Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Комсомольская Правда

  Все выпуски  

Комсомольская Правда - Материал с обложки


Информационный Канал Subscribe.Ru

Комсомольская Правда.

www.kp.ru

Материал с обложки.



Родители Сергея Бодрова не встретились на поминках сына

В Северной Осетии помянули всех погибших год назад при сходе ледника Колка


«Наши дети теперь вместе»

На дороге нас останавливает вежливый милиционер:

- Скажите, пожалуйста, вы не на открытие памятника едете? Возьмите, пожалуйста, женщину.

Рядом с ним стоит... Роза. Широкая и уютная, как многие кавказские женщины, у которых большая семья и от которых всегда пахнет теплом.

Год назад она каждый день приходила в лагерь спасателей. Сначала спрашивала, кого и где сегодня нашли и не было ли среди них ее зятя. Потом перестала спрашивать. А мы все отводили глаза. Ее зять уехал на охоту. Их палатка стояла ближе всего к горе, под самым ледником.

Все, что осталось от зятя, - найденные на прошлой неделе документы. В маленькой сумочке Розы лежат три носовых отглаженных платка. Она достает первый за этот день и вытирает слезы.

Памятник «Вознесение», скрытый белым полотном, возвышается на горе. Внизу готовятся к его официальному открытию.

- Ровнее, пожалуйста, ровнее, - полушепотом упрашивает устроитель.

Неровная «линейка» - школьницы, спасатели МЧС, солдаты, родственники и близкие погибших - пытается выпрямиться.

Усиленная динамиками, по ущелью расползается песня о том, как природа убила людей. Отражаясь о скалы, песня возвращается назад. Слышать это невыносимо.

- Мальчик мой! Ну как же так?! Почему-у-у?!!

Причитания разбивают стройную линию. Рыдает уже весь строй.

- Пожалуйста... я вас прошу... - повторяет бессмысленно устроитель. - Пожалуйста...

Бьет колокол. Официальная церемония продолжается.

- Нам надо вдохнуть жизнь в эти горы, - говорит президент Северной Осетии Александр Дзасохов.

- Людей обычно сближает радость, а нас сблизила боль, - говорит Сергей Бодров-старший. - Я благодарю, что наши дети стали вашими детьми. - Бодров переводит дыхание, но дрожь голоса предательски выдает микрофон. - Наши дети сейчас все вместе. И все равны...

«Это настоящие похороны...»

12 часов. Солнце плавится на полиэтиленовых упаковках цветов. Вслед за Бодровым-старшим колонна двигается вверх, к памятнику. Но памятник так и остается закрытым. Его не успели закончить. VIP-персонам специально приоткрывают ткань и показывают. Цветы возлагают к памятному камню, наспех поставленному накануне.

- О племяннике нашем написали... Азамаце Плиеве... книгу... - всхлипывая, говорит женщина рядом.

Азамацу было всего 38, год назад его пригласили на день рождения в Кармадонское ущелье.

- Азамац никогда не любил шумные гулянья, - рассказывает Света. - Он отказался ехать, но ближе к вечеру за ним приехала машина: именинник уговорил-таки поехать, развеяться...

Когда они увидели, что по ущелью с огромной скоростью несется ледник, бросились врассыпную. Но кругом - скалы. Тела их быстро нашли.

- Книгу его друзья сделали, - тихо говорит его тетя Светлана, - они специально из Цхинвали приехали, чтобы нам вручить.

Мы поднимаемся вверх вместе со всеми. Рядом с нами - Руслан. Его отец работал сторожем в одной из кармадонских баз отдыха. Услышав грохот, он все понял и закричал отдыхающим: «В лес! Бегите наверх, в лес!» А сам задержался. Хотел посмотреть, все ли ушли. Его буквально раздавило льдом...

Руслан обнимает памятный камень, как когда-то мальчишкой обнимал отца, гладит и все говорит что-то, не переставая...

Юрий Тебиев потерял здесь дочь Дину. Каждый день он приезжает на ледник, там, где идут работы, и кидает в ущелье цветы. И каждый день эти цветы сметает экскаватор. Но он все равно приезжает с цветами на следующее утро.

Мадина Таутиева потеряла семерых. Когда начинает перечислять, становится жутко: мать, тетя, четверо внуков, сноха... Мать Мадины жила в ущелье. Это в ее доме в тот день были похороны. Мадина уехала чуть раньше, оставив сноху с внуками дышать свежим воздухом. С тех пор она мучается только одним вопросом: почему Бог оставил ее одну?

Это - похороны. Других может и не быть. Все понимают: найти тела фактически невозможно.

Вдоль лестницы стоят школьники в национальных одеждах со свечами в руках. Затянутая в голубой шелк девушка бледнеет... Обморок!

- Врача! - кричим вместе со всеми.

Девушку подхватывают мама и учительница. К ним сломя голову бежит милиционер, по рации вызывая «Скорую». Но всего один «уазик» с красным крестом стоит далеко внизу. Мать и учительница дают девочке валерьянки. Мент нетерпеливо требует, чтобы «Скорая» поднялась наверх.

- Да не приедут они сюда! - кричат женщины. - Там внизу людям тоже плохо.

Кладем цветы к памятному камню. Становится легче. Мы наконец-то прощаемся с теми, кто погиб год назад.

Родители Бодрова не встретились

Все, кто был на официальной части, знали: там, в горах, где спасатели-добровольцы ищут тела своих близких, проходит свой день памяти. Все знали, что туда приехала мама Сережи Бодрова. И все обсуждали, поедет ли туда Бодров-отец.

Он поехал. Выйдя из автобуса, сильно сутулясь, пошел в сторону ледника. Было видно, что каждый шаг ему дается с трудом. Почти полчаса он простоял на краю ущелья. Даже самые близкие друзья не подходили к нему.

- Если в этом тоннеле есть хотя бы один человек - не важно, из киногруппы он или нет, - поиски нужно продолжать, - устало говорит нам Бодров.

- Вы спуститесь вниз, чтобы посмотреть на новую скважину?

Бодров-старший отрицательно качает головой. С бывшей женой он так и не встретился. Нам показалось, что они избегали друг друга.

В лагере мы видим всех, с кем познакомились в прошлом году, когда вместе со спасателями пытались найти людей.

Приехали Леша с Сережей, они уехали за полчаса до схода ледника. Приехал продюсер несостоявшегося фильма «Связной» Сергей Сельянов. Приехала молодая вдова Тимы Носика. Она показывала фотографии своей крохотной дочери.

- Если у нее будут твоя фигура и мозги Тимы, то будет супер! - хвалят ее малышку. Настя грустно улыбается. Ближе к вечеру, одевшись потеплее, идет вниз, к леднику, туда, где группа снимала свой первый эпизод в ущелье. А Носики-старшие не приехали, остались сидеть с внучкой.

Когда уехал Бодров-старший, в лагерь спустилась и Валентина Бодрова, мама Сережи. Она сидит в палатке и молча смотрит на молодых ребят, кто был рядом с ее сыном.

- Скажи, а моя дочка... Она что, ехала на автобусе без сидений? - За столом сидят мама погибшей гримерши и Леша.

- Нет, у нас была нормальная «Газель».

- Значит, с сиденьями, - радуется мама, - значит, моя дочка сидела удобно...

Зинаида ЛОБАНОВА, Дмитрий ЛОБАЧ. (Наши спец. корр.). Кармадонское ущелье.


Комсомольская Правда. Обсудить этот материал и прочитать другие статьи и новости Вы можете на нашем сайте www.kp.ru

http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru
Отписаться
Убрать рекламу

В избранное