятно, что такой цыпленок стоит всего два-три пхуна. Лян против пхуна – все равно, что доллар против цента, или рубль против копейки. Стало быть, за цыпленка, цена которому два-три цента, помещик требует девять долларов. Можно представить себе изумление и возмущение Ток Све и других работников.

Однако помещик настаивает на своем и тащит крестьянина на суд к правителю округи. Равенство сторон перед законом на этом суде сомнительно уже потому, что правитель относится к помещику уважительно, а крестьянину бросает пренебрежительное «эй, ты». Но суд идет, и когда правитель узнает, сколько, по мнению помещика, причитается с папаши Ток Све, даже он не может скрыть удивления. «Многовато» - говорит правитель.

Помещик ухватывается за это «многовато» и яростно начинает доказывать, что выставленная им цена вполне обоснована. Цыпленок в его речах превращается в петуха. А когда Ток Све соглашается заплатить и за петуха, который обычно стоит три-четыре ляна, помещик, увлеченный своей аргументацией, говорит, что его петухи – не чета крестьянским. Они - тяжелые и жирные. За такого петуха и девяти лян мало. Ведь каждый день он скармливал бы цыпленку по хопу дорогого зерна (хоп – мера сыпучих тел, равная 0,81 литра). Правитель, конечно, с удовольствием принял эти доводы и приказал папаше Ток Све заплатить помещику девять лян.

Народ, присутствующий на суде, возмущен. Однако Ток Све соглашается уплатить требуемую сумму. Он действительно передает деньги помещику, и заседание суда можно как будто и закрывать. Но тут Ток Све берет слово. Перед лицом суда он спокойно проделывает несложный расчет. Если скармливать цыпленку ежедневно по хопу чумизы (разновидность проса), как об этом только что сказал помещик, то пока из цыпленка вырастет петух, он склюет около двух малей зерна (маль – мера сыпучих тел, равная 18,4 литра). Поскольку Ток Све заплатил за петуха, склевавшего столько зерна, то зерно это должно принадлежать ему. Иными словами, помещик должен за него заплатить, как Ток Све заплатил за петуха. В результате этой дискуссии о виртуальном петухе, склевавшем огромное количество виртуального зерна, в кармане папаши Ток Све оказались реальные деньги – всего двадцать один лян. Мораль сей сказки, по-видимому, такова: в судебном процессе наиболее эффективны использованные в свою пользу доводы противной стороны, т.е. надо уметь обращать оружие нападающего против него самого. Ведь выдвинув собственный аргумент, человек признает его истинность, и лишает себя возможности возражать.

Самое удивительное в этой истории то, что помещик деньги выложил. В сказках, как известно, выражаются чаяния людей. В данном случае – мечта о справедливом суде.

 

 

 

 



Copyright © Владимир Шкода
Web-верстка и подготовка рассылки к выпуску: © Evgeny Ukhanov
В избранное