Сегодня вы прочтете рассказ, автор которого участвует в конкурсе фантастических произведений и его работы получили у читателей прекрасную оценку. Если вам понравится этот текст не сочтите за труд - отдайте свой голос за автора. Вот адрес его страницы на конкурсе.
Тут же вы сможете найти и другие произведения Вячеслава. А я благодарна ему за разрешение на публикацию рассказа в этой рассылке и надеюсь на продолжение сотрудничества.

Элиша.

- Мама. Мам-ма! - раздраженно говорил я в видеофон. - я не на Северный Полюс еду, и не в голодный край. Там у меня будет все, кроме заслуженных каникул.

- Так уж и заслуженных, - заметила мама. - Ладно, ладно, не прибедняйся. Месячная практика пойдет тебе только на пользу.

Вечно я куда-то влипаю. Или вступаю. Это уж кому как нравится. Для начала я умудрился провалить летнюю сессию в Оксфордском юридическом Колледже. И на первом же курсе. Компьютер - не преподаватель, его не уговоришь. Надо мной нависла недвусмысленная угроза "ссылки на родину", где меня тут же призовут в нашу доблестную армию или на такую же бесполезную альтернативную службу ради которой я должен буду продать душу дьяволу и представить множество справок, что мои религиозные убеждения не позволяют стрелять в людей. Все это мне ой как не улыбалось, во всяком случае, не для этого мы копили деньги на учебу. Поэтому пришлось экстренно вступать... извиняюсь, поступать в любой вуз, который еще не закончил набор. Так я влип в Лунный Университет Естественных Наук (находящийся на Луне) на специальность астрофизика - просто там был наименьший конкурс. Как выяснилось много позже, маленький конкурс вовсе не означает сладкую жизнь. Но это уже совсем другая история.

А пока, отучившись год в этом институте и состригая седые волосы после каждой сессии, я, опять-таки, влип в практику на захолустной горнодобывающей базе на обратной стороне Луны. Официально это звучало так: "Практика по управлению роботизированными системами в ближнем космосе".

Когда-нибудь я им припомню эти трогательные проводы. Только выйдя из кабинета проректора, я наткнулся на стройную шеренгу моих согруппников. Кто-то напевал похоронный марш, а староста Сит Дрейк (а я ему еще списывать давал) положил мне на плечо руку и торжественно произнес:

- Мы все хотим, чтобы ты знал: твоя героическая жертва не пройдет даром, и твой светлый образ навсегда останется в наших сердцах. Ура героям!

- Ура! Ура! Ура! - коротко подхватили остальные.

- Кто сказал "икра!"? - демонстративно насторожился Сит.

- Надеюсь, что моя жертва действительно не пройдет даром, - ехидно отозвался я. - И вам, тунеядцам, недолго останется прохлаждаться на Гавайях. Дойдет очередь и до вас.

Когда мы подлетали к "Рудодобывающему комплексу - 305", его торчащая из-под поверхности округлая металлическая верхушка казалась крошечным одиноким оазисом в пыльном Море Москвы, сразу над которым начинался бескрайний черный космос. Среди бесчисленных немигающих звезд ослепительно сверкало и Солнце. В общем, обычный лунный пейзаж за исключением одного - на небе не было привычной Земли, гордо висящей всегда практически на одном месте: с этой стороны Луны ее не было видно. Даже связаться с ней отсюда можно было только через дальние спутники, висящие по обе стороны Луны на ее орбите (в так называемых точках Лагранжа), что вдвое увеличивало продолжительность разговора и, соответственно, плату за него. И вокруг ни души, ближайшее поселение было в шестистах пятидесяти километрах отсюда.

- Ты не смотри, что она такая маленькая, - сказал мне техник, когда наш "шаттл" уже опускался на поверхность. - Это только верхушка айсберга. Внизу, начиная с десяти метров под землей, этот айсберг своими тоннелями и шахтами тянется на пятнадцать с лишним миль.

- И что, везде роботы? - поинтересовался я.

- Точнее, роботизированные станки. - Техник пригладил свои рыжие усы и гордо улыбнулся. - И все они строго выполняют только их индивидуальные функции и, естественно, никогда не покидают своих мест.

- Ну, так что я конкретно должен буду делать?

- А ничего. Знай присматривай за показателями добычи и плюй в потолок. Ну, чем не каникулы?

- Ну, конечно, - вздохнул я. - А видик хоть там есть?

- И "видик", и диски к нему, и Интервидение с библиотекой... Да ты не дрейфь, недельки через две мы к тебе наведаемся, вкусненького привезем...

- И новые видеодиски, - добавил я.

- И видеодиски, - засмеялся техник. - Желание клиента для нас закон.

- Хоть поговорить-то там будет с кем? - не унимался я.

- Н-ну, поговорить будет с кем...

Больше он не сказал ни слова, потому что "шаттл" своими специализированными шинами коснулся взлетной полосы и усилил реактивное торможение.

Только когда я уже облачился в скафандр и стоял у выхода, он похлопал меня по плечу и сказал:

- Ну, давай, не скучай. Да, вон, кстати, и твой напарник.

Я взглянул в иллюминатор и увидел, что к челноку от ближайшей скалы движется одинокий блестящий на солнце скафандр. я даже вздрогнул от неожиданности, когда, спустившись по трапу вниз и идя ему (скафандру) навстречу, услышал в наушниках приятный женский голос:

- Добро пожаловать на "Базу - 305". Надеюсь, вам здесь понравится.

"Так-так, - подумал я. - выходит, это не напарник, а напарница... Тем лучше". А вслух сказал, провожая взглядом взлетающий "шаттл":

- Что ж тут может понравиться, в этом захолустье? Хотя...

Я окинул изучающим взглядом ее скафандр. Естественно, никаких частей тела я увидеть не мог, даже лица сквозь тонированное стекло.

Единственными факторами коррозии в практически безвоздушном лунном мире были комические лучи и метеориты. Следы деятельности микрометеоритов - сантиметровые кратерки, мелкие ямки, выемки, бороздки - сплошь усеивали пыльную поверхность и были даже на камнях. Если бы не наши шаги, которые ненароком разрушали некоторые их них, эти кратерки и ямки в почти стерильном вакууме могли бы сохраняться неопределенно долго. Впрочем, как и следы от наших ботинков.

Вот такие бесполезные мысли постоянно лезут мне на ум, как только я оказываюсь на безвоздушной поверхности. я встряхнул головой: "Эй, парень! Лекции уже кончились, ты на каникулах".

- Сколько еще до базы? - вдруг спросил я.

- Примерно сто шестьдесят метров, - послышался равнодушный ответ.

- Тогда последний, кто добежит, складывает скафандры!

И я ринулся вперед, делая гигантские шаги в малом тяготении Луны. Только у самого переходника под большой темно-синий купол, запыхавшись, я в растерянности оглянулся. Моя напарница, как ни в чем не бывало, спокойно шла сзади, быть может, чуть ускорив шаг.

- Ты чего? - не понял я.

- Что "чего"? - переспросила она.

- Ну, почему ты не побежала?

- Потому, что в этом нет смысла, - спокойно ответила она, открывая шлюз. - Скафандры складывать все равно мне - только я знаю, куда их складывать. А тратить свою энергию на детские забавы меня уже давно не вдохновляет.

Честно говоря, вначале я решил, что имею дело с занудой лет тридцати - тридцати пяти. Но буквально через минуту мое заблуждение полностью развеялось. Когда в тамбуре установились приемлемые для жизни параметры, и я снял свой гермошлем, я едва не выпустил его из рук после того, как моя спутница сделала то же самое. я буквально остолбенел от отчаянной красоты, невесть откуда взявшейся в этом безжизненном мире. На плечи упали густые темные волосы. Брови полумесяцем над бездонными светло-голубыми глазами, выразительно обведенными черной тушью, практически идеальный европейский нос и неповторимые губы, алый цвет которых наверняка был естественным. Ее потрясающая кожа была чуть загоревшей, и слегка овальное лицо не содержало ни единой черты, ни единого штриха, способного внести дисгармонию в эту ослепительную красоту, которую только подчеркивали фиолетовые крошечные серьги в ушах по последней молодежной моде. В общем, техник явно многое скрыл, намекая о каком-то собеседнике.

Короче говоря, после того, как ко мне вернулись дар речи и способность двигаться, я театрально закрылся от нее рукой и пробормотал:

- Я безнадежно ослеплен вашей красотой... Можно узнать ваше имя, прекрасная незнакомка?

- Нереида. - Моя напарница едва заметно улыбнулась.

- Да, имя хоть и редкое, скажем прямо, но ничуть не хуже внешности: одна из очаровательных дочерей Посейдона.

- Скорее, один из спутников Нептуна, - отрезала она, снимая скафандр и убирая его в специальный контейнер в стене. - Мои родители - астрономы. Оба.

Ее тело, облаченное в обтягивающий серо-зеленый комбинезон с небольшим декольте и желтой нагрудной эмблемой с лева, было столь же немилосердно прекрасно - осиная талия, ноги от ушей... В общем, стандартный набор гениального произведения природы. А ее движения были неповторимо грациозны и очень точны. Она была примерно моего роста и, очевидно, такого же возраста. я, конечно, не эксперт в области женской красоты, но если где и существовал абсолют этой красоты, то сейчас он был передо мной! Ёто я готов был утверждать перед любым экзаменатором. Профессионал бы в данном случае сухо сказал: "Все при ней, и ничего лишнего". Словом, выражаясь по-современному, я оказался наедине с супермоделью. Теперь я уже не жалел о своей практике.

- А их красавица-дочь, значит, избрала почетную профессию рудокопа, - услышал я свой голос, который иронизировал уже по инерции.

- Ну, во-первых, это только практика. А потом, мы ведь не обязаны всегда придерживаться династии. А мне, кстати, можно узнать имя моего романтичного напарника, ценителя чужой красоты? И потом, вы сами снимете скафандр, или вам помочь?

Только сейчас я заметил, что до сих пор смог снять только шлем.

- Разрешите представиться, - сказал я, поспешно освобождаясь от скафандра. - Многострадальный студент второго курса ЛУЕНа по специальности астрофизика Дмитрий Айвазов. Но лекции по релятивистской астрофизике читать не собираюсь, так как и сам хотел бы их забыть.

- Ну, во-первых, если я буду каждый раз повторять ваше полное имя, то наши разговоры рискуют стать слишком затянутыми...

- Можно просто Дима, - быстро вставил я.

- ...а во-вторых, лекции по релятивистской астрофизике, которые меня вовсе не пугают, вам вряд ли позволят забыть. Сюда, пожалуйста. - Она открыла контейнер для моего скафандра.

Мы долго шли по длинному коридору, потому что Нереида подробно объясняла мне назначение каждой из многочисленных выходящих в него комнат. А я просто ел ее глазами. Когда мне еще доведется такое увидеть?

- И, наконец, наши личные комнаты напротив друг друга, - резюмировала она, когда мы оказались в конце коридора. - Запомнил, или провести еще раз?

- Да, на свою память я пока не жалуюсь, но за вами я бы не прочь пройтись еще пару раз. Впрочем, в своем увлекательном рассказе вы упустили одну весьма волнующую подробность. А именно - помещения для удовлетворения функциональных потребностей организма.

- Ну, что вы, сер, я и не думала упускать эту важнейшую информацию. Просто мы только сейчас к ней подошли.

И она указала на двери в последней стене коридора с табличками "М" и "Ж". Рядом была дверь в "ванную" и "душевую".

Так потекли дни, разумеется, земные, во время которых, собственно, и стали происходить события, составляющие суть моего рассказа. Конечно, может у кого-то он и вызовет снисходительную улыбку, а у кого и дикий хохот, но мне, в конце концов, оказалось совсем не до смеха.

В этом захолустье безвоздушной пустыни, куда можно было ссылать каторжников, не опасаясь, что они сбежит, было сделано все, чтобы не умереть со скуки. Основательная библиотека с прямым выходом в Глобальную Компьютерную Сеть и Интервидением содержала множество книг, видеофильмов и компьютерных игр на любой вкус. Также был бассейн, спортзал, солярий, прекрасная еда, наконец, которую готовили все те же роботы. Поначалу я даже удивился: это все на какой-то горнодобывающей базе? Но очень быстро сообразил, что три вида железной руды, обогащенной золотом, - товар почти стратегический. Только потом я понял, что все это было здесь наворочено не столько из-за руды, столько для того, чтобы УобутьФ кого-то вроде меня.

В общем, так я и жил, прохлаждаясь в бассейне, играя на компьютере и прокручивая видик, установленный прямо в моей комнате перед огромной кроватью. А уж как я питался и какие деликатесы пробовал... Об этом лучше помолчать. Короче, полная отключка и расслабление. Правда, пару раз я пытался контролировать показатели добычи, но вскоре оставил и это занятие. Все равно у Нереиды оно получалось лучше.

Однако, все это совсем не главное. Главное - моя неповторимая напарница, которая была моей полной противоположностью. Она работала, не покладая рук, презрев любые развлечения и отдых. я как-то даже поинтересовался, спит ли она вообще и украдкой заглянул в ее комнату. Комната была в таком идеальном состоянии, будто в ней никто и не жил. И в то же время у нас с Нер была полная психологическая совместимость. У нас практически никогда не было ни единого разногласия. Несмотря на свой добровольный каторжный труд, она всегда находила время для меня, чтобы побыть со мной, поговорить, даже выслушать. Причем, всегда, когда я только изъявлял желание! Казалось, она просто дает мне то, что я хочу.

- Послушай, Нер, - как-то спросил я, когда мы вместе ужинали, как в ресторане (считалось, что это я ее пригласил), - я тебя часом не эксплуатирую?

- Во всяком случае, мне по душе такая эксплуатация, - как всегда серьезно и спокойно ответила она. - Общество умного человека - всегда приятно.

Ёто была лесть чистой воды, но сказанная настолько аксиоматично, что я просто растаял.

Так пролетели две недели. Солнце все также сверкало над лунной поверхностью, правда, уже ближе к западу. Уже прилетал "шаттл" с новой едой, видеодисками и похвалами начальства за отличные показатели добычи во время нашего дежурства. Постепенно я осознал, что настолько привязался к Нереиде, что вряд ли выдержу даже суточную разлуку с ней. Как обычно говорят в таких случаях, "мы были просто созданы друг для друга". Тем более, что за вышеозначенное время, я уж не помню, когда именно - счастливые часов не наблюдают - произошел еще один эпизод, который мне не забыть никогда, как бы я ни старался.

Как-то мы пошли в кино. Опять же - так считалось, хотя трехмерная видеотека была полностью под нашим контролем. Но, ведь дело не в этом. Дело в осознании того романтического факта, что мы вместе пошли в кино! я уже давно не следил за сюжетом, кажется, то был боевик на тему "всепобеждающая любовь, наркомафия и горы трупов", я уже вообще ничего не видел вокруг. Она, ее эластичная теплая кожа, запах духов... Все это было настолько близко ко мне... Моя рука вышла из повиновения и незаметно обняла ее. Нереида и бровью не пошевелила, все также глядя на экран, правда... правда ее голова опустилась на мое плечо. А когда фильм закончился из под контроля вышел и мой язык.

- А ты можешь снять это?..

я вздрогнул, услышав собственные слова, а она, блеснув глазами, с готовностью потянула молнию своего комбинезона.

- Только не здесь, - уже сознательно сказал я. - Есть место получше... Например, моя комната.

Хорошо, что я присел на кровать, когда с неё, как в замедленной съемке, опала одежда. я чуть слюной не захлебнулся и, находясь в полусознании, отметил, что это была не просто "супермодель" - это было нечто большее!.. Если "нечто большее" вообще возможно.

Ёто была самая потрясающая земная ночь моей жизни, проведенная на Луне. Со мной, конечно, можно спорить, но вряд ли кто-либо когда-либо вообще испытывал нечто подобное. На следующий день я был будто заряжен термоядерной энергией, будто не было бессонной ночи. В крови бушевал адреналин, а в голове - безудержное желание творить и летать. Но любовь, как наркотик - привыкание стопроцентное, и чем больше ее получаешь, тем больше в ней нуждаешься. Во всяком случае, так было со мной. И в конце концов я беспомощно осознал, что не смогу выдержать без нее и часа.

Параллельно с этой расслабухой постепенно со мной стало происходить еще кое-что. Собственно, с точки зрения психиатра это вполне естественно. Чего не скажешь о точке зрения измученного студента... Короче говоря, от безделья я стал чувствовать собственную неполноценность, даже ущербность. я начал опять включаться в работу, опять начал следить за показателями добычи, отправляться с Нер в шахты с контрольными обходами... И отдаю себя за это на суд мирового студенчества. Но суд, надеюсь, справедливый. Впрочем, в свое оправдание я могу сказать, что не столько слушал ее лекции об устройстве этих горнодобывающих станков, сколько удивлялся, как она все это помнит и зачем ей это надо. Хотя когда я узнал, что отчасти она сама строила этих роботов, все вопросы отпали автоматически. А напрасно. Впрочем, как известно, влюбленные страдают еще и выборочной слепотой.

Как бы там ни было, моя практика неумолимо подходила к концу, а эта история - к развязке. А я все не решался сказать своей напарнице самого главного, хотя понимал, что (как бы обойти душераздирающие штампы) наша разлука будет весьма неблагоприятной для моего физического функционирования. И когда до конца нашего срока оставались сутки (завтра должен был прилететь "шаттл") я, наконец, решился. Хотя, если бы я не решился, быть может, эта развязка была б не столь болезненной. Но, как говорили древние философы, а современные безмолвно кивают, - что было, того не вернешь.

В общем, я тогда нашел Нереиду в посту управления базой. "Мисс совершенство" внимательно смотрела на обзорные телеэкраны, передающие все содержимое шахт.

- А, вот ты где, - сказал я и нерешительно добавил: - Послушай, нам надо серьезно поговорить.

Мои щеки зачем-то заалели, а она как всегда непроницаемо-спокойно сказала, не отрываясь от одного из экранов:

- Конечно-конечно, Дим. Только, если не возражаешь, давай поговорим по дороге: с девятым станком на четвертом уровне что-то стряслось, совсем перестал работать.

Мы спустились в грузовом лифте на четвертый подземный уровень и нашей фирменной "лунной" походкой, - такая грациозная пружинистая походка вырабатывалась у всех, кто длительное время жил на Луне, - направились по длинному коридору шахты. Дрезину брать не было смысла - станок находился совсем близко. Широкий длинный тоннель с массивными опорами, тротуаром с одной стороны и рельсами - с другой, по которым изредка бесшумно проезжали автоматические вагонетки (звуки в вакууме не распространяются), в целом был не освещен. Но вдоль всей его стены у потолка тянулась труба из стекловолокна, часть которой, непосредственно над нами, постоянно светилась. Этот свет сопровождал нас автоматически. Места расположения механизмов были освещены дополнительно.

Кроме вакуума и холода никакие микрометеориты или космические излучения здесь не грозили. Поэтому наши скафандры были облегченными - герметичная слаботеплоемкая ткань тремя слоями, внутренний из которых с подогревом. Мы уже прошли по магистральному тоннелю и свернули в коридорчик поменьше, ответвлявшийся от него, где и находился поломанный станок, а я все еще не знал, как начать разговор. Хотя уже неделю продумывал эту речь.

- Кажется, ты что-то хотел мне сказать, - напомнила Нереида.

- Да-да, сейчас. Ты, наверное, и сама заметила, что со мной творится последнее время. я имею в виду, что чрезвычайно привязался к тебе. Более того, за этот месяц ты мне стала очень близка. И вообще, я многое понял за этот месяц... я еще никогда не встречал такую девушку, такого человека, как ты, который совмещал бы в себе столько положительных качеств. И думаю, что больше никогда и не встречу. Короче говоря, все мои чувства к тебе иначе, как ЛЮБОВЬЮ не назовешь. Причем настолько сильной, что я и представить не мог возможность такого! И я просто не знаю, как смогу расстаться с тобой... я, конечно, понимаю, что нам еще рановато говорить о браке, но... но мы могли бы и дальше быть вместе... Ну, ты меня понимаешь.

- Ты мне тоже очень нравишься, - сказала она, - но...

- Но, что? - насторожился я.

- Все не так просто, Дим. - Ее прекрасное лицо оставалось все таким же бесстрастным, а вот голос казалось едва заметно дрогнул. Впрочем, это вполне могла пошаливать моя возбужденная нервная система. - Тебе все объяснят, когда мы вернемся в Университет. Ну, что тут у тебя, Девятый? - добавила она, когда мы подошли к станку.

Это был стоящий у стены агрегат, отдаленно напоминающий газонокосилку на десятерых или косилку комбайна. Его пять мощных ковшей, уже проделавших в стене порядочную нишу, замерли в полудвижении. Из него выходила двойная движущаяся лента и скрывалась за поворотом коридора. Одна ее половина доставляла породу к обрабатывающему и сортирующему станку, другая - возвращалась обратно пустой. Но это был еще и вполне осознающий себя робот. Поэтому в наших наушниках послышался отчетливый механический голос:

- Чрезмерная концентрация пыли, осевшей на деталях, вызвала блокировку распределительной схемы.

- Так, посмотрим, - сказала Нер и, пробежав пальцами по маленькому боковому пульту управления, открыла заднюю крышку станка. Потом она открыла вшитую в скафандр сумку с инструментами.

А я стал у стены с небольшой трещиной, идущей от станка. Я не придал этой трещине значения.

- Так я и знал, - наигранно-разочарованно произнес я. - Ты замужем, и меня ждет долгий мучительный разговор с твоим свободно мыслящим единственным...

- Ты с ума сошел! - усмехнулась Нереида (могу поклясться, за все наше знакомство я чуть ли не впервые увидел ее улыбку, которая была столь же сногсшибательна, как и все остальное). - я вообще не из тех, кто выходит замуж.

- Пожалуйста, - с энтузиазмом сказал я. - Мне это тоже не важно. Я только хочу быть с то...

И тут наступила трагикомическая развязка. Нереида что-то замкнула станке и тот судорожно дернулся. Его ковши с силой ударили в стену и тут же опять замерли.

- Берегись! - крикнула Нереида и через какую-то долю секунды я ощутил ее сильный толчок в бок, отбросивший меня метров на десять в сторону.

Но сама она уже не успевала увернуться от части падающей стены. я тут же вскочил на ноги и бросился к ней, истерически вопя что-то нечленораздельное. У нее было разбито лицевое стекло скафандра. Для любого человека в вакууме это означало мгновенную смерть. Конечно, любое повреждение лицевого щитка любого скафандра тут же вызывало молниеносное опускание запасного стекла, с автоматическим удалением поврежденного. Но что если этому опусканию мешает застрявший в шлеме камень?!

И вдруг я замер на полпути и онемел. Я стал пятиться назад. Я прижался спиной к стене. Я не знал, что и думать. Нереида шевельнулась, привстала, стряхивая с себя породу, и первым делом опустила запасное стекло своего шлема! Потом она поднялась и подошла ко мне, внимательно посмотрев в мои остекленевшие глаза. Вакуум никак не отразился на ее лице, разве что оно чуть побледнело. Она взяла меня за руку и сухо произнесла:

- Пойдем на Базу. я тебе все объясню.

я плохо помню, как добрался до своей комнаты, равно как и весь ее лепет по дороге. До моего помутневшего сознания дошло только, что она - робот. Робот! Робот!!! Закрывшись в комнате, я не подавал признаков жизни уже до следующего дня. Несмотря на стук в дверь и красивый умоляющий голос:

- Дмитрий, открой. Дима. я тебе все объясню...

Черт бы всех их побрал - я полюбил робота! Нереида. Конечно! Человека бы так не назвали. Безупречный математический мозг. Идеальное тело. Нечеловеческая работоспособность. О, как я был слеп!.. Позор тебе, студент.

я открыл, только когда услышал за дверью строгий голос техника:

- Айвазов, открывай!

я уже собрал все свои немногие вещи, привел комнату в идеальный порядок, отметил отсутствие на базе Нереиды и, не говоря никому ни слова, улетел.

Конечно, потом были долгие оживленные объяснения... Объяснения того, что это были полевые испытания экспериментального робота модели "Нереида", разработанного Массачусетским Технологическим Институтом совместно с кафедрой Кибернетики ЛУЕНа. Что этот андроид будет предназначен длительных космических полетов и для службы на автоматизированных станциях в дальнем космосе, где не требуется присутствие многих людей. Что этот робот автоматически подстраивается под психологический тип своего хозяина-человека и нервных срывов у людей уже никогда не будет. Просто психологическая напряженность принципиально исключена. И, несмотря на то, что в этом эксперименте по небрежности нервный срыв все же произошел, в целом его результаты превзошли всякие ожидания.

Ёто все, конечно, очень мило и интересно. Но мне от этого было не легче.

- Да, поймите же, мистер Айвазов, - говорил ректор, порхая передо мной по своему кабинету. - Мы не могли ничего вам сказать. Так было задумано. Чистота эксперимента и так далее, ну, вы и сами это должны знать (что за гнилой намек на мою успеваемость?). Разумеется, вы вправе подать в суд на организаторов эксперимента за вмешательство в вашу частную жизнь (не представляю, зачем он это сказал, наверное вспомнил, что я когда-то учился на юриста). Но поверьте моему опыту (его опыту?!), это не принесет пользы ни вам, ни им. Огласка всех выставит в неудобном свете. Само собой, эта отменная практика зачтется только вам и... если хотите, для возмещения вашего морального ущерба, мы могли бы просто подарить вам этого робота.

Я аж подпрыгнул от неожиданности.

- За практику, конечно, спасибо, - говорю, - а ЭТОТ робот мне не нужен. я больше не хочу быть подопытным кроликом. Впрочем, и в суд на вас никто подавать не собирается...

я был не из тех, кто при первой же обиде рубит все сплеча. В конце концов я рассудил здраво (благо набрался этого у Нер) и вывел для себя три пункта. Первое - на учащихся всегда проводятся эксперименты. Второе - мне все равно здесь учиться еще четыре года. Ну и, наконец, я должен быть доволен, что в свои юные годы уже пригодился науке. Пусть даже таким, мягко говоря, необычным образом.

Однако, от своей навязчивой группы я, конечно же, не смог скрыть это мое приключение.

* * *

И вот я сижу в тени передвижного бара на знойном пляже Санта-Моники потягиваю свой "манго". Куда-то запропастился отошедший на минутку Сит, а меня почему-то не покидало чувство, будто за мной кто-то наблюдает. А, вот и Сит. И кажется не один... С ним была некто "все при ней и ничего лишнего". И одета она была по обстановке: две полоски купальника и черные очки. Они шли откуда-то с другого конца пляжа.

Но, что это?! я вдруг вскочил, после Луны мое тело было еще неоправданно тяжелым. О нет, они не могут так со мной поступать! Та же сногсшибательная фигура, те же темные развевающиеся на ветру локоны. Шутки шутками, но ведь и меру знать не мешает!!! Когда они приблизились, сомнений не осталось - с Ситом шла моя Нереида.

- Что, вам уже Луны мало? - холодно спросил я, когда они подошли.

- Остынь, старик, - улыбнулся Сит и положил руку мне на плечо. - Твоя группа не только хохмить и стебаться умеет. Мы тут провели небольшое расследование, в особенности наши сентиментально настроенные девчонки, и вот результат. Разрешите представить - Камилла Стэнфордт, естественный прототип Нереиды, собственной персоной.

Я медленно сел обратно на пуфик. Она сняла очки и протянула мне руку, и я опять утонул в этих голубых глазах. Я уже был уверен, что в природе такого не существует!

- Триста семьдесят шесть умножить на четыреста пятьдесят семь? - неуверенно пробормотал я. - Только быстро.

- Сто семьдесят одна тысяча восемьсот тридцать два, - серьезно ответила она тем же обворожительным голосом. - Послушайте, молодой человек, неужели вы думаете, что если бы я этого не умела делать, то изобрела бы такого робота на одной из курсовых. Как видите, хорошие внешние данные и мозги - не всегда не совместимы.

Она присела рядом со мной и хлопнула ладонью по стойке бара:

- Кока-колу пожалуйста. Собственно, я давно хотела с тобой познакомиться лично, хотя заочно уже полгода знакома. Но все не решалась из морально-этических соображений, - она отпила кока-колу и перевела взгляд на Сита, - пока меня не нашли и не убедили.

- Ну, я, пожалуй, вас оставлю, ребята? - сказал Сит и собрался уходить. - Только не ссорьтесь.

- Конечно, Сит, - сказала Камилла. - И передайте всем, что мы уже как-нибудь обойдемся без их наблюдения.

Я гневно посмотрел на старосту и тот поспешил ретироваться, одновременно дав кому-то знак и ближайшая смотровая площадка наполовину опустела.

- Сомневаюсь, что они смогут уйти далеко, - вздохнула Камилла.

Но я уже опять ничего не видел и не слышал вокруг, и обреченно спросил:

- Значит вы... ты тоже наблюдала за этим экспериментом?

- Конечно. Через глаза Нереиды. Девочка, конечно, малость перестаралась, но на то он и робот, чтобы выполнять свою работу добросовестно. Кстати, по моему настоянию в первом эксперименте ее характер почти не варьировал. Так что в лице Нер ты разговаривал практически со мной. Даже про родителей почти правда - раньше я увлекалась астрономией.

Я долго сидел с отвисшей челюстью, не зная, что и сказать. Наконец, как в полусне, я произнес:

- Стало быть, мисс Совершенство, если ты и по характеру ничем не отличаешься от Нер, то мои последние слова, сказанные ей, автоматически переносятся на тебя?

Камилла и глазом не повела.

- Разумеется, - бесстрастно заявила она.

Она встала, одела очки и кивнула по направлению к океану (уголки ее алых губ едва заметно приподнялись):

- Ну, что, кто первый добежит?

20.12.2000