Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Новая Литература - литературно-художественный журнал

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Временно не выходит ,возобновит выход Решение о возобновлении рассылки может быть принято по просьбе подписчиков. Подписчиков 773 RSS
←   Июль 2011   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.newlit.ru
Открыта: 28-12-2003
Адрес автора: lit.writer.newlit-owner@subscribe.ru

Автор
Admin

Статистика

773 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

"НОВАЯ ЛИТЕРАТУРА" - литературно-художественный журнал



 

Литературно-художественный журнал =Новая Литература=


 

Это не их духовный опыт, это всего-навсего чужая цитата, основной феномен эпохи постмодерна.


  



Здравствуйте, уважаемые авторы и читатели
журнала «Новая Литература»!



Сегодня у журнала 13548 подписчиков.

Подпишите на журнал своих друзей! Бесплатно. Бесценно.


Танец с ветками Журнал художественных
интерпретаций imageserver.ru
Авторский проект Игоря Якушко.



Готовится к публикации:

По итогам голосования редакции 10.07.11-17.07.11:

Сергей Усов. Микромир (сборник миниатюр)

Виктория Алейникова. Когда люди научатся прощать… (рассказ)

Юрий Горбачев. Борькин папа – антисемит (рассказ)

Катерина Вольная. Старший брат (рассказ)

Алексей Сомов. Собачий Мессия (эссе)

Наталия Логинова. Дело чрезвычайной важности (рассказ)



Сегодня на ALPHABOOK.RU можно скачать бесплатно:
Ганс Христиан Андерсен. Сказки
«ALPHABOOK.RU» – лучшие аудиокниги бесплатно, без регистрации, каждый день!

Новости:

17.07.2011

События

Редакция «Новой Литературы»

Произведения, которые рассматриваются на этой неделе (17.07.11–24.07.11)




Абу Нувас (Abu Nuwas), поэт
Эпихарм (Epicharmos), поэт
Филист Сиракузский (Philiste), историк 		Биограпедия
Подарите Истории новые имена!
Биограпедия. Удивительные факты, занимательные истории, великие личности.


Свежие публикации:


22.07.2011

Виктория Алейникова

Рассказ «Когда люди научатся прощать…»

Виктория Алейникова

...Мы бежали по улице, и День, захлёбываясь, рассказывал мне обо всём на свете. Вокзал выскочил неожиданно, как волк из леса, как бандит из подворотни; мне стало страшно. Поезд шипел, готовясь отправиться, а мне казалось, что, если я разожму ладонь друга и отпущу его, случайность больше никогда не сведёт нас вместе.

Проводница выхватила билет из рук Дениса и гаркнула: «Молодой человек, быстро в вагон!» День швырнул чемодан в тамбур и повернулся ко мне. Внимательный взгляд, напряжённо поднятые брови, морщинка на лбу, почти скрытая чёлкой; друг притянул меня к себе, поцеловал в макушку и неслышно выдохнул: «Люблю, дружище, хороший ты мой человек», – и поезд помчался вдаль, петляя металлическим корпусом, оставив меня на съёжившейся заиндевелой платформе. Отчаяние накатило с разящей неожиданностью и злобой, и я опустилась на край платформы, свесив ноги в провал железной дороги, закрыла глаза и перестала дышать. Так март врывается в город, проносится по нему, расплескивая солнце, а потом внезапно исчезает: снова холодно, снова выпадает последний, но оттого не менее холодный снег, снова опутывает мир зима.

Следующие дни пролетели аллюром, одинаково серые, грустные, одинокие, будто их и не было. Мне казалось, я сплю, и тысячи бесцветных снов сменят друг друга и унесутся прочь прежде, чем я поймаю один из них, чтобы рассмотреть.

Но, кажется, наступил четверг, и с самого рассвета я не покидала вокзала. Мне смутно казалось, что я не уходила оттуда с того момента, как Дениса унесло вдаль тяжёлое тело поезда. Я словно заранее знала, что День не приедет, но всё равно ждала – теперь по-настоящему, сердцем, совсем не так, как в течение долгих лет нашей разлуки. Он не приехал – значит, другой поезд отправился домой другим маршрутом, как и хотел друг. Разочарования не было, страха и удивления тоже – только уверенность, что нужно непременно отправиться в деревню, где живёт День. О работе и других делах я не вспоминала – они вдруг перестали иметь значение, как что-то мелкое, несущественное, меркнущее перед лицом необъятного, вечного, потерянного и вдруг обретённого...




21.07.2011

Юрий Горбачев

Рассказ «Борькин папа – антисемит»

Юрий Горбачев

...На этот раз игра поначалу не клеилась. Настоящий футбольный мяч – не консервная банка: летит, едва прикоснешься, да и бить сильно не сразу решишься – как-никак жалко. Но постепенно освоились, и рослый Паша, способный ко всякому спорту, забивал под радостные крики гол за голом. Девчонки, сидя на досках, громко завидовали, звали играть в лапту, в волейбол, мальчишки отмахивались, и тут мяч со звоном ударился в стальную дверь дежурки, она как по сигналу отворилась, и на пороге появился Фашист – собственной персоной.

Стуча сапогами, он кинулся на середину зажатого между ящиками и штабелем досок футбольного поля, легко отбросил щуплого Борьку, сгреб мяч и остановился, ухмыляясь.

Мальчишки замерли.

– Отдайте! – крикнул Борька. – Это мой мяч! Мне папа привез!

– Отдай! – потребовал Пашка. – Не имеешь права!

– Не имею? А ну, поди сюда, – Фашист поманил его пальцем; перекидывая мяч с ладони на ладонь, он стоял посреди двора – дебелый, румяный, в черной, как у гестаповцев в кино, форме.

– Фашист! – вопили девчонки.

– Пожалуйста! – просил Борька. – Отдайте. Это мой мяч. Мне папа привез!

– Ах, твой! – ухмылялся Фашист. – Ты думал, я буду тебя упрашивать. Что б я тебя здесь больше не видел, еврей!

– Нацию на глаз определяешь? – хищно оскалился Пашка.

– А то я его маманю не видел, – хмыкнул Фашист. – Мало их немцы постреляли.

Неторопливо, поигрывая мячом, он подошел ко входу в дежурку, обернулся, ухмыляясь, и плотно притворил за собой дверь.

Никто не двинулся с места. Только Паша подошел к Борьке и, положив руку ему на плечо, сказал:

– Не плачь. Что-нибудь придумаем.

А Борька и не думал плакать. Еще чего?! Тем более при девчонках. Ну, две-три слезы скатились… Так разве это плач? Стоял, отвернувшись, вычерчивая носком сандалии невидимые на асфальте линии.

Железная дверь снова отворилась, выпуская Фашиста. В руках у него теперь торчала метла. Мальчишки было шарахнулись в сторону, но он не собирался нападать, просто хотел продлить ощущение своего триумфа. Пуще обычного румяный, проследовал мимо сгрудившихся мальчишек, мимо застывших на досках девчонок и стал мести мостовую, начав от дальнего ящика. Все молчали. Только резкое шварканье метлы нарушало тишину. И тут Пашка толкнул Борьку локтем:

– Твой папа!..






Как правильно фотографировать в отпуске
Какие права у задержанных авиапассажиров 		Бамбата!
Бамбата! Информационный канал российских папуасов


20.07.2011

Катерина Вольная (новый автор)

Рассказ «Старший брат»

Катерина Вольная

...Он вышел через вторую дверь. На тесном крыльце никого не было. Схватившись за грудь, он прильнул спиной к холодной стене дома.

«Вот оно, вывернулось, – дрожали мелкой дрожью его мысли. – Думал, что книжки в детстве одному послужат, а они на другое, видать, направили. Чего-то я не доглядел… Проворонил я малость…»

Егору вспомнился его тост, теперь он жалел в сердцах слетевших с языка слов. Рот связала горечь, к горлу подошла тошнота.

Отдышавшись, он постарался выпрямиться. В узором заплётшихся ветвях яблони жемчужными бусами горели звёзды. Было в их свете что-то зловещее, жестокое. Только месяц, обречённый на вечное одиночество, бледным тоскливым рожком примкнул к высокой крыше соседского дома.

Мерклый его свет молочными сгустками стлался внизу по земле, мертвенно голубым выкрашивал и без того бледное лицо Егора.

Память снова отломила из своей серёдки щедрый ломоть, заставила Егора задуматься.

Егору было тогда уже двадцать три, он только что вернулся из Афганистана. После его возвращения домой первое, о чём ему поведал брат – это о том, что в глубокой яме за деревней, вырытой не известно из каких целей, вот уже несколько дней сидела сброшенная кем-то чужая собака. Ночами она жутко скулила, но вылезти сама не могла, и маленький Мишка каждый день спускал к ней на верёвке чашку с водой и бросал куски хлеба. Однажды сгнившая верёвка оборвалась и чашка осталась в яме. Мишка жаловался, что мать сильно обругала его за эту чашку – оказывается, добротной была чашка, ценной. Ещё плакался Мишка: собаку было ему жалко. Никому она не была нужна, хулиганы над ней зверски пошутили, а Мишке взрослые не верили, что собака в яме, отмахивались только. Успокоив брата, Егор в первый же день пошёл с ним на окраину, и, спрыгнув в яму, вытащил и собаку, и чашку. Но Мишкино милосердие, неравнодушие к чужому горю, пусть даже не человеческому, запало в душу Егору, он часто об этом вспоминал.

«Нет, не я тому виной, – утешал он себя, ёжись от ночного холода. – Это что-то… Какое-то обстоятельство, чёрт какой-то его изменил! Или деньги, ёшь, разве теперь разберёшь!»...




19.07.2011

Алексей Сомов

Эссе «Собачий Мессия»

Алексей Сомов

...Тем не менее, Мессия худо-бедно, кривенько, но рьяно приступает к своим обязанностям.

Изгоняет бесов (эпизод с котом) и параллельно – торговцев из храма (срыв приема пациентов).

Творит чудеса на свой вкус, то есть извлекает из воздуха разного рода блага – от халявного вина до прописки.

Проводит в жизнь свою теорию социальной справедливости, в его случае выражающуюся в душении котов («Не мир я принес, но меч») на польта по рабочему кредиту для пролетариев («Блаженны нищие»).

Произносит Нагорную (она же застольная) проповедь: «Взять и поделить».

Будучи ответственным работником, обзаводится апостолами, и даже Марфой и Марией, обслуживающими его разнообразные нужды.

И, конечно же, Иудой (или Петром, как угодно) Швондером, который, толкая Мессию под локоток, с самого начала настроен на предательство. И незадолго до финальной, очень гефсиманской сцены с предъявлением следователю забинтованного пса, двинувшегося в обратный скорбный путь, таки предает – «Что я ему, сторож, вашему Полиграфу?».

Только поздно. Казнь свершилась много раньше. Мнительный Ялдаваоф давно смекнул, что пасынок своей неуемной и неумной энергией лишь компрометирует его. Более того, натешившего самолюбие демиурга теперь раздражает всякий намек на отцовство. И пока Мессия окончательно не «передумал» кое-что важное насчет своего места в мире, а к этому идет дело, как у всех големов, – Ялдаваоф мягко-настойчиво внушает недалекому, но решительному Пилату-Борменталю необходимость исправления лабораторной ошибки и одновременного умывания рук. В том же финале нам дают понять, что никакого преступления, собственно, и не было. В худшем случае – у подопытной зверюшки начался регресс.

 

И он очень лжив и пронзителен, этот финал и то, что после.

По Булгакову, собачий Мессия действительно воскрес и вознесся, и был удостоен вечно возлежать у ног своего приемного отца, безжалостного и мудрого демиурга-экспериментатора. В то время как его настоящий Отец, распоротый и зашитый, все так же подставляет синие ребра прозекторской лампе – здесь автор его оставил на середине повествования, здесь ему и пребывать до скончания времен...




18.07.2011

Наталия Логинова (новый автор)

Рассказ «Дело чрезвычайной важности»

Наталия Логинова

...Таня пришла в себя, попыталась подняться. Боль обожгла, мурашками пробежала по коже, слезами выступила на глазах и испариной на лбу. С трудом девочке удалось принять сидячее положение. Теперь она могла осмотреться.

Яма оказалась довольно глубокой. Судя по всему, образовалась она в результате того, что неведомая сила повалила дерево, вывернув корневую систему из земли и обнажив причудливые, похожие на скопище змей, корни. На самом дне воронки, в красной глине, виднелась лужица. Небольшая, с Танину пригоршню. Вода звала, манила прильнуть и выпить ее всю до дна большими глотками. Но девочка не двигалась, боялась снова растревожить боль в ноге. Облизывая пересохшие губы, Таня собиралась с духом.

Поторопила темнота. Девочка не спеша, осторожно, сантиметр за сантиметром двигалась к заветной лужице, наклонилась, но не могла достать до воды. Превозмогая боль, Таня повалилась на бок, повернулась на живот, припала губами к теплой мутноватой водице и выпила всю, не отрываясь.

Ночь принесла облегчение от зноя всему живому. Застрекотали в траве кузнечики, оживленно начали переговариваться какие-то птицы, воздух стал прохладнее, дышалось легче. Таня сидела в яме и думала, что дома мама с бабушкой плачут, ждут ее, и никто не знает, что она сидит в этой яме, как в могиле, и не может из нее выбраться. Слезы горько-соленым комом подкатили к горлу; девочка задрожала всем телом, раскинула руки в стороны и в бессильной ярости начала бить кулачками по бокам ямы.

– Помоги-и-и-ите-е-е-е! Кто-нибудь помоги-и-и-те-е-е-е!

Этот отчаянный крик вспугнул птиц. Шумно хлопая крыльями, они улетели. Таня плакала, не сдерживая себя, размазывая по лицу слезы. Она рыдала до опустошения, до бесчувствия, а потом долго не могла уснуть и смотрела со дна ямы на звезды, не думая ни о чем...




Выпуск подготовила
редактор журнала «Новая Литература»
Вероника Вебер


Подписаться
на e-mail		 Стать
автором		 Издать
книгу		 Получить
рецензию		 Почитать
отзывы
Литературно-художественный журнал «Новая Литература»




NewLit.ru. Авангард сетевой литературы. Реклама на портале.


 
В избранное