Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Волшебный мир фэнтези

  Все выпуски  

Волшебный мир фэнтези


 

Денис Чекалов

КЛИНОК НАМЕСТНИКА

www.chekalov.com



Продолжение романа


Подняли лежащих без памяти Нефеда и Кузьму, решив прервать путь, остановиться на время в первой попавшейся деревушке. Нужно было промыть раны и отдохнуть. Может, там найдется знахарь или травник, вернут к жизни несчастных.

Недолго проехав, приметили узкую колею, пробитую колесами телег да ногами людей, видно, не часто по ней ездившим и ходившим. Посовещались, нужно ли сворачивать — по всем признакам село крохотное, можно и не найти того, кто помощь оказать сумеет. Однако, не зная дороги, путники не были уверены, что дальше встретится деревня побольше, а уж вода и место для отдыха найдутся и здесь.

Свернув, недолго ехали полем, затем дорога пошла под негустыми низкими деревцами, составлявшими начало жиденькой рощицы, и наконец подвела к первым избам маленького, как они и предполагали, села.

В первой же их радушно встретили старые муж и жена, показали откуда принести сена, расстелили его на полу, покрыли дерюгами, удобно уложив обеспамятевших возчиков. Старик, на удачу оказавшийся травником, стал готовить лечебные снадобья. Обработал раны Спиридона и Петра, оказавшимися неопасными, перевязал, сняв окровавленные клочья штанов.

Воды хватило только напиться да раны обмыть. Колодцы все, кроме одного, пересохли, но и в том воды оставалось немного, она медленно поднималась откуда-то из глубины земли. За сутки набиралась сущая малость — лишь столько, чтобы не дать умереть от жажды, да плошку кашу сварить, у кого крупа осталась.

Потому сельский сход постановил закрыть источник крышкой с замком, да поставить дежурить возле него тех, кого более уважали, чтобы вода не только сильным досталась, но немощных поддержала — ибо в страшных обстоятельствах во многих прорывается наружу зверь, требующий жизни только для себя и на все ради этого готовый.

Пытались возить воду от реки, в которой утром купались путники. Однако было это слишком далеко для истощавших лошадей, и как две из них пали в дороге, попытки эти прекратились.

Григорий, стоя под навесом, куда поставили коней, пряча от мертвящего солнца, оглядывал пустое, словно вымершее село — как вдруг, поворотившись, увидел за покосившемся плетнем, вдалеке, на выгоревшем выгоне толпу людей.

Удивленный столь странным времяпрепровождением на самом солнцепеке, он спросил об этом у деда Филата, хозяина избушки. Лицо того потемнело, приняв скорбное выражение, тогда как у жены его по морщинистым щекам покатились слезы.

Старик пояснил:

— То наши, деревенские собрались, посмотреть на поединок между кормленщиком и сельчанином Егором. Обвиняет он боярина в смертоубийстве детей своих малых, да и не только убийстве, а и в надругательстве над безвинными. Куда только челом не бил, перед кем ни жалился, а управы найти не смог.

Клыков сказал, что хочет присутствовалть при столь необычном событии, к нему присоединился и Петр. Федотка, лежавший на сене недалеко от раненых, заявил, что смотреть на такие страсти не может, а потому остается. Спиридона, крепко уснувшего после выпитого целебного отвара, будить не стали, и кожевник с купцом направились к толпе вдвоем.

Глава 3. Егор

Добела раскаленное солнце, напоминающее белый сырой блин, тесто которого только что разлито по сковороде — светилось на бледном, выгоревше-голубом небе, иссушая все вокруг.

Который день крестьяне просили у Бога дождя, но благодатная влага так и не была дарована им, несмотря даже на крестный ход, свершенный по этому случаю. Посевы никли, желтели, земля трескалась, не в силах питать их жаждущие корни, предвещая неурожай и голод.

Но надвигающееся страшное бедствие было на этот миг забыто. Несмотря на удушающий зной, толпа людей, в основном крестьяне села Березовое, собралась на выгоревшей пустоши.

А за их спинами, скорбным напоминанием об ожидающей всех судьбе, темнело кладбище, с покосившимися крестами скромных могил, многие из которых давно стояли запущенными, забытыми.

Само сельцо было небольшим, стояло в стороне от оживленных дорог, городов, землю имело неплодородную и в лучшие годы, так что новые избы в нем почти не прибавлялись.

Смерть была здесь частым гостем. Люди умирали не только от голода, но и от ядовитых испарений болота, окружавшего село с трех сторон. Лишь в северной оконечности расстилались поля, приносившие скудные урожаи.

В первую очередь гибли дети, потому со временем и остались в избах почитай одни старики — или вовсе беспомощные, или прилагавшие непосильные труды, чтобы обеспечить себя коркой хлеба.

Сил на то, чтобы как положено следить за могилами, уже не оставалось. Другие семейства и вовсе в полном составе перекочевали под землю, наконец получив успокоение от безрадостной, изнуряющей силы в своей беспросветности жизни.

Однако и здесь оставались селяне, которых несчастья обходили стороной, давая возможность не только работать на своих подворьях, но и находить крохи радости. Одной из таких до недавнего времени была семья Егора и Аксиньи Селивановых. Жили они в исправной, чистой избе, работали от зари до захода солнца на своем клочке земли, все успевали, все у них ладилось.

Аксинья была сиротой, нашел ее Егор в соседнем селе, где она считалась лишним ртом у дальних родственников, взявших ее к себе на воспитание сгоряча, под влиянием момента, когда этого от них ожидали все соседи, проводившие в последний путь родителей девочки.

Те провалились зимой под лед на глубокой реке с омутами, и не выжили, несмотря на то, что проезжавшие мимо крестьяне сразу же бросились на помощь.

Семейство, да и сама Аксинья, были бы рады любому жениху, а тут появился достаточно солидный — молодой, сильный, имеющий пусть скромное, но хозяйство.

— Повезло девке, — с долей раздражения, несмотря на радость, что лишний рот сбывают, говорили родственники, у которых своих было пятеро незамужних дочерей. — Не только справный парень, а поди ж ты, любит паршивку, да и она к нему, по всему видно, душой прикипела.

И действительно, как увидели молодые друг друга, как вроде искра пробежала, почувствовали себя давно знакомыми, близкими. Годы супружества, тяжелого труда не погасили их чувства, оно только укрепилось в совместной битве с трудностями жизни, да озарилось по-новому с рождением детей — дочки Русланы и сына Кондратки.

Родители были хороши собой — оба высоки, тяжкий труд с малых лет не искорежил юношеской стройности, не наложил печать обреченности на лица, не затуманил свет глаз, ярко голубых у обоих.

Лицо жены смуглостью напоминало темный прозрачный янтарь, ровные полукружья бровей черны, так же, как тяжелые шелковистые волосы, создавая удивительный контраст глазам.

Егор смеялся, целуя ее розовые полные губы:

— Кабы не крестьянка, быть тебе женой царской, — было это в то время, когда они только поженились, а Иван, молодой царь, объявил по городам и весям, чтоб везли к нему невест прекрасных знатного рода, на смотрины.

Да и сам Егор был неплох — волосы цвета спелой пшеницы, ровный нос, четкий рот, видный из-под золотых усов и бороды.

Мальчик семи и девочка пяти лет, казалось, не могли быть крестьянскими детьми, настолько нежны, чисты и красивы были их лица. Как будто многие поколения знатных людей, живших в богатстве, холе и благополучии, передали свои лучшие, утонченные черты малышам.

Аксинья не любила, когда хвалили красоту сына и дочери, боясь сглазу, однако никто не знает, откуда действительно может нагрянуть беда, как и случилось в этой счастливой семье.

Московский наместник, Ардалион Аркадьевич Яковлев, служивший при царском дворе и получавший крайне скудную плату за свое усердие, был пожалован грамотой, согласно которой ему на два года передавалась «в кормление» весьма значительная земля, с расположенными на ней селами и небольшим городом.


продолжение — через неделю


НОВОСТИ ФАНТАСТИКИ И ФЭНТЕЗИ ЕЖЕДНЕВНО


ЖИВОЙ ЖУРНАЛ


(C) Денис Чекалов

Все права на произведения,   опубликованные на сайте и в рассылке, охраняются в соответствии с законодательством РФ, в том числе об авторском праве и смежных правах. Любое использование произведения, полностью или частично, без разрешения правообладателя запрещается.


В избранное