Мои соболезнования Александру Дугину в связи со смертью её дочери.
Минута молчания.
А теперь перейдём к завершающей части моей статьи про смену эпох.
Первая часть называлась Эра Немилосердия, набрала 785 просмотров и попала в топ-100, в основном из-за интригующего начала статьи, вторая называлась Уходя гасите всех, и мало кого заинтересовала, поскольку речь там шла о том, каким образом можно избежать Большой войны, а публике ведь приятнее читать про танковые прорывы фронта и знамена победы над рейхстагами.
Нынешняя, завершающая часть статьи — о том, что лежит в основе эпохи модерна, и как в эту эпоху модерна снова попасть, преодолев силы распада, упадка и деградации. Не очень-то и маркетинговое начало до ката, конечно, но, с другой стороны, наверное, будет меньше комментов от лиц, страдающих слабоумием.
В основе всех эпох модерна лежит Проектность.
Этим модерн отличается от других эпох — постмодерна и архаики.
В постмодерне и архаике люди живут без Проекта, на одной лишь инерции и на одних лишь традициях и обычаях.
Следование же Проекту заставляет людей преодолевать инерцию, отказываться от части прежних обычаев, и создавать новые обычаи.
Что есть Проект?
Это образ некоего желаемого будущего.
Проект рождается в чьей-то голове, не обязательно в голове государственного деятеля, но для того, чтобы Проект начал реализовываться, необходимо, чтобы Проект попал в голову государственного деятеля, или хотя бы в голову того, кто может им стать.
Например, монгольские племена веками резали друг-дружку, пока в голову одному монгольскому мальчику не пришла идея объединить все монгольские племена в одно большое, мощное государство. Звали этого мальчика Чингисхан.
Следующим условием успеха Проекта является доведение его до соратников, которые, в случае успеха Проекта, составят элиту модернового государства.
И, наконец, совершенно необходимо составить ясные, и понятные всем, правила поведения для остального народа.
В случае с Чингисханом эти правила представляли собой устный свод установлений, правил и табу, назывались Яса, и которые он, по преданию, огласил на великом всемонгольском курултае.
Моисей же правила поведения для еврейского народа поначалу высек на каменных плитах, а когда спустил эти плиты с горы, оказалось, что часть евреев, оставшись без присмотра, снова вернулась к языческим обычаям своих предков, и Моисею пришлось всех евреев-отступников вырезать, а на будущее больше полагаться на устное внушение и папирус.
Итак, что получается в итоге?
В итоге всех этих мероприятий мы имеем:
1. Вождя, у которого в голове Проект светлого будущего.
2. Соратников вождя, которые ясно понимают, к чему всё идёт, и мотивированы, с одной стороны, своим элитным статусом, а с другой, угрозой насильственной и позорной смерти в случае своего отступничества.
3. Остальной народ, который получил новые правила поведения, следование которым приближает реализацию Проекта, а игнорирование которых чревато наказанием вплоть до смертной казни.
Всё перечисленное и будет означать, что общество приобрело новые качества Проектности, соответственно, открыло для себя эпоху модерна.
Народ в период Проектности демонстрирует чудеса во всех сферах жизнедеятельности, расширяет ареал своего обитания, начинает доминировать над другими народами региона и так далее.
И всё это продолжается до тех пор, пока вождь с соратниками верны Проекту, а остальной народ либо получает какие-либо ништяки типа богатых военных трофеев, либо не потеряет надежды получить ништяки в каком-то обозримом будущем.
Например, Советский Союз потерял Проектность тогда, когда верхушка КПСС засомневалась в Проекте мирового коммунизма, а остальной народ утерял надежду сравнять свой уровень жизни с уровнем жизни граждан капиталистического Запада. Советское общество с 70-тых годов прошлого века стало обществом постмодернистским. В светлое коммунистическое будущее верили только городские сумасшедшие, которых можно было пересчитать по пальцам, а миллионы коммунистов в 1991-ом не встали на защиту социализма.
Что уж говорить о них, если от социализма отказался их вождь — меченый генсек?
Теперь из экскурса в историю вернёмся к делам нынешним.
Есть ли у нас в России Проект?
То есть, имеется ль у нас образ желаемого будущего?
Я считаю, что у нас его нет.
За прошедшие 30 лет провозглашались Цели и Лозунги, типа удвоения ВВП за 10 лет, Великие Прорывы и прочая-прочая-прочая.
Что-то из заявленного достигнуто, что-то нет, но проблема в том, что всё перечисленное не Проект. В том смысле, что это НЕ образ желаемого будущего, расписанный в деталях, и подтверждённый расчётом ресурсов.
Например, мы хотим иметь доходы в 250 тыс рублей и выше, но не представляем себе, что и в каком порядке пошагово делать.
А главное, мы не представляем себе, какие социальные последствия вызовет подъем благосостояния народа, и как потом с этими проблемами справляться.
Например, у нас и так с миграцией далеко не в порядке, а повышение доходов приведёт к усилению миграционного давления со всех стран мира, преимущественно беднейших. А это, в свою очередь, вызовет усиление проблем с криминалом и проблем адаптации инородцев к жизни в России. А разница в рождаемости у русских и рождаемости у инородцев в перспективе может привести к растворению русских в азиатско-кавказском большинстве.
Кроме того, повышение доходов населения приводит к увеличению у населения свободного времени, а также появлению прослойки мажоров, которые не хотят заниматься ничем иным, кроме как рассекать ночью на родительских авто, а днём митинговать, требуя себе каких-то политических прав.
Иначе говоря, Проект в России должен не просто заявлять какие-то Цели, но и давать ответ на многие вопросы, увязывая множество системно взаимосвязанных факторов в цельную Систему.
У нас проблема с демографией, поэтому, Проект должен дать ответ, что будет в будущем с русским народом, и как, по Проекту, предполагается стимулировать русских рождать и воспитывать больше детей, и как потом добиться того, чтобы выросшие дети не эмигрировали на Запад?
У нас проблема отставания уровня жизни от уровня жизни населения стран Запада.
В связи с кризисом в странах Запада эта проблема стала чуть менее актуальной, и только потому, что население там стало жить беднее, а вовсе не потому, что стали зажиточнее жить мы сами.
Однако, Проект всё-же должен дать ответ, что будет в будущем с экономикой России, какова роль Центробанка России в этом деле, как стимулировать деловую активность населения, как превращать сбережения населения в эффективные и надёжные инвестиции, как обеспечить неприкосновенность частной собственности, как приструнить мажоров?
У нас также проблема незаконченной Гражданской войны и проблема феодальной раздробленности.
У нас до сих пор красные и белые воюют с памятниками за свою версию истории. Потому что мы пока так и не пришли к единой трактовке исторических событий, и единой оценке исторических личностей, начиная от момента попытки революции в 1905-том году.
У нас военная спецоперация на Украине с совершенно непонятными перспективами насчёт того, что именно будет с территориями этой окраины России? Если Кремль не хочет присоединять эту территорию, то что предполагается делать с базами подготовки украинских террористов и иностранными инструкторами в них? Если же Кремль хочет присоединить эту территорию, то чего ожидать другим отколовшимся частям нашей страны, ныне независимым государствам? Каковы условия автономного от России существования этих государств, почему никто из Кремля эти условия чётко не озвучивает? Можно ли ожидать позитивного отношения соседей России к спецоперации, когда ни там, ни в самой России никто ничего не понимает? Ну, помимо того, что там идёт демилитаризация и денацификация. А что будет в конце спецоперации, и кто следующий на очереди, и почему?
Если мы это знаем, и не говорим, то соседям есть чего опасаться.
Если мы и сами не знаем, то с точки зрения соседей мы опасны своей непредсказуемостью.
Так вот для того, чтобы мы (народ) сами знали, чего хотим, и для того, чтобы верно информировать своих соседей об этом, для этого и был бы полезен Международный суд в Ялте.
В том смысле, что Украина уже дело прошлое, а вот для проведения военной спецоперации где-то ещё, должно иметься разрешение этого суда, полученного по итогам судебных прений с участием всех заинтересованных сторон. И должны быть чётко изложены критерии, по которым такое разрешение может быть выдано. Это размещение войск НАТО на территории соседней страны, это работа иностранных инструкторов, это наличие легальных террористических центров, это ущемление прав русскоязычных или православных, это государственная политика русофобии осуществляемая местными СМИ, и так далее.
Также полезен и позитив: если какая-то соседняя страна участвует в нашей военной спецоперации, то она считается нашим военным союзником, поэтому Россия будет защищать её независимость от угроз из-вне. Законодательное закрепление этого положения стимулировало бы соседей активно вовлекаться в союзническую военную и во внешнеполитическую деятельность России.
Минута молчания.
А теперь перейдём к завершающей части моей статьи про смену эпох.
Первая часть называлась Эра Немилосердия, набрала 785 просмотров и попала в топ-100, в основном из-за интригующего начала статьи, вторая называлась Уходя гасите всех, и мало кого заинтересовала, поскольку речь там шла о том, каким образом можно избежать Большой войны, а публике ведь приятнее читать про танковые прорывы фронта и знамена победы над рейхстагами.
Нынешняя, завершающая часть статьи — о том, что лежит в основе эпохи модерна, и как в эту эпоху модерна снова попасть, преодолев силы распада, упадка и деградации. Не очень-то и маркетинговое начало до ката, конечно, но, с другой стороны, наверное, будет меньше комментов от лиц, страдающих слабоумием.
В основе всех эпох модерна лежит Проектность.
Этим модерн отличается от других эпох — постмодерна и архаики.
В постмодерне и архаике люди живут без Проекта, на одной лишь инерции и на одних лишь традициях и обычаях.
Следование же Проекту заставляет людей преодолевать инерцию, отказываться от части прежних обычаев, и создавать новые обычаи.
Что есть Проект?
Это образ некоего желаемого будущего.
Проект рождается в чьей-то голове, не обязательно в голове государственного деятеля, но для того, чтобы Проект начал реализовываться, необходимо, чтобы Проект попал в голову государственного деятеля, или хотя бы в голову того, кто может им стать.
Например, монгольские племена веками резали друг-дружку, пока в голову одному монгольскому мальчику не пришла идея объединить все монгольские племена в одно большое, мощное государство. Звали этого мальчика Чингисхан.
Следующим условием успеха Проекта является доведение его до соратников, которые, в случае успеха Проекта, составят элиту модернового государства.
И, наконец, совершенно необходимо составить ясные, и понятные всем, правила поведения для остального народа.
В случае с Чингисханом эти правила представляли собой устный свод установлений, правил и табу, назывались Яса, и которые он, по преданию, огласил на великом всемонгольском курултае.
Моисей же правила поведения для еврейского народа поначалу высек на каменных плитах, а когда спустил эти плиты с горы, оказалось, что часть евреев, оставшись без присмотра, снова вернулась к языческим обычаям своих предков, и Моисею пришлось всех евреев-отступников вырезать, а на будущее больше полагаться на устное внушение и папирус.
Итак, что получается в итоге?
В итоге всех этих мероприятий мы имеем:
1. Вождя, у которого в голове Проект светлого будущего.
2. Соратников вождя, которые ясно понимают, к чему всё идёт, и мотивированы, с одной стороны, своим элитным статусом, а с другой, угрозой насильственной и позорной смерти в случае своего отступничества.
3. Остальной народ, который получил новые правила поведения, следование которым приближает реализацию Проекта, а игнорирование которых чревато наказанием вплоть до смертной казни.
Всё перечисленное и будет означать, что общество приобрело новые качества Проектности, соответственно, открыло для себя эпоху модерна.
Народ в период Проектности демонстрирует чудеса во всех сферах жизнедеятельности, расширяет ареал своего обитания, начинает доминировать над другими народами региона и так далее.
И всё это продолжается до тех пор, пока вождь с соратниками верны Проекту, а остальной народ либо получает какие-либо ништяки типа богатых военных трофеев, либо не потеряет надежды получить ништяки в каком-то обозримом будущем.
Например, Советский Союз потерял Проектность тогда, когда верхушка КПСС засомневалась в Проекте мирового коммунизма, а остальной народ утерял надежду сравнять свой уровень жизни с уровнем жизни граждан капиталистического Запада. Советское общество с 70-тых годов прошлого века стало обществом постмодернистским. В светлое коммунистическое будущее верили только городские сумасшедшие, которых можно было пересчитать по пальцам, а миллионы коммунистов в 1991-ом не встали на защиту социализма.
Что уж говорить о них, если от социализма отказался их вождь — меченый генсек?
Теперь из экскурса в историю вернёмся к делам нынешним.
Есть ли у нас в России Проект?
То есть, имеется ль у нас образ желаемого будущего?
Я считаю, что у нас его нет.
За прошедшие 30 лет провозглашались Цели и Лозунги, типа удвоения ВВП за 10 лет, Великие Прорывы и прочая-прочая-прочая.
Что-то из заявленного достигнуто, что-то нет, но проблема в том, что всё перечисленное не Проект. В том смысле, что это НЕ образ желаемого будущего, расписанный в деталях, и подтверждённый расчётом ресурсов.
Например, мы хотим иметь доходы в 250 тыс рублей и выше, но не представляем себе, что и в каком порядке пошагово делать.
А главное, мы не представляем себе, какие социальные последствия вызовет подъем благосостояния народа, и как потом с этими проблемами справляться.
Например, у нас и так с миграцией далеко не в порядке, а повышение доходов приведёт к усилению миграционного давления со всех стран мира, преимущественно беднейших. А это, в свою очередь, вызовет усиление проблем с криминалом и проблем адаптации инородцев к жизни в России. А разница в рождаемости у русских и рождаемости у инородцев в перспективе может привести к растворению русских в азиатско-кавказском большинстве.
Кроме того, повышение доходов населения приводит к увеличению у населения свободного времени, а также появлению прослойки мажоров, которые не хотят заниматься ничем иным, кроме как рассекать ночью на родительских авто, а днём митинговать, требуя себе каких-то политических прав.
Иначе говоря, Проект в России должен не просто заявлять какие-то Цели, но и давать ответ на многие вопросы, увязывая множество системно взаимосвязанных факторов в цельную Систему.
У нас проблема с демографией, поэтому, Проект должен дать ответ, что будет в будущем с русским народом, и как, по Проекту, предполагается стимулировать русских рождать и воспитывать больше детей, и как потом добиться того, чтобы выросшие дети не эмигрировали на Запад?
У нас проблема отставания уровня жизни от уровня жизни населения стран Запада.
В связи с кризисом в странах Запада эта проблема стала чуть менее актуальной, и только потому, что население там стало жить беднее, а вовсе не потому, что стали зажиточнее жить мы сами.
Однако, Проект всё-же должен дать ответ, что будет в будущем с экономикой России, какова роль Центробанка России в этом деле, как стимулировать деловую активность населения, как превращать сбережения населения в эффективные и надёжные инвестиции, как обеспечить неприкосновенность частной собственности, как приструнить мажоров?
У нас также проблема незаконченной Гражданской войны и проблема феодальной раздробленности.
У нас до сих пор красные и белые воюют с памятниками за свою версию истории. Потому что мы пока так и не пришли к единой трактовке исторических событий, и единой оценке исторических личностей, начиная от момента попытки революции в 1905-том году.
У нас военная спецоперация на Украине с совершенно непонятными перспективами насчёт того, что именно будет с территориями этой окраины России? Если Кремль не хочет присоединять эту территорию, то что предполагается делать с базами подготовки украинских террористов и иностранными инструкторами в них? Если же Кремль хочет присоединить эту территорию, то чего ожидать другим отколовшимся частям нашей страны, ныне независимым государствам? Каковы условия автономного от России существования этих государств, почему никто из Кремля эти условия чётко не озвучивает? Можно ли ожидать позитивного отношения соседей России к спецоперации, когда ни там, ни в самой России никто ничего не понимает? Ну, помимо того, что там идёт демилитаризация и денацификация. А что будет в конце спецоперации, и кто следующий на очереди, и почему?
Если мы это знаем, и не говорим, то соседям есть чего опасаться.
Если мы и сами не знаем, то с точки зрения соседей мы опасны своей непредсказуемостью.
Так вот для того, чтобы мы (народ) сами знали, чего хотим, и для того, чтобы верно информировать своих соседей об этом, для этого и был бы полезен Международный суд в Ялте.
В том смысле, что Украина уже дело прошлое, а вот для проведения военной спецоперации где-то ещё, должно иметься разрешение этого суда, полученного по итогам судебных прений с участием всех заинтересованных сторон. И должны быть чётко изложены критерии, по которым такое разрешение может быть выдано. Это размещение войск НАТО на территории соседней страны, это работа иностранных инструкторов, это наличие легальных террористических центров, это ущемление прав русскоязычных или православных, это государственная политика русофобии осуществляемая местными СМИ, и так далее.
Также полезен и позитив: если какая-то соседняя страна участвует в нашей военной спецоперации, то она считается нашим военным союзником, поэтому Россия будет защищать её независимость от угроз из-вне. Законодательное закрепление этого положения стимулировало бы соседей активно вовлекаться в союзническую военную и во внешнеполитическую деятельность России.
