В начале ноября в Польше прошли 3 концерта – пожалуй, самые невероятные и желанные для любителей прогрока. На афише и билете буквально значилось следующее: «группа Эдди Джобсона U-Z с приглашенными гостями Джоном Веттоном и Тони Левиным: 30-летний юбилей UK с музыкой UK и King Crimson». Но фактически все, как и я, вывели главную формулу «Джобсон + Уэттон = UK», которой эти концерты, к счастью, полностью и соответствовали, а King Crimson великолепно прозвучал в качестве логичного дополнения, очень порадовав слушателей. Но зал скандировал именно «UK!», и наиболее «ударно» прозвучали вещи этой легендарной группы, выпустившей всего три альбома в конце 70-х, ставших, однако, эталоном жанра. Джон Уэттон не выступал на одной сцене с Эдди Джобсоном три десятка лет, что придавало событию особую уникальность. Вопреки опасениям, все музыканты (включая гитариста Грега Хау и Марко Миннемана на ударных) идеально «вписывались» в сложности композиций и великолепно подавали все «сочные» музыкальные моменты, и в целом звучали даже современно. «Эдди и Джон в идеальной форме!» - единодушное мнение зала. Превосходно выглядящий Джобсон (впрочем, ему всего 53), своей виртуозной игрой на клавишах в духе Presto Vivache и – прямо-таки демонической – на сверкающей электроскрипке, вызвал бурю эмоций у слушателей. А мощный и драматический вокал Уэттона, особенно в таких легендарных композициях арт-рока как Carrying no cross и Starless, по-прежнему способен вызывать слезы на глазах. Концерт длился более 2 часов, которые пролетели мгновенно. В тот вечер 3 ноября музыканты исполнили композиции In the dead of night, Carrying no cross, Starless, Alaska - The only things she needs – Nevermore (некоторые вещи шли нон-стоп), Red, Indiscipline, Larks’ tongues in aspic-2, на бис - One more red nightmare - Caesar’s palace blues – Sahara. Были и сольные выступления каждого из музыкантов – например, Джон Уэттон прекрасно спел Book of Saturday из альбома King Crimson «Larks’ Tongues In Aspic». В целом – сильнейший концерт по самым строгим музыкальным критериям, не говоря уже об эмоциональных, плюс отличный звук в зале «Klub Studio» Кракова, и абсолютно счастливая публика. Народ долго не отпускал Эдди Джобсона, вышедшего после шоу «в люди», не мог разойтись после такого потрясения. Удалось пообщаться и с сестрой Эдди, которая сюрпризом для брата приехала из Англии (специально на концерт приехали фаны из Японии, Англии, Штатов, ну и я вот – «с» Украины). Видимо, факт «сами мы люди не местные, едем издалека, концерта лишь ради, да интервью», вкупе с моим журналистским резюме, сыграл свою роль в переписке с менеджментом Джона Уэттона на предмет последнего. Я сообщила, что представляю портал ProgressoR, и считаю данные концерты в Польше главным событием 2009 года в арт-роке. В итоге согласие было получено, и беседа с одним из самых известных, активных и весомых творцов прогрока действительно состоялась! С Джоном Уэттоном, участником «золотых» составов King Crimson, UK и Asia, а также множества других групп и проектов, мы встретились днем в холле отеля. Знаменитый музыкант общался очень благожелательно и спокойно (гораздо дольше, чем было оговорено изначально), и оказался интересным и эмоциональным собеседником.

Джон Уэттон: «Мне просто необходимо работать»!

ОП: Расскажите, пожалуйста, о ваших выступлениях вместе с Эдди Джобсоном и Тони Левиным – это все-таки UK?

JW: Я просто гость в этом проекте. Мы играем много вещей UK, Эдди и я впервые вместе на сцене через столько (тридцать!) лет, но этот проект формально не является воссоединением UK. Все ребята, которые играют с нами, фантастически талантливые музыканты, но я в проекте только в качестве гостя. Мы просто хотели увидеть, сможем ли мы, Эдди и я, снова работать вместе. Отыграв три концерта в Польше (но не больше), мы поймем, насколько эта идея жизнеспособна. А уже тогда, если все получится, мы можем поговорить о том, чтобы заняться чем-то вместе как следует – возможно, в следующем году. Конечно, все ребята невероятно хорошие музыканты. С некоторыми из них я раньше не был знаком (с Марко и Грегом). Я пересекался с Тони как-то раз, но я никогда с ним не работал, потому что мы делаем по сути одно и то же (смеется), только он не поет.

ОП: Так этот концерт не был вашей идеей?

JW: Концерт был уже запланирован как выступление группы Эдди Джобсона, когда он предложил мне присоединиться. Я согласился в качестве эксперимента поучаствовать в этом проекте. В прошлом между нами произошло много странных вещей, и, может быть, мы сможем забыть эти недоразумения. Идеальная обстановка проверить, возможно ли это. Как только я согласился, организатор концерта увидел, что я в составе группы Эдди и заявил нас как «UK», потому что на концерт UK пойдет больше людей. Мы, однако, не рассматриваем этот проект как UK. Мы играем много материала UK, но мы также играем много вещей King Crimson. Для меня это просто, потому что это материал из моего периода в группе. Так что мы будем играть «Starless» и «Red» и «Book of Saturday»… Это будет хороший концерт. Поймите, это эксперимент, но мы осуществляем его с верой в лучшее, так что существует возможность, что у него будет дальнейшее развитие.

ОП: Какой ваш основной проект на данный момент? Asia, Icon?

JW: Новый альбом Asia! Мы как раз в процессе работы над ним, поэтому у меня мысли разбегаются. Но мы недавно записали новый концертный альбом Icon, это DVD с концерта в исторической церкви Марии-Ле-Боу в Лондоне. Он выйдет в этом декабре. У нас есть новый альбом Asia, который будет завершен к новому году, и мы будем гастролировать с Asia большую часть следующего лета.

ОП: В каком составе? Классический состав Asia со Стивом Хау?

JW: О да, тот же самый состав. Те же четверо. Это – единственная, настоящая Asia!

ОП: Интересно, как вы пишете свои песни: это как внезапное озарение – раз, и в уме появляется мелодия? Или это целенаправленная работа на пианино?

JW: Это может происходить по-разному. Иногда, да, песня рождается из музыкальной идеи, когда я сижу за пианино (мой первый инструмент вообще). Иногда сначала появляется текст, а иногда первой приходит музыка. Обычно это просто какая-то идея. Например, что-то, запомнившееся мне об определенной ситуации и подходящее для песни. Просто какая-то искра и все – начало положено.

ОП: И вы всегда все запоминаете, как диктофон?

JW: Это непросто. У меня есть диктофон, но несколько раз я терял очень хорошие идеи, потому что приходил домой и вдруг начинал вспоминать: «Что же там было?» И не мог вспомнить даже текст, относящийся к той мелодии. И тогда я думаю: «Наверное, оно было не настолько хорошим, иначе я бы его запомнил».

ОП: Песни Asia полностью ваши?

JW: Нет, не полностью. Джефф Даунс и я написали большинство песен Asia, но иногда Стив добавлял в альбом пару песен.

ОП: Вы можете описать процесс создания какой-то конкретной песни?

JW: Например, Only Time Will Tell… Эта мелодия появилась вместе с текстом (напевает «You’re leaving now, it’s in your eyes»), но у меня больше ничего не было – только эта мелодия и эти слова. Когда я начал работать с Джеффом, оказалось, что он исходит из того же контекста – церковной музыки, и поэтому многие из наших идей идеально совмещаются. Это не тот случай, когда один человек пришел из рока, а второй из классики, где все нужно каким-то образом совмещать и смешивать. Это два человека, которые исходят из одинакового музыкального контекста, поэтому если я пишу куплет, а Джефф пишет припев, то они, скорее всего, будут совместимы. И они совмещаются! В частности, на первом альбоме Asia наш материал совпал идеально. Так что Only Time Will Tell появилась благодаря моему куплету и припеву Джеффа. А потом я просто закончил куплет. Насчет аранжировки: по сути, аранжировка получилась сама собой. То же самое касается песни Heat of the Moment. Довольно интересно, что синглы с первого и второго альбомов были последними треками, записанными для них. Мы записали Heat of the Moment почти в качестве постскриптума. Эта песня не была частью изначальной идеи альбома. Просто однажды поздно ночью мы решили совместить две идеи, и на этот раз это был мой припев и куплет Джеффа и немного другая структура. Но мы сделали попытку, и вроде бы у нас все получилось. Что касается второго альбома, «Alpha», мы закончили запись и прослушивали весь альбом целиком – в Монреале, в Канаде. И когда мы дослушали его до конца, вдруг раздался голос человека из записывающей компании: «Я не слышу сингла. Вам нужен сингл!» Так в тот день мы написали Don’t Cry. Обычно мы тратим немного больше времени на сочинение музыки, но иногда приходится делать это наспех. Когда мы решили, каким будет стиль композиции, каким будет музыкальное направление песни, то уже не трудно аранжировать ее. А уже потом Карл приходит и записывает ударные, а Стив добавляет свои замечательные гитарные партии.

ОП: Пару слов о Starless. Красивейшая баллада в первой части композиции – это ваша мелодия?

JW: Куплет в начале мой, мелодия (напевает) – это мое. Вступление же написано Робертом Фриппом, а длинный рифф на басу принадлежит Биллу Бруфорду. История Starless – причина, почему она называется Starless, а не Starless And Bible Black – такова. Я принес ее в тот год, когда мы репетировали «Starless And Bible Black» в качестве заглавного трека, и когда я показал эту мелодию группе, она никому не понравилась. Год спустя, когда мы репетировали «Red», кто-то (я не помню точно, кто это был) сказал: «Та песня, которую мы играли в прошлом году, во время «Starless And Bible Black» – неплохая ведь была песня!» Тогда мы начали работать над ней, и так появилась Starless. Мы не могли использовать название «Starless And Bible Black», потому оно уже было задействовано.

ОП: UK как проект – для вас это просто шаг между King Crimson и Asia или что-то большее?

JW: Если вы посмотрите на мою карьеру от King Crimson до UK…

ОП: Uriah Heep, Roxy Music?

JW: Да, но эти группы на самом деле не являются частью моей музыкальной карьеры, они нужны были просто для того, чтобы заработать деньги. Вы понимаете, это моя работа, я профессиональный музыкант, и если у меня нет группы, с которой я хочу работать, тогда я буду работать с другими людьми. Я занимался этим всю жизнь. У меня очень сильная рабочая этика, и я не люблю сидеть и ничего не делать, мне просто необходимо работать! Поэтому если вы посмотрите на серьезные группы, в которых я играл, частью которых я был (я никогда по-настоящему не был частью ни Roxy Music, ни Uriah Heep), то на данный момент это King Crimson, UK, Asia. Но между ними есть еще кое-что. Переход из King Crimson в UK логичен, не правда ли? Тот же барабанщик, прогрессивная музыка. Но между UK и Asia еще были Wishbone Ash и мой сольный альбом 1980 года. Он назывался «Caught in the Crossfire», и это то, из чего родилась Asia. Если вы его прослушаете – там взято то, чему я научился в King Crimson и UK, и помещено в контекст четырехминутных песен. И это то, чем была Asia – добротно написанные четырехминутные песни.

ОП: Получается, Nothing to lose со второго альбома UK – типичная песня Asia?

JW: Точно! Это могла бы быть песня Asia, без сомнения. В 70-х нашей традицией было взять четыре минуты композиции, которую я принес для King Crimson или UK, и развить их в полную песню. Хороший пример этого – Starless. Я принес первые три минуты песни, а они развили их в двенадцать минут. Подобное происходило и в UK. Так вот, что я сделал в альбоме «Caught in the Crossfire»: я отбросил восемь минут дополнений и просто оставил 4 минуты песни. Вот откуда родилась Asia! Это было после UK, но это было время, когда я предпринял сознательное усилие перейти в 80-е, потому что мы не могли продолжать делать то, что мы делали в 70-х. В 80-х поменялось восприятие, музыка впервые появилась на телевидении, радио тоже менялось. Что-то должно было измениться и для меня. И мне нужно было выйти на сцену с серьезными парнями, потому что если бы мы пытались делать вещи Asia в том же формате, что и вещи UK (восьми-, девяти-, десятиминутные песни, много музыкальных кусков), все это просто погибло бы, ничего бы не произошло. Мы бы продали 20 тысяч записей и пропали. Но мы поступили по-другому. И это сработало, это по-настоящему сработало! Замысел был такой: перейти в новое десятилетие, взять хороший прогрессивный рок и облечь его в форму современного рока, в форму легко воспринимаемых четырехминутных песен, Asia должна была звучать прогрессивно, потому что мы вышли из этого контекста. По крайней мере, Карл, Стив и я пришли оттуда – ELP, Yes, King Crimson. Джефф, хотя он и играл с Yes, все-таки исходил больше из контекста поп-музыки.

ОП: Сейчас интересное время, когда такие серьезные группы, как Gentle Giant, Renaissance воссоединяются, дают концерты. Как вы думаете: сейчас возрос интерес к прогрессивному року?

JW: Да, о да! Потому что это настоящая музыка, не так ли? Настоящая музыка! И для нас это привилегия – играть сегодня вещи, сочиненные и записанные 30-35 лет назад. И я думаю, что они по-прежнему очень приятны для прослушивания. Есть и еще один нюанс. Фактически, из-за того, что продажи дисков падают (из-за влияния Интернета), сейчас делается акцент на живые концерты, а не на записи. Пять-десять лет назад мы уезжали в тур лишь для того, чтобы раскрутить запись. А теперь все наоборот. Гастроли стали важной частью, а записи уже не являются такими значимыми, как когда-то. Раньше мы работали по девять месяцев над записью альбома, а потом ехали в тур на два месяца и надеялись, что альбом будет хорошо продаваться. Сейчас мы знаем, что записи продаваться не будут, но они вызовут достаточный интерес для того, чтобы поддержать наш тур.

ОП: А вам вообще нравится ездить на гастроли?

JW: Нет. Нравится ли мне переезжать с места на место? Я ненавижу авиаперелеты. Но я любил летать в 70 и 80-х. Сейчас практически невозможно наслаждаться авиаперелетами – из процесса убрали все веселье! Да и вообще, с возрастом мне все меньше нравится нарушение моего дневного распорядка. Если не высплюсь, как следует, я становлюсь просто ужасным. А я не выспался прошлой ночью!

ОП: Так вы сейчас «ужасный»?

JW: Да! Мои мысли разбегаются куда угодно. Вот вы прилетели из Одессы. Представьте себе такой перелет каждый день на протяжении трех месяцев! Это не лучший образ жизни. Например, апартаменты большинства гостиниц совсем не похожи на мою домашнюю обстановку, когда я знаю, где моя кухня, где моя ванная. Когда мне было 25 лет, это меня не беспокоило. Мне нравилось путешествовать – это всегда было что-то неожиданное и веселое. Нравилось останавливаться в гостиницах, они были как бы частью одной большой передвижной вечеринки. Но больше это не веселит. И мне приходится быть очень осторожным, чтобы хорошо выступать на сцене. Я не могу делать ничего, что может помешать этому! Если, например, здесь кто-нибудь начнет курить, мне придется уйти. Мне нужно высыпаться, потому что если я не высплюсь, я теряю голос. Когда я путешествую, на звучание моего голоса могут повлиять разные факторы, поэтому мне нужно быть очень осмотрительным, в отличие от тех времен, когда мне было 25, и я был относительно неуязвим. Теперь, если у меня простуда, это ужасно! Так что мне нужно быть очень осторожным, потому что именно меня будут критиковать – на следующий же день напишут «вокал был просто ужасный» (смеется). Да, мы смеемся, но это именно то, что происходит: если мой голос звучит неважно, люди не думают: «о, он наверно не выспался», они думают: «о, вокал был ужасный!».

ОП: Ваш голос является своеобразным эталоном прогрессивного движения, поэтому многие вокалисты пытаются звучать как Джон Уэттон.

JW: Да?

ОП: Например, Ройне Столт из «Flower Kings»: порой я словно слышу ваш голос, но вижу на сцене другого человека.

JW: О, да (смеется)! Знаете, подражание – наиболее искренняя форма лести. Если люди хотят звучать как я, для меня это комплимент.

ОП: Ваши песни-дуэты с женским вокалом очень красивы (например, с Энни Хаслэм из Renaissance). Намеренно ли аранжировка песни I’ll Remember You из недавнего альбома Asia «Phoenix» сделана в духе Renaissance?

JW: Это действительно похоже на Renaissance? Я не очень-то знаю Renaissance (я отыграл с ними всего-то один-два концерта), но я знаю Энни.

ОП: Я видела на фотографию вас с Энни Хаслэм.

JW: Да, это с фестиваля в Рединге.

ОП: Такая романтическая…

JW: Нет, нет, нет! (смеется)

ОП: Просто фотография?

JW: Да! Энни и я – давние друзья, она также настоящий друг Стива Хау. Когда мы записывали первый альбом Icon, на котором поет Энни… In The End это отличная песня, но я написал припев в слишком высокой тональности для моего голоса, и не замечал этого до того момента, пока мы не пришли в студию и не записали все, в том числе аккомпанемент. Когда я пришел, чтобы петь ее, прозвучало как-то резковато, поэтому я подумал: «Почему бы нам не найти кого-то другого для этой партии?» А я как раз виделся с Энни на предыдущей неделе (она сейчас живет в Америке, в штате Пенсильвания), и вы знаете, у нее замечательный голос. Мы отправили ей этот трек, она записала вокал в Филадельфии, отправила запись нам – и это было как раз то, что нужно, песня звучала просто замечательно!

ОП: Наша дочь называет ее «песней короля и королевы»…

JW: Да? У меня есть маленький сын, я увижусь с ним в пятницу (после паузы)… Где-то шесть месяцев спустя после записи первого альбома Icon я работал сессионным музыкантом. Я прилетел в Лос-Анджелес, потому что меня попросил друг Роберта Фриппа. Он пишет музыку для фильмов, и ему нужен был голос для одного из его саундтреков, для дуэта с голландской певицей Аннеке Ван Гирсберген (она пела в голландской группе The Gathering и пела на следующем альбоме Icon). Я записал эту сессию в Лос-Анджелесе, но я так и не встретился с человеком, с которым я пел этот дуэт. Это отличная песня, и я спросил Джеффа Феймена (Jeff Fayman), кто это был, и он рассказал мне, что это была Аннеке Ван Гирсберген, которая сейчас живет в Голландии. У нее замечательный голос. Я вернулся в Англию, и когда мы начали записывать второй альбом Icon, мы просматривали материал, и Джефф спросил меня: «А мы запишем еще один дуэт?», и я ответил: «Да». И он спросил: «А кто же будет петь в этом дуэте?». Когда мы сочиняли песню To Catch a Thief, моя первая мысль была об Агнете из ABBA, потому что Джефф и я работали с ней в 1985-м над песней, которую она записывала. У нас не получилось с ней договориться, она больше не работает в музыкальной сфере, и тогда я подумал «О, подожди-ка!». Я вспомнил этот голос, который я слышал в Лос-Анджелесе, ту певицу, которая сейчас живет в Голландии. Мы поступили точно так же, как и в предыдущем случае: мы записали трек, отправили его Аннеке, она записала вокал, и отправила его нам.

ОП: Эдакое «песенное» путешествие?

JW: Да, нам даже не нужно было выходить из студии! Мы просто отправили ей трек по электронной почте, пересылка заняла где-то два часа. Она записала вокал, выслала его по емейлу обратно – и все готово. Казалось бы, конец истории? Но это не так, потому что была еще другая песня, которую Джефф Феймен показал мне, когда я был в Лос-Анджелесе. Я просто не мог выбросить ее из головы, и подумал: «Вот это была бы отличная песня для Asia», потому что мы хотели записать песню, написанную кем-то вне группы, и я сказал: «Давайте сделаем эту песню, она замечательная!» Я сыграл ее всем, и это была Orchard of Mines, которая появилась на альбоме «Phoenix». Так что эти взаимоотношения с Джеффом Фейменом теперь перетекли и в Asia. Когда дело дошло до третьего альбома Icon, мы решили поменять барабанщика и гитариста, и пригласили Дэйва Килминстера и Пита Райли. Джефф и я писали песню Raven, и тут мы поняли – а, вот это и будет дуэт! Дейв Килминстер посоветовал нам Энн Мари Хелдер из «Mostly Autumn».

ОП: Получается, что это уже традиция «Icon» - дуэт с женским голосом?

JW: Да, для Icon да, точно.

ОП: У вас есть какие-то планы по поводу четвертого альбома «Icon»?

JW: В общем-то, пока нет. Мы рассматривали этот проект только как трилогию, три альбома. Теперь трилогия записана, и выходит DVD Icon, так теперь мне нужно сосредоточиться на Asia. Asia займет большую часть следующего года, а в конце тура (в октябре) я хочу поехать в Калифорнию и записать еще один сольный альбом: что-то подобное «Battle Lines», в том же ключе.

ОП: Возможен ли ваш визит в Украину?

JW: Нам бы этого хотелось, в то же время нужно быть осторожными в выборе места для гастролей, потому что нам нужны гарантии, что будет продано определенное количество билетов. Это не Icon, где все относительно свободно – мы можем играть как в большом, так и в маленьком зале, мы не стеснены никакими рамками. Но Asia нужно много людей!

ОП: Если вы отправитесь в тур по Украине, приезжайте в Одессу. Например, Jethro Tull играли у нас в прошлом году...

JW: Jethro Tull вообще везде играли! Куда не поедешь, а они там уже поиграли (смеется)!

ОП: А почему бы Asia тоже не играть везде?

JW: Да посмотрите на нас – мы же Asia (смеется). Нет, мне хотелось бы. Я, конечно, не могу ручаться за остальных членов группы, но я знаю, что они хотели бы там играть.

Ольга Потехина (Одесса-Краков).Мои особые благодарности – Мартину Дарвилу (Martin Darvill) и Уиллу Босуэлу (Will Boswell) за предоставленную возможность и помощь в организации интервью.

И еще одно замечание: Все новости «базово» располагаются на ProgressoR-е, как обычно, тогда как прочие материалы Вестника я отныне собираюсь размещать и на сайте ProgrockMuseum (в качестве дополнений к соответствующим материалам). Так, интервью в Уэттоном находится в статье о UK, малоизвестные факты из истории Black Sabbath и дополнения к Van Der Graaf Generator, в общем, ясно, где, и лишь Топка отдельно, конечно. Опечатки, возникшие при сканировании книги, постараюсь исправлять во время обновления статей.

All materials VM Декабрь 2009; Interview Olga Potekhina: Ноябрь 2009

[ на начало ]