Забежав на площадку второго этажа, Вадим осмотрелся и дал команду Самсону:
     - Проскочи и проверь комнаты справа, сориентируйся в маневре и возьми под наблюдение лестницу. Я осматриваю помещения на противоположной стороне и организую наблюдение за задним двором и садом. Вперед!
     Двери в комнаты были не заперты. В двух из них, видимо гостевых спальнях, царили порядок и стерильная чистота, и лишь одна, последняя, была явно жилой, с небрежно брошенными на огромную кровать нежно-кружевными предметами женского белья, чуть сдвинутой в сторону зеркальной дверцей шкафа-купе и множеством баночек, коробочек и флакончиков парфюма на резном туалетном столике перед трельяжем.
     Как и в предыдущих спальнях с аналогичной планировкой, Вадим на секунду заглянул в ванную, сверкающую никелированными ручками и вешалками на фоне черного кафеля, исполненного под бордоский мрамор, затем в огромный, размером с комнату в хрущевке, шкаф. Его мало заинтересовали ровные ряды женской одежды и обуви на полках, зато он сразу принял к сведению антресоли в половину потолка и то, что зеркальная дверка прозрачна и позволяет изнутри наблюдать за комнатой. Закончив беглый осмотр гардероба, Вадим скользнул к ближайшему окну и осторожно, стараясь не колыхнуть штору, выглянул наружу.
     Он успел как раз к выходу господина Ясенева, завершающего унылое шествие побежденных. Трудно судить, следовал депутат наставлениям Вадима, посоветовавшего ему сыграть испуг, или его поведение было естественным. Шаткая походка Владимира Михайловича, неуверенно переставляющего ватные ноги, растерянное озирание по сторонам в поисках невидимых налетчиков скорее говорили о том, что Ясеневу не до игры и перепуган он вусмерть. Вяло дошагав до дальнего конца бассейна, депутат неловко опустился на четвереньки, еще раз затравленно оглянулся и обреченно плюхнулся отвисшим животом на матовые плитки в ряд с уже расположившейся там компанией.
     На дне бассейна, под играющими на воде солнечными блестками виднелось сброшенное бойцами оружие, а сами бойцы, лежа на бортике, перевязывали раненых. Хозяйка дома устроилась между Доктором и Павлом Ивановичем. Андрей, лежащий в опасной близости от женщины, повернув голову и, улыбаясь, что-то шептал ей на ухо.
     "Андрюха в своем репертуаре - бабник неугомонный, - ухмыльнулся Вадим. - Ох, а как она его лягнула ногой! Строптивая, видать, дамочка".
     Он начал обшаривать глазами заросли, пытаясь обнаружить нападавших. Из коридора донесся негромкий свист - Самсон докладывал, что у него все в порядке и условленная позиция занята. Вадим коротко и так же тихо свистнул в ответ, подтверждая, что слышит напарника.
     Пластиковые стеклопакеты окон были задраены наглухо и не пропускали снаружи ни единого звука. В доме стояла гробовая тишина, сквозь которую прорывалось лишь очень далекое, почти невоспринимаемое слухом шмелиное гудение наружных кондиционеров. Поэтому картинку развертывающихся у бассейна событий Вадим наблюдал, словно немой фильм. Примерно три-четыре минуты налетчики не подавали абсолютно никаких признаков жизни и ничего не предпринимали.
     "Делают выдержку и присматриваются - боятся подвоха, - отметил Вадим. - Заодно и треплют нервы пленникам. В принципе работают грамотно, по букварю..."
     Неожиданно головы лежащих будто по команде одновременно повернулись влево, и Вадим понял, что это - реакция на голос невидимого пока человека. Он увидел, как Павел Иванович что-то прокричал в ответ и после этого, правда в противоположной стороне, над густыми зарослями малины, посаженной вдоль забора, появилась голова в черной шапочке, спущенной на лицо, с тремя безобразными отверстиями для глаз и рта.
     "Опять ребятки в хеллоуин играют..." - поморщился Вадим, но сразу же отбросил шутки и напрягся. Парень, легко перемахнув кусты вполне профессиональным "сиртаки", как на жаргоне специалистов называется этот шаг, умело заплетая ноги, готовый в любой момент рывком уйти в непредсказуемом направлении с директрисы стрельбы, двинулся к бассейну. В ту же секунду боковым зрением Вадим выхватил в глубине сада, практически у корней орешника, едва заметное движение черной точки выходного отверстия ствола, аккуратно прогулявшегося по лежащим на бортике людям. Над дулом Вадим обнаружил более крупное круглое пятно - оптический прицел.
     Несмотря на солнечные лучи, косо бьющие в сад, зайчиков оптика не отбрасывала.
     "Подстраховывает прыгуна, - с ходу определил Вадим. - Прицел, как и положено, подкопчен, чтобы по блику его не обнаружили. Без всякого сомнения, профессионал. Видимо, он и пометил пулями людей Павла Ивановича. Итак, уже двое определились... Третий, пока невидимый, дававший команду пленникам, находится слева. По всем здравым расчетам, где-то затерялись еще минимум два боевика".
     Внезапно сетчатка глаза зафиксировала вспышку от орешника, и практически одновременно с этим спинка деревянной скамейки, стоящей у бассейна, брызнула щепками.
     "Давят, сволочи, на психику, чтобы не пытались дергаться и сопротивляться", - констатировал Вадим.
     Выскочивший из зарослей малины парень уже грозно стоял над лежащими и поводил над их головами автоматом.
     "Сороказарядный девятимиллиметровый пистолет-пулемет "беретта 12С", - автоматически отметил Вадим. - Снабжен лазерным целеуказателем. Надежная машинка. Но где прячутся остальные боевики? Так, а вот и третий явился на свет божий из-за сруба бани. За секунды прошел стремительным профессиональным зигзагом и занял место с другой стороны шеренги, взяв под наблюдение свой сектор. Тоже с "береттой" и все оснащены миниатюрными наушниками и микрофонами - координируют действия по связи. Снайпер пока не покидает позицию, страхует товарищей. Должны где-то быть еще люди... Не верю, что они прибыли сюда только втроем".
     Парень из малинника, передав функции охранника партнеру, отстегнул с пояса моток тонкого шнура и начал споро и умело вязать пленников по рукам и ногам. Вадим, определив, что он может на короткое время отвлечься от наблюдения, метнулся в коридор к Самсону. Тот, согласно диспозиции, присев на колено, затаился у лестницы. Он оглянулся на шорох, и Викинг знаками обрисовал ему ситуацию: обнаружил троих, работать обучены, снайпер в укрытии, вызывают тревогу невыявленные боевики.
     Самсон кивнул головой, что понял его, и подал знак: "Что делаем дальше?" Вадим на мгновение задумался, однако решение пришло само. Снизу донесся почти неслышный шелест открываемой двери, мягкие быстрые шаги и едва различимое бормотание сначала одного, затем второго человека.
     "Вот и те, кого мы ожидали", - почти с удовлетворением констатировал Викинг и, придвинувшись поближе к лестничному пролету, затаился. Внизу тихие шорохи переплетались с короткими докладами. Звук открывшегося замка... перебежка... через пару секунд доклад... скрип двери... легкие шаги... доклад...
     Викинг поднял глаза на Самсона. Тот показал на пальцах, что двое, вооруженные автоматами, осматривают первый этаж. Викинг, соглашаясь, утвердительно кивнул и на короткое мгновение ушел в себя, раздумывая, как встречать гостей. Потом наклонился к Самсону и шепнул на ухо несколько слов. Толя опустил голову в знак согласия, и они бесшумно скользнули прочь от лестницы.
     Заскочив в среднюю спальню, Викинг шагнул к шкафу-купе, медленно и осторожно, чтобы не было слышно гуда роликов по полозьям, отодвинул створку и зашел внутрь. Раскрыв дверки антресолей, он ухватился руками за края, поджал ноги и пару секунд покачался на тонкой балке, проверяя надежность хлипкой с виду конструкции. Убедившись, что она выдержит его вес, Викинг бесшумно задвинул на место створку шкафа, аккуратно, стараясь случайно не брякнуть металлом, уложил на антресоли автомат и, подтянувшись классически - по разделениям, чтобы не дать рывками лишнюю нагрузку на крепления, исполнил подъем переворотом, забросив тело ногами вверх и укладывая его в тесное пространство между потолком и тонкими плитами настила.
     Прикрыв за собой дверки, Викинг, стараясь случайно не зашуметь, не скрипнуть, развернулся поудобнее, подготовил для работы "АКСУ" и приник глазом к тонкой, не шире волоска, шелке, через которую едва пробивался неяркий свет, рассеянный зеркальным стеклом. Самсон в это время должен был занять позицию в последней, той самой обжитой спальне и, естественно, не на антресолях, которые вряд ли выдержали бы его тяжесть, а просто укрывшись за прозрачной дверью.
     Викинг напрягся, услышав быстрые мягкие шаги на лестнице. Его слух обострился, как у голодного зверя, ждущего добычу. Всякий доносившийся до него шорох не просто позволял определить, где сейчас находится противник, что он делает, а вызывал в мыслях объемные образы, рисовал каждое движение, поворот головы, взгляды тех двоих, рыскающих по дому...
     Прикрывая друг друга, короткими перебежками двое добрались до верхней площадки... быстро разошлись в стороны... замерли, осматриваясь, слушая тишину... прозвучал неразборчивый, бормочущий доклад по связи... опять затаились...
     "В какую сторону они пойдут? Если вправо, встречать их после осмотра комнат на той стороне будет Самсон и игра Вадима в прятки на антресолях не нужна - он начнет работать с тыла. Если двинутся по часовой стрелке, варианта два и оба незамысловаты: или его обнаружат, и Самсон придет на подмогу, или проскочат мимо, и уже он будет страховать партнера. Предпочтительнее последний - сокращается на три-четыре секунды время на переход к контакту, причем с направления, откуда они не ожидают, - анализировал Вадим расстановку сил, пробуя предугадать действия противника. - Внимание, они двинулись! В какую сторону? Влево! Значит, он первый на очереди".
     Шаги... глухой щелчок замка двери соседней комнаты... перебежка двух пар ног... еще щелчок... поехали ролики двери... секунды текут... неразборчивые слова доклада... шелест шагов в коридоре... приближаются...
     Тонкая щель между створками, несмотря на все законы оптики, говорящие о расширении угла обзора, позволяла видеть лишь узкую полоску комнаты шириной не более тридцати сантиметров и то сверху вниз, что делало сектор наблюдения еще более узким.
     Он услышал, как ручка замка едва слышно скрипнула, петли рывком открытой двери проехали шорохом металла по металлу и быстрые скользящие шаги ворвались в комнату. На мгновение все затихло - Викинг кожей ли, нервными окончаниями ощутил, как острые глаза невидимого ему человека внимательно осматривают помещение. Короткое цоканье - вероятно сигнал, и вот уже второй, так же легко переступая с пятки на носок, заскочил внутрь.
     Шаги слились, и Викинг в свою щель увидел сначала ноги одного человека, шустро проскочившего через его участок обзора по направлению к ванной, и часть торса второго, остановившегося напротив шкафа-купе. Похоже, тот не знал, что зеркало прозрачно, иначе бы не вел себя так по-идиотски, выставляясь на обзор затаившемуся внутри. Держа левой рукой на изготовку все ту же "беретту 12С", правой боевик с силой потянул в сторону створку двери и резко шагнул вперед, нервно поводя наростом глушителя по углам гардеробной.
     Викинг застыл: человек сделал шаг в сторону и исчез из поля зрения. Вадим прижал палец к спусковой скобе автомата. Еще мгновение - и прощай наставления и просьбы Деда о бескровной работе - любой другой вариант проигрышный, не сумеет он из такого неудобного положения лежа на подлавке опередить пулю. Только выстрел сможет предупредить выстрел. Чей палец на курке окажется более скорым, тот и выживет.
     Секунда... вторая... третья... - отсчитывало сердце, колотясь в виски. Шаг, еще один прямо под ним... Внезапно раздался негромкий и довольно спокойный голос, едва не разорвавший его барабанные перепонки, настроенные на улавливание почти неслышных шумов:
     - У меня все в порядке... Принял... Идем дальше.
     Викинг опять прильнул к щели. Мелькнула и скрылась спина одного, затем сектор быстрым рывком пересекли ноги второго, и шаги стали удаляться. Внимательно слушая шорохи и убедившись, что боевики покинули комнату, Викинг медленно и тяжело выдохнул воздух из легких - все время осмотра комнаты он бессознательно не позволял себе дышать. Выждав еще пару секунд, бесшумно распахнул дверки и, сдвинувшись перекатом на край антресолей, ухватившись одной рукой за балку, держа другой на весу автомат, скользнул на пол, мягко приземляясь на полусогнутые ноги.
     Закинув "АКСУ" за спину - стрелять сейчас, вероятнее всего, не понадобится, - Викинг в два бесшумных прыжка добрался до двери. По его расчетам, боевики должны в это время проникать в комнату, где затаился Самсон.
     Самым важным в предстоящем контакте была скоординированность действий. Если он хоть на секунду опоздает, Толе в короткое мгновение, которое может растянуться на целую вечность и стоить жизни, придется иметь дело с двумя противниками. В том случае, если Викинг обнаружит себя раньше, уже он сам окажется мишенью для тандема боевиков на ту же коварную секунду, пока Самсон не придет на помощь.
     Прижавшись к косяку, он вслушался в звуки, доносившиеся из коридора. Проснувшееся звериное чутье рисовало в сознании картину происходящего.
     Язычок замка двери вышел из паза... створка двери рывком распахнута... один человек заскакивает в комнату, обшаривает ее глазами и, как продолжением взгляда, - дулом "беретты"... второй, укрывшись за темным лаковым дверным полотном, страхует напарника, готовый немедленно вступить в схватку... короткое цоканье языком - прежний сигнал, что все в порядке, опасности не видно... два мягких шага замыкающего из коридора в комнату...
     "Вперед!" - дал себе команду Викинг и, выпрыгнув из дверного проема, ринулся в бесшумный спурт к соседней спальне. Достигнув двери, он, не останавливаясь на пороге, залетел внутрь и, в тысячные доли секунды оценив обстановку, понял, что подоспел как нельзя вовремя. Оба противника находились к нему спиной, темнея затылками, одинаково затянутыми опущенными до шеи вязаными шапочками. Один из них, тот, что стоял слева, в это мгновение указывал напарнику на дверь в ванную, сам собираясь, как и в комнате, где недавно таился Викинг, осмотреть гардеробную. Время боя пошло!
     Реагируя на жест товарища, боевик буквально на мгновение, едва заметным коротким рывком подбородка, повернул к нему голову, одновременно кивая, подтверждая, что принял команду. Для Викинга время и движение в пространстве слились в единую субстанцию и перешли в тягучее состояние замедленного прокручивания кадров, дробясь на отдельные жесты, неторопливо и последовательно меняющие друг друга. Щека, висок человека начали разворачиваться влево. Автоматически следуя за ними, ствол "беретты" непроизвольно сдвинулся, описывая коротенькую неровную дугу, и тело, подчиняясь полученному приказу, слегка качнулось вперед, готовое сделать шаг, уже бедро медленно пошло вверх...
     Неожиданно сетчатка глаза боевика боковым зрением уловила за спиной что-то темное, чужеродное, таящее в себе смертельную опасность. Мозг бойца не успел среагировать, не дал команду мышцам на сопротивление, на уход. И только темный зрачок глаза, различив неестественно быстрое приближение расплывчатого нефокусируемого пятна, смог-таки метнуться, расширившись, до краев заполнив собой роговицу.
     Ослепительная белая вспышка на короткое мгновение заполнила сознание человека, все естество, и погрузила его в небытие, не дав ни испугаться, ни удивиться, ни ощутить страдания или боли.
     Викинг, превратившийся в боевую машину, не задержавшись и на миг, пошел на контакт, уже в прыжке просчитывая вариант начавшейся атаки. Исходные данные, поступавшие в живой компьютер мозга: поворот головы боевика, движение автомата, выхвативший его взгляд, изменение положения тела - все это за ничтожные доли секунды, пока он находился в отчаянном прыжке, систематизировалось, приняло поправки и без права на ошибку было просчитано серыми ячейками, выдавшими единственно верную команду.
     Сильнейший точечный удар в основание черепа, в болевой центр, рвущий цепи жизнедеятельности, почти слился со вторым - в поясницу, бросившим безвольное тело боевика на пол. Такое продолжение атаки было необходимо не столько для полного завершения комплекса выведения противника из строя, сколько для удержания равновесия в прыжке и немедленного перехода к работе со вторым противником.
     Тот удивительно быстро среагировал на атаку Викинга, видимо, почувствовав движение за спиной. Похоже, зверь попался опытный, бывавший в переделках, хорошо владеющий техникой боя на ограниченном пространстве. Не медля ни секунды и не стараясь понять, что происходит с его товарищем, он мгновенно нырнул вперед и в сторону, одновременно с этим разворачивая на еще невидимого противника "беретту". Без всякого сомнения, он вряд ли остановил бы палец, судорожно нажавший на курок, даже если бы пули стали прошивать его напарника.
     Викинг, оттолкнувшись вторым ударом от падающего боевика, уловил движение к нему ствола автомата и одновременно увидел вынырнувшего из шкафа-купе Самсона. С большим трудом доставая уходящего боевика, в отчаянной растяжке подъемом стопы дотянулся до нароста глушителя, который глухо, почти бесшумно кашляя, подползая огненной змеей очереди к нему, выливал из себя боезапас, - и отбросил к потолоку. Слава богу, ни одна из пуль не попала в окно и не дала повода для беспокойства находящимся снаружи.
     Подоспевший как нельзя вовремя Самсон встретил шустрого парня, случайно выбравшего направление прыжка прямо на него, по-простому - таранящим ударом колена в голову. Итогом подобного контакта явился подозрительный хруст костей на фоне тишины - "беретта" замолчала. Толя занес над рухнувшим кулак, чтобы завершить начатое, но повременил и, выдержав паузу, медленно опустил руку. Тело не подавало ни малейших признаков жизни.
     - Недолго мучилась старушка... - усмехнувшись, попытался прокомментировать Самсон, но Викинг, отчаянным жестом прерывая его, приложил палец к губам и указал на проволочку микрофона, закрепленную у рта боевика. Толя жестом извинился и, подчиняясь немой команде, аккуратно снял с лежащего аппаратуру и надел на себя.
     Викинг проделал то же самое. Воткнув в ухо микроскопическую таблетку динамика, он поднял вверх указательный палец: "Внимание!" и негромко произнес в микрофон:
     - У меня все в порядке, никого не вижу. Как у тебя? - и, опустив палец на Самсона, перевел его на дверь ванной комнаты, призывая ответить.
     - Все нормально, никого нет, - мгновенно сориентировавшись, негромко доложил Анатолий.
     - Понял, идем дальше, - закончил Викинг.
     Неожиданно в эфир ворвался незнакомый голос:
     - Второй, Четвертый, вы еще долго будете возиться?
     Вадим понял, что это вызывают их недавних противников, безмятежно покоящихся на паркете. Он напряженно посмотрел на Самсона, словно спрашивая совета. Тот, соглашаясь, уверенно кивнул головой, призывая ответить.
     - Я Четвертый. Находимся на втором этаже. Минут через пять осмотр закончим, - тихо произнес Викинг и замер в ожидании, раскроет ли подмену их собеседник. Самсон с тревогой смотрел на него: выгорит, не выгорит их обман?
     - Давайте побыстрее. Как все проверите, сразу докладываете. Мы тоже скоро заканчиваем.
     - Все понял, исполняем, - сказал Викинг и ощутил на спине выступившую испарину. Экзамен прошел успешно, давая им фору в пять минут.
     Он осторожно снял с себя аппаратуру, показал жестом, чтобы Самсон сделал то же самое, и махнул рукой в сторону коридора. Удалившись за дверь, они за несколько секунд набросали схему дальнейшей работы. Самсон оставался в доме, на всякий случай пеленал задержанных, хотя в ближайший час бедолаги вряд ли могли прийти в сознание, но береженого, как говорится, и бог бережет. Затем он занимал наблюдательный пост у окна и ждал сигнала Викинга, который уходил на свидание со снайпером, засевшим в саду. Если пройдет вызов по связи, Самсон должен отвечать на запросы и, в случае непредвиденной задержки Вадима, парить мозги боевикам и тянуть время, давая ему возможность сработать снайпера.
     На секунду задумавшись, Викинг достал из кармана радиотрубку и, нажав тангенту, вызвал наблюдателей с "десятки":
     - Бекар, ответь Викингу, - негромко произнес он.
     - Я Бекар, слушаю вас, - немедленно отозвался эфир.
     - Засекай время. Ровно через четыре минуты вы на своей машине подъедете к воротам объекта и дадите несколько сигналов клаксоном, таких длинных и нетерпеливых. Выжидаете минуту-полторы, даете еще сигнал и уезжаете. Если увидите, что в вашу сторону кто-то выдвигается - рвите когти. Все понятно?
     - Вас понял. Время засек, выполняю, - прозвучал из трубки лаконичный доклад.
     Заскочив назад в комнату, Викинг нацепил на себя наушники, коробочку приемника на пояс и микрофон к губам, правда, предварительно выключив последний. Сильно аппаратура не мешала, но зато позволяла быть в курсе происходящего, иметь связь между собой, а в дальнейшем, по обстановке, - и с боевиками. Маршрут движения к логову снайпера он уже определил - через боковое окно, бросок к ограде, преодоление ее, марш по соседнему участку, переход назад в сад и удар с тыла по затаившемуся специалисту. Все просто и красиво, как в учебнике для молодого солдата. По всем расчетам, он должен просочиться незаметно. Снайперу левый фланг перекрывал увитый виноградом навес. Из орешника, где он свил гнездо, ближе к правому крылу дома, видимость прохода, куда собирался сигануть со второго этажа Викинг, была ограничена.
     Прыжок из окна Вадим исполнил по всем правилам парашютной подготовки: колени вместе, приземление на полную ступню. Почувствовав под ногами землю, он повалился на бок и ушел перекатом в сторону, чтобы ненароком не попасть под пулю. Предположения, что боевиков не более пяти человек, так и оставались всего лишь предположениями.
     Вскочив на ноги, Викинг, пригнувшись, зигзагом бросился к забору. Гладкие бетонные плиты поднимались не менее чем на два с половиной метра. Разбежавшись, классически, как на полосе препятствий, он прыгнул, оттолкнулся правой ногой на полутораметровой высоте от бетона, крепко ухватился ладонями за верх плиты и, подтянувшись, перебросил тело на другую сторону.
     "Слава богу, стекол сверху не натыкали", - мелькнула запоздалая мысль.
     На чужом участке Викинг мягко приземлился на вытянутую вдоль забора прямоугольную клумбу, густо усаженную оранжевыми лилиями, сломав несколько кустов. Думать о материальных и моральных потерях соседей Зои Георгиевны Заславской времени не было, да и сами они вблизи не толпились, а что самое приятное - не наблюдалось ни охранников, ни друзей меньших, тех, которые любят лаять и рвать штаны на непрошеных гостях, если не их глотки. Соскочив с клумбы, он бесшумно помчался вдоль забора вглубь территории по узенькой дорожке, уложенной разноцветной плиткой.
     Достигнув забора, выходящего в лес, Викинг без особых усилий преодолел его, сделал несколько шагов влево и оказался у калитки, от которой они начинали вторжение на территорию мадам Заславской. Он замер, прислушиваясь к окружающим шумам, потом присел и через узкую щель между плитой и швеллером, к которому были приварены петли металлической дверки, осмотрел доступный взгляду совсем узенький сектор примыкающего к калитке участка.
     Так ничего и не высмотрев, а еще более - поверив внутренним, все тем же звериным ощущениям, подтвердившим, что вблизи никого нет, Викинг крепко уцепился пальцами за верхний приваренный уголок калитки, сильно оттолкнулся ногами и, скользнув носком кроссовки по стальному листу, легко перенес тело на другую сторону. Опираясь на руки, чтобы замедлить падение, он пружинисто встретил ногами землю и, низко пригнувшись, скользнул в сторону, под прикрытие ближайшего куста.
     Похоже, его первые шаги по саду никого не встревожили. Выждав мгновение, Викинг бесшумно двинулся к лежке снайпера. Время поджимало. Из пяти минут, что были отпущены ему, а вернее - тем парням, что осматривали дом, израсходованы уже как минимум три - внутренний хронометр вел отсчет бесстрастно и беспощадно. Викингу для запланированного начала акции, когда Бекар начнет сигналить у ворот, отвлекая внимание боевиков, отмерено порядка полутора минут или, если взглянуть более оптимистично, девяносто секунд.
     Быстро перемещаясь от куста к кусту, от дерева к дереву, разнокалиберным бесшумным шагом, напряженно вглядываясь в заросли, одновременно периферийным зрением угадывая, куда надо поставить ногу, чтобы не треснул сучок, не зашевелился прошлогодний сухой лист, Викинг шаг за шагом приближался к позиции снайпера.
     Меж тонких сосенок метрах в тридцати вынырнула кудрявая верхушка густого орешника. Теперь следовало быть еще более осторожным. Он знал, что профессиональных снайперов учат работать не только глазами и оптикой, но и слухом, бессознательно фиксируя любой звук, самый малейший шум не только в районе цели, но и с флангов, и с тыла. А наиболее талантливые могут работать на этот самый звук, даже не обнаружив противника визуально.
     Викинг бесшумно переместился вперед еще метров на десять-двенадцать. До орешника уже было рукой подать, однако, как назло, его закрывали невысокие, но частые кусты. Вставать в полный рост и выглядывать залегшего боевика было бы нелепостью, и он буквально ползком, прижимаясь к земле, стал пробираться к позиции снайпера, чувствуя, что еще немного - и флажок на часах упадет, фиксируя цейтнот. В каждую следующую секунду от ворот мог прозвучать сигнал Бекара, определяющий начало работы.
     И еще Викинга крайне беспокоили собственные ощущения. Не принимали, не ухватывали его слух, обоняние и зрение, обострившиеся до восприятия хищника, выслеживающего добычу, затаившийся объект. Еще метр вперед, еще полметра...
     "Где снайпер? Не чувствую... неужели ушел?" - растерянно подумал Викинг.
     Далекий и одновременно близкий рев двух клаксонов, ожидаемый и в то же время внезапный, включил заложенную в его подкорке программу, поднял его на ноги и уже в открытую, разве что какофония гудков пока заглушала звуки движения, Вадим бросился вперед. Рывок, отчаянный прыжок через заросли смородины...
     "Где снайпер?!! Не вижу!!!" - мелькнула отчаянная мысль в голове Викинга.
     Неожиданно в орешнике шевельнулась бесформенная кучка листьев ли, сухих сучьев, и начала поворачиваться на звук грубо ломающихся под ногами Викинга веток, рвущий тишину, навалившуюся, когда внезапно замолкли автомобильные сигналы.
     "Замаскировался "лохматкой", - автоматически определил Викинг и в следующий момент понял, что не успевает достать снайпера - не хватает ему полметра, метра, долей секунды, чтобы опередить летящее к нему по дуге дуло "винтореза".
     Он не успел ничего решить, но рука сама, без приказа сознания, коснулась шершавой ручки штурмового штык-ножа, закрепленного на голени и оказавшегося в такой естественной близости от его ладони в прыжке, который он совершал. Выдернув из ножен тесак, Викинг в воздухе, изогнувшись телом, чтобы сообщить ножу нужное ускорение, вложив в это движение все силы, метнул его в снайпера. Потеряв координацию, он практически плашмя рухнул на землю, обреченно ожидая выстрела, которого мог и не услышать. Разница в скорости распространения звука и скорости полета пули была ему прекрасно известна.
     Однако не случилось ни выстрела, ни того тупого и жуткого, сотрясающего все тело удара, который приносит кусок свинца.
     "Неужели получилось? - мелькнула радостная мысль, которая тут же растворилась в служебном беспокойстве: - Как бы я его ненароком не пришил - нож летел точно в голову. А ведь Дед просил работать без крови..."
     Автоматически откатываясь в сторону, чтобы не нарваться на выстрел вдруг пришедшего в себя снайпера, Викинг ухватил глазами бессильно склонившуюся на сучья орешника голову в бесформенном лохматом капюшоне. Вскочив рывком на ноги, он кинулся к боевику. Преодолев два шага, которые секунду назад казались длиною в жизнь, Викинг осторожно склонился к снайперу.
     Беглый осмотр определил, что штурмовой нож угодил торцом тяжелой ручки в лобную кость в сантиметре от виска и мгновенно выключил парня. Уже сейчас, анализируя свои действия, Викинг определил, что компьютер мозга задал тесаку такую траекторию и скорость вращения, которая определила порядок встречи с черепом боевика не лезвием, а именно мощным стальным набалдашником рукояти. А может, и случайно так получилось...
     Снайпер зашевелился. Он начинал потихоньку приходить в себя. Викингу данный факт не понравился. Парень мог застонать и вызвать неадекватную реакцию у остававшихся целыми товарищей, которые могли услышать в наушниках тревожные звуки. И без этого они должны насторожиться от сигналов автомобилей. Ничтоже сумняшеся, Викинг коротким несильным ударом, больше похожим на укол, послал парня на ближайшие полчаса в состояние гроги. Затем, щелкнув переключателем на приемнике, висящем на поясе, настроился на волну боевиков.
     - ...рой, Четвертый, ответьте Первому. Срочно доложите, что случилось, кто там сигналит?
     - Я Четвертый, - хрипло и неразборчиво послышался голос, в котором даже Викинг не смог определить тембр Самсона. Видимо, Толя, разговаривая, прикрывал микрофон ладонью. - Следую к окнам на противоположной стороне, сейчас узнаю, кто шумит.
     Естественно, никуда он идти не собирался и ждал команды Викинга. Счет пошел на секунды.
     - Побыстрее шевелись, - сорвался на крик Первый. - Второй, ты почему не отвечаешь?
     Викинг вытянул из рук лежащего снайпера винторез и прильнул к оптическому прицелу. Вязка пленников, похоже, закончилась. Боевик, первым выскочивший из малины, стоял над шеренгой лежащих и грозно поводил автоматом. Другой, держа руку у проволочки микрофона, подняв голову, смотрел на окна второго этажа. Видимо, это и был Первый, чей голос сейчас звучал в эфире.
     - Внимание, Первый и кто там еще с тобой, вы проиграли, - поправив микрофон, спокойно произнес Викинг. - Ваши товарищи нейтрализованы, в том числе и снайпер. Вы остались вдвоем. Даю подтверждение.
     Он чуть опустил "винторез" и плавно нажал на спусковую скобу. Снайперка глухо гукнула глушителем, приклад ткнул в плечо отдачей, и спинка скамейки брызнула щепками от пробившей ее пули. Викинг повторил недавний наглядный урок самих нападающих. Боевики растерянно дернулись и закрутили по сторонам головами и оружием. Первый, Викингу прекрасно было видно в оптический прицел, устремил взгляд в сад, где должен был находиться снайпер и откуда прозвучал неожиданный выстрел.
     - Стоять на месте и не дергаться, иначе откроем огонь на поражение. Не надейтесь на помощь. Повторяю, вы остались вдвоем. Остальные нейтрализованы. Не двигаться! - властно приказал Викинг. - Толя, покажи для наглядности родинку на персях.
     Занавеска на втором этаже незаметно колыхнулась, и на груди у Первого заплясала красная точка лазерного целеуказателя.
     - Этого предупреждения достаточно для особо резвых и тупых? - спросил Викинг, заметив, что Первый опустил глаза и застыл, обнаружив алый зайчик, застывший на уровне сердца. - Идем дальше. Делаете шаг к бассейну и отправляете на дно "беретты" и прочее горячее и холодное оружие. После этого Первый остается стоять на бортике с поднятыми руками, а другой, уж не знаю какое числительное ему присвоено, быстренько освобождает блондина, расположившегося рядом с дамой, передает ему свою гарнитуру для связи и затем, подняв руки в гору, радостно присоединяется к своему начальнику. Все понятно? Нет, вижу, не все и не всем...
     Викинг повел "винторезом" и плавно нажал на курок. Шустрый парень из малины, не поверив предупреждению, попытался рвануться в сторону. Однако он не успел сделать и шага, как пуля из снайперки, ударив в мраморную плитку в нескольких сантиметрах от его ступни, обдав крошкой, заставила замереть и помянуть со всей пролетарской любовью матушку.
     - Это самый последний аргумент для сомневающихся, - мрачно проговорил в эфир Вадим. - Следующий выстрел, как я уже сказал, будет на поражение. Выполняйте мои требования. Считаю до трех. Один...
     - Мы сдаемся... - послышался в наушнике раздраженный голос Первого, слившийся с одновременно прозвучавшим от ворот и уже ненужным ревом клаксонов.

     Вадим внимательно наблюдал в оптику за выполнением команд. Первый сделал два шага к краю бассейна и бросил в воду автомат. Расстегнув пояс, небрежно швырнул его следом со всем притороченным снаряжением. Стянув с головы маску, тщательно вытер ею лицо и, уронив черный комок ткани под ноги, было видно - без охоты закинул руки на затылок.
     Второй боевик, до которого, похоже, весьма тяжело доходил факт проигрыша, не спешил исполнять приказание и исподлобья зыркал по сторонам, отчего его череп мелко дергался из стороны в сторону.
     "Поведение классического холерика, если не неврастеника, - отметил про себя Вадим. - Подобный шустрик запросто может наделать глупостей. С такими придурками следует вести себя построже и объяснять им все доступнее".
     - Тебе еще раз, козлище, рассказать, кто из нас держит палец на курке, а кто - в носу? - вкрадчиво и негромко спросил Вадим в микрофон, тщательно прицелился и послал пулю точно между широко расставленных ботинок боевика, очередной раз выбив мелкую крошку из мягкой мраморной облицовочной плитки.
     Тот от неожиданности подскочил на месте, на секунду замер, а затем, наконец-то усвоив, что шутить с ним не намерены, с размаху метнул в бассейн "берет-ту". Совсем уж суетливо путаясь в застежках и липучках, он стал срывать с себя снаряжение и радиоаппаратуру.
     - Стоять! - резко крикнул в микрофон Вадим. - Замри и не двигайся.
     Боевик испуганно передернул плечами от громкого возгласа и застыл в нелепой позе - полусогнувшись, держась одной рукой за пряжку ремня, а второй за провод, тянущийся к наушнику.
     - Не дергайся, аккуратно сними гарнитуру и отложи в сторону - она еще понадобится. Не суетись под клиентом, а то вспотеешь, - тоном терпеливого педагога, без раздражения, произнес Вадим. - О дальнейших своих действиях ты слышал, но я повторю еще раз: развязываешь плечистого блондина, что лежит рядом с дамой, передаешь ему, чтобы он немедленно вышел на связь со мной, а затем, задрав руки на темечко, присоединяешься к Первому. Все усвоил, болезный, или мне повторить?
     Боевик мелко закивал подбородком и уже осмысленно начал выполнять команду. Развязывая крепкий, им же затянутый узел на закинутых за спину запястьях Доктора, шустрик в порыве искреннего усердия помогал себе зубами. Освободив Андрея и вручив ему радиогарнитуру, боевик повернул затянутую маской физиономию в сторону сада и кивнул, безмолвно докладывая об исполнении приказания. Затем он крепко сцепил пальцы на затылке и встал на бортик бассейна рядом с застывшим скорбной статуей Первым.
     - Андрюха! Ты меня слышишь? - обратился к Доктору Вадим, подождав, пока тот напялит на себя рогатину микрофона и засунет в ухо таблетку динамика.
     - Слышу тебя хорошо, - без особого энтузиазма в голосе ответил Доктор. - Какие будут указания?
     - Что случилось? Появились проблемы? - удивился Вадим, рассматривая в оптику непривычно смурное лицо товарища. Он ждал от него, как обычно, очередной хохмы, глубокомысленного осмысления своего освобождения, но получил сухой, совершенно не свойственный Андрею ответ.
     - Все в полном порядке, - лаконично ответил Доктор и настойчиво повторил: - Я жду указаний.
     Разбираться в смене настроения товарища ни времени, ни желания не было, поэтому Вадим только принял к сведению не совсем стандартную реакцию товарища и коротко приказал:
     - Пеленаешь этих мальчиков, развязываешь Павла Ивановича и еще одного по твоему усмотрению. Оставляешь бойца на охране и следуешь с шефом безопасности "Интеройла" в дом.
     - Тебя понял, - коротко произнес в эфир Доктор и приступил к исполнению.
     Вадим вызвал Самсона:
     - Толя, проконтролируй сверху вязку клиентов и затем прими на входе Павла Ивановича. У нас с ним вроде бы временный консенсус, но поберечься не мешает. Я пока на страховке, прибуду следом. Пускай Андрей возьмет под наблюдение двор перед особняком.
     - Принял, выполняю! - коротко доложил Самсон.
     Вадим вытащил из нагрудного кармана радиотрубку и вызвал наблюдателей, пригнавших их "Газель" к воротам:
     - Бекар, я Викинг, как слышишь, прием.
     - Я Бекар, на связи.
     - Бекар, спасибо за четкое выполнение команды. Вы здорово помогли. Ваши дальнейшие действия: подгоняете "Газель" к воротам, надеюсь, без ключа ее заведете, и возвращаетесь на исходную точку. Все ясно?
     - Вас понял, - ответил Бекар. - Могу я переговорить со своим старшим?
     - Чуть позже. Старший сейчас занят. Он сам свяжется с вами, когда освободится, - передал Вадим. - Выполняйте мои указания. Все, конец связи.
     Он дождался, когда Андрей с Павлом Ивановичем войдут в дом. Вадим так до конца и не был уверен, что боевиков только пятеро, и остерегался "чертиков из табакерки", до этой минуты не выдавших своего присутствия. Убедившись, что все спокойно, он закинул "винторез" за спину рядом с итальянской игрушкой, ухватил недвижного снайпера за "лохматку" и поволок его к бассейну. Стоящий на охране боец настороженно оглянулся на шум, дернулся, но узнал Вадима. Это был один из стерегших их в доме, участник маскарада, облаченный в одежду Самсона, мешком висевшую на плечах.
     - Займись страдальцем - свяжи его для порядка. Парень от избытка чувств в обмороках, но может скоро очухаться, - приказал Вадим, оглянулся на лежащих и распорядился: - Освободи женщину и раненых, а остальные пускай пока полежат, отдохнут, чтобы ненароком глупости в голову не полезли.
     Заметив, что боевик, которого он по позывному окрестил Первым, пытается повернуть голову, приказал бойцу:
     - Натяни-ка на них шапочки задом наперед, чтобы зря по сторонам не глазели. - Вадиму не очень хотелось афишировать перед каждым прохожим свою физиономию. И без того им с Самсоном и Доктором сегодня любовались все, кому не лень. Если так будет продолжаться, то фотороботами героической троицы оклеют в Москве все фонарные столбы: "Ищут пожарные, ищет милиция..."
     - А-а-а... - вопросительно протянул парень, указывая на Ясенева.
     - Пускай пока полежит законодавец, некогда им заниматься, - усмехнулся Вадим. - Слугам народа надо быть как можно ближе к этому самому народу. И, опять же, господин депутат сможет отметить в рабочем дневнике данное мероприятие как встречу с избирателями. Ты лучше освободи своего товарища, с которым мы поменялись одеждой. Передашь ему свое облачение, оно явно не твоего размера, пускай притащит все в дом - там совершим обратный обмен.
     В холле царили порядок и идиллия. Самсон сидел на стуле перед Павлом Ивановичем, устроившимся на уютном диване, и многозначительно покачивал "стечкиным", реквизированным у него же перед акцией. Доктор, вооруженный "береттой", переданной ему Толей, занял наблюдательный пост у двери, выходящей на лужайку перед особняком, и внимательно из-за косяка осматривал двор.
     - Толя, опусти волыну и перестань нервировать дядю - ему и так несладко, - бросил Вадим Самсону.
     - И все вашими молитвами... - пробурчал Павел Иванович.
     - А вот сердиться на освободителей не стоит, - улыбнулся Вадим. - Можно сказать, вырвали, не щадя живота своего, из лап супостатов, а все граждане недовольны. Вот она какая, человеческая неблагодарность! Ладно, проглотим и эту горькую пилюлю. Толя, скидывай робу, сейчас нам свою одежду вернут.
     - Сами сначала подставили, а потом вырывать из лап начали, - хмуро сказал Павел Иванович. - Осчастливили, сейчас в ножки будем кланяться.
     - А ты считаешь, что справился бы со своими оболтусами с монтуровскими специалистами? Сомневаюсь! В лучшем случае устроили бы гангстерскую разборку с пальбой по воронам и положили бы друг друга, а вернее - они твоих питомцев передавили бы, как котят. Видел я их на террасе, когда стрельба началась... Считай, наше появление - счастливая случайность. Вытащили за остатки локонов из болота. Заодно тебе и твоим шефам показали гнилое нутро Ясенева, дали информацию к размышлению о партнере. Считай, бесплатно сработали, как робингуды из Шервудского леса, - сказал Вадим и повернулся к открывающейся двери. - А вот и одежку нашу тащат. Сейчас быстренько экипируемся и покинем сию гостеприимную обитель. Загостились, пора в путь-дорогу, дорогу дальнюю...
     Павел Иванович задумчиво наблюдал за Вадимом и Самсоном. Когда переодевание закончилось, он встретился взглядом с Вадимом.
     - Можно тебе задать пару вопросов? - спросил он.
     - Задать можно, а вот ответы не гарантирую, как намедни уже предупреждал, - усмехнулся Вадим, надевая часы и рассовывая по карманам мелочевку.
     - Кто вы такие, не спрашиваю, все равно не ответите. Но что вам все-таки было нужно от Ясенева?
     - Отвечу расплывчато: то, что хотели узнать, мы узнали, и не только от депутата, но и от тебя самого. Увы, но нам данное знание значительной пользы не принесло. Можешь определить эту встречу как досадную случайность. И самое лучшее для тебя и твоих людей - забыть о ней. Есть такой, не помню чей, стишок: "Улетели. В синей дымке разметались и угасли. В памяти, как в старом снимке, стерлись лица, все неясно..."
     - Рванули по ложному пути? - спросил Павел Иванович, и кривая улыбка скользнула по его губам. - Шли на Одессу, а вышли к Херсону?
     - Может, и так, - неопределенно ответил Вадим. - У меня тоже есть вопрос - последний или заключительный, уж не знаю, какое определение тебе больше нравится?
     - Спрашивай. Если смогу, отвечу. Не сумею, не обессудь - беру пример с тебя.
     - Возможно проведение каких-либо конфиденциальных акций в "Интеройле", минуя тебя? - Вадим пытливо впился в глаза собеседника. - Я не имею в виду финансовые, коммерческие дела, а... ну ты понимаешь, о чем я говорю.
     - Это исключено, - твердо ответил Павел Иванович. - В фирме этим занимаюсь я лично. Руководители, хотя молодые и энергичные, умницы в экономике и менеджменте, в специальных акциях ничего не смыслят. Кроме того, я поставил дело так, что любая, даже самая незначительная информация, касающаяся "Интеройла", как поступающая извне, так и о своих, внутренних событиях, обязательно проходит через меня: анализируется, систематизируется, перепроверяется. Исключено! - повторил Павел Иванович.
     - Тогда приходится констатировать, что мы тянули пустой билет, - вздохнул Вадим. - Извини, что потревожили. Так уж получилось. Успехов тебе в разборках с Монтуровым в частности, ну а в целом - на суровом и неблагодарном, хотя и хорошо оплачиваемом поприще коммерческой безопасности. Да, свяжись со своими наблюдателями, они просили, и дай им команду, чтобы нас пропустили беспрепятственно.
     - И вам успехов. Кстати, высказанное мной предложение остается в силе. Если будете искать работу, приходите, поговорим - мне такие кадры лишними не будут.
     - Заметано. Спасибо за заботу. Как только, так сразу двигаем к тебе устраиваться на службу. Мне, по блату, прошу застолбить место на входе, пропуска проверять - с детства завидовал билетершам в кинотеатрах, - улыбнулся Вадим. - Ребята, уходим. Толя, ты идешь первый, заводишь "Газель", а мы пока на страховке. Посигналишь, как будешь готов. Павел Иванович нам никаких сюрпризов вроде бы не подготовил, но порядок есть порядок - побережемся. Оружие оставим на выходе. Нам оно без надобности, а людям за него придется отчитываться по номерам и в комплекте, как в инструкциях пишется.
     Вадим толкнул в плечо Доктора, так и не проронившего ни слова со времени освобождения, отправляя его к машине. Андрей на прощание бросил внимательный взгляд через стеклянную дверь, выходящую к бассейну, словно высматривая там кого-то, и побежал через двор к воротам.
     Вадим поднял руку, прощаясь с Павлом Ивановичем.
     - Пока, - сказал тот. - Успехов вам в поисках девочки!
     Резко остановившись в дверях, Вадим вопросительно посмотрел на Павла Ивановича.
     - Я не в педучилище на дошкольном воспитании учился и умею анализировать, что говорят другие, - устало кивнул шеф безопасности "Интеройла". - Могу отделять зерна от плевел. Это не наша работа, поверь. А за то, что помогли, спасибо - это искренне!
     Вадим, крепко пожав на прощание руку Павлу Ивановичу, споро двинулся к воротам, от которых уже дважды доносился нетерпеливый перелив автомобильного сигнала.
     Самсон, сидевший за рулем, вовсю травил анекдоты, пытаясь вывести своих товарищей из неожиданно напавшего на них ступора. Оба молчали и, насупившись, зачарованно-тупо пялились в окна "Газели" на пролетающие мимо поля, рощицы, а затем, когда въехали в пределы Москвы, - на серые ряды многоэтажек, не откликаясь и никак не реагируя на шутки друга.
     Если Вадима хоть как-то можно было понять: провал очередной версии, отходняк от боевой работы, то Андрюха-Доктор, выпав из обычного состояния оптимиста и хохмача, никак не походил на себя. На настойчивые вопросы Самсона, что с ним случилось, он, криво усмехнувшись, выдавил неопределенно-скудную фразу:
     - Да так, дурные воспоминания о юности прошедшей нахлынули. - И опять замолчал, продолжая наблюдать пейзаж за окном машины.
     Вадим, как только они выехали из поселка, связался с Мао и коротко доложил об исходе акции. Сергей не был ни удивлен, ни разочарован результатом. Оказывается, Серов с хакером Семой сразу после их отъезда добрались до компьютера секретаря Ясенева, вскрыли ежедневник, куда исполнительная девушка заносила время, место и темы последних встреч депутата, и сумели вычислить и сам "Интеройл", и даже его заинтересованность в делах "Сибвеста". Далее они определили местонахождение гендиректора фирмы и отправили к нему в гости Терехина со товарищи, благо особняк молодого растущего бизнесмена находился не более чем в двенадцати километрах от расположения отдела, в очередном "новорусском" поселении за МКАД.
     Посещение прошло без неожиданностей, не так, как визит к господину Ясеневу. Охрану и семейство нейтрализовали тихо и аккуратно и переговорили с хозяином. После легкого "допинга" коммерсант выдал всю интересующую и, естественно, совершенно неутешительную информацию о непричастности "Интеройла" к охоте за злополучной дискетой Надежды.
     "Еще одна неприятность для Павла Ивановича, - констатировал Вадим. - Не организовал должным образом охрану шефу. Заполучит от начальства по самое не могу. Понятливый, должен разобраться, кто и зачем посетил хозяина. Я бы на его месте все свалил на "диких" монтуровцев. Да бог с ним и с его "Интеройлом" - у них свои заморочки, а у нас свои..."
     Качаясь в мягком кресле "Газели", Вадим чувствовал, что на него тягучей волной накатывает усталость. Давали себя знать бессонная ночь, бесконечные дороги и отчаянные кувыркания - в Жигулях и здесь, в Подмосковье. А еще больше угнетали бессилие и беспомощность. Хотелось яростно драть тело и душу жесткой мочалкой, освобождаясь от низости и подлости, которых он коснулся.
     Заканчивались вторые сутки, а они не сдвинулись с места ни на шаг. Более того, неизвестно, в какую сторону нужно идти, бежать, стремиться...
     В оперативном штабе "Пленэра" - все той же двухкомнатной квартирке в Сокольниках - не то чтобы царило упадническое настроение, однако не наблюдалось ни рабочей суеты, ни особой деловитости, а главное, не витал в воздухе особый дух напряжения, появляющийся, когда ход операции на крутом подъеме или на резком спаде. В первом случае надо гнать вперед, во-втором выкручиваться и уходить от поражения. В обоих случаях некогда предаваться "унынию и лени", как сказал пламенный поэт, правда, несколько по другому поводу. Сейчас ничего этого не просматривалось.
     Сергей-Мао стоял у окна и через занавеску что-то высматривал во дворе. Коля Серов перебирал лежавший перед ним огромный ворох компьютерных распечаток. Останавливаясь на одном листе, вчитывался, кривил в усмешке губы, саркастически хмыкнув, отбрасывал в сторону, что-то черкал карандашом на огромной схеме, нарисованной на ватмане, и опять шелестел бумагой. Из второй комнаты доносилось громкое сопение, изредка прерываемое невнятным обиженным бормотанием. Похоже, хакер Сема, вымотавшийся за полтора дня непрерывного общения с двумя компьютерами, позволил себе немного расслабиться.
     Повернувшись к прибывшим, Сергей коротко кивнул в сторону приоткрытой двери кухни.
     - Идите, перекусите. Чайник на плите - разогреете. Есть кофе, чай, в холодильнике сыр, колбаса. Сделайте бутерброды, - бесцветным тоном произнес он и опять отвернулся к окну.
     На чересчур фальшивую радость Самсона по поводу ужина Вадим и Доктор никак не отреагировали. Доктор сразу завалился в угол дивана и прикрыл глаза, давая понять, что он дремлет и мешать ему не стоит. Вадим подошел к Мао, достал из помятой пачки сигарету и закурил, выдыхая дым в открытую форточку.
     - Ну что, пришли к глухому нулю? - прервал затянувшееся молчание Вадим, досмолив сигарету до фильтра и щелчком отправив ее в проем форточки. - Что будем делать дальше?
     - Ждать, - лаконично ответил Сергей.
     - Чего ждать? Бешеного окуня, когда он в кастрюлю для ухи сам запрыгнет? Или готовить голубую ленточку для бантика, чтобы дискету перевязать и с земным поклоном вручить этим сволочам? - зло спросил Вадим.
     - Пока ждать, - спокойно повторил Мао. - У тебя есть другие предложения? Увы, нет. Только эмоции рвутся наружу, не более. Явные варианты мы отработали, но на шантажистов выйти так и не сумели. Можно пройти по всем возможным подозреваемым, тем, кто заинтересован в получении дискеты, но, извини, их набирается за сотню. За оставшиеся сутки исполнить подобное, ты и сам прекрасно понимаешь, нереально. Поэтому надо признать, что перехватить инициативу и поменяться ролями охотника и добычи мы не смогли. Остается, хотя это и противно, только одно - притихнуть и чуточку потерпеть, ожидая, когда они сами себя проявят. И первые признаки, кстати, уже появились.
     - Что произошло? - напряженно спросил Вадим.
     - Был телефонный звонок Надежде.
     - И как, засекли его координаты? Откуда звонили?
     - Не успели. Беседа длилась сорок восемь секунд, после чего трубку положили. Определили только район. Звонили из Москвы, из Замоскворечья.
     - Суть разговора? - коротко спросил Вадим.
     - Мужской голос поинтересовался у Надежды, не изменилась ли их договоренность.
     - Что ответила Надежда? Случайно не выдала себя?
     - Нет, она вела себя естественно, как, собственно, и должна вести себя мать, измученная ожиданием и волнующаяся за ребенка. Голос срывался, слезы, небольшая истерика...
     - На куски порву козлов! - душевно пообещал Вадим.
     - Мужчина попытался успокоить Надежду, сообщив, что с девочкой все в порядке, и чтобы она не беспокоилась, - продолжил Мао, никак не отреагировав на реплику Вадима, - он отметил, что поведение женщины им нравится. Отсюда логически следует, что эти ребята контролируют квартиру, жучки - их рук дело и слава нам, что мы пока не засветились. Как и договаривались, Надежда в резко ультимативной форме заявила, что поедет за дискетой только в случае, если услышит дочь и переговорит с ней по телефону. Шантажист выдержал достойную паузу и сказал, что подумает, но в принципе требование Надежды выполнить возможно. После этого разговор прервался.
     Вадим помолчал, обдумывая услышанное, а потом неуверенно спросил у Сергея:
     - Как она себя чувствует?
     Пришел черед рассердиться Мао. Он оглядел Вадима с головы до ног и процедил сквозь зубы:
     - А ты не догадываешься, в каком она состоянии? Ольга, что сидит на подстраховке в соседней квартире, сама едва не извелась, слушая, как Надежда всю ночь и весь день бродит по комнатам, хлюпает без перерыва, а временами срывается на плач. Докладывает, что Надежда Алексеевна глаз не сомкнула со вчерашнего утра, с тех пор, как услышала о похищении дочки.
     - Кроме того, как ждать у моря погоды, какие еще можно предпринять шаги?
     - Семен часок поспит, ему надо дать отдохнуть, иначе у парня крыша окончательно съедет - он уже начал беседовать с компьютерами, как с живыми - и мы попробуем более тщательно прокачать мужа Надежды. Так и непонятно, с какого бока он влез в эту историю. Бегло его уже проверили, однако никаких зацепок не обнаружили. Ни компромата, за который его могли зацепить, ни связей с криминалом, с какими-то сомнительными элементами, не высвечивается. Адвокат он относительно известный, вел пару громких процессов. Обслуживает несколько серьезных фирм. В коллегии на хорошем счету. Вот пока и все данные по нему.
     - По утечке информации о дискете из прокуратуры или еще из какого другого источника также ничего нового?
     - Ни малейшей зацепки, - поморщился Сергей. - Все как было, так и осталось - можно подозревать любого, кто в последние полгода общался с Надеждой. Серов составляет свои логарифмические функции вкупе с интегральными уравнениями, пытаясь связать личности, время и пространство, однако результат, сам видишь, нулевой. Говорит, не хватает пятого знака после запятой, клочка информации, чтобы задачка разрешилась.
     - Что думает Дед?
     - Олег Петрович в курсе всего, докладываем каждые четыре часа, как он и приказал. Дает дельные советы, но, похоже, и сам начал нервничать из-за потери нами инициативы. Я беседовал с ним полчаса назад. Сошлись на том, что другого выхода, кроме как притихнуть и дождаться подвижек со стороны шантажистов, у нас нет.
     Вадим отвернулся от Сергея и вытянул из пачки еще одну сигарету. Как бы ему ни было горько, Мао и Дед были правы - надо ждать. Метаться из стороны в сторону, кидаться на каждую лакомую с виду кость непрофессионально и попросту глупо. Нет главного: кто стоит за шантажом. Более того, нет даже наметок на подобную информацию. Ждать и только ждать. А это делать он умел...

***

     Роща, если ее можно было так назвать, состоящая из десятка затянутых паутиной, покрытых пылью низеньких карагачей, с мелкой пожухлой листвой и зловонной лужей, к которой ночью стекалась на водопой редкая окрестная живность, стояла на знаменитом Великом шелковом пути. Когда-то он, может, и считался великим, а сейчас это был малопроезжий грязный проселок, перекореженный еще с весны пробивавшимися через грязь машинами. Каждая, чтобы не завязнуть, усердно торила свою колею. Им, пятерым, уже шестые сутки сидящим в этом "оазисе", с восхода до заката приходилось наблюдать одну и ту же картину: встающее и падающее за горизонт палящее солнце, пляшущий раскаленный воздух, ровный стол земли, с редкими клочками высохшей травы, и застывшие, перемолотые скатами груды глины, уходящие вправо и влево от дороги и рощицы в пустынную степь.
     Радиостанция работала в режиме дежурного приема и раз в два часа передавала короткий плавающий зуммер, означающий, что они не забыты и поставленная им задача остается в силе. Мансур Аль Асхад, неуловимый международный террорист, заочно приговоренный к смерти и столетиям пожизненных заключений многими странами мира, должен был приехать в родную деревню, где находился при смерти его отец. Данная информация поступила из источника, заслуживающего доверия, однако сроки приезда Аль Асхада были уж слишком неопределенны: "от... до".
     Выброшенная в трех десятках километров от места засады группа Викинга совершила ночной марш, заняла позицию и окопалась у рощицы на пути следования террориста. Вода закончилась на третьи сутки. Пришлось рыть колодец рядом с лужей, хоть как-то фильтровать набиравшуюся за ночь гнилую вонючую влагу, обильно обеззараживать ее, высыпая во флягу минимум две ампулы с таблетками - и делить на всех. С пищей было проще - на пятидесятиградусной изнуряющей жаре есть не хотелось вовсе.
     Вырытые, а точнее - выгрызенные в окаменелой почве окопчики, прикрытые сверху кусками маскировочной сети, не спасали от жгучих лучей солнца. Викинг временами впадал в забытье, и его сознание уплывало в тугие волны плавающего над землей раскаленного воздуха. Только призывный зуммер радиостанции возвращал в реальность, заставлял делать перекличку по переговорному устройству. Он вызывал залегших на своих огневых точках парней, вытаскивая их из такой же комы, в которой только что парил сам.
     Во второй половине пятого дня на зов не откликнулся Ваня Ростовцев. Викинг переполз к его окопчику и, откинув серо-желтую полупустынную тряпицу масксети, увидел недвижное тело, бледное до синевы лицо и закатившиеся белки глаз. Он с трудом прощупал пульс, достал из походной аптечки шприц-тюбик с "Приливом" и воткнул иглу в предплечье Ивана. Секунд через тридцать Ростовцев шевельнулся и застонал. С его скул сошла мертвенная белизна, и разом шевельнувшиеся веки прикрыли глаза.
     Викинг дотянулся до фляжки Ростовцева, тряхнул и понял, что она пуста. Стянув с пояса свою, в которой еще плескалась капля обеззараженной жидкости из гнилого колодца, с трудом разжал зубы парня и вылил воду ему в рот. Бессознательные глотательные движения, казалось, возвратили Ваню из небытия. Глаза открылись, и Ростовцев, сфокусировав взгляд, удивленно посмотрел на командира.
     - Что случилось? - хрипло прошептал он, с трудом ворочая потрескавшимися губами. - Начинаем работать?
     - Ждем... - сказал ему Викинг и пополз в свой окопчик. А радиостанция по-прежнему каждые два часа выдавала зуммер, тупо и монотонно звучавший в расплавленных на солнце мозгах надоевшим призывом: "Ждать... ждать... ждать..."
     Закончилось все быстро и буднично. На шестой день ранним утром проснувшийся в неурочное время эфир выдал по-арабски набор цифр, получил в ответ короткое подтверждение и удовлетворенно замолк. А через час с небольшим облачко пыли, быстро катившееся от горизонта, превратилось в два джипа, бойко спешивших к ожидавшей их засаде.
     Викинг дал команду приготовиться к встрече. Неожиданно машины стали притормаживать и остановились у рощицы. Вышедшие из джипов люди столпились вокруг одного, величаво разводившего руками. Это был Аль Асхад, вероятно, посвящавший своих людей в ностальгические воспоминания о далеком времени, когда мальцом он пас в этих скудных местах овец.
     Огневая "вилка", которую группа Викинга приготовила кортежу знаменитого террориста, упростилась. Движущаяся цель превратилась в удобную статичную. Викинг за десяток секунд распределил цели, и пять автоматов по команде за следующие двадцать секунд выкосили всю высокую делегацию, спешившую к занедужившему папаше Аль Асхада. Спутники террориста не смогли оказать никакого сопротивления, растерянные внезапным нападением невидимого противника. Несколько беспорядочных выстрелов из пистолетов погоды не сделали, а автоматическое оружие, убаюканные величавым безлюдьем пустыни, они оставили в салонах автомобилей.
     По команде Викинга машины очередями обошли. Сил на пеший переход к месту эвакуации уже не оставалось. Завершив акцию, пятерка донельзя изможденных бойцов замела следы боя, растащив тела убитых по своим же окопам и, сев на джипы, рванула через каменистую пустыню к условленному месту. Викингу пришлось трижды повторить в эфир шифрованное сообщение об успешном окончании работы и заказе эвакуатора. Видимо, именно вторая часть доклада ввела оперативный штаб в некоторое смущение - там не ожидали такого скорого марша группы.
     А их в тот момент мало волновало, когда за ними придет "вертушка". Они насыщали обезвоженные организмы чистой водой из пластиковых канистр, в избытке набитых в джипы, и жадно дышали прохладным воздухом, льющимся из автомобильных кондиционеров.
     И тогда, сквозь мерный шум двигателя, и после, еще несколько дней, во сне и наяву в ушах Вадима навязчиво звучал тот плавающий радиозуммер: "Ждать... ждать... ждать..."
     Сенсационное устранение Аль Асхада, известие о котором публиковалось под огромными заголовками во всей мировой прессе, приписали "Моссаду", давно, хотя и безуспешно, охотившемуся за террористом. Израильтяне скромно промолчали, не подтверждая, но и не отказываясь. Эти слухи работали на авторитет их спецслужб. В свое время они не смогли доказать причастность Аль Асхада к "Черному сентябрю", участников которого "Моссад" вылавливал и казнил в течение долгих семнадцати лет. Правда, и без кровавого "сентября" преступная деятельность террориста заслуживала наказания. А кто свершил казнь, так это не суть важно. Дождался он, дождались и его.
     Сподвижники Аль Асхада в очередной раз поклялись пророком Мухаммедом и зеленым знаменем ислама отомстить проклятым неверным за товарища, отдыхающего среди сладких гурий в райском саду. Вроде бы случились посвященные ему взрывы в Иерусалиме и в Бейруте, осуществленные палестинскими фанатиками, но потом все затихло, сошло на нет. Пришли иные кумиры, иные герои...

     Отказавшись от приготовленных Самсоном бутербродов, Вадим, обжигаясь, жадно глотал горячий кофе. Чтобы прийти в себя, а точнее - подстегнуть уставший организм, не прибегая понапрасну к стимуляторам, не жалея, набухал в бокал три с горкой чайные ложки растворимого кофе, добавил аналогичное количество сахара и залил ударную дозу крутым, прямо с огня, кипятком.
     Отошедший от сна - явного или притворного по-прежнему хмурый, Доктор также употреблял кофе с гигантскими, под стать смастерившему их повару, бутербродами, морщась и отмахиваясь от пытавшегося его развеселить Самсона. После скромного короткого ужина Андрей опять забился в угол дивана, прикрыл глаза и минуты через три громко засопел, вырубившись уже реально.
     Самсон с завистью глянул на него, прислушался к своему организму и решительно двинулся в соседнюю комнату. Вскоре мощный Толин храп заглушил совершенно несерьезные юношеские горловые переливы и причмокивания почивающего там же хакера Семы.
     Впившийся в подкорку приказ: "Ждать!", казалось, заклинил сознание Вадима. Он пытался анализировать ситуацию, делать какие-то предположения о шантажистах, их возможных и невозможных шагах - но мысли разбегались. Голова была пустой и одновременно тяжелой, словно двухпудовая чугунная гиря.
     Спать после кофе не хотелось. Вадим, поглядев по сторонам, встретился взглядом с задумчиво наблюдающим за ним Мао. Тот также бодрствовал. Время от времени раздавались телефонные звонки, и Сергей выслушивал доклады, отдавал приказания, записывал, переговаривался по рации...
     Вадим молча вопросительно дернул подбородком в его сторону, и Сергей, помедлив, не совсем уверенно произнес:
     - Слушай, Вадим... Мне кажется, ждать дальнейшего развития событий нам придется до утра. Спать ты, как я вижу, не собираешься. Думаю, есть смысл повидаться тебе с Надеждой. Это возможно и, считаю, даже необходимо. Вымоталась она за это время - как бы не сорвалась. А ты, глядишь, и поддержишь женщину. Как на это смотришь?
     Таких слов Вадим уж точно не ожидал услышать от Мао. Он помолчал несколько секунд, собираясь с мыслями, и, соглашаясь, утвердительно мотнул головой.
     - А если что-то срочное? Как сообщите? - спросил Вадим.
     - Пейджер возьмешь. Нужно будет, выдернем. Звук отключишь, чтобы лишнего писка для прослушки не производить, будешь изредка поглядывать на экран. А уж ежели совсем критическое положение сложится, из соседней, квартиры тебя наши сидельцы достанут...
     Ольга нажала кнопку звонка и отступила на шаг от двери, обтянутой черным блестящим дерматином. Тихий, едва слышимый голос, в котором Вадим с трудом определил знакомые нотки, безразлично осведомился, кто явился в гости. Ольга сообщила, что это опять беспокоит соседка.
     Негромко щелкнул замок, дверь отворилась, и Вадим встретился глазами с Надеждой. Они молча, не отрываясь, смотрели друг на друга и не обращали внимания на Ольгу, тараторившую в соответствии с легендой про уксус, маринование, соление и варение, справлявшуюся о здоровье и, не дождавшись ответа, начавшую рассказывать о своих и чужих болячках. В общем, звучала обычная и обыденная белиберда, присущая общению соседок. Ольга играла роль качественно. Жаль только, что присутствующие, погруженные в безмолвный и горький диалог, никак не хотели оценить ее таланта:
     - Почему ты оставил меня одну с моей бедой?
     - Я не оставил, я пришел...
     - Тебя не было рядом, когда это случилось.
     - Извини... Я возвратился и буду с тобой всегда.
     - Мне больно и горько, мне страшно!
     - Не бойся, я защищаю тебя, я найду твою дочь.
     - Спаси меня! Спаси мою душу, верни мне самое дорогое, вытащи из трясины небытия. Я не живу, не существую без моего ребенка - частицы моих плоти и сознания. Я погибаю!
     - Я спасу тебя!
     Вадим почти физически, кожей и нервами, ощущал боль и горечь, тугими волнами исходившие от Надежды, надломленной своим несчастьем, и накатывающие на него. Отстранив рукой оперативницу, он шагнул через порог в прихожую. Ольга напоследок быстро забормотала, что уже заговорила соседку и сама заговорилась, и у нее на плите суп кипит, пожелала Надежде побыстрее выздороветь и ретировалась, аккуратно притворив щелкнувшую замком дверь, про которую ни Надежда, ни Вадим так и не вспомнили.
     Они застыли, обнявшись, крепко прижавшись друг к другу. Вадим почувствовал, как тонкие плечи Надежды неудержимо и мелко дрожали. Он провел ладонью по щеке женщины и ощутил обильную влагу - долго сдерживаемые слезы хлынули из ее глаз. Остановилось время, и пространство всего мира сузилось до ширины крохотной прихожей, вся суета бытия растворилась в этих слезах. Плакала любимая женщина. Вадим, может, только сейчас до конца понял, как дорога ему Надежда и что он не может существовать без этих рук, судорожно охвативших его, без влажных глаз, губ, прильнувших к его губам.
     Вадим поднял ее, занес в темную комнату и, рассмотрев в свете ночника диван у стены, опустил на него драгоценную ношу. Они, не шевелясь, не произнося ни слова - не из-за того, что боялись подслушивающих "жучков", просто сейчас это им было не нужно, не лаская друг друга, сидели, застыв в объятиях, и крохотные секунды, превращаясь в минуты и часы, текли мимо мужчины и женщины, наконец-то встретившихся в этой огромной и безумной вселенной.
     Он не помнил, как заснул, и был ли это сон или бред. То проваливаясь в небытие, то на короткое мгновение приходя в себя, Вадим ощущал на своих плечах невесомые руки Надежды, которые неожиданно превращались в ласковые руки его мамы. Он чувствовал на своих губах ее дыхание, и это было мягкое дуновение ветра из окна той далекой комнаты его детства. Едва слышимые удары сердца будили гулкими раскатами первого весеннего грома, а наплывающий и уходящий сумрак превращался в нежные касания теплых материнских ладоней, успокаивающих его перед сном. Все вокруг было простым, вечным: мама, дом, любовь и доброта, окружающие его. Это было недавно - это было давно!..
     Короткий и резкий, сразу же оборвавшийся звук выдернул Вадима из забытья. Он открыл глаза и сбросил с себя остатки сна, мягкое тепло колыбельной, разнеженность и спокойствие того ребенка, которого давно уже нет. Взгляд упал на телефон, стоящий на журнальном столике. Точно, это звонок - где-то набрали номер и, дождавшись соединения, положили трубку. А может, случайный сбой ячеек? Проверка? Или ему подают сигнал?
     Осторожно сняв с себя безвольные руки спящей Надежды, он привстал с дивана и, стараясь не разбудить, бережно уложил женщину на покрывало, подложив под голову маленькую подушечку-думку. Не просыпаясь, она чуть повернулась, устраиваясь поудобнее, и затихла. Вадим достал из нагрудного кармана пейджер, нажал на кнопку и в тусклых лучах ночника прочитал короткое послание:
     "Выезжай, ждем. Машина у подъезда. Сергей".
     Он глянул на часы - пятнадцать минут пятого. В комнате было темно от задернутых плотных штор, но сквозь узкие щели уже пробивался неяркий свет раннего утра. Вадим оглянулся на Надежду. Она лежала, свернувшись клубком, совершенно по-детски беззащитная и слабая. И на лице даже во сне была отчетливо видна печаль постигшего ее несчастья. Взяв с кресла плед, он укрыл им Надежду. Еще раз взглянув на измученное лицо любимой, словно запоминая его Вадим шагнул к двери.
     Он уже коснулся пальцами замка, как взгляд его упал на цветную обложку миниатюрного альбома-кляссера, лежащего на тумбочке. Вадим не удержался и раскрыл его. На первой фотографии радостно смеющаяся Надежда обнимала худенькую улыбающуюся девочку с большим белым бантом на голове. Не требовалось навыков физиономиста, чтобы определить, что это мать и дочь - так они были похожи. Лицо счастливой женщины и лицо ребенка - уменьшенной копии. Две капельки одной жизни, разлетевшиеся от злого порыва ветра...
     Аккуратно, почти беззвучно защелкнув замок, он вышел на лестничную площадку. Соседняя дверь немедленно приоткрылась. Из нее выглянула поджидавшая его Ольга и передала ему легкую, но объемистую сумку.
     - А я уже хотела с холодной водой идти, отливать от сна. Сообщение послали еще двадцать минут назад, а от тебя - ни слуху ни духу. Пришлось звякнуть по телефону.
     - Задремал малость. Что случилось? Есть какие-то новости?
     - Да, передали, что пошли аналитические наработки. Я иду с тобой для прикрытия, а Иван с Георгием пока остаются здесь до девяти часов.
     - Почему только до девяти? А дальше?
     - Не знаю, передали, что все подробности сообщат на месте.
     - А что в сумке?
     - Да это так, только для вида.
     Она притворила за собой дверь и, подхватив Вадима под руку, повлекла вниз по лестнице. На улице в этот ранний рассветный час было тихо и совсем пустынно. Машина действительно их уже ждала. И кто же за ними прибыл? У Вадима от удивления глаза полезли на лоб. У открытого багажника темно-серого "сорок первого" "Москвича", что-то перебирая в его недрах, стоял Олег Петрович собственной персоной.
     Вадим на секунду растерялся, зато Ольга, отпустив локоть спутника, порхнула к разогнувшемуся Деду и прилежно, как и полагается то ли дочке, то ли внучке, с лету поцеловала в щеку. Олег Петрович небрежно отмахнулся от нее и степенно пожал руку Вадиму. Весьма нехитрый маскировочный спектакль был исполнен со всем возможным мастерством и прилежанием. Любой наблюдатель не усомнился бы, глядя на актеров, что престарелый чадолюбивый папаша-дедушка ранним утром вывозит любимых детей-внуков на вокзал ли, на дачу или в какие иные дали.
     И машина вполне соответствовала моменту - поношенный рабоче-крестьянский "шарпак", изрядно потрудившийся на своем веку. Мало кто мог заподозрить, что под капотом у него запрятан роверовский стопятидесятисильный шестнадцатиклапанный двигатель, плюс к этому "москвичок" снабжен пятиступенчатой автоматической коробкой передач, усиленной подвеской с газовыми амортизаторами, и прочая, и прочая, не считая таких простеньких, но нужных в хозяйстве мелочей, как спутниковый телефон с аппаратурой ЗАС.
     Закинув сумку в багажник и усадив назад Ольгу, Вадим поместился на переднем сиденье рядом с Олегом Петровичем.
     - Ну, что там у вас нового? - грозно спросил Дед, когда они завернули за дом и выехали на шоссе, по которому уже сновали редкие автомобили.
     Вадим был уверен, что Олег Петрович в курсе происходящего и знает по крайней мере не меньше, чем он сам, но хочет в разговоре почувствовать его настроение. Мао каждые четыре часа, как и было условлено, докладывал Деду о ходе "Пленэра", и уж ежели он сейчас выполнял роль извозчика и выдвигался в оперативный штаб, значит, на свет явились весьма серьезные данные, в которые Олег Петрович уже был посвящен. Но отвечать на вопросы начальника требовала субординация, хотя Вадим пока толком не знал не ведал, что накопали ребята в его отсутствие.
     - Пока тянули пустые билеты, прокачивали информацию, но вроде бы появились некоторые аналитические наработки, - доложил он то, что сам только что узнал от Ольги. По идее, Олег Петрович должен был выразить недовольство столь скудным сообщением. Но он, на удивление, только хмуро пробурчал под нос: - Да уж, наработки вы наработали и не переработали... - и замолчал, внимательно глядя на дорогу.
     - Как там она, еще держится? - через некоторое время, не поворачивая к нему головы, спросил Дед.
     - Пока держится... - скупо произнес Вадим.
     - Ну и славно! - подытожил Олег Петрович.
     В штабе "Пленэра", несмотря на ранний час, царило оживление. Мао с главным аналитиком Колей Серовым увлеченно чертили круги и стрелки на огромной, склеенной из нескольких листов ватмана, "простыне". Она была густо усыпана всевозможными знаками, обильно заштрихована фломастерами разных цветов и была больше похожа на плод художественной фантазии сумасшедшего, чем на какую-либо логическую схему. Выспавшиеся Самсон с Семой в соседней комнате с неистовым вдохновением пианистов в четыре руки ожесточенно лупили по клавишам клавиатур двух компьютеров. Доктор, чертыхаясь и поминая недобрыми словами отечественную связь, снова и снова набирал на факсе какие-то таинственные номера. При этом все разговаривали в полный голос, в результате чего в квартире стоял непрерываемый гул, в котором невозможно было разобрать ни отдельных фраз, ни даже слов.
     Олег Петрович внимательно оглядел эту картину в общем и каждого из подчиненных в отдельности и, похоже, остался всем доволен, как ротный старшина. Все солдаты при делах, значит, воинскую дисциплину не нарушают.
     Мао, оторвавшись от схемы, подошел к Деду.
     - Ну, что у вас? - строго осведомился тот.
     - Похоже, есть серьезные зацепки, - доложил Сергей.
     - Столько времени прошло, а у вас еще только зацепки? - нахмурился Олег Петрович. - Докладывайте!
     - В результате анализа имеющейся в наличии информации, надо отметить - весьма скудной, а также исследований, основывающихся на методике индуктивного интегрирования, предложенного майором Серовым, некоторых умозаключений и предположений...
     - Ты чего, подполковник, мне мозги паришь интегралами с производными, - уже не на шутку рассвирепел Олег Петрович. - Докладывай, как положено, по фактам, а не строй из себя кандидата в доктора.
     - Есть, понял, исправлюсь, - скрывая улыбку, произнес Мао и начал уже серьезно: - Для получения более точных сведений о профессиональной деятельности мужа Надежды Алексеевны, адвоката Вячеслава Петровича Привалова, не отраженных в полной мере в компьютерной базе данных, силами группы Терехина было организовано проникновение в его офис. В результате визита мы получили данные о ведении им дел за последние полгода, а также изучили записи из календарного ежедневника секретаря о планируемых встречах с различными лицами. Была установлена очень интересная связка. Среди коллег Надежды Алексеевны, которые могли знать о сбросе ею на дискету материалов по "Сибвесту", фигурирует следователь Стригун Ростислав Олегович, два с половиной месяца назад уволившийся по собственному желанию из Генпрокуратуры и ныне работающий в юридическом отделе некоей охранной фирмы "Армада". По полученным нами предварительным данным - это крупное и, без сомнения, серьезное предприятие, существующее под патронажем общественной организации ветеранов спецслужб.
     - Каких именно? - прервал доклад Олег Петрович.
     - Пока это уточняется, - доложил Мао и продолжил: - Было установлено, что адвокат Привалов дважды в этом году представлял в суде интересы "Армады". Последний раз - в июне. Дела не слишком серьезные - скажем, рядовые хозяйственные. Без всякого сомнения, адвокат Привалов и Стригун, как работник юридического отдела фирмы, имели тесные контакты по подготовке и ведению последнего процесса.
     - Это еще ни о чем не говорит, - заметил Олег Петрович.
     - Да, естественно. Но из сведений, добытых из ежедневника, установлено, что за последние две недели адвокат трижды встречался со Стригуном в своем офисе и имел продолжительные беседы. И самое главное: описание человека, сопровождавшего Привалова во время приезда в Истру, когда тот забирал от теши дочь, в полном объеме соответствует внешности Стригуна.
     - Пожилая женщина могла что-то напутать, описывая его, - сказал Дед и скептически поморщился.
     - Исключено - слишком явные совпадения. И у того человека, что посещал тещу Привалова в пятницу, и у Стригуна имелись две довольно характерные приметы: пигментные пятна от сильного ожога на левой руке от кисти до локтя и крупная, величиной не менее чем с копейку, родинка на левой же скуле. Ошибки быть не может. Фотографию бывшего прокурорского работника мы увеличили с общего снимка, который предоставила Надежда Алексеевна во время посещения ее Доктором, и распечатали. Праздновался чей-то юбилей, и сотрудники запечатлены всем отделом. С целью полной идентификации можем показать снимок для опознания теще Привалова, но, думаю, это нежелательно. Женщина ничего не знает о шантаже и считает, что Надежда Алексеевна напрасно волнуется о дочери, которую забрал родной отец. Лишняя суета может повредить. И так, когда мы ее вчера посетили, она излишне нервничала.
     - Наверное, не стоит, - задумчиво согласился Олег Петрович. - Не надо ее тревожить. А по Стригуну, похоже, след очень даже серьезный. Все сходится: он знал о дискете, ушел в фирму, где судьба свела с мужем Надежды, в настоящее время находится в непонятной командировке неизвестно где. Все очень даже логично. Можно согласиться, что утечка информации по дискете ушла именно через него. А вот к кому именно?
     - Есть серьезные предположения, что в фирму "Армада", где он имеет честь служить. Организация дела дает подозрения, что здесь замешаны профессионалы высокого класса. Это можно определить по почерку: как налажено прослушивание, по качеству оборудования, да и вообще по сценарию похищения и шантажа - тут не обошлось без специалистов.
     - Данные по "Армаде" получили?
     - Пока добыли только официальную информацию - скачали с Интернета, с официального сайта. Но на нем чисто рекламная бодяга: оказание охранных услуг, юридическая помощь, сопровождение грузов и тому подобное, вот распечатка, - Мао протянул Олегу Петровичу лист бумаги. - Самсон с Семеном пытаются взломать их сеть, но там слишком сильная защита, провозятся еще не менее часа.
     Дед вытянул из кармана футляр, достал очки, водрузил на нос и быстро пробежал глазами текст.
     - Да уж, действительно из этой цидули много не вытянешь. Хотя... "Оказание помощи по возврату долгов... Работа в Москве и регионах... Помощь в приватизации..." Похоже, контора непростая, - прокомментировал Олег Петрович. - Где кулаком, где наездом... И крыша вполне соответствующая, в духе времени - спецслужбы, к коим и мы относимся определенным боком. Их нынче как грязи развелось. Какую контору ни возьми, все в маски-шоу играют: и СОБРы, и ОМОНы, не говоря уже о греческом алфавите - от "альфы до омеги", и прочих "Вымпелах" и "Беркутах".
     Он вернул Мао листок и строго воззрился поверх очков.
     - Какие еще наработки?
     - Определили направление движения машины адвоката Привалова в ночь с пятницы на субботу, то есть сразу после того, как он забрал от тещи дочь.
     - Не понял: маршрут или направление движения? - удивленно поднял брови Олег Петрович.
     - Пока только направление, - немного смущенно сказал Мао.
     - Это как понимать? Поясни подробнее.
     - Запустили ложную информацию по милицейским каналам об угоне автомобиля Привалова и взяли на контроль доклады ДПС.
     С двух постов - на въезде со стороны Москвы в Коломну и выезде из нее в направлении Рязани в ночь с субботы на воскресенье в час ноль пять и соответственно в час сорок на обязательной ночной регистрации на постах была отмечена "Тойота Королла", принадлежащая адвокату. Водитель также его, по фамилии Кротов.
     - А дальше куда они направились?
     - Неизвестно. По Москве и области информация по угону прошла, а чтобы проследить дальнейший маршрут машины, надо объявлять всероссийский розыск. Пока это не в наших силах. Ясно только, что она убыла за пределы региона, так как больше автомобиль нигде не светился. Пришлось снять "угон", объявив его учебным.
     - Негусто. Каши из вашей информации не сваришь, - сварливо пробурчал Олег Петрович. - Маршрут можно проложить от Москвы и вплоть до самых дальних окраин. Докладывай о планировании дальнейших действий.
     - На прослушивание поставлены домашние телефоны Стригуна, Привалова, а также водителя Кротова - для определения их местонахождения. Плюс к этому контроль за мобильником адвоката. Звонков по нему за все время операции не засекли, и заявки на роуминг на другие регионы в фирму сотовой связи от него не поступало. Организовать подобное же мероприятие в "Армаде" представляется делом трудным и в техническом отношении - на них зарегистрировано одиннадцать телефонных номеров, не считая мобильных, и с точки зрения безопасности - профессионалы, без сомнения, приняли превентивные меры, страхуясь от подслушивания, и мы можем себя засветить.
     - Согласен, - кивнул Олег Петрович. - Надо дождаться взлома компьютерной сети, повнимательнее изучить эту контору и только тогда подбираться к ней поближе.
     - Далее, как и планировали, организуем и контролируем поход Надежды Алексеевны за дискетой. Она, предварительно позвонив домой своему знакомому и узнав, что тот не вернется сегодня в Москву, выезжает к нему на дачу за дискетой в девять сорок электричкой с Ярославского вокзала. Подготовительные мероприятия, начиная с телефонного звонка, сопровождение, встреча и обратное следование отработаны на всех этапах. Безопасность женщины гарантирована. Возможные контакты, наблюдатели, если таковые появятся на горизонте, будут отслеживаться и сами браться под наблюдение. В случае нападения на нее будут приняты соответствующие меры. Активность со своей стороны не планируем, только в случае крайней необходимости. Ставка - на выявление фигурантов дела. Основной же вариант, на который нами сделан упор, - телефонный разговор с дочерью. Это условие, которое она поставила шантажистам по нашей просьбе - разговор должен вывести на след похитителей и, надеемся, позволит определить место, где они прячут ребенка. Вся возможная пеленгационная аппаратура, в том числе и спутниковое слежение, нами задействованы и находятся в готовности, в режиме ожидания. Если есть необходимость, могу доложить подробнее, по каждому пункту.
     - Не надо, не для того я вас учил, чтобы контролировать каждый шаг. Верю и знаю, что вы сделали максимум того, что возможно в данной ситуации, - сказал Олег Петрович и, задумавшись, умолк.
     Остальные также молчали, глядя на своего начальника.
     - Так, значит, имя их - "Армада", - после долгой паузы произнес Дед. - Ну что же, на всякую Армаду найдется свой капитан Нельсон...

Продолжение следует...