Свадьба была шумной и веселой. Собралась родня со всей Владимирщины и соседи большого восьмиквартирного флигеля, построенного для рабочих-стекольщиков еще при хозяине завода Мальцове. Гуляли во дворе, и нам, ребятишкам, было раздолье — с высокого крыльца глядеть, как осыпают зернами жениха и невесту, как Виктор не сводит влюбленных глаз с Полины, а она вся светится от счастья. И где только отыскал
такую красавицу? — по-доброму судачили соседки. Да и сам-то хорош! Вижу: ребятня не успеет из школы прийти — опять уж к нему мчатся. Он рисует свои картины да плакаты, а ребята вслух книжки читают и стишки рассказывают. Давно ли босоногий и белобрысый по деревьям лазил, а теперь, гляди-ка, уже сам учитель!
Русские Атаи — небольшая деревенька в Красночетайском районе. Живут здесь не только русские, но и чуваши. Это люди, на зависть соседним деревням, дружные, вызывающие искреннее чувство восхищения. Приезжие
всегда отмечают эту отличительную особенность моей деревни. Вот прошло уже пять лет, как обосновались в Русских Атаях Рябинины, переселенцы из Казахстана. Глава семейства Николай Петрович все продолжает восхищаться новыми своими соседями, среди которых он особо выделяет восьмидесятидвухлетнего старика Ивана Федоровича Сидорова, еще бодрого, словоохотливого, летом косящего траву в своем огороде, не отказывающегося брать в руки топор, лопату или молоток.
<
a href
='http://www.ug.ru/?action=title&tid=2496' class='title' target='_blank'>Из семейного архива
У каждого из них была своя профессия. И одна общая — Родину защищать
Сегодня я пишу о своем
прадедушке. В его военном билете было написано: «Год рождения — 1911. Род войск — пехота. Должность — командир ПТР. Срок пребывания на фронте 3 года 8 месяцев».
Мои прадеды погибли в 1942 году: один под Волгоградом, а другого так и не нашли. Он остался без вести пропавшим. Память о них для меня священна. В моей семье они считаются героями, которыми мы гордимся. Фотографии моих дедушек висят на самом почетном месте.
Тяжелые военные годы выпали на долю моих родственников, тогда они были еще детьми. Мой дед Юрий Павлович Киселев (1934 года р
ождения) рассказал мне о том, что ему пришлось пережить в годы
войны.
Мой дедушка, Семен Михайлович Тестов, погиб в сталинском лагере в Архангельской
области в 1945 году. Война кончилась, а его не стало. Дед, участник гражданской войны, не смог воевать в Великой Отечественной войне из-за бесчеловечной сталинской политики, а мой папа Геральд с братом Станиславом и сестрой Ольгой при живом отце должны были расти сиротами. Ладно, если бы он ушел на войну со всеми призывниками, выступил на защиту Родины плечом к плечу со всем народом! Ведь несправедливо, ни за что 8 лет цветущей молодой жизни похоронить где-то в дал
еком северном краю в страшных лагерях, чтобы там погибнуть! Такое бездушное отношение к человеческим судьбам, к детям, матерям и женам меня возмущает до сих пор до глубины души, и я никогда не смогу смириться с этим и понять такую политику.
Ольга МАТВЕЕВА училась читать не по букварю. Дед, фронтовик, дошедший до Берлина, открывал тяжелые тома «Энциклопедии Великой Отечественной войны», разворачивал огромные карты, и 5-летняя Оля ползала по ним, слушая объяснения старика про ставки, фланги, контратаки.
История нашего села Саблинского, что на Ставрополье, — пусть небольшая, но тоже — страница в «книге войны», повествующей миру о величии человеческого
духа, о беспредельной любви к родной земле и свободе. Историческая память — огромная нравственная сила. Великий смысл заключен в этой памяти, обращенной прежде всего не к прошлому, а к настоящему и будущему. В одном старинном сказании есть мудрые слова: «На земле все проходит, только звезды извечны да песни о героях, ибо, погибая, герои оставляют нам жажду подвига». На мой взгляд, это и есть формула ратной памяти.
В нашей школе, на третьем этаже, 5 лет назад открыт музей Академического мужского хора участников Великой Отечественной
войны под названием «Нам поют ветераны». Память — это основа нашей совести, нравственности и культуры. О прошедшей войне можно говорить по-разному: скупым, точным и беспощадным языком архивных документов или вспоминать день за днем, час за часом, минута за минутой... А еще можно читать стихи и слушать песни, написанные в дни войны и после Победы, рассказывающие о высокой судьбе поколения, юность которого прошла в дни сражений. Можно слушать
воспоминания оставшихся в живых участников войны.
Воевавший человек всю оставшуюся жизнь проверяет себя войной. Война действительно прошла по сердцу
каждого. И сегодня нас не только тревожат воспоминания. Осталось чувство контроля над собой — так ли ты живешь среди людей.
Ребята лоцманского класса следуют правилам русского офицерства
У каждого свой исток любви к Отечеству. У Сергея Буданова, Ярослава Гапчюка, Никиты Кульжова, Глеба Белова, Нины Лещенко, Полины Суржик он находится в поселке с нежным названием — Лебяжье. С этого берега русской Балтики, куда любят прилетать лебеди, начинается для них понятие Родины. Впрочем, оно могло бы так и остаться неоформленным, неосознанным, не помоги детям взрослые.
Четыре года назад на базе Лебяжинской средней школы Ломоносовского района Ленинградской области был открыт удивительный класс — лоцманский, который объединил ребят разных по возрасту, но единомышленников по духу. Ребят, кому интересна история родной земли и небезразлична ее судьба.
<
a href='http://www.ug.ru/?action=topic&toid=10122' class='theader'>С трудового фронта мама вернулась еле живая
Я учительница русского языка и литературы с 30-летним стажем. Почему-то сейчас, в этом возрасте, еще нежнее вспоминаю мамины рассказы о военных годах. А недавно по личным обстоятельствам оказалась на маминой родине, попала мне в руки ваша газета, и я с желанием села за письмо.
Наш полк в составе 96-й стрелковой Гомельской Краснознаменной дивизии вел бой на косе Фриш Нерунг, что на побережье Балти
ки. Разбитые под Кенигсбергом части врага, переправившись через Фриш Гаф (залив Рыбака), оказывали жестокое сопротивление. Утро 8 мая я встретил на наблюдательном пункте (нп) комполка в качестве телефониста полковой роты связи. Наш командир, подполковник Александр Федоров, назначенный вместо погибшего в бою под Кенигсбергом, свой наблюдательный пункт держал всегда в расположении передовой, чтобы лично наблюдать за боем. Задача нас, связистов, — давать постоянную связь с командным пунктом
начальника штаба. Во время боев делать это было тяжело и непросто: линию постоянно перебивало осколками мин и снарядов, рвали самоходки и танки — исправляли ее под прицельным огнем снайперов противника. Обычно на НП было пятеро связистов: два радиста и три телефониста. В тот день нас было трое: Аревадзе был ранен, Шитиков погиб, подорвавшись на мине...