В Михайлов. Произведения

О ТОМ, КТО ХОЧЕТ ТЕБЯ УБИТЬ
Парадокументальный дзен-террористический роман


Посвящается доктору Бенвею . 


Воздержание же – удел ничтожных.
Книга Лжи.

Только так воину можно выжить на тропе знания, - сказал он, - потому что искусством
воина является находить равновесие между ужасом от того, что ты человек и восхищением
от того, что ты человек
Карлос Кастанеда

Да, именно этим я и занимаюсь в часы досуга. Позирую перед камерой, когда обезьяна
сует мне каштаны в задницу.
Чак Паланик. «Удушье».  

Маги, которые воспитали меня, говорили, что не имеет значения, что ты говоришь,
если у тебя есть силы сказать это.
Флоринда Доннер. «Жизнь-в-сновидении».

Для того чтобы многое стало на свои места, достаточно мысленно заменить «аминь»
на «такая вот херня».
Август к.
 
-----!-----

Внимание! Данный текст содержит приличные выражения!

----------

-Наблюдатель.
-Да, господин судья.
-Клянешься ли ты говорить правду, только правду и ничего кроме правды?
-Да, господин судья.
-Ваши письменные показания... Что вы можете о них сказать.
-Следуя вашей инструкции, господин судья, я постарался наиболее полно и правдиво
изложить суть дела. Мои показания – это документально зафиксированные события,
имевшие место, как в моей повседневной жизни, так и в мире фантазий, снов и видений.
Другими словами, каждое слово – истинная правда.
-Они структурированы в хронологическом порядке?
-Скорее, по мере вспоминания. Для удобства я разбил их на несколько групп.
-Хорошо, продолжайте.
Наблюдатель – это я, автор, относительный автор. Мое имя (если тебе есть до него
хоть какое-то дело) на обложке книги или на сайте. Обычно я размещаю тексты под
своим настоящим именем, но кое-где, по техническим причинам, я существую как
майклов (обычно с маленькой буквы). 
Моя биография... Думаю, тебе это не интересно. Лично я никогда не читаю биографии
даже любимых писателей. 
И так, я... Биологические программы, социальные программы, родительские программы,
пакет заблуждений и, может быть, спящая искра мистического сознания. Все это
упаковано в одеяние из масок, которые служат буфером между: «я» и «они», «я»
и «ты», «я» и «я»... Практически, я такой же персонаж, как и любой литературный
или киногерой, частично написанный автором, частично поставленный режиссером,
частично сыгранный актером, частично додуманный зрителем... Я как ты. Не согласен?
– иди в жопу.
Я...  
На самом деле это не имеет значения, как не имеют значения ненавистная работа,
медитация «Молитва », аутогенное погружение, чашка кофе у Благородного Дона,
прогулки в смещенном состоянии сознания, «лабиринт», трава...
Я – наблюдатель. Я наблюдаю не сами события, которые вижу во время погружения
в определенные состояния сознания (ненаркотическая психоделия), а некий смысл,
нечто, необходимое для понимания, разыгрываемое перед моими глазами в виде сцен,
часто из жизни магов. Это совсем не то, что просматривать материал, записанный
видеокамерой, это...
Вокруг нас ничего не происходит (я говорю о магии) только лишь потому, что нас
натаскивают так думать. Нас натаскивают на слепоту, нас учат не видеть и не слышать,
не осознавать. Таково одно из свойств Заговора Молчания. 
Что я об этом знаю/понимаю/думаю?..
Обычно в умалчивании (полном или частичном) информации обвиняют правительство,
обвиняют истеблишмент, обвиняют банкиров, священников и политиков, тогда как
фактически эти люди для большинства из нас являются доброй феей. Главный заговорщик
- это обыватель, человек социальный или представитель стадного большинства.
Именно для него миром правит Господь, Принцип Рациональности, Незыблемые Законы
Природы... Церковь с большой буквы, Наука с большой буквы, Нравственность с большой
буквы...
Именно обыватель при виде еретика лезет в карман за спичками и начинает озираться
в поисках бумаги и дров.
Борьба с сексуальностью, борьба с матом, борьба с безнравственностью, борьба
с инакомыслием...
Меняются только методы. Сейчас уже не сжигают ученых на площадях, не вешают (публично)
негров, не... 
Негров теперь отбеливают, а если точнее лишают цвета. Их называют афроамериканцами,
афроевропейцами, афроафриканцами. Их черноту стараются стыдливо «не замечать»,
как «не замечают» чью-то мимолетную неловкость за столом. Науку теперь регулируют
финансированием, и лишь временами включают открытый механизм инквизиторского
подавления. Как с доктором Райхом, как с Тимоти Лири, как с советской генетикой
и кибернетикой...
Так называемая реальность является таковой в результате нашего соглашения с обществом,
которое мы заключаем в детстве в процессе нашего воспитания. При этом мы обязуемся
видеть реальность именно такой: трехмерное пространство, одномерное время и так
далее. Для большинства из нас это – прописные истины, несмотря на то, что, начиная
с конца 20-х годов (появление квантовой физики и СТО), по крайней мере, физики
столкнулись с тем, что это далеко не так.
Любое описание реальности является «картой», но никак не «территорией». Все,
что мы имеем – это «картинка», являющаяся результатом интерпретации нашей нервной
системой принятых органами чувств сигналов. Поэтому психологи вслед за физиками
пришли к весьма интересному выводу: любая теория является частным случаем, верным
настолько, насколько она позволяет решать практические задачи.
Поэтому в принципе мы все еще живем в мире, где солнце восходит и заходит, а
безграничный космос находится «там, вверху». 
Но это еще не все. Наша нервная система дополнительно создает свой маленький
мирок в уже сотворенной нами социальной реальности. Так уж получилось, что мы
осознаем только незначительный процент информации, которая поступает к нам на
сенсоры. Этот процент и является тем, что мы осознаем как Наша Необъятная Вселенная.
Фактически мы сами создаем свой мир, а это, в свою очередь, уравнивает все теории
строения мира, какими бы идиотскими они нам ни казались.
Так христиане фактически действительно живут в мире, сотворенном Богом около
5 000 лет назад, материалисты – в мире, родившемся в результате Большого взрыва,
индуисты... 
Попробуй одно довольно простое упражнение. Оно выполняется в темной комнате.
Садишься удобно напротив зеркала примерно на расстоянии вытянутой руки. Спина
ровная. Зеркало достаточно большое, чтобы могли отразиться голова и плечи. Можно
больше. Сбоку от зеркала располагается источник неяркого света. Ночник или свеча.
Подсветка устанавливается так, чтобы твое лицо освещалось достаточно хорошо,
но сам источник света отражаться не должен. И так, ты сидишь ровно напротив зеркала
и смотришь себе в глаза. Мигать не
нужно. Если глаза устают, ненадолго зажмурься, чтобы они отдохнули. Со временем
ты научишься смотреть, не мигая, достаточно долго. Упражнение выполняется каждый
день. 30 – 40 минут.
Если ты все сделаешь правильно, в зеркале будет отражаться все что угодно, кроме
того, что ты привык считать собой. В любом случае не бойся. Упражнение безопасно,
хотя нервы может и пощекотать. Месяцев через несколько, если повезет, ты перестанешь
видеть свое отражение вообще. Упражнение можно прекращать.
Эта одна из тантрических медитативных техник. Она хорошо проветривает подсознание.
Правда, если ты натура нервная или впечатлительная или лишенная определенной
доли мужества, лучше с этой техникой не связывайся.
Ради чего мы живем? Запрет на наркотики, запрет на эвтаназию, запрет на клонирование
человека, паника при каждом удавшемся суициде, запрет абортов, моральное давление,
направленное против абортов и контрацепции... ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ ЖИЗНЬ ПРЕВЫШЕ ВСЕГО!
За исключением тех случаев, когда кто-то кого-то начинает бомбить...
Нас словно выращивают, кого на фермах, кого в охотничьих хозяйствах для того,
чтобы...
Неплохой, кстати, сюжет для фантастического романа: Инопланетяне захватили Землю,
но вместо того, чтобы уничтожать нас или превращать в рабов, они отнеслись к
нам как к забавным домашним животным. Людей начали выводить как собак или лошадей.
Охотничьих, сторожевых, служебных, декоративных...
В специальных лабораториях налажен процесс выращивания и размножения всевозможных
уродов и дураков – эти забавные создания существуют, чтобы украшать какие-нибудь
венерианские гостиные...
Ты никогда не думал, для чего нужно отправлять совершенно здоровую женщину на
сохранение, держать в больнице, пичкать ее лекарствами? Зачем вмешиваться в естественный
процесс выращивания плода, ведь не секрет, что любое вмешательство, даже незначительное,
особенно на ранней стадии беременности способно радикально повлиять на конечный
результат? А для чего тратить огромные деньги на содержание специальных богаделен
для уродов и дураков, зачем разрешать им спариваться, зачем сохранять их потомство?

Общество домашних животных, которые, кстати, и контролируют друг друга.
Кстати...
Кстати, если верить Кастанеде, а он наверняка не врет, нас давно уже выращивают
некие летуны, которые питаются нашим осознанием. Известный писатель Филип Дик
в своем мистическом откровении «увидел» Зебру – некий высший разум, маскирующийся
под естественную (для нас) среду обитания.
А что если церковники не такие и дураки, что если мы действительно принадлежим
какому-то Богу, кем бы он (или они) ни был, что если мы какие-нибудь личинки,
из которых в момент смерти вылупляются забавные или уродливые душонки, идущие
оптом и в розницу во все уголки вселенной?
Живите по писанному, и тогда вас можно будет выгодно продать, а иначе вас отправят
на бойню (защищать Родину или Демократию) или в поликлинику для опытов...
Голос из зала:
-Слышь, если ты такой умный, для чего живешь ты?
-Ни для чего. Если я чего и добился, так это свободы от цели как таковой...
Одним из специфических контролирующих механизмов, призванных удерживать нас в
стаде/обществе, можно считать стыд.
Стыд перед собой – это достаточно сильное останавливающее средство, запрещающее
нам любое движения за флажки стыда. Практически в каждом из нас существует список
стыдных деяний, к которому мы, как таковые, не имеем никакого отношения. Он вложен
в нас извне, и кем бы ни был тот, кто формирует эти списки стыда, именно он полностью
контролирует наше поведение.  
Любая попытка рационализации или осознания списка стыда обычно воспринимается
покорными или считающими стыд добродетелью согражданами в штыки и клеймится как
бесстыдство. При этом бесстыдство является единственным путем к свободе, причем
бесстыдство не как элемент эпатажа, а как сознательная замена стыда на разумное
(осознанное) регулирование собственного поведения.
Несколько сложней дела обстоят со стыдом перед другими, который является механизмом
общественного регулирования человеческого поведения. Этот вид стыда контролирует
нас посредством той области нашей жизни, которая является стыдной исключительно
в случае ее огласки. Список этого стыда включает в себя все то, что вроде как
бы и стыдно, но вполне допустимо до тех пор, пока об этом не узнает общественность.
В этом случае общество устраивает суд стыда, в результате которого человек теряет
свое доброе имя, что часто
ведет к потере социального статуса, должности, и так далее. Понятно, что личное
бесстыдство не спасает от давления со стороны стыда перед другими, поэтому каждому
из нас приходится следовать негласному соглашению с системой, обещающей молчание
в обмен на хорошее поведение.
И незачем вешать всех собак на правительство. Это не они нам, а мы им навязываем
свой инкубаторский мирок, это мы не хотим ничего знать, мы не хотим ничего видеть,
не хотим волноваться и испытывать стресс, кроме разве что стресса ради кайфа,
чему способствуют сми, повальное увлечение футболом и экстремальными видами отдыха.
Правительство вынуждено под угрозой бунта делать все, чтобы сохранять завесу
молчания вокруг обывателя, иначе...
Весьма показательной является ситуация с распятием Иисуса. Правительство в лице
Понтия Пилата вынуждено было пойти на уступки толпе, во главе с продавцами сладких
снотворных пилюль утешения, делающих завесу молчания еще более непроницаемой.
Они распяли этого человека за самое страшное преступление против обывателя: за
попытку нарушить молчание, попытку достучаться, попытку разбудить. Этого они
не простят никому и никогда. Они либо убивают, либо поклоняются, чаще убивают
и поклоняются, лишь бы не нарушалась
вокруг тишина.
Правительство – это чернорабочие, это люди, которые делают за нас всю грязную
работу. Они становятся вместо нас плохими, чтобы мы могли чувствовать себя хорошими.
Если бы не было их, все это дерьмо приходилось делать бы нам, а ты готов убивать
женщин и детей, например, исходя из обстановки на нефтяном рынке? Как часто ты
«роняешь слезу», посмотрев по телевизору очередную передачу о варварском уничтожении
всего и вся вокруг, чтобы ты мог и дальше удобно жрать, совокупляться и смотреть
телевизор. Ты не можешь
лично зарезать курочку? Тебе ее жалко? Тогда не жри курятину. Хотя это тоже не
выход.
Можно вслед за «зелеными» отказаться от кож и мехов, но искусственные заменители
тоже берутся не из воздуха, и для того, чтобы произвести необходимое количество
искусственного меха, тоже приходится убивать.
Нравится тебе это или нет, но в ближайшее (сотни лет) время человечество, если,
конечно, оно не подохнет, будет двигаться все в том же направлении «развития»,
ну да разговор не об этом.
Я о том, что убийца всех и вся, садист-мент, палач-учитель, урод-чиновник, душитель-президент
– ЭТО ТЫ!!! Ты, друг мой, ты. Это ты сбрасываешь бомбы, ты создаешь концлагеря
для животных и людей, ты врываешься в чужие дома, ты подбрасываешь оружие или
наркотик, ты делаешь все то, что вызывает у тебя столь «справедливое» негодование.
ПОТОМУ ЧТО, В КОНЕЧНОМ СЧЕТЕ, ВСЕ ЭТО ДЕЛАЕТСЯ РАДИ ТЕБЯ, РАДИ ТВОЕГО ПОКОЯ И
ТИШИНЫ, РАДИ МОЛЧАНИЯ, ЗА КОТОРОЕ ТЫ ГОТОВ ОТДАТЬ ВСЕ, РАДИ СПРАВЕДЛИВОСТИ.
В конце концов, справедливость должна восторжествовать, иначе маленькие человечки
не смогут спокойно спать в своих маленьких норках, а чувствительные домохозяйки,
не дай бог, пропустят время любимого сериала, и тогда в мире воцарится хаос!
Доказательством того, что так называемая власть является чем угодно, но только
не ВЛАСТЬЮ, является демократия. Свободные демократические выборы фактически
приравнивают политиков к другим элементам моды. Сенатор, президент, депутат приравниваются
к длине юбок и форме каблуков.
В таком случае, кому принадлежит власть, настоящая власть?
Хотя нет, на самом деле единственно важным является вопрос: готов ли ты превратиться
в паршивую овцу, способную уйти из стада? Я имею в виду не сафари по Гималаям,
не экскурсии по разным гуру, не... Готов ли ты отказаться от предрассудков, нравственности,
приличий, убеждений, привычного мира и понимания, готов ли ты отказаться от «завтра»?
Готов ли ступить на терра инкогнита – в сущности, если мы отбросим все столь
удобные заблуждения, мы вдруг окажемся на неизвестной земле. Готов ли ты к этому?
Готов ли ты
к тому, что вся эта свора ближних бросится по твоим следам, чтобы любым способом
не дать уйти далеко.
Нет, кровопускание вряд ли тебе грозит. Кровь не для их и без того расшатанных
нервов. Сейчас они используют дискредитацию.
Думаешь, случайно чуть ли не все индейцы стали вдруг «мудрыми магами» - прощай
Кастанеда – шизофреники и шарлатаны подались в экстрасенсы и уфологи, неправильные
ученые вдруг превратились в гомиков, наркоманов, педофилов или просто идиотов...

В глазах общественности морально-этические качества личности гораздо важней того,
что пытается донести до нас тот или иной «недостойный товарищ». Так что, если
ты грязный педрила, сексист или наркоман, твои взгляды на физику, астрономию,
антропологию, и так далее никого не интересуют!
Наша глупость имеет непосредственное отношение к механизму идентификации свой-чужой.
Подобно насекомым, имеющим свой идентификационный запах или набор идентификационных
звуковых или иных сигналов, мы испускаем сигналы глупости. Это достаточно сложный
структурный сигнал, так как мы одновременно имеем (или не имеем) целый ряд факторов
принадлежности к той или иной социальной группе.
Так, например, если ты испускаешь сигнал веры в непорочное зачатие и в то, что
наш бог – один еврейский парень, твой сигнал – это сигнал принадлежности к обществу
христиан; Если ты веришь в непогрешимость Корана – ты испускаешь сигнал мусульманина;
Заумный бред является признаком принадлежности к интеллектуалам, и так далее.
ИЗБАВИВШИСЬ ОТ ЗАПАХА, ТЫ ПРЕВРАЩАЕШЬСЯ В НЕВИДИМКУ! А научившись контролировать
сигналы глупости, ты сможешь по своему выбору становиться своим или чужим для
кого угодно...
-Наблюдатель, суд учтет ваше заявление. 

----------

Сильный порыв ветра тут же вывернул зонт наизнанку и угостил инспектора холодным
мелким дождем, швырнув капли прямо в лицо. Он не стал останавливаться на достигнутом,
и вопреки всем законам физики, отправил щедрую порцию воды еще и за шиворот.
Дождь, дождь, дождь, начавшийся в октябре, он лил, практически не переставая
всю зиму и всю весну, и вот теперь, несмотря на конец мая, люди зябко кутались
в плащи. Дождь, дождь, дождь... 
-Твою мать! Нашли когда убивать, козлы! - инспектор Эсс поднял воротник плаща
и, согнувшись, побежал трусцой к ближайшему дому. 
Гросс Эсс был высоким, видным, а если точнее, толстоватым мужчиной 58 размера.
Аккуратные, со свежим маникюром руки, которым завидовали многие женщины, породистое
семитское лицо с правильными чертами. Было ему за 40. Служба в полиции, к которой
он в принципе никогда не стремился (жизнь заставила) в последнее время превратилась
в каждодневный кошмар, мрачный темный туннель с маленькими, но легко убивающими
остатки настроения пытками вроде необходимости вот так, каждый раз выползать
под этот чертов дождь. В конце
туннеля, правда, ярко светило солнце в виде долгожданной пенсии через пол года,
через бесконечно долгие чертовы пол года. Идти в полицию - это, конечно, идиотизм,
но бросать работу за пол года до пенсии - это уже верх идиотизма, говорил он.
Работал Эсс инспектором в отделе убийств, страсть к которым росла у населения
с каждым годом. В основном это были бытовые преступления, совершаемые обычно
близкими друзьями или родственниками, чаще наркоманами, которым было отказано
в очередной денежной субсидии. Иногда
это были нежные супруги в сговоре с детьми, или работающие в гордом одиночестве.
Иногда, правда, встречались и послания потомкам - так в управлении называли заведомо
провальные дела, ведущее место среди которых по праву занимали заказные убийства.
-Всем привет, - сказал Гросс, входя в дом убитого, где, как и положено, было
полно людей, большая часть которых не знала, чем себя занять. Они без дела шлялись
по дому, толпились в гостиной, все хватали, везде оставляли следы. Настоящий
кошмар для экспертов.   
-Вам только выпивки не хватает и баб в дорогих тряпках, а так вылитый светский
раут, - продолжил он после того, как все эти официальные лица ответили на его
приветствие, - как дела, задницы? 
-Сам ты задница, - рявкнул дежурный следователь. Он недолюбливал Эсса. 
-Ну я по паспорту задница, а вот для тебя это призвание. 
-Не связывайся с ним, Фил. Он даже не заметит, как проглотит тебя со всеми потрохами,
- вмешался криминалист. 
-Что тут у нас? 
-Убийство. 
-Понятно, что не пикник с девочками. 
-Рой Краммер. Компьютерщик. Решил вот в последний раз пораскинуть мозгами, -
Фил заржал, вдохновленный собственной шуткой. 
Инспектор поморщился. 
-Ему разнесло голову. Стреляли через окно. Убийца предварительно заклеил окно
скотчем, так что бьющегося стекла не было. Гильзу мы не нашли. Скорее всего,
забрал с собой. Пули, кстати, тоже нет. Работа чистая. Пять баллов минимум, а
то и особое мнение коллектива. Похоже на заказное. 
-Мотив? 
-А вот здесь мы в тупике. 
-Что нам известно? 
-Покойному 38 лет. Тихая домашняя мышь. Он из тех, кто не был, не привлекался,
не участвовал. Сидел себе спокойно и занимался своими единицами и ноликами. Работал
на какую-то фирму. Не шиковал. Врагов не имел. В порочащих связях... ну и так
далее. 
-Сильно же он кому-то насолил. Вот только кому и чем? 
-Что говорят соседи? 
-Пока что ничего. Мы пока только здесь... 
-Ладно, соседями сам займусь. Надо же им стрелять именно в такую погоду! 
Инспектор заблаговременно поднял воротник пальто. На этот раз ветер оказался
сильнее спиц, и зонтик пришел в полную негодность. 
Район был спокойный и тихий. Небольшие коттеджи, однотипные газоны, крылечки.

Звонить пришлось целую вечность, пока в приоткрывшуюся дверь не выглянуло настороженное
старческое лицо.
-Полиция, откройте. 
Бабуля прикрыла дверь, пару раз прошкрябала цепочкой и... Инспектор, не дожидаясь
приглашения, отодвинул старуху и вошел в дом. В нос ударил запах пригорелого
начавшегося портиться жира и застоялой мочи. У инспектора подкатило к горлу.

Спокойно, сказал он себе и повернулся к бабуле. К горлу подкатило еще настойчивей.
На сморщенной как старческая мошонка в лютый мороз физиономии сифилисными язвами
выделялись хитрые подлые бегающие глазенки, под которыми бесформенным наростнем
телепался нос. Из беззубого рта воняло помойкой. Одета она была в грязное гнилое
тряпье, которое даже на мусорнике надо было еще поискать. Она тряслась мелкой
дрожью и подозрительно смотрела на инспектора. 
Ну, конечно же, она ничего не видела и не слышала. А вот в 19... году... Инспектор
не стал ее слушать и почти пулей вылетел на свежий воздух. 
-Оказывается, есть дерьмо и покруче погоды! - сказал он сам себе, затянувшись
полной грудью спасительной сигаретой. 
В другом доме ему открыла прыщавая пигалица лет 15-ти, поправляющая на ходу одежду.

-Полиция. Надо задать тебе пару вопросов. 
Ссыкуха. Накурилась травки, и теперь боится, как бы злой дядя чего не заметил.
От слова полиция готова обделаться. Инспектор вошел в дом. На диване скукожившийся,
как весенняя картошка лежал ее бойфренд в состоянии полной отключки. 
-С ним все в порядке? - спросил девчушку инспектор. 
В ответ она попыталась пролепетать что-то об усталости и здоровом сне, но инспектор
оборвал ее на полуслове. 
-У тебя тут травой на весь квартал прет, и рожа работы неизвестного авангардиста,
так что не надо мне баки забивать. Я к тебе не за этим. Плевать мне на твой моральный
облик. Ответишь на вопросы, и я пойду. Постарайся сделать так, чтобы этот подох
не у тебя. Мне и одного трупа в вашем квартале достаточно. 
При слове труп ее перевернутые глазки пугливо забегали. 
Ну, конечно же, детки тоже ничего не слышали. Им было не до этого. Всем не до
этого. Хоть на театральной сцене режь во время аншлага - всем будет не до этого.
В последнем же доме вообще никто не жил. Стреляй - не хочу. Инспектор ненавидел
эти тихие и на вид приличные кварталы. Он-то хорошо знал, какие мерзости скрываются
порой за видимыми приличием и благополучием. 
Еще один порыв ветра окончательно уничтожил желание что-либо делать. 
-Пусть молодые бегают, - пробурчал он и посмотрел на часы. Было уже около шести.
-Ты уже дома? – спросил он, услышав в трубке мобильного телефона голос Стеллы.
-Угадай с трех раз.
-Свари кофе. Я замерз, как скотина.
-Когда тебя ждать?
-Сейчас.
Закончив говорить со Стеллой, он вызвал по телефону такси. За руль ненавидевший
машины Эсс садился только в крайней необходимости.     
За столом Гросс откровенно любовался Стеллой. Для своих сорока она выглядела
более чем прекрасно. Высокая, стройная, не худая, но и без лишнего жира. Черные
волосы, черные глаза... В коротеньком халатике, только что после душа, без грима
(она почти не пользовалась косметикой, а дома вообще не красилась никогда), Стелла
выглядела сверхаппетитно. Гросс грелся кофе, Стелла пила молоко. 
Они были вместе чуть более пяти лет. Стелла благополучно рассталась с мужем,
Гросс, тот вообще никогда не был женат. Детей у них не было. Они никогда не заводили
разговора о том, чтобы жить вместе. Раза два или три в неделю Гросс ночевал у
нее, один раз в неделю они выходили куда-нибудь в люди. Вместе проводили отпуск.
Но жить вместе... ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ПОХОРОНИТЬ ЛЮБОВЬ – ЖЕНИСЬ! Таков был их негласный
девиз. 
-Может, мне сегодня опоздать? – спросил он за завтраком, глядя в окно на вечный
холодный дождь.
-Тебя когда-нибудь выгонят за опоздания.
-Выгонят, так выгонят, - Гросс нежно поцеловал ее в губы, - по крайней мере,
не за зря. 
Эсс часто опаздывал, когда ночевал у Стеллы. Ему легко удавалось объяснять свое
отсутствие полевой работой. В принципе, никому не было дела до того, чем в действительности
занимался старший инспектор Эсс. Главное, чтобы отчеты были всегда в порядке.
Его документация была безупречной, да и по всем остальным показателям его работу
можно было оценить как хорошую.  
В комиссариат Эсс попал только к обеду.
-Вас требует шеф. Срочно, - сказал дежурный. 
-Черт, - выругался Эсс.
Разговор с начальством его никогда не вдохновлял. Обычно начальство начинает
тобой интересоваться либо чтобы отругать, либо чтобы подсунуть какое-нибудь мерзкое,
а еще хуже образцово-показательное задание. В любом случае ничего хорошего этот
разговор ему не сулил.
-Ты где это шляешься? – спросил комиссар.
-Работаю.
-Работаешь?
-Работаю.
Комиссар был не один. Гостю было около тридцати лет. Холеная молодая мордашка,
дорогой галстук, дорогие туфли. Да и костюмчик с рубашкой были не из дешевых.
-Познакомьтесь. Специальный агент... 
-Джонсон? – перебил комиссара Эсс. 
-Почему Джонсон? 
-Хорошее имя для специальных агентов. 
-Мое тоже не хуже. Агент Миллер. 
-Случаем не Генри? 
-И даже не Густав. Просто Миллер. 
-Просто? – с невинным выражением лица спросил Эсс.
Комиссар готов был его убить.
-Можете называть меня Миллером, - улыбнулся тот. 
Обладающий чувством юмора специальный агент Миллер. Специальный агент чего? Чего-то
очень специального, должно быть. Тридцать лет. Небось, уже куча регалий, пара
университетов в прошлом, какие-нибудь особые заслуги. Один одеколон чего стоит...

-Специальный агент чего? 
-Как вы себя ведете! – вмешался красный от злости комиссар.
-Это не столь важно, - ответил Эссу Миллер.
-Я просто пытаюсь познакомится, - как ни в чем не бывало заметил Эсс комиссару.

-Специальный агент Миллер специально приехал, чтобы тебя повидать, - сказал комиссар.
-Чем могу? - спросил Гросс как можно любезней. 
-Надеюсь, вы мне поможете найти ответ и на этот вопрос. 
-Что, так плохо?
-Взгляните, - словно фокусник Миллер достал из папки, которая до этого момента
тихо скучала на столе, досье Эсса. 
-Никогда бы не подумал, что все это обо мне. 
-Вам ничего в глаза не бросается? 
-А что мне должно было броситься в глаза?
-Текст напечатан на старой машинке.
-Ну и что?
-Вас это не удивляет?
-Я знаю массу людей, которые печатают на машинках.
-Это отпечатанная на машинке копия.
-Я не имею дел с закрытой документацией, поэтому, если можно, объясните все с
поправкой на идиота.
-Хорошо, - рассмеялся Миллер, - подобные досье, оригиналы, хранятся в архиве.
Копии занесены в базу данных компьютера. Теперь представьте себе такую ситуацию.
Кто-то перепечатывает на машинке ваше досье, вместо того, чтобы распечатать его
на принтере, затем отправляет нам по почте заказным письмом. Кроме досье он прислал
нам вот это, - Миллер положил на стол перед Эссом фотографию покойного программиста,
- что вы можете сказать об этом? 
-Рой Краммер. Найден вчера днем в собственной квартире. Убит выстрелом через
окно. Работа профессионала. Никаких следов. Мотив неизвестен.
-Профессиональная деятельность?
-Возможно, хотя официально ничем серьезным не занимался. Работал программистом
в маленькой фирме, решающей, как правило, незначительные проблемы. 
-Может, он еще где-то работал? Сейчас ведь можно делать все и через интернет.
Семья, родственники?
-Никого. Баб он выписывал только платных, причем всегда разных. Всегда дорогих.
Человек мог себе позволить не растрачивать время на ухаживания и прочую предбрачную
дребедень. 
-Враги?
-Ни друзей, ни врагов. Похоже, кроме компьютеров его ничего больше не интересовало.

-Но кто-то же всадил в него пулю? Не из любви ж к искусству? 
-А почему нет? Сейчас масса филантропов. 
-Что ж, будем выяснять. 
-Простите, я не расслышал. 
-Инспектор Эсс. С сегодняшнего дня вы переходите в полное распоряжение специального
агента Миллера, - распорядился комиссар, - остальные дела передадите Ковальскому.
Вам все понятно?  
-А разве работорговлю не запретили? - поинтересовался Эсс.
-Вы дошутитесь!
-Извините, комиссар.
-Давайте сразу кое-что проясним, - сказал Миллер, когда они вышли из кабинета
комиссара - чтобы больше не возвращаться к этому разговору. 
-Я только за, - согласился Эсс.
-Это дело затрагивает важные национальные интересы, поэтому к расследованию необходимо
отнестись с полной серьезностью. Я прекрасно воспринимаю юмор, если он сочетается
с серьезной практической работой. С этого момента мы с вами работаем вместе.
Старший – я. Возражения, как вы понимаете, не принимаются. 
-Слушаю и повинуюсь, масса Миллер.
-Значит, договорились.
У Миллера зазвонил мобильник.
-Да, - бросил он в трубку, - Едем. 
-Наш информатор прислал еще одно послание. Так что сейчас едем ко мне, а потом
можно будет и пообедать. Вы не против?
-Совершенно.    
Как писал информатор (я привожу его рассуждения в сокращении), чистая наука давно
уже перестала быть чистой. Теперь вокруг нее, как вокруг тухлой рыбы роятся полчища
всевозможных интересов. Скорость жизни как в быту, так в технологии и науке продолжает
расти бешеными темпами, и от научного открытия до его внедрения в массовое производство
требуется все меньше и меньше времени. Люди вкладывают в науку огромнейшие состояния,
особенно в области высоких технологий, особенно в те проекты, которые определят
главные
направления технологического развития на ближайшие десятилетия.
Одним из таких направлений является моделирование искусственного интеллекта.
Фактически, создание базовой модели искусственного сознания позволит диктовать
условия развития как подавляющего большинства непосредственно самих электронных
систем, так и их программного обеспечения, а это ведущее положение на мировом
рынке в одной из самых основных отраслей экономики.
Рой Краммер был одним из наиболее перспективных исследователей в этом направлении.
Он зарабатывал хорошие деньги, работая на подставную компанию «Гиперборея». Для
того чтобы скрыть свой основной вид деятельности, он работал на «Мироном», где
заминался всякой незначительной ерундой.
Без сомнения его смерть связана с профессиональными разработками.
Касандра так в конторе прозвали отправителя анонимных писем за то, что еще ни
одно его или ее пророчество не оказалось ложным, периодически присылала важную
информацию в отдел. Сначала ее оперативность и осведомленность, она имела доступ
практически к любым секретным базам данных, вызывали в конторе удивление, граничащее
с шоком, но постепенно к этому начала привыкать. После того, как контора попыталась
установить личность информатора, они получили письмо, в котором она настоятельно
рекомендовала прекратить
все поиски, обещая в случае невыполнения этого условия залечь на дно. Конторе
ничего не оставалось, как согласиться с ее условиями, тем более, что она работала
исключительно на общественных началах и обеспечивал своевременной первосортной
информацией. 
-Простите, Миллер, вы родом не из Твин-Пикса? – спросил Эсс.
-Я – человек из ниоткуда. А это делает меня парнем отовсюду. Вы знакомы с дзен,
инспектор?
-Боюсь, мы не были друг другу представлены.
-Ладно, где тут у вас нормально кормят. Налогоплательщики угощают.
-Налогоплательщики – это хорошо.
-Можете, кстати, пригласить и свою подругу.
-Налогоплательщики не обидятся?
-Думаю, это им по карману.
-Тогда я звоню, - Эсс достал из кармана телефон, - Привет, солнце, не желаешь
пообедать со мной и моим новым напарником? Уже едем. Целую.
В ресторане Миллер рассказывал анекдот за анекдотом, и каждый раз, когда Стелла
не могла сдерживать свой громкий, заразительный смех, в ее сторону оборачивался
практически весь зал.
-Им только лорнетов не хватает, - смеясь, заметил Миллер, - у меня, кстати, есть
один приятель, который ходит с лорнетом в кармане. Стоит ему заметить симпатичную
женщину, как он сразу же достает лорнет и начинает ее пристально рассматривать.
Обычно, это вызывает жуткое смущение, граничащее с паническим ужасом.   
-О чем ты все время думаешь? – спросила Стелла Эсса, который за весь обед не
сказал ни слова.
-О последнем деле.
-Что-то серьезное? 
-Да тут один компьютерный бог пораскинул мозгами по стенам. 
-Не люблю, когда ты так говоришь. 
-Да это... Есть у нас один шутник в управлении. Представь себе. Живет себе тихая
серая мышка. Подрабатывает в электронной компании. Он мог бы конечно зарабатывать,
но все свое время тратит на стратегии создания и функционирования искусственного
интеллекта. Получает за это огромные деньги...
-Извини, но я думаю, это закрытая информация, - вмешался Миллер.
-У меня нет от Стеллы секретов. Она вполне надежная женщина. К тому же добрую
половину дел я раскрыл благодаря ее помощи. Так что она у нас Холм, а я Ватсон.

-Как тебя еще не выгнали из полиции?
-Сам удивляюсь. Наверно, не заслужил я еще такого счастья.
-Ладно, рассказывай. Все равно ведь расскажешь. А заодно и я, может быть, услышу
что-нибудь интересное.
-В общем, труп. Работа пофессионала... 
-Что ты понимаешь под искусственным интеллектом? – перебила его Стелла, делая
маленький глоток вина. 
-Я ничего. Ни под интеллектом, ни в интеллекте. Я старый ортодоксальный невежда.
-Этот человек работал над тем, как должен думать искусственный интеллект, за
что получал хорошие деньги, - пояснил Миллер.
-Если разобраться, человечество своим нынешним обликом обязано десятку стратегических
открытий, которые и определили весь ход развития человечества. А здесь новая
тема, белое пятно, терра-инкогнито. Кто поймает, тот и... Как в свое время Ай-Би-Эм,
- заметила Стелла.
-Если так, почему он работал у себя дома, без охраны, без намордника, без каких-либо
средств защиты.
-Если хочешь что-нибудь спрятать, сделай это место неинтересным.
-Кому-то он все-таки показался интересным. В науке я полный ноль. Других мотивов
вообще нет. О конкурентах ни слова. Я уже понял, что тут нам ничего не светит,
и решил подготовить дело для сдачи в архив нераскрытых шедевров, как шеф объявляет,
что у меня теперь новый начальник, который, к тому же, является специальным агентом.
-И что ты об этом думаешь? – спросил Миллер?
-Скорее бы на пенсию.
-А вот это счастье ты точно не заработал.