Саратовские КОРифеи (культура, отдых, развлечения) от 21.12.2001

              Тот самый пустой человек, кто наполнен собою.
                                                  М.Ю. Лермонтов


=======================================================================
                          А ЧТО СЕГОДНЯ?                               
=======================================================================
Академический театр оперы и балета
ВОЛШЕБНЫЕ БУКВЫ. 11.
БАХЧИСАРАЙСКИЙ ФОНТАН. 18.

Академический театр драмы
ЖЕНИТЬБА ФИГАРО. 18.

Театр оперетты
ЛЕТУЧАЯ МЫШЬ. 18.

Академический тюз Киселева
СОТВОРИВШАЯ ЧУДО. 18.

Театр "Версия" (в к/т "Победа")
ЗАТВОРНИК И ШЕСТИПАЛЫЙ. 18.

Театр кукол "Теремок"
С 25 декабря. Театрализованное представление "Новогодние забавы".

Киноклуб "Волшебный фонарь"
КРОКОДИЛ ДАНДИ В ЛОС-АНДЖЕЛЕСЕ. 19.30.

К/т "Пионер"
Большой зал. ТРЕНИРОВОЧНЫЙ ДЕНЬ. 12, 21.
АМЕРИКАНСКИЙ ПИРОГ-2. 14.30.
ВИДОК. 17.
ДЖЕЙ И МОЛЧАЛИВЫЙ БОБ НАНОСЯТ ОТВЕТНЫЙ УДАР. 19.
Малый зал. ДЖЕЙ И МОЛЧАЛИВЫЙ БОБ НАНОСЯТ ОТВЕТНЫЙ УДАР. 14, 16.30.
АМЕРИКАНСКИЙ ПИРОГ-2. 18.30, 21.15.

К/т "Победа"
ПРИМАДОННА. 13; 15; 17; 19.

К/т "Темп"
ХОЧУ, ЧТОБ ОН ПРИШЕЛ. 13.
БЕЗ ПРАВА НА ПРОВАЛ. 16.
=======================================================================
                            НЕ ПРОПУСТИ                                
=======================================================================
                     Концерты. Выставки. Вечера

21 декабря в Доме культуры и науки (Комсомольская, 41) пройдет День культуры
города Балакова. Обещаны концерт художественной самодеятельности и выставка мастеров
народного творчества. Начало в 15.00.


Областная научная библиотека (Горького, 40) приглашает:

22 декабря - на литературный вечер "Ave Verum - рождественские мотивы в мировом
искусстве". Ведущий - профессор Саратовской консерватории Александр Демченко.
Начало в 15.00.

22 декабря - на литературно-музыкальный вечер "Проклятые поэты: Поль Верлен и
Артюр Рембо". Ведущая - поэт Наталия Кравченко. Начало в 17.00.
=======================================================================
                               ТЕАТРЫ                                  
=======================================================================
                  АКАДЕМДРАМА: ЖИЗНЬ ВОПРЕКИ

ЧЛЕНЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО СОВЕТА СТАРЕЙШЕГО В ГОРОДЕ ТЕАТРА ОТКАЗЫВАЮТ СВОЕМУ ДИРЕКТОРУ
В ПРОФЕССИОНАЛИЗМЕ

В разговоре принимают участие
народный артист России Григорий Аредаков,
народная артистка России Валентина Федотова,
главный художник театра Ольга Герр,
хореограф и артист Алексей Зыков,
артисты Игорь Баголей, Любовь Воробьева,
Эльвира Данилина, Дмитрий Смирнов,
заведующая литературной частью Ольга Харитонова,
художественный руководитель театра Антон Кузнецов
и журналист "Саратова-СП" Валерия Каминская.

 Академическому театру драмы исторически везет на талантливых режиссеров. На
нашей памяти целую эпоху - от рождения до смерти - прожил здесь театр Александра
Дзекуна. При всем драматизме ничего удивительного в этом нет. Поскольку театр
- организм сродни человеческому со всеми его естественными циклами. И все свершения
в нем - творческие и личностные - связаны с периодами увлеченности коллектива
единой художественной идеей, общей верой.

После тяжелого безвременья в академическом театре драмы появился новый лидер
- Антон Кузнецов, сразу же открыто заявивший не только о своей художественной
программе, но и о новых приоритетах. "Я строю театр людей, в которых меня интересует
не только творческое, но и личностное начало", - сказал он в одном из своих первых
интервью "Саратову-СП". То, что это не пустые слова, он доказал за три года своей
работы всеми спектаклями - от "На дне" до "Долгой счастливой жизни".

Наша газета не писала о серьезном конфликте, возникшем в театре, в надежде на
возможность иных, непубличных, способов его разрешения. Однако на сегодняшний
день стало ясно, что позиция невмешательства в данном случае смерти подобна.
Тем более что ситуация в театре, на наш взгляд, отнюдь не исчерпывается спором
между худруком и директором.

Противостояние здесь совсем иного свойства, а суть его объясняют нашим читателям
члены художественного совета театра, категорически возражающие против политики
и поведения своего директора, направленных на разрушение творческой атмосферы
в коллективе и буквальное изгнание его художественного руководителя.        
                                                    


 Валерия КАМИНСКАЯ: 
- О ситуации в театре много говорят и пишут в последнее время. Однако в связи
с недавним подписанием министерством культуры нового устава конфликт, вероятно,
примет еще более острую форму...

 Григорий АРЕДАКОВ: 
- Все победы театра, его творческие свершения и сама возможность двигаться вперед
связаны с художественным лидером. Так было на протяжении всей истории нашего
театра. Как всякий живой организм, он переживал спады и подъемы. Но такой ситуации,
как сегодня, я просто не припомню. После серьезного кризиса, после периода безвременья
в театре появился художественный руководитель, способный вести за собой труппу.
Человек, которому артисты доверяют, с которым хотят работать и связывают свое
будущее. Это огромная редкость по нынешним временам, когда никто не хочет отвечать
за общую работу, режиссеры предпочитают строить личную карьеру. Кузнецов объединил
людей одним делом и доказал, что наша вера в него после "На дне" была обоснованной.
И вот теперь директор, получивший по уставу театра абсолютную власть, делает
все, чтобы выжить его из театра. Таким образом лишая коллектив будущего и решая
практически за него. Антон Кузнецов мешает Феликсу Аронсу - это понятно. Потому
что директор придумал, как существовать, не выпуская новых спектаклей. Мы постепенно
превращаемся в прокатную площадку, а обыкновенная аренда помещения приносит сегодня
доход, притом безо всяческих усилий и затрат. Зачем работать, если можно получать
деньги, не работая. Вот и весь секрет. А Кузнецов и труппа работать заставляют,
что-то вместе репетируют, выпускают, о них статьи пишут, они на фестивали ездят,
люди со всего света в Саратовскую драму слетаются. И никто из них не хочет считаться
с тем, что Аронс - первое лицо. Едут-то к Кузнецову, признают и любят его работу.
Им-то нет дела, кто тут юридически первое лицо. Они это неформально понимают.
Властвовать над умами не получается. Появился слишком серьезный конкурент. И
директор этого конкурента всячески дискредитирует. Вспомните все наши худсоветы.
Вспомните его заявления в прессе.

 Любовь ВОРОБЬЕВА: 
- Единственный способ отстаивать свои права, наверное, - обращаться в Москву,
показывать спектакли, приглашать сюда людей. Уверена: в том, что мы делаем, есть
творческое начало, это - искусство. И если здесь мы никому не нужны, из театра
хотят сделать клуб, мы обязаны сопротивляться. Ведь мы же жили около двух лет
без художественного руководителя и знаем, что это такое. А когда нашелся человек,
способный вести этот корабль, с ним тут же началась борьба.

 Антон КУЗНЕЦОВ: 
- В начале года на пресс-конференции мы заявили о планах театра. Сейчас складывается
ситуация, в которой мы не сможем выпустить в течение сезона ни одной премьеры.
Потому что премьера - всегда козырь и свидетельство нашей работы. Заявленные
на декабрь "Мечтатели" Островского были отложены в связи с полным отсутствием
финансирования. Новый срок премьеры опять-таки под угрозой срыва, поскольку,
оказывается, с 17 по 25 февраля состоятся гастроли театра Ленсовета, о чем я
ничего не знал. В самый разгар сезона работа нашего театра останавливается на
неделю, Ленсовет накануне премьеры выбирает нашу кассу, а мы вынужденно переносим
премьеру на март. То есть директор фактически имеет право и возможность сорвать
выпускной период любого своего спектакля ради гастрольных показов.

Я не только не в курсе гастролей другого театра, я не знаю даже, какой репертуар
они везут. А если там "Конкурс", "На дне" и "Изобретательная влюбленная"? Такие
вещи тоже нужно уметь грамотно планировать. Вот мы в мае едем во Францию. Пожалуйста,
играйте. Или тогда уж они к нам, мы - к ним. Есть масса нормальных вариантов,
если подумать. Но беда в том, что наши интересы, интересы театра никто в этом
театре не защищает. Отвечать ни за что я не могу. Объясните мне, как я могу отвечать
за дисциплину, если по уставу я не могу ни поощрить, ни наказать человека. Когда
любого моего работника могут уволить, как уволили Трошину. Человек некомпетентный
получил полную тотальную власть. Что может быть опаснее?
Директор не подписывает постановочный план на Островского, который давным-давно
нами с главным художником сдан. Потому что, как только такой план подписывается,
руководитель попадает в ситуацию обязательств. Это ведь тоже определенные требования
и отчетность. А он у нас не подотчетен ни в чем. Ведь у нас только Шпаликов был
выпущен при наличии сметы. Мы работаем вслепую. Любые деньги могут пойти на что
угодно.

 Валентина ФЕДОТОВА: 
- Зрители ничего не знают про то, как случился в нашем театре спектакль "Эсфирь".
Это же абсолютно бандитская история. Любой человек с улицы сегодня может зайти
в театр, предложить пьесу и деньги, и директор назначает режиссера, распределяет
роли и выпускает спектакль внутри своего театра. Моральный прецедент жуткий в
своем цинизме: любой человек может купить в этом театре все. Вплоть до ролей
и постановок. Это, кстати, вполне соответствует загадочному пункту устава театра,
согласно которому директор "совершает всякого рода сделки". Что это такое? Публичный
дом?

 Антон КУЗНЕЦОВ: 
- Коммерческая группа внутри государственного театра. Благородная ведь цель -
дать актерам заработать. И при этом абсолютно обесценить спектакли своего театра.
Гонорар за постановку неловко назвать - он в десятки раз превышает наши зарплаты.
"Артист, ты играешь много спектаклей в театре? Ну и дурак. Играй меньше, но то,
что я тебе скажу, и всегда будешь при деньгах" - вот политика директора.

 Валентина ФЕДОТОВА: 
- Я работаю в театре. У меня здесь есть гримерка. Я могу отправиться на панель,
привести сюда любого, получить за это деньги.

 Антон КУЗНЕЦОВ: 
- Только в свободное от работы время.

 Валентина ФЕДОТОВА: 
- Самая настоящая проституция. Только надо сутенеру "отстегнуть". Такого, как
с "Эсфирью", не могло никому присниться даже в страшном сне. Убери сильного,
убери умного - вот ситуация у нас в театре. Власть захватил человек, у которого
нет ни ума, ни культуры, ни чести, ни совести, ни одной позиции, с которой я
могла бы согласиться. Одно вранье. Какой-то страшный монстр, который из ямы оркестровой
поднялся на 3-й этаж, поменял лицо. Я не могу даже сделать вид, что я его уважаю.
Раньше я хоть вид делала. А теперь поняла. Он артистов не любит, не уважает,
ничего для них не делает. Он много чего обещал, когда нуждался в нашей поддержке.
Теперь упаси Боже у него что-то попросить, хоть и контрамарку на спектакль. Потому
что я сразу попадаю в зависимость. Я тридцать лет проработала в этом театре.
Можно было меня довести до такого состояния, что я не подойду к нему, даже если
с голоду буду помирать? Логика у него одна - она была, она взяла, она моя. Я
не была и не приду и не твоя.

 Любовь ВОРОБЬЕВА: 
- Мы уже не один спектакль играли с совершенно пьяным монтировочным цехом. Мы
писали служебные записки, докладные за подписью артистов с просьбой принять меры.
До этого докладные директору писала помреж. Никакой реакции. К кому нам с этим
идти? Безразличие к нашим проблемам давно стало привычным. Директор ничего делать
не хочет. Неполадки и накладки случаются в любой работе. Но у нас они превратились
в систему. Спектакли идут на грани срыва. Потому что идет сознательное и планомерное
разделение артистов и других работников театра. Нас сталкивают лбами. Хотя мы
очень любим тех, кто отвечает за свою работу, знаем их, ценим. Но между нами
вбивают клин.

 Антон КУЗНЕЦОВ: 
- А вам не кажется странным, что антрепризы всегда обслуживают одни и те же люди?
Если работа на антрепризных спектаклях - финансовая помощь цехам, то почему эти
спектакли не поделены между всеми работниками, чтобы возможность заработать была
у всех - иначе это прикорм самый обыкновенный одних и тех же людей. Давайте кормить
всех.

 Ольга ГЕРР: 
- Все эти мелочи по сравнению с тем, как ведется постановочная работа. Любого
другого человека должны были бы уже посадить давным-давно. Ни одного паспорта
на спектакль, ни одного нормативного акта, не соблюдена ни одна инструкция по
технике безопасности. Хорошо, не было смертельных исходов, но они возможны. Везде
грязь и захламленность. Планшет сцены в катастрофическом состоянии. Да об этом
кричать надо! Условия работы на нем опасны для артиста. Это позор просто.

 Антон КУЗНЕЦОВ: 
- Да любая санэпидстанция заглянет на склад, и нас закроют. Мы устали с Олей
- каждый выпуск завпост запивает. Какие вопросы можно решать, если в два часа
дня он уже пьян. Недавно составили акт с начальником отдела кадров, отнесли директору.
Никакой реакции. А в прошлом году я летел на "Женитьбе Фигаро" с восьми метров,
потому что оторвался блок на полетном устройстве. И никаких наказаний никто не
понес.

 Валентина ФЕДОТОВА: 
- А какие могут быть наказания, если директор превратил театр в постоялый двор.
Есть такие люди, которые сдают квартиры всю жизнь, не работают, но живут на эти
деньги. Вот мы и сдаем кому угодно большую государственную квартиру. Кому-то
это очень выгодно, и кто-то очень хорошо живет. Но только не артисты. В такой
ситуации их выгодно унижать, а заслуги их признавать не выгодно. История с почетными
званиями артистов превращена в фарс. Они оформлены 98-м годом. Ими директор занимается
и их тормозит. Все, кто в городе подавал на звание позже нас, уже получили. Он
в этих званиях не заинтересован, потому что они - знак признания.

 Эльвира ДАНИЛИНА: 
- Каждый год Мягков со товарищи ходит в баню накануне Нового года. А мы кроем
крышу. Методично и последовательно. Как только пройдет у артистов отпуск, как
только наступают холода, дожди и заморозки, мы начинаем крыть крышу. Нанимаем
экзотических людей, они ставят под стенами женских гримерок свои котлы, варят
смолу. Под аккомпанемент жуткого мата, глотая дым, от которого ничем не защититься,
мы вступаем в новый сезон. В этом году я чуть голос не потеряла из-за того, что
дым сел на связки. Но ладно бы ее наконец покрыли, эту крышу! Нет! Все отодрали,
сбросили вниз. Так что в следующем сезоне все опять повторится снова. У нас одна
забота у директора в театре и одна любимая тема - крыша. С остальным отстаньте,
вы, что, не понимаете? - мы же крышу кроем! И критикой концепции спектакля занимаемся.
Нам душ починить некогда, занавески поменять, ни о чем другом просто говорить
не стоит.

 Ольга ГЕРР: 
- Любая просьба навести порядок воспринимается как твое личное дело. Равнодушие
полное по любому вопросу. И полный тормоз. Человек непрофессиональный и равнодушный
в театре - это ужас что такое.

 Валентина ФЕДОТОВА: 
- Производственным процессом делает вид, что руководит человек, который на самом
деле все что можно уже развалил и руководить не способен.

 Алексей ЗЫКОВ: 
- В нашем театре драматические актеры много танцуют. Каждый раз мы разминаемся
в лучшем случае на полу в холодном фойе. Занятия постоянно срываются: у нас то
одна организация юбилей отмечает, то другая... А своего помещения для занятий
нет. Феликс Матвеевич постоянно демонстрирует абсолютно наплевательское отношение
к актерам и любой профессиональной работе. Я всякий раз должен доказывать, что
разминка к спектаклю "Господин de Мопассан", играющемуся на наклонной плоскости,
не может проходить в фойе. Это очевидно для любого профессионала. Появился в
репертуаре новый спектакль "Любовь и танец", где работают 68 человек. Он не стоил
театру ни рубля. За исключением моего скромного гонорара. Актеры драматические
работают в нем за зарплату (хотя это должно оплачиваться отдельно), студенты
театрального факультета - за радость, студенты ПАГСа - за счастье и т. д. На
репетиции у меня расписано время по часам для каждого коллектива. Назначено по
расписанию в 10.00. Приходим - сцена не готова. На вопрос один ответ: а чё ты
так рано назначаешь? Наплевательское отношение ко всему очевидно. Тут нужны какие-то
радикальные меры. Забастовка, остановка репертуара. Демарш какой-то. Я понимаю,
когда люди дружат и вместе рыбу удят. Но почему это должно влиять на судьбу театра,
которому скоро 200 лет - не понимаю.

 Игорь БАГОЛЕЙ: 
- Главным в театре является человек, который творчески способен всех объединить.
У нас сложилась ситуация, в которой единство директору не выгодно. Если человек
не может способствовать творческому процессу, не хочет помогать тому, чтобы его
производство выпускало качественный продукт, то он не дееспособен. И ему нужно
честно уйти. Если же он не хочет уходить - это определенная позиция. Тогда встает
вопрос, почему он не уходит? И какую цель преследует своим присутствием?

 Антон КУЗНЕЦОВ: 
- Пенсионера можно держать на работе в любом государстве, когда он высочайшего
класса профессионал. И готовит себе такую же профессиональную смену. Пенсионер-непрофессионал,
который может заявить худруку в начале сезона: теперь я тебя отсюда выгоню, тебя
никто не просил ставить столько спектаклей - разваливает театр. Директор в прессе
может публично ругать собственные спектакли? Полный абсурд! Ни дел, ни свершений.
Ни работы завмуза, за которую он, кстати, регулярно получает зарплату.

 Дмитрий СМИРНОВ: 
- После того, как директор выпустил приказ об остановке репетиций "Сплендидс",
у нас было собрание труппы, на котором актеры задали ему целый ряд конкретных
наболевших вопросов, касающихся жизнедеятельности театра. Мы говорили о состоянии
некоторых идущих спектаклей, которые эксплуатируются по нескольку лет и требуют
элементарного технического обновления, ремонта, так как нам, актерам, бывает
стыдно их играть. Феликс Матвеевич пообещал решить к началу сезона, но ничего
так и не было сделано. Мы поднимали вопрос о введении коэффициента актерской
занятости, давным-давно существующего в большинстве театров. Пообещал сделать
в сентябре. Мы предложили свою помощь в организации танцкласса. Сказали, что
сами оборудуем его безвозмездно. То есть даром. Нужно только определиться с местом.
Оно есть. С того момента прошло два года. Никаких результатов. Это мы говорим
только о самом насущном. А сколько мы можем привести примеров того, как отрицательно
отзываются об отдельных наших спектаклях некоторые работники службы организации
зрителя. Мы тоже неоднократно поднимали этот вопрос. В репертуаре любого нормального
театра есть спектакли кассовые и те, на которые по разным причинам зритель идет
сложнее. Мы готовы здесь на любую помощь, на творческие встречи, которые являются
частью нашей совместной работы. Руководитель службы организации зрителя ею вообще
не занимается, предпочитая выдавать личные характеристики спектаклям, что абсолютно
непрофессионально и недопустимо. То есть труппа театра по сути является абсолютно
бесправной. Каждый из нас вкалывает с утра до вечера, но при этом любые наши
профессиональные требования, касающиеся условий работы, директором полностью
игнорируются.

 Ольга ГЕРР: 
- Это ведь неуважение не только к труппе, но и к зрителям, которые смотрят спектакль,
поскольку вопрос о техническом состоянии текущего репертуара мною тоже неоднократно
поднимался. Это обычная текущая работа, которую Феликс Матвеевич не организует
и организовывать не собирается. Он на нее просто рукой махнул.

 Эльвира ДАНИЛИНА: 
- А сколько раз мы ставили на художественном совете вопрос о снятии с репертуара
пришедших в негодность спектаклей. Как раз о тех из них, что были поставлены
в период отсутствия в театре худрука. Директора просили об этом народные и заслуженные,
игравшие в этих спектаклях. Даже на их просьбы он не реагирует, утверждая свое
единоличное право в решении даже этих вопросов.

 Любовь ВОРОБЬЕВА: 
- Надо отдавать себе отчет в том, что сегодня творческая жизнь театра держится
на горстке преданных своему делу людей, которые готовы работать даже в самых
неблагоприятных условиях. Несмотря ни на что. Потому что они верят в человека,
с которым делают этот театр. Только за счет этого сегодня держится творческая
жизнь театра.

 Эльвира ДАНИЛИНА: 
- Мы в невыносимых условиях выпускали "Долгую счастливую жизнь" Шпаликова. Это
было связано не только с моральным давлением. То мы выпускаемся, то не выпускаемся.
То репетиции разрешают начать, то прекращают. Бросали из огня да в полымя. Как
она только не отвергалась директором - наша "Долгая счастливая жизнь". Это стоило
нам невероятных усилий - сыграть премьеру. Администрация нам устраивала свои
военные действия( а на премьеру даже не пришла), и каждый из создателей спектакля
достоин медали за волю к победе. Зритель, слава Богу, принял спектакль и разделил
нашу к нему любовь. А как нас принимали со Шпаликовым в Иркутске на фестивале!
Но каждый сделанный нами в последнее время спектакль - вопреки! Вопреки колоссальному
сопротивлению, которое идет со стороны директора и некоторых его служб. Труппа
сталкивается с колоссальным тормозом. Нам просто за счастье стало собраться и
порепетировать. Это же немыслимо. "Да кому вы нужны со своими спектаклями?.."
- это теперь постоянный директорский рефрен.

 Алексей ЗЫКОВ: 
- Мне бы хотелось продолжить тему, начатую Димой. О работе распространителей.
В одном из лицеев города, где я веду занятия, завуч постоянно удивляется: ко
мне, говорит, приходят работники из тюза и драмы, приносят билеты. Тюзовский
распространитель расхваливает все спектакли. Что делает наш распространитель?
- на этот не ходите, на этот тоже не ходите. Люди посторонние просто ничего не
понимают. И возмущаются, потому что им нравятся те спектакли, на которые работник
театра не желает даже билеты продавать. Это же абсолютный непрофессионализм.
Или хорошо спланированная акция.

 Актон КУЗНЕЦОВ: 
- Все три года я прошу предоставить мне отчеты по спектаклям, особенно трудно
продающимся. Эта служба в театре неприкасаема.  Хотя там наверняка есть люди,
которые желают работать. Но пока в целом она работает отдельно от нас. И знает
один аргумент - не ходят. Почему не ходят? Что сделано, чтобы ходили? Ничего!
И никаких реальных предложений по улучшению работы нет. Потому что они зарабатывают
на другом. И больше это никак не объясняется. Люди, не заинтересованные в собственном
производстве, только разрушают его.

Во главе подобной службы во всем мире стоят профессионалы. У нас - доморощенные
обыватели, которые не способны ею профессионально руководить. Абсолютный произвол
продемонстрирован директором, уволившим Наталью Трошину, грамотно занимающуюся
рекламной службой. Два года я добивался того, чтобы Ольгу Герр приняли главным
художником театра. По той же причине практически отсутствует в театре заведующий
постановочной частью. Эти люди по своим должностным обязанностям имеют право
потребовать от директора целый ряд конкретных вещей. Зачем они нужны? Они же
работать заставляют.

 Алексей ЗЫКОВ: 
- По сегодняшнему уставу он ведь может завтра же выгнать с работы любого из нас,
любого члена труппы, просто по принципу - не нравишься ты мне, как он выгнал
Наташу Трошину.

 Эльвира ДАНИЛИНА: 
- Человека, который в этой должности работал у Михаила Левитина в московском
театре "Эрмитаж"...

 Антон КУЗНЕЦОВ: 
- Я не получил ответа ни по одной своей докладной, адресованной директору, в
течение двух лет. И мне абсолютно ясно, что если он и ведет какую-то работу,
то работу по развалу стационарного репертуарного театра в Саратове.

 Ольга ХАРИТОНОВА: 
- Нынешний период существования нашего связан, как мне кажется, с моментом осознания
того, что культура и искусство являются не только духовной потребностью людей,
но и частью потребительского рынка. И конфликт между теми, кто хочет творить
и создавать, и теми, кто предпочитает торговать, ничего не производя, становится
все более непримиримым. Город и область должны понять наконец: заинтересованы
ли они в развитии и разнообразии своего, простите, культурного производства.
Или они на манер незадачливых коммерсантов собираются зарабатывать на перепродаже
чужого, часто некачественного товара. Кто сегодня может особенно похвастаться
тем, что его продукт имеет спрос на международном рынке? Давайте гордиться тем,
что нынче наши театры приглашают за рубеж, радоваться тому, что спектакли наших
театров все чаще зовут на зарубежные гастроли и фестивали. Давайте понимать,
что человек, способный, подобно Кузнецову, выступить продюсером собственного
театра, заслуживает уважения и поддержки. Живые контакты академдрамы с деятелями
современного французского театра и долговременные творческие контракты, которые
коллеги готовы с нами заключать, только обогатят культурную жизнь губернии. Неужели
кому-то еще нужно объяснять, что за этим будущее? Тем более замечательно, что
сегодня театр драмы вызывает интерес коллег не дешевыми поделками, а спектаклями
по Жене и Галину - авторам, признанным во всем мире. А следующая группа крупных
французских продюсеров, приезд которой намечен на весну, собирается "покупать"
Шпаликова, Горького и Островского. Представляете, какую большую и серьезную культурную
программу может совместно с театром разработать область?

 Игорь БАГОЛЕЙ: 
- Мне совершенно не понятно в данном случае отношение к нам городских и областных
властей. Похоже, они довольствуются тем, что "Сокол" вышел в высшую лигу. Но
наш театр известен по всей стране. Сегодня волею одного человека он может лишиться
будущего. И никто на это не реагирует. А министр культуры в театр просто не ходит.
Но пытается решить нашу судьбу. Как это может быть?

 От редакции. К сожалению, газетная публикация не может передать интонации живого
разговора. Но для нас стало очевидно, что талантливым людям, заинтересованным
в своем любимом деле, помешать нельзя. Они не видят преград на своем пути. Или
не хотят видеть. Они хотят заниматься творчеством. Есть еще люди, которые, защищая
свою потребность нормально работать, способны преодолеть все. Пусть они будут.
                                       
=========================================================================