Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

"НОВАЯ ЛИТЕРАТУРА" - литературно-художественный журнал





 

Литературно-художественный журнал =Новая Литература=


Мудродумые туэрды-занаки, что умели души свои по всяким мирам выгуливать, вымерли, спотыкнувшись о суходумие воевателей. Потому как даже самая увесистая мозгля слабнет замертво в сравнении с обычным статистическим выдурком.

Елена Кутинова



Здравствуйте, уважаемые авторы и читатели журнала "Новая Литература"!


Новости сайта:


Статистика.
Сейчас на сайте: 334 автора,
955 прозаических текстов,
4593 стихотворения,
2946 афоризмов,
7 интервью,
213 картин
и цитаты из 35 книг.



Приглашаем разместить рекламу на страницах Новой Литературы


Свежие публикации:





25.08.2006     Роман.    Евгений Свинаренко.    Учитель-психопат.

новый автор
      Евгений Свинаренко. Учитель-психопат. Иллюстрация Евгений Свинаренко
      ...Вспомнив, что, помимо того, что завуч распускает слухи о пьянстве руководителя школы, забыл рассказать Смирнову о нечистоплотности Сафроновой в материальных вопросах, Готов вернулся в кабинет директора.
      Смирнова на месте не оказалось. Секретарша Варя тоже куда-то отлучилась.
      Готов снял с телефона трубку, закрыл ее рукавом, полагая тем самым сделать голос неузнаваемым, и набрал «02»:
      - Алло, это милиция?! Милиция?
      - Кто вы, назовитесь? - донеслось из трубки.
      - Школа номер три. Говорят из школы номер три. В здании бомба. Заряд равен пятидесяти килограммам в тротиловом эквиваленте.
      - Кто вы? Назовите имя?
      - Не буду я называться! Я взорву здесь все к чертовой матери!!!
      Учитель протер телефонный аппарат и, стараясь не привлекать внимание, отправился в вестибюль - делать себе алиби.
      В вестибюле он покрутился возле технички (назвал ее «дурой»), отругал двух маленьких девочек за то, что они были не на уроке, и сел на подоконник ждать.
      К зданию школы подъехали представители всех служб города, способных оградить человека от летального исхода: милиция, скорая, пожарные. Паники, что ждал Готов, не происходило, и тогда он сам принял решение: спасать.
      Учитель побежал на третий этаж с воплями: «Бомба, бомба, сейчас все взорвется!!!». Преподаватели выглядывали из классов, а Готов орал на них:
      - Чего вылупились?! Спасайте детей!
      Некоторое время спустя, движение в школе все же появилось. Пожарные и милиция, в соответствии с правилами, эвакуировали народ. Готов бегал среди людей, махал руками и кричал.
      - Что случилось? - спросила у возбужденного Готова Донец.
      - Бомба, Людмила Николаевна, бомба!!! Террористы!!! Бен Ладэн!!!
      Активные действия Готова возымели успех. Милиция и пожарные не в силах были упорядочить лавину детских тел и преподавательских туш.
      Готов бегал и подгонял эвакуируемых:
      - Бегите, бегите, через полторы минуты здание взорвется!!! Бо-о-о-о-мба-а-а!!!
      Визг и крики переполнили школу.
      Готов пнул под задницу замешкавшемуся шестикласснику:
      - Сейчас тут камня на камне не останется! Ты хочешь, чтоб твои кишки по стенке размазало?!!
      Сняв очки, чтобы не разбились, он вновь пробежался по классам: не остался ли кто.
      - Выпрыгивайте из окон!!! - неистовствовал Готов. - Осталось десять секунд!!! О-о-о-о, паник ауф дер Титаник!!!
      Военрук Борщ попытался пресечь несанкционированные действия историка:
      - Готов! Вы что делаете, мать вашу?!! Прекратите немедленно!
      - Спасаю ваши шкуры! - орал Готов. - Да, я вас, Григорий Аркадьевич, под трибунал!.. Мне лучше знать, что делать в таких ситуациях!
      Готов спустился на первый этаж, на ходу корректируя несогласованность действий:
      - Быстро вниз, иначе смерть!!! Идите по головам!!!
      Не добежав двадцати метров до выхода, психолог Холодова споткнулась и упала. На ее лице отчетливо просматривался ужас. Готов схватил психолога за щиколотку и поволок, пронзительно вереща:
      - Я хочу жить! Я не хочу умирать! Что это?!! А-а-а-а!!! Все кончено!!! Молитесь!!!...
      Читать дальше...>>>



24.08.2006     Повесть.    Семён Сандалкин.    В ожидании.

новый автор
      Иллюстрация. Автор: De Vito Семён Сандалкин
      ...После беседы со священником Дэвиду Лайону обрили голову для подключения электродов и повели в комнату казни. Его попытки вырваться были, скорее, связаны с неверием в то, что вокруг происходит. Голова пухла, как в тумане, он не кричал до тех пор, пока его не ввели в камеру со стулом, а говорил так, будто каждое сказанное им слово приносило невыносимую боль.
      - Это не я, вы не того взяли! Руки уберите! - по щекам Лайона струились слёзы.
      Когда его, наконец, крепко прикрепили ремнями по рукам, ногам и голове к стулу и отошли, он задергался из стороны в сторону, насколько позволяли движения в такой ситуации. Увидев, что полицейские выходят, и к нему подходит последний из них, чтобы зажать рот кляпом и поправить мокрую губку на голове, закричал во всё горло:
      - Да это не я убийца! Вы хоть понимаете, что казните невинного! Я никого не убивал! Это вы убийцы! Вы! Меня подставили! Убийцы! Убийцы!!! - больше он ничего не успел сказать, в рот вставили кляп, а глаза закрыли повязкой.
      Дэвид рвался из стороны в сторону, разрывая кожу на руках в кровь, но тщетно. Ремни сдерживали движения, а сам он чувствовал скорое приближение смерти, казалось, дух сейчас покинет его. Страх нарастал, и Дэвид, как помешанный, бился в истерике. Его мозг, почему-то отчётливо продолжая работать, давал понять, что из-за кляпа крик сделался только громче, не просто звучит в голове, а разливается по всему телу.
      Но вдруг Дэвид обмяк. Он сделал это для того, чтобы в последний раз вдохнуть в себя столько воздуха, сколько позволили бы лёгкие.
      Ещё час назад возможность скорого окончания жизни казалась нереальной, он глупо надеялся, что всё образуется. Сейчас же происходящее оказалось реальней всего предшествующего этому моменту, всех до одного мгновений и вообще, казалось, более настоящего, чем ожидаемая смертная казнь, ничего нет и невозможно! Ток ещё не подали, а Дэвид чувствовал умирание, палёный привкус и запах... Представлял, как он будет смердеть после… И этих мыслей вынести не мог!
      Последний полицейский вышел и закрыл за собой камеру, увидев, что взгляды его сослуживцев устремились на часы, следя за секундной стрелкой. Дэвид дышал так громко, что это слышали за закрытой дверью...
      Читать дальше...>>>



23.08.2006     Сказка.    Рустам Ниязов.    История о том, как веселый шаир разучился смеяться.

новый автор
      Рустам Ниязов. История о том, как веселый шаир разучился смеяться. Иллюстрация Рустам Ниязов
      ...От этого рассказа шаир заплакал еще сильнее. Как было сладко думать о том, что был на свете такой человек, не жалевший себя ради других. И как сладко плакать о мире, который был несправедлив, забрав его у бедной матери…
      - Еще… - сказал он сквозь слезы. - Расскажи еще…
      В темноте было слышно, как старушка высморкалась, прокряхтела, и уже более сухим голосом продолжила:
      «А сладкоречию моего младшего Ганната не было равных. Однажды к нам прибежал сосед. Оказывается, его сын взял кетмень и отправился на канал, делить воду для полива. Да не поладил там с другими людьми, и окружили они его и грозятся зарубить насмерть. Мой сын Ганнат успокоил старика и сам отправился мирить соседей. Он освободил незадачливого парня из враждебного кольца, снял свою доппу и сказал обозленным дехканам: «Вот он я, рубите меня! Если вы считаете виновным этого парня, который, как и вы, имеет право на свою долю воды, тогда рубите меня вместо него. Или рубите любого встречного, не промахнетесь!» И настолько были справедливы его слова, настолько искренен благородный позыв защитить невиновного, что толпа расступилась».
      От этого рассказа плечи бедного Шаира затряслись еще сильнее, слезы прямо брызнули из глаз. Где-то краешком все-таки скользнула мысль о том, что происходит что-то неладное с ним, что нельзя так плакать и убиваться от рассказов первого встречного человека… Но, не мог ничего поделать с собой.
      Неуемная старушка, покряхтывая и поскуливая, выдавала рассказ за рассказом о своих бедных сыновьях. И чем больше просил шаир рассказывать о ее сыновьях, тем жестче и сильнее становился ее голос. От былого скуления не осталось и следа. Зато в голосе появились странные рычащие звуки, как если бы она объелась сорной травы шафран, и у нее разболелось горло.
      И чем больше плакал бедный шаир над ее горем, тем больше слабел. Он уже не пытался подняться на ноги, он обливался слезами, чувствуя жжение в глазах и жажду.
      Когда взошла луна и осветила разрушенный храм, у стен которого они сидели, у Зарпы возникло смутное, едва тлеющее желание посмотреть на свою мучительницу, так не вовремя подвернувшуюся на дороге. Все-таки с трудом смог повернуть голову… О, увиденное напугало его настолько, что у него мигом просохли слезы...
      Читать дальше...>>>



22.08.2006     Эссе.    Александр Нинидзе.    Аутсайдер.

новый автор
      Александр Нинидзе. Аутсайдер. Иллюстрация Александр Нинидзе
      ...Именно поэтому в данной статье речь идёт об аутсайдере, постороннем, и не только с точки зрения обучения или нации, а скорее в существенном, даже в социальном плане. В темах подобного рода единственная проблема - это найти стиль, так как идея приходит потом. Таким образом, данная статья не имеет никакого отношения к интеграции, положению беженцев и к исламским мечетям на территории Италии. Этот бесплодный материал я бы оставил для полуфашистских газетёнок. В то время как перед юным сознанием (и не только) предпочитаю наблюдать за посторонним, который иногда замечается в зеркале, то есть человек перед собой, а значит и перед миром.
      Бывает, что декорации рушатся, особенно в молодости. Утреннее вставание, завтрак, 6 часов на лекциях или в конторе, обед, домашние хлопоты, еда, сон, и так всё, в том же ритме, в понедельник, вторник, среду, четверг, пятницу, субботу, но вскоре сценарий рушится вместе с падающими декорациями и всё начинается с усталости, подсвеченной удивлением. Именно тогда возникает глухое чувство отстранённости от всего, что до последнего момента являлось такой прочной гарантией для права на собственное существование: происходит своеобразное “зачатие” аутсайдера в недрах самого сущего, которое выражается в жестах относительного беспорядка. Как бы то ни было, подобное состояние аутсайдера предоставляет уникальную возможность обрести фундаментальный критерий, который никак нельзя охарактеризовать как негативный: не создавать схемы, жесткие правила и нормы, что не исключает при этом внутреннюю дисциплину, вне которой невозможно никакое преображение. Подобное поведение не есть олицетворение противоречивости, а некая попытка держаться подальше от фальшивой логики, социальных этикеток, которые не только другие, но и мы сами навязываем себе из-за несостоятельности перед преданностью и свободою...
      Читать дальше...>>>



21.08.2006     Рассказ.    Ашот Бегларян.    Дед Мороз (исповедь в канун Нового года).
      Иллюстрация. Автор: Zdzislaw Beksinski. Название: Trumpet Ашот Бегларян
      ...Лишь потом, уже после войны, я ужаснулся - как-то тихо, незаметно ушли друзья-товарищи, не попрощавшись, словно и не жили на этом свете никогда. Я был ошеломлен этим открытием... Неужели и я мог оказаться на их месте?.. Не верится... Живому трудно представить себя мертвым, как, наверное, веселому журчащему горному роднику трудно представить себя льдом. А впрочем, что я говорю?! Ведь родники рождаются из, казалось, мертвого и холодного льда, как, впрочем, и герои рождаются… из смерти, героической своей гибели, а точнее, возрождаются ...
      Да, война непонятным, а вернее, понятным только ей образом сберегла меня в самых сложных ситуациях - хотя был достаточно крупной, открытой, неуклюжей мишенью. Впрочем, пуля - дура: однажды, лежа на сопке, в безопасном, вроде бы, недосягаемом месте, вдруг почувствовал в ботинке горячую боль - очередь, сразу три пули, раздробили стопу... «Кажется, задело», - буркнул я себе под нос. И когда из ботинка, словно из фонтана, в три струи хлынула кровь, понял, что теперь настала очередь ребят пособить мне...
      - Папа, а почему тебя «выгнали» на войне? - видно, не понимая до конца значения слова, спрашивает малыш.
      - «Выгнали»? - переспрашиваю я, с трудом отрываясь от воспоминаний и возвращаясь к действительности.
      - Да, выгнали, - твердо и настойчиво говорит он.
      И мне приходится выдумывать легенду про то, как меня «выгнали на войне»... Видать, он хотел сказать, почему тебя «выгнали на войну» или «выгнали с войны»? Я начинаю бормотать что-то, не совсем понятное мне самому. Мой ответ, как и следовало ожидать, не убедил его, и он спрашивает:
      - Папа, а почему ты стал солдатом, а не Дедом Морозом?...
      Читать дальше...>>>



      Архив Новостей >>>       2001       2002       2003       2004       2005       2006       2005/12       2006/01       2006/02       2006/03       2006/04       2006/05       2006/06       2006/07       2006/08




С уважением,
главный редактор "Новой Литературы"
Игорь Якушко

 





В избранное