Энергетические игры очень опасны, особенно в рамках политики

«Энергией играть нельзя – ее легко остановить, но очень сложно запустить вновь», – так оценил ситуацию глава «ЛУКОЙЛа» Вагит Алекперов (на фото). Внешние факторы и внутренние противоречия в российском ТЭКе обсуждались в ходе Международного инвестиционного форума «Сочи-2014».

Спорный период развития переживает сейчас российский ТЭК. С одной стороны, вопреки влиянию западных санкций мы должны получить определенный стимул к саморазвитию, даже если речь идет об изоляции. С другой, внутренние факторы, определяющие это перспективное развитие, настолько неоднозначны, что дорога в будущее отечественному топливно-энергетическому комплексу обещает быть довольно тернистой.

Хотя эксперты отрасли и их зарубежные коллеги полагают, что сделать работу над ошибками еще не поздно. Более того, сейчас наступил как раз тот час. Об этом и многом другом рассуждали участники панельной дискуссии «Роль ТЭКа в российской экономике: донор или драйвер роста?», прошедшей в рамках Международного инвестиционного форума «Сочи-2014».

Сегодня Минэнерго разрабатывает ряд документов, точнее, ряд корректировок уже существующих документов. Какую роль они должны сыграть в дальнейшем?

– В нынешней экономической и политической ситуации обсуждаемая тема очень актуальна, – сказал министр энергетики РФ Александр Новак. – Мы находимся в необычной ситуации. Нами разработаны определенные стратегические документы, и, как сказал глава правительства РФ Дмитрий Медведев, мы живем в историческое время, о котором еще год назад мы не могли даже предполагать. Россия на сегодняшний день крупнейшая мировая держава, которая занимает лидирующее положение в энергетическом секторе по производству и экспорту нефти и газа. Конечно, не считаться на энергетическом рынке с такой державой невозможно. Весной был принят закон РФ о стратегическом планировании, и мы будем приводить в соответствие с этим всю систему стратегических документов. В частности, планируем пролонгировать срок, на который рассчитана «Энергетическая стратегия России на период до 2025 года» и все генеральные схемы – они будут продлены до 2035 года. Эти документы были приняты в 2009 2012 годах, и за прошедшее время произошло очень много изменений в оте­чественном ТЭКе, на энергетических рынках мира, в частности в нефтегазовом комплексе. Мы видим, что серьезно усилилась конкуренция на рынке, появились новые технологии и способы добычи нетрадиционной нефти и нетрадиционного газа. И это очень серьезно повлияло на мировой рынок в целом. По сути, бывшие импортеры приближаются к экспортерам – в США доля сланцевой нефти увеличилась до 35 процентов добычи, а доля сланцевого газа – до 40 процентов. Руководство ОПЕК, однако, скептически оценивает возможности сланцевого газа и сланцевой нефти, поскольку для того, чтобы поддерживать на сегодняшнем уровне объемы добычи, нужно пробурить 360 тысяч эксплуатационных скважин для обеспечения нынешнего дебета по добыче сланцевой нефти. Речь идет об огромных инвестициях, а бурить становится все дороже. Безусловно, многие внешние факторы влияют на корректировку «Стратегии…». Есть также несколько внутренних факторов, которые тоже следует принять во внимание. В частности, необходимость изменения системы налогообложения. Мы надеемся, что корректировки, которые будут приняты в этом году, станут хорошим сигналом для нефтегазового сектора. Мы также ожидаем нововведений в секторе топливно-энергетического баланса, в частности касающихся увеличения доли ВИЭ, снижения роли нефтесырья в пользу роста объемов газового сырья.

Конечно, мы сегодня живем в условиях санкций, которые вводятся в отношении наших нефтегазовых компаний. Это также стоит отразить в одном из сценариев «Стратегии…». В частности, вопросы, связанные с импортозамещением, новыми технологиями, финансированием НИОКР, привлечением банковских средств, субсидированием с определением перечня необходимых критичных технологий, которые разрабатываются в России. И это лишь часть того, что должно составить новую программу развития отечественного ТЭКа.

– Стратегия необходима – мы не можем без макросценария развивать нашу отрасль, – отметил президент ОАО «ЛУКОЙЛ» Вагит Алекперов. – До недавнего времени наши стратегии были, как правило, декларативными. Я вижу два основополагающих фактора, за счет которых стратегия получит свое развитие. Первый – наличие запасов и доступность их для инвесторов. Нужно сделать понятным и прозрачным доступ к ресурсам, а пока в нашей стране этого нет. Второй – налоговая система, которая позволит инвесторам на весь цикл реализации проекта четко спланировать экономику проекта. Налоговая система в России несовершенна настолько, что не дает инвестору уверенности на большой период времени в том, что его средства будут возвращены. Если два этих фактора не будут обеспечены, любая стратегия обречена на неудачу.

– Любое государство рассматривает ТЭК в качестве донора или драйвера для развития экономики, – обратился к спикерам директор Энергетического центра бизнес-школы Сколково Григорий Выгон. – В мире есть разные модели. Например, в США нефтегазовая отрасль не вносит вклада в бюджет и ВВП. Саудовская Аравия, напротив, полностью зависит от нефти. Наша модель в каком то смысле похожа на Норвегию, при том, что там экономика выросла из развития добычи углеводородов Северного моря. По какому пути должна идти России в будущем?

– Российский ТЭК сегодня усиливает свое влияние на экономику страны, – сказал Александр Новак. – Из года в год растет доля налогов от ТЭКа, объемы инвестиций, доля экспорта, соответственно, доля ВВП. Хотя это не очень хорошо: да, доли растут, но увеличение относительного показателя не говорит о том, что мы имеем тот эффект, на который рассчитывали. Поэтому, конечно, ТЭК должен быть драйвером. Нужно создавать базовые условия для эффективного использования природных ресурсов и привлечения инвестиций. Не снимать сливки, как сегодня происходит в условиях существующего налогообложения, а повышать, например, нефтеотдачу и коэффициент извлечения нефти, вовлекать в разработку запасы, которые являются нерентабельными в существующей системе налогообложения. А для этого, повторю, нужно кардинально поменять систему налогообложения.

В России есть регионы, где, по определению, нефть является системообразующим полезным ископаемым. И главы этих регионов видят очень позитивные перспективы ТЭКа в этой связи.

– На мой взгляд, ТЭК – и донор, и драйвер развития экономики, – сказала губернатор Ханты-Мансийского автономного округа – Югры Наталья Комарова. – Когда нефть называют проклятьем, это ошибка восприятия. Любое достоинство или недостаток можно применять с пользой, если вы нацелены на это. США, например, на это нацелены: по оценке международных экспертов, к 2020 году планируют стать лидером нефтепродуктов. Нужна или нет нефть для человечества? Я не знаю ни одного человека, который сказал бы: нет. Значит, нужно думать, как получить доход и пользу для будущих поколений от этого ресурса. У нас большое количество уникальных месторождений. И даже если сейчас они попали в пик падения добычи, это не значит, что нефти стало мало. Мне кажется, нужно создавать новые технологические, административные, фискальные ключи, использование которых приведет к стабилизации и росту добычи этого ископаемого. По оценкам Сибирского отделения Российской академии наук, если максимально использовать перечисленный мною набор ключей, то мы можем в короткие сроки для нефти добиться того, чтобы добывать на нашей территории 300 миллионов тонн нефти. Сейчас, в период падения, мы дошли до 252 миллионов добываемых тонн нефти. Кроме того, мы сейчас отрабатываем вариант организации полигона, на котором могут быть отработаны проекты Баженовской свиты (группы нетрадиционных нефтесодержащих пластов горных пород (свита), выявленной на территории около миллиона квадратных километров в Западной Сибири. – И. К.), где может быть, по сути, отработана модель эффективного управления недрами Российской Федерации. При этом я хотела бы добавить, что следует учесть интересы региона.

– На территории Ямала реализуется большое количество уникальных проектов, являющихся не столько региональными, сколько федеральными проектами, в частности Ямал СПГ – проект по строительству завода по сжижению газа, – рассказал губернатор Ямало-Ненецкого АО Дмитрий Кобылкин. – Мы планируем кратно увеличить привлечение инвестиций в регион и занять определенное место в числе лидирующих субъектов РФ. Отмечу также, что Минфину всегда не хватает денег, а мы как хозяйственники готовы помочь. На мой взгляд, ТЭК и в будущем останется драйвером российской экономики.

– Китайское правительство очень поддерживает те предприятия, которые участвуют в проекте Ямал СПГ, – продолжил тему заместитель руководителя Государственного энергетического управления Китайской Народной Республики (КНР), Китайской национальной нефтегазовой корпорации (КННК), Китайской нефтяной и химической корпорации («Синопек»), Государственной энергетической компании (ГЭК) Чжан Юйцин. – В условиях санкций со стороны Запада и планов в освоении Ямальского региона поставки технологий могут быть осложнены. В этом отношении за последние четыре-пять лет Китай проводит большие вложения в разработки технологий по сжижению газа. Ежегодное производство сжиженного газа сегодня в Китае составляет 600 тысяч тонн, и новые технологии обеспечивают очень быстрый рост объемов переработки. Что касается Ямала, то мы планируем активизировать сотрудничество с российскими коллегами, используя китайские технологии, чтобы ямальский сжиженный газ мог экспортироваться в Китай и в другие государства.

О том, является ли энергетика Китая донором или драйвером, скажу, что, конечно, энергетика является важнейшим локомотивом китайской экономики, внося величайший вклад в ее развитие.

Проиллюстрировать это утверждение можно с трех сторон. Первая: развитие энергетики может способствовать развитию экономики всей страны. Все знают, что энергетика очень интенсивная и техноемкая область с длинной производственной цепочкой, но это способствует развитию всей экономики страны. Вместе с тем, все знают, что развитие энергетики влечет и развитие технологий в стране. Вторая сторона: развитие энергетики может стимулировать развитие региональных экономик. Приведу пример: в ходе развития одного из известных китайских угледобывающих районов там резко повысился уровень жизни – добыча угля простимулировала развитие экономики этого региона настолько, что средний доход на душу населения там превысил аналогичные показатели Гонконга. Таким образом, богатые природные ресурсы резко повысили социальный статус региона. И таких примеров много. Третья сторона: развитие энергетики может помочь решить проблему занятости населения, потому что энергетика является трудоемким видом производства. И этому направлению наше правительство уделяет огромное внимание. Ведь, как известно, особенность Китая состоит в том, что там слишком много населения.

ТЭК – это не только нефть и газ. Развитие сетевого комплекса, как любая инфраструктура, тоже сопряжено с ограничениями. Какие надежды возлагает на будущее российский электросетевой комплекс?

– Можно сказать, что компания ФСК ЕЭС – это связующее звено между ТЭКом и остальными секторами экономии Российской Федерации, – сказал председатель правления ОАО «ФСК ЕЭС» Андрей Муров. – По сути, на нашей компании замыкаются все системные риски по энерго­снабжению. Таким образом, мы гарантируем энергообеспечение и энергобезопасность. Мы действительно вкладывали достаточно большие средства за последние пять – шесть лет в различные инвестиционные проекты на территории России – порядка 800 миллиардов рублей. Сегодня мы подошли к достаточно сложному периоду, который обусловлен макроэкономическими показателями в мировой и российской экономике. Мы должны делать то, что подчас непросто стыкуется: поддерживать надежность и бесперебойную работу электросетевого комплекса РФ, при этом максимально экономить издержки; поддерживать экономику страны и при этом строить сеть в тех точках роста страны, где это необходимо. Это достаточно сложно осуществлять, но мы руководствуемся определенной программой – приоритетами развития и на пять лет, и на более долгосрочную перспективу. В ближайшее время будет рассмотрена наша программа долгосрочного развития в правительстве РФ. Должен сказать, что здесь мы видим определенные риски, которые не в последнюю очередь связаны с реализацией схем подачи мощности для атомных и гидроэлектростанций. Мы считаем, что в настоящее время совершенно нет возможности строить за счет тарифа на передачу. Надеемся, до конца года будет поставлена точка в этих вопросах. В том числе с помощью Министерства энергетики. Кроме того, мы предлагаем сегодня нашим потребителям новые формы нахождения источников финансирования технологического присоединения. Это и совместные проекты, когда инвестор строит объект, а мы потом покупаем объект, это и возможность применения индивидуальных тарифов – этот вопрос надо отдельно решать на уровне законодательства, это и договор так называемого «тэйк ор пэй» («бери или плати»). На сегодня мы должны разделить с потребителями и государственными органами те риски и затраты, которые мы несем по присоединению объектов. Отмечу также, что есть наиболее быстрое и эффективное решение вопроса – вовлечение в оборот уже построенных, но до конца не востребованных мощностей, которые есть у многих потребителей в нашей стране. Подобного рода деловой разговор ведется уже достаточно давно, мы также ведем обсуждение этой темы с Министерством энергетики. Надеюсь, это поможет нашей компании оставаться драйвером роста в нашей стране.

– Тема санкций обсуждается во всем мире и в России в частности, – продолжил дискуссию Григорий Выгон. – Эксперты много говорят о санкциях и рисках. Если делать ставку на то, что ТЭК будет драйвером для экономики страны, то естественно в том случае, если будет опираться на собственное производство. Для этого необходима локализация, полагают специалисты. Ясно, что на шельфе технологий сейчас не хватает, мультипликативный эффект очень низок и, чтобы шлейф стал драйвером для отдельных отраслей российской экономики, нужно развивать и судостроение, и прочие отрасли. Что думают об этом те, кто работает с российскими компаниями, каковы перспективы сотрудничества в свете сегодняшних событий и что нужно сделать в технологическом плане для достижения максимального мультипликативного эффекта влияния на экономику?

– Наша стратегия касательно России не изменилась, – ответил председатель концерна Shell в России Оливье Лазар. – Мы привыкли к долгосрочной перспективе и хотели бы продолжать проекты в России. Того, чем мы занимаемся сейчас, санкции не касаются. Речь идет о «нефтяных» проектах в Западной Сибири, бизнесе на Сахалине. Конечно, некоторые темы попали под санкции, и, конечно, мы обязаны соблюдать требования и санкции, которые были наложены. Что мы делаем в этой связи? Во-первых, стараемся сконцентрироваться на текущей деятельности, у нас слишком высокие ставки, есть приоритеты на безопасную и перспективную деятельность. Во-вторых, мы будем продолжать в том же духе, потому что забываем о своих потребителях и покупателях. Мы также продолжаем работать над долгосрочными проектами, в частности о совместных с «Газпромом» проектах. Как я уже говорил, мы соблюдаем все требования, это означает – мы пытаемся понять, что предполагают наложенные санкции и что будет в случае их наложения. Вопрос непростой, и мы стараемся подстраиваться под текущую ситуацию. Как компания мы оказываем услуги различным предприятиям, поэтому мы вынуждены запрашивать разрешения на то, чтобы что то сделать в России. Но я уверен, мы справимся и пройдем через эти трудности.

– Нам не нравится работать в условиях наложенных санкций, однако есть предмет для гордости – мы продолжаем работать не смотря на санкции, потому что речь идет о целостности, мы говорим о долгосрочном сотрудничестве, о доверии к нашим партнерам, о доверии к губернаторам регионов, в которых мы работаем в России, – отметил генеральный представитель концерна Total в России Жак де Буассезон. – У меня есть целый ряд примеров позитивной реализации проектов. Поэтому да, мы привыкли работать в условиях санкций. Нам это не нравится, но мы будем драться до конца, потому что санкции это не средство для борьбы с такими проблемами. Несправедливо наказывать бизнес за то, за что он не несет ответственности. Я бы предпочел, чтобы политические проблемы решались при помощи политических инструментов. Как отметил мой коллега, мы должны выполнять условия, придерживаться того, что предусматривают санкции, подстраиваться, и мы будем делать все возможное, чтобы санкции на нас слишком сильно не повлияли. Но мы продолжим работать в России, потому что это наш выбор на долгосрочную перспективу – речь идет о 2035 годе, и наш горизонт еще дальше идет. Полагаю, что Евросоюз не выживет без России и Россия не выживет без Евросоюза, конечно, мир не сможет обойтись без российской энергии, мы должны понимать масштабы этого вопроса. Я призываю политиков, насколько это в моих силах, перестать играть с энергией, потому что это слишком хрупкая отрасль.

– В конце 1980 х годов я отвечал за добычу нефти всего Советского Союза, мы добывали 625 миллионов тонн, используя только советское оборудование, – сказал Вагит Алекперов. – Конечно, мы преодолеем трудности, я в этом не сомневаюсь. Промышленность России поможет нам это сделать, мир открыт, а мы имеем огромный опыт. Вопрос в другом, сколько это будет стоить, какие средства придется потратить. В целом, нефтяная отрасль очень интегрирована в мировую экономику, так было всегда. Существовали две школы: советская школа технологии и оборудования и американская школа технологии и оборудования. За последние двадцать пять лет мы интегрировались в обе школы и получили уникальные возможности для решения крупнейших задач, связанных с обустройством и освоением месторождений. Очень много оборудования – автоматика и связь – поставляется США и Японией. Не хотелось бы допустить мысли, что эти связи могут мгновенно прерваться. Мы должны понять и оценить эти риски. Надеюсь, что политические вопросы будут урегулированы, я согласен с моим коллегой, что с энергией играть нельзя – очень легко ее остановить, очень сложно ее запустить. Месторождения – это не выключатель для лампочки – его нельзя зажечь и выключить мгновенно. Остановка месторождения занимает месяцы, а иногда годы.

– Когда 31 июля только появились первые решения ЕС, мы буквально через несколько дней стали обсуждать риски и последствия, – добавил Александр Новак. – Мы прекрасно понимаем, как могут развиваться события. Кроме того, в настоящее время в правительстве РФ рассматривается программа поддержки импортозамещения, которая будет принята в ближайшее время. В этой программе предусмотрены механизмы поддержки компаний, производства необходимого оборудования, развития технологии научно-исследовательской работы в России, кредитования. В любом случае мы будем реагировать, чтобы топливно-энергетический комплекс по минимуму почувствовал на себе эти санкции. Мы тоже надеемся, что эти процессы краткосрочные, что они будут отрегулированы, поймем не только на экономическом, но и на политическом уровне. Вновь процитирую председателя правительства Дмитрия Медведева, который сказал, что мы готовы к диалогу, но только на паритетной основе, а не в результате введения односторонних санкций. В этом смысле мы как министерство внутри правительства минимизируем издержки, которые возникают в таких ситуациях.

– Я считаю, что энергетика и энергетические ресурсы должны удовлетворять потребности непрерывного, продолжительного развития самого ТЭКа, – сказал Чжан Юйцин. – Богатства, которые могут быть накоплены благодаря этим доходам, должны быть направлены на развитие всего общества, социально-экономическое развитие всей страны. Поскольку это сырьевая отрасль, это должно учитывать такой момент, как исчерпание ресурсов, это ресурсы невозобновляемые. Что будет потом с этими районами, когда ресурсы закончатся? Сейчас китайское правительство как раз прогнозирует такие моменты в экономическом развитии всего народного хозяйства. Энергетика отрасль, которая требует больших инвестиций и имеет большие риски. В Китае в начале реформ 1978 года очень приветствовали иностранные инвестиции и государство представляло им большие преференции, даже больше, чем китайским компаниям. Практика показала, что это правильное решение. Мы предоставляли преференции, в то же время иностранные инвестиции обеспечили важнейшую роль в развитии ТЭКа, привлечении иностранных технологий, опыта управления. Все крупнейшие энергетические компании Китая появились в последние двадцать лет, сейчас они стали одними из пятисот крупнейших компаний мира. Наша энергетика развивалась при участии иностранных партнеров, именно поэтому мы достигли такого уровня.

Ирина КРИВОШАПКА