Вероятно, многие из вас проходили по
этой (или другим подобным улицам) и
замечали многочисленные трущобы, из
которых она почти наполовину состоит.
Совсем недавно мне случилось проходить,
наверное, в сотый раз в моей жизни, по
кварталу трущоб. Совершенно случайно
мой взгляд упал на окно одного из домов,
открытое настежь и словно приглашающее
заглянуть внутрь. И, несмотря на то, что у
меня было дело, любопытство взяло верх, и
я пролезла в окно, которое находилось на
уровне тротуара и печально смотрело на
улицу своими немытыми тёмными окнами.
Внутри было холодно, сыро и очень
грустно; казалось, старый, осиротевший,
брошенный дом в горькой дрёме застыл в
ожидании скорой смерти. Это было
довольно приличных размеров, с каменным,
вросшим в землю основанием и
бревенчатыми отштукатуренными стенами,
здание, на вид, конца 19-го - начала 20-го
столетия постройки, вероятно, когда-то
принадлежавшее купцу либо богатому
мещанину. Стены были оклеены выцветшими,
полуободранными обоями, а под ногами
предательски скрипел гнилой дощатый пол.
Комната, куда я попала с улицы через окно,
должно быть, когда-то служила детской,
потому что стены на уровне высоты
стандартной кровати были изрисованы и
исписаны карандашами и синей пастой, в
углу комнаты лежала сломанная кукла,
наверное, забытая или выброшенная
маленькой хозяйкой во время переезда.
Когда я осматривала комнату, остановила
внимание на том окне, в которое я
пролезла. С внутренней стороны оно и
обои вокруг были чёрными от копоти, что
летела с улицы, а сквозь закопченные
окна были видны только ноги прохожих,
лужи и колёса постоянно шумевших рядом
на дороге машин. А ведь эта комната
долгое время служила детской, в ней жили,
спали, играли, учились маленькие дети. И
они, каждое утро, просыпаясь и
выглядывая в окно, видели то, что сейчас
видела я.
В голове у меня зародился вопрос: если к
детям каждое утро приходило через тёмно-серое
окно, то какой же могла потом сложиться
их жизнь, если с самого детства они
ничего, кроме ног и грязи не видели?..
Какими они могли стать людьми, о чём
могли мечтать и во что верить?.. А ведь те,
на чьи ноги они так долго смотрели, и не
задумываются о том, что где-то внизу, на
уровне асфальта, на них смотрят живые
глаза. Люди, как и я, сотни раз проходят
мимо и ничего не замечают. А если и
замечают, то стараются отвлечься, лишь
бы не тревожить совесть. И им всем не
хочется замечать, что тысячи машин
нещадно коптят воздух в узких, старых
улочках; что тысячи детей и взрослых,
просыпаясь, каждое утро видят только
грязь и чью-то обувь из окна; что дети,
живущие в этих трущобах, не могут жить
полноценной жизнью, как их сверстники, и,
вероятно, комплексуют по поводу своего
места обитания. К тому же,
загазованность воздуха на уровне 100-120 см
от земли максимальна, а значит, каждый
раз, открывая форточку, обитатели этого
дома впускали внутрь не свежий воздух, а
самые настоящие яды. От них самое
меньшее, что может быть, это ухудшение
сна и постоянные головные боли из-за
кислородного голодания (в воздухе, где
высока концентрация выхлопных газов,
кислород вытесняется этими газами, и его
в таком воздухе содержится намного
меньше, что и является причиной головных
болей), снижение успеваемости в школе,
ухудшение памяти и т.д., и т.п., - и это лишь
некоторые из множества других
последствий воздействия выхлопных
газов на организм.
Думая подобным образом, я обошла весь
дом и увидела, что не только окно в
детской, но и все остальные, выходящие со
стороны улицы и дороги, были такие же
чёрные внутри от копоти и грязи, что
постоянно летела внутрь. Как-то случайно,
само собой в моей голове появилось
название этому дому, - Гнилой остров:
гнилой, потому что действительно уже
почти весь сгнил; остров, потому что так
одиноко стоит среди океана бурлящей
жизни, никому не заметный и всем
безразличный, как маленький клочок
земли в безбрежной пустыне солёной воды.