выпуск 120 ---"Литература для души"--- выпуск 120
архив избранных выпусков рассылки

Снова с вами...

После трехмесячных разъездов, снова в Перми, и могу делать рассылку в привычном формате.

За лето написалось не так много, и кое что из этого я рассылал подписчикам, а кое-что нет. Итак, обновления на сайте:

- рассказы: "Не просто семечки", "Три мелодии". Первый о накаченном ментально и очень продвинутом искателе, а второй о трех мелодиях, которые слышат люди, пытающиеся духовно развиваться. Первый рассказ я помещал в рассылке, а второй не стал, потому что он не политкорректный ;)

- эссе "Пофигизм, или Ложное просветление". Довольно специфический текст, который не всем понятен. Но для кого-то очень актуален и полезен, как показали отзывы.

- Новые афоризмы. На периодически обновляющуюся страничку выложил то, что накопилось за 2007 год.

* * *

Дж. Хэрриот: "О всех созданиях - больших и малых"

Хочу поделиться одной книжкой, которую читал летом в качестве "легкого чтения". У меня обычно есть что-то сложное, чтобы читать в сосредоточенном состоянии, но иногда хочется просто почитать, как развлечение. Для этих целей ищу что-то простое, но хорошее. Иногда попадаются замечательные книги. Вот, в заголовке, одна из них. Очень душевная и любопытная книга, которую многие знают, так как классика уже. Ниже - одна глава из книги. Если понравится, то понравится и вся книга...

Иногда нас отпускали в город. И вероятно, потому, что я недавно стал отцом, мое внимание на улицах неизменно привлекали детские коляски. Чаще всего их катили женщины, но иной раз можно было увидеть с коляской и мужчину. В городе такое зрелище, впрочем, ничего особенного собой не представляет. Другое дело, если мужчина толкает перед собой коляску по пустынному проселку. И тем более, если в коляске едет большая собака.
Именно это я увидел как-то утром в холмах над Дарроуби и невольно притормозил. В последние недели эта странная пара уже несколько раз попадалась мне на глаза, и было очевидно, что она появилась в наших краях совсем недавно.
Когда я поравнялся с коляской, мужчина посмотрел на меня, приветственно поднял руку и улыбнулся. Эта улыбка на черном от загара лице была удивительно дружелюбной. Я дал ему на вид лет сорок. Загорелая шея не стянута ни галстуком, ни воротничком, линялая полосатая рубаха расстегнута на груди, хотя день выдался холодный.
Я невольно задумался, кто он такой и чем занимается. Костюм, состоявший из ветхой замшевой куртки для гольфа, вельветовых брюк и крепких сапог, ничего мне не сказал. Многие, возможно, сочли бы его просто бродягой, но в нем чувствовалась деловитая энергия, необычная для людей такой категории.
Я опустил стекло дверцы, и щеку мне обжег ледяной ветер йоркширского марта.
- Утро нынче морозное, - заметил я.
Он как будто удивился.
- Ага, - сказал он после паузы. - Похоже, что так.
Я поглядел на коляску, старую и ржавую, на восседающею в ней большого пса. Это был ларчер - помесь колли с грейхаундом. Он ответил мне взглядом, полным спокойного достоинства.
- Хороший пес, - сказал я.
- Джейк-то? Еще какой! - Он снова улыбнулся, открыв ровные белые зубы. - Лучше не найти.
Я кивнул на прощание и поехал дальше, но они еще долго отражались в зеркале заднего вида: коренастый мужчина, который бодро шагал, откинув голову и расправив плечи, и большой пятнистый пес, возвышающийся над детской коляской, точно статуя.
Новая встреча с этой поразительной парой не заставила себя ждать. Я осматривал зубы ломовой лошади во дворе фермы и вдруг заметил, что выше по склону, за конюшней, у каменной стенки, стоит на коленях какой-то человек, а рядом возле детской коляски сидит на траве большая собака.
- Э-эй! Кто это? - спросил я у фермера, кивнув на холм.
Он засмеялся:
- Это Родди Трэверс. Вы его знаете?
- Нет. Как-то перекинулся с ним словом на дороге, и все.
- На дороге? Это верно. - Он кивнул. - Родди только там и увидишь.
- Но кто он? Откуда?
- Вроде бы он йоркширец, только точно не знаю. Да и никто не знает. Но я вам одно скажу: руки у него золотые. За что ни возьмется, все сделает.
- Да, - сказал я, наблюдая, как Трэверс ловко укладывает плоские камни, заделывая пролом в стене. - Теперь ведь мало кто берется чинить эти ограды.
- Верно. Работа не из простых, а умельцев все меньше становится. Родди тут мастер. Ну да ему все по плечу - что изгороди ставить, что канавы копать, что за скотиной ходить.
Я взял напильник и начал обтачивать острые углы на коренных зубах лошади.
- И долго он у вас останется?
- Как кончит со стенкой, так и уйдет. Я бы его подзадержал, да только он никогда в одном месте долго не остается.
- Но где-то у него есть же свой дом?
- Нету. - Фермер снова засмеялся. - Родди живет налегке. Все его добро у него в коляске.
На протяжении следующей недели, пока весна мало-помалу вступала в свои права и на солнечных склонах высыпали первоцветы, я часто видел Родди - то где-нибудь на дороге, то лихо орудующего лопатой в канаве, опоясывающей луга. И всегда тут же был Джейк - трусил рядом или сидел и смотрел, как он работает. Но встретились мы снова, только когда я вакцинировал овец мистера Паусона от размягченной почки.
Всего их было три сотни, и работники загоняли по несколько овец в маленький закут, где Родди хватал их и удерживал, пока я делал прививку. Оказалось, что и в этом он мастер. Полудикие овцы с холмов пулей проскакивали мимо него, но он спокойно ловил их за длинную шерсть, иногда даже в прыжке, и задирал передние ноги так, чтобы открылся голый участочек кожи под мышкой, который природа, словно нарочно, создала для иглы ветеринара. Снаружи на открытом склоне в своей обычной позе сидел большой ларчер и с легким интересом посматривал на местных собак, которые рыскали между загонами, но ни в какое общение с ними не вступал.
- А он у вас хорошо воспитан, - заметил я.
Родди улыбнулся:
- Да, Джейк не будет бегать туда-сюда, мешая людям. Он знает, что должен сидеть там, пока я не кончу. Вот он и сидит.
- Причем, судя по его виду, вполне этим доволен. - Я снова взглянул на Джейка, такого спокойного и счастливого. - И жизнь он ведет чудесную, странствуя с вами повсюду.
- Что так, то так, - вмешался мистер Паусон, пригнавший новую порцию овец. - Никаких забот не знает, прямо как его хозяин.
Родди промолчал, но когда овцы вбежали в закут, он выпрямился и перевел дух. Ему приходилось нелегко, и по его лбу стекали струйки пота, но взгляд, которым он обвел вересковую пустошь и встающий за ней склон холма, был исполнен удивительной безмятежности. И тут он сказал:
- Пожалуй, так оно и есть. Нам с Джейком тревожиться не из-за чего.
Мистер Паусон весело ухмыльнулся:
- Вот это ты правду сказал, Родди. Ни жены, ни ребят, ни взносов по страховке, ни долга в банке - не жизнь у тебя, а малина.
- Оно так, - заметил Родди. - Да ведь и денег тоже нету.
Фермер бросил на него лукавый взгляд:
- Значит, что же? У тебя на душе поспокойнее было бы, если бы ты отложил деньжат на черный день?
- Да нет! С собой же их таскать не будешь, а пока человеку на расходы хватает, с него и довольно.
В этих словах не было ничего особенно оригинального, но я запомнил их на всю жизнь. Потому что сказал их Родди - и сказал с неколебимым убеждением.
Когда я кончил и овцы радостно затрусили назад в луга, я повернулся к Родди:
- Большое спасибо. Мне куда легче работать, когда у меня такой помощник, как вы. - Я вынул сигареты. - Хотите?
- Нет, спасибо, мистер Хэрриот. Я не курю.
- Неужели?
- Ага. И не пью. - Он мягко улыбнулся мне, и я вновь почувствовал в нем особое душевное и физическое здоровье. Он не пил, не курил, трудился под открытым небом, не ища материальных благ, не мучаясь честолюбивыми желаниями, - вот откуда эти ясные глаза, свежее лицо и крепкие мышцы. Он не выглядел дюжим силачом, но в нем было что-то несокрушимое.
- Ну, Джейк, пора обедать, - сказал он, и большой пес радостно запрыгал вокруг него. Я ласково заговорил с Джейком, а он в ответ бешено завилял хвостом и дружески повернул ко мне узкую красивую морду. Я погладил его, потрепал за ушами.
- Какой красавец, Родди! Лучше не найти, как вы тогда сказали.
Я пошел в дом вымыть руки и на крыльце оглянулся. Они устроились под оградой: Родди раскладывал на земле термос и пакет с едой, а Джейк нетерпеливо на него поглядывал. Ветер свистел над оградой, на них лились солнечные лучи, и оба выглядели удивительно счастливыми.
- Он, знаете, гордый, - сказала фермерша, когда я нагнулся над раковиной. - Разве ж я его не накормила бы? Но он в кухню не пойдет, а сидит вот так со своей собакой.
Я кивнул.
- А где он спит, когда работает на фермах?
- Да где придется. На сеновале, в амбаре, а то и под изгородью. У нас он ночует в свободной комнате. Да его всякий в дом пригласит, потому что он на редкость опрятный.
- Вот как? - Я взял висевшее на крюке полотенце. - Значит, независимый человек.
Она задумчиво улыбнулась:
- Что есть, то есть. Ему, кроме его собаки, никто не нужен. - Она вытащила из духовки благоухающую сковороду жареной ветчины и поставила ее на стол. - Но я вам вот что скажу: другого такого поискать. Родди Трэверс всем нравится, уж очень он хороший человек.
Родди оставался в окрестностях Дарроуби все лето, и я постоянно видел его то на фермах, то с детской коляской на дороге. Во время дождя он облачался в рваное габардиновое пальто, слишком для него длинное, но все остальное время расхаживал в куртке для гольфа и вельветовых брюках. Не знаю, как он обзавелся своим гардеробом, но конечно, в гольф он ни разу в жизни не играл. Это была еще одна из окружавших его маленьких тайн.
Как-то утром в начале октября я встретил его на проселке среди холмов. Ночью подморозило и пастбища побелели - каждая травинка была обведена жесткой каймой инея.
Я был закутан до ушей и постукивал пальцами в перчатках, чтобы согреть их, но первое, что я увидел, опустив стекло, была голая грудь под расстегнутой рубашкой без воротничка.
- Доброго вам утра, мистер Хэрриот, - сказал он. - Рад, что мы встретились. - Он помолчал и одарил меня своей безмятежной улыбкой. - Тут еще работки недели на две, а потом я пойду дальше.
- Ах так! - Я уже познакомился с ним достаточно близко, чтобы не спрашивать, куда он собрался, и просто поглядел на Джейка, обнюхивавшего трапу на обочине. - Как вижу, сегодня он решил прогуляться.
Родди засмеялся:
- Ну, иногда ему побегать хочется, а иногда прокатиться. Сам решает.
- Ну что же, Родди, - сказал я, - до новой встречи. Желаю вам всего хорошего.
Он помахал мне и бодро зашагал по замерзшей дороге, а меня охватило странное ощущение утраты.
Но я поторопился. Часов в восемь вечера раздался звонок в дверь. Я открыл и увидел на крыльце Родди. Позади него в морозных сумерках маячила вездесущая коляска.
- Вы моего пса не поглядите, мистер Хэрриот?
- А что с ним?
- Толком не знаю. Вроде бы… как обмирает.
- Обмирает? Джейк? На него это как-то не похоже. А кстати, где он?
Родди указал назад.
- В коляске. Под брезентом.
- Хорошо. - Я распахнул дверь пошире. - Везите его в дом.
Родди ловко втащил заржавелую колымажку на крыльцо и под скрипы и взвизгивания колес покатил ее по коридору к смотровой. Там он отстегнул застежки, откинул брезент, и в ярком свете ламп я увидел вытянувшегося под ним Джейка. Его голова лежала на свернутом габардиновом пальто, а по сторонам ютилось все земное имущество его хозяина: перевязанный бечевкой узелок со сменной рубашкой и носками, пачка чая, термос, нож с ложкой и старый армейский ранец.
Пес поднял на меня полные ужаса глаза, я погладил его и почувствовал, что все его тело дрожит мелкой дрожью.
- Пока оставьте его в коляске, Родди, и расскажите поточнее, что с ним такое.
Он сплел подрагивающие пальцы.
- Это днем началось. Бегал себе в траве, радовался и вдруг свалился, вроде как в припадке.
- В каком припадке?
- Напрягся весь и упал на бок. Лежит, задыхается, на губах пена. Я уж думал, ему конец. - Глаза Родди расширились, уголки рта задергались при одном воспоминании об этой минуте.
- И долго это длилось?
- Да несколько секунд. А потом вскочил, словно ничего и не было.
- Но затем все повторилось снова?
- Ага. И опять, и опять. Я чуть не свихнулся. А в промежутках он словно совсем здоров. Ну совсем здоров, мистер Хэрриот!
Зловещие симптомы начинающейся эпилепсии?
- Сколько ему лет? - спросил я.
- В феврале пять сравнялось.
Ну во всяком случае, для эпилепсии поздновато. Я взял стетоскоп и прослушал сердце. Слушал я очень внимательно, но в ушах у меня раздавались только быстрые частые удары, вполне нормальные для испуганного животного. Никаких отклонений. Температура тоже оказалась нормальной.
- Давайте положим его на стол, Родди. Беритесь сзади.
Большой пес бессильно повис у нас на руках, но, немного полежав на гладком столе, робко посмотрел вокруг, осторожно приподнялся и сел. Потом лизнул щеку хозяина, и хвост между задними лапами завилял.
- Вы только посмотрите! - воскликнул Родди. - Опять он совсем здоров. Будто ничего с ним и не было.
И действительно, Джейк совсем ободрился. Он раза два покосился на пол, потом вдруг спрыгнул со стола, подбежал к хозяину и положил лапы ему на грудь, отчаянно виляя хвостом.
Я оглядел его.
- Ну вот и прекрасно. Мне он было не понравился, но, по-видимому, все прошло. Я сейчас…
Испуганно замолчав, я уставился на Джейка. Он соскользнул на пол и широко раскрыл пасть в отчаянной попытке вздохнуть. Судорожно хрипя и пошатываясь, он побрел по комнате, наткнулся на коляску и упал на бок.
- Да что же это… Быстрей! Положим его на стол! - Я ухватил пса поперек живота, и мы взвалили его назад на стол.
Я тупо смотрел на распростертое тело. Джейк уже не пытался вздохнуть. Он был без сознания и не дышал. Я нащупал пульс под задней лапой - частый, хотя и слабый… Но он же не дышит!
Смерть могла наступить в любую секунду, а я беспомощно стою рядом, и от всех моих ученых познаний нет никакого толку. В полном отчаянии я хлопнул пса ладонью по ребрам.
- Джейк! - крикнул я. - Да что с тобой, Джейк?
Словно в ответ, ларчер хрипло задышал, веки у него задергались и он посмотрел по сторонам. Но он все еще был скован смертельным страхом, и я начал ласково поглаживать его по голове.
Долгое время мы молчали, потом пес оправился, сел и посмотрел на нас спокойными глазами.
- Ну вот, - тихо сказал Родди. - Опять то же самое. Ну ничего не понимаю! А ведь я кое-чего про собак знаю.
Я промолчал. Я тоже ничего не понимал, а ведь я был дипломированным ветеринаром.
- Родди, это был не припадок, - сказал я наконец. - Он давился. Что-то перекрывает дыхательное горло. - Я вынул из нагрудного кармана электрический фонарик. - Сейчас погляжу.
Раскрыв Джейку пасть, я прижал указательным пальцем язык и посветил фонариком. Он был добродушным, флегматичным псом и не пытался вырваться, но я все равно не увидел ничего ненормального. Про себя я отчаянно надеялся, что обнаружу где-нибудь в глотке застрявший кусок кости, но луч тщетно скользил по розовому языку, по здоровым миндалинам и поблескивающим задним зубам. Нигде ничего.
Я попробовал запрокинуть его голову еще больше, и тут он весь напрягся, а Родди вскрикнул:
- Опять начинается!
Он не ошибся. Я в ужасе смотрел, как пятнистое тело вновь распростерлось на столе. Вновь пасть разинулась, а на губах запузырилась пена. Вновь дыхание остановилось и грудная клетка замерла в неподвижности. Шли секунды, я шлепал ладонью по ребрам, но теперь это не помогало. Мне вдруг стала ясна вся трагичность происходящего: это же был не просто пес, для Родди это было самое близкое в мире существо, а я стою и смотрю, как он издыхает.
И тут я услышал слабый звук, глухой кашель, от которого губы собаки даже почти не дрогнули.
- Черт подери! - крикнул я. - Он же давится, давится! Значит, там что-то должно быть!
Опять я приподнял голову Джейка и сунул фонарик в пасть, и тут - я никогда не перестану этому радоваться! - пес снова кашлянул, узкая голосовая щель приоткрылась и на миг показала причину удушья. Там за провисающим надгортанником я увидел что-то вроде горошины.
- По-моему, камешек! - ахнул я. - Над самой трахеей.
- В кадыке, что ли?
- Вот именно. И камешек этот время от времени перекрывает дыхательную трубку, точно шариковый клапан. - Я встряхнул голову Джейка. - Сейчас я сместил камешек, и вот видите, он уже приходит в себя.
Вновь Джейк ожил и задышал ровно.
Родди провел ладонью по узкой голове, по спине, по мощным мышцам задних ног.
- Но… но он же опять будет давиться?
Я кивнул.
- Боюсь, что да.
- А потом камешек застрянет поплотнее и он задохнется? - Родди побелел.
- Вполне возможно. Поэтому камешек необходимо извлечь.
- Как же?..
- Вскрыть горло. И немедленно. Другого выхода нет.
- Ладно. - Он сглотнул. - Делайте. Если он опять свалится, я не выдержу.
Я хорошо понимал, что он чувствует. У меня у самого подгибались колени, и я боялся, что могу потерять сознание, если Джейк снова начнет давиться.
Схватив ножницы, я быстро выстриг шерсть с нижней поверхности горла. Дать общий наркоз я не рискнул, а сделал местную анестезию. Потом протер участок спиртом. К счастью, в автоклаве лежали уже стерилизованные инструменты, я вынул из него поднос и поставил на каталку рядом со столом.
- Крепче держите голову, - хрипло скомандовал я и взял скальпель.
Я рассек кожу, фасцию, тонкие слои грудинно-подъязычной и лопаточно-подъязычной мышц и обнажил вентральную поверхность гортани. На живой собаке я никогда ничего подобного не делал, но тут было не до колебаний. Еще две-три секунды, чтобы рассечь слизистую оболочку и заглянуть внутрь.
Вот он! Действительно камешек. Серый, блестящий и совсем маленький. Однако достаточно большой, чтобы убить.
Необходимо было быстро извлечь его точным движением, чтобы не протолкнуть в трахею. Я откинулся, порылся в инструментах, взял анатомический пинцет и занес его над разрезом. Конечно, у великих хирургов руки так не трясутся и они не пыхтят. Но я стиснул зубы и ввел пинцет в разрез. Когда я подвел его к камешку, моя рука, словно по волшебству, перестала дрожать.
Пыхтеть я тоже перестал. Собственно говоря, я ни разу не вздохнул, пока очень медленно и осторожно извлекал блестящий камешек наружу. Но вот он с легким стуком упал на стол.
- Это он? - шепотом спросил Родди.
- Да. - Я взял иглу и шелк. - Все в порядке.
На зашивание ушло всего несколько минут, но под конец Джейк уже нетерпеливо перебирал лапами и поглядывал вокруг блестящими глазами. Он словно понимал, что все неприятности позади.
Родди вернулся с ним через десять дней снять швы. Собственно говоря, это было его последнее утро в наших краях, и, вытащив несколько шелковых петелек из отлично зажившей ранки, я проводил его до дверей, а Джейк крутился возле нас.
На тротуаре у крыльца во всем своем дряхлом ржавом величии стояла старая коляска. Родди откинул брезент.
- Ну-ка! - сказал он, и большой пес вспрыгнул на свое привычное место.
Родди взялся за ручку обеими руками, и осеннее солнце, вдруг выплывшее из-за туч, внезапно озарило картину, успевшую стать такой знакомой и привычной. Куртка для гольфа, расстегнутая рубашка, загорелая грудь, красавец пес, небрежно посматривающий по сторонам со своего высокого трона.
- Ну, всего хорошего, Родди, - сказал я. - Думаю, вы сюда еще вернетесь.
Он обернулся, и я снова увидел его улыбку.
- Да, наверное.
Он толкнул коляску, и они отправились в путь - нелепая повозочка скрипела, а Джейк мягко покачивался в ней. И тут я вспомнил то, что увидел под брезентом в тот вечер в операционной. Ранец, в котором, конечно, хранятся бритва, полотенце, мыло и еще другие мелочи. Пачка чая, термос. И еще кое-что - старая помятая фотография молодой женщины, случайно выскользнувшая из конверта. Она и усугубила таинственность этого человека, и многое прояснила.
Фермер был прав. Все свое имущество Родди вез в своей коляске. И по-видимому, ему больше ничего не было нужно - во всяком случае, заворачивая за угол, он что-то бодро насвистывал.

* * *

Для ваших писем...

Мои книги:

• 2007: "НЕБО НА ДВОИХ" - купить на Озоне, у автора
• 2006: "СТАТЬ ВЕТРОМ" - на Озоне, у автора
• 2006: "ХОМЯКИ" - купить у автора
• 2004: "ЛЮБОВЬ БОГОМОЛА" - купить на Озоне, у автора
• 2002: "УЧЕБНИК САНСКРИТА" - нет в продаже, в электронной форме

* * *