выпуск 49 ---"Литература для души"--- выпуск 49

Если есть у тебя для жилья закуток
В наше подлое время - и хлеба кусок,
Если ты никому не слуга, не хозяин
Счастлив ты и воистину духом высок.

(Омар Хайам)

ПАСТУХ ГАИТА

В сердце Гаиты юношеская наивность не была еще побеждена возрастом и жизненным опытом. Мысли его были чисты и приятны, ибо жил он просто, и душа его была свободна от честолюбия. Он вставал вместе с солнцем и торопился к алтарю Хастура, пастушьего бога, который слышал его молитвы и был доволен. Исполнив благочестивый долг, Гаита отпирал ворота загона и беззаботно шел со своим стадом на пастбище, жуя овечий сыр и овсяную лепешку и по временам останавливаясь сорвать несколько ягод, прохладных от росы, или утолить жажду из ручейка, сбегавшего с холмов к реке, что, рассекая долину надвое, несла свои воды неведомо куда.
Весь долгий летний день, пока овцы щипали сочную траву, которая выросла для них волею богов, или лежали, подобрав под себя передние ноги и жуя жвачку, Гаита, прислонившись к стволу тенистого дерева или сидя на камушке, знай себе играл на тростниковой дудочке такие приятные мелодии, что порой краем глаза замечал мелких лесных божков, выбиравшихся из кустов послушать; а взглянешь на такого в упор - его и след простыл. Отсюда Гаита сделал важный вывод - ведь он должен был все-таки шевелить мозгами, чтобы не превратиться в овцу из своего же стада, - что счастье может прийти только нечаянно, а если его ищешь, то никогда не найдешь; ведь после благосклонности Хастура, который никогда никому не являлся, Гаита превыше всего ценил доброе внимание близких соседей - застенчивых бессмертных, населявших леса и воды. Вечером он пригонял стадо обратно, надежно запирал за ним ворота и забирался в свою пещеру подкрепиться и выспаться.
Так текла его жизнь, и все дни походили один на другой, если только Бог не гневался и не насылал на людей бурю. Тогда Гаита забивался в дальний угол пещеры, закрывал руками лицо и молился о том, чтобы он один пострадал за свои грехи, а остальной мир был пощажен и избавлен от уничтожения. Когда шли большие дожди и река выходила из берегов, заставляя его с перепуганным стадом забираться выше, он упрашивал небесные силы не карать жителей городов, которые, как он слышал, лежат на равнине за двумя голубыми холмами, замыкающими его родную долину.
- Ты милостив ко мне, о Хастур, - молился он, - ты дал мне горы, и они спасают меня и мое стадо от жестоких наводнений; но об остальном мире ты должен, уж не знаю как, позаботиться сам, или я перестану тебя чтить.
И Хастур, видя, что Гаита как сказал, так и сделает, щадил города и направлял потоки в море.
Так жил Гаита с тех пор, как себя помнил. Ему трудно было представить себе иное существование. Святой отшельник, который обитал в дальнем конце долины, в часе ходьбы от жилья Гаиты, и рассказывал ему о больших городах, где ни у кого - вот несчастные! - не было ни единой овцы, ничего не говорил пастуху о том давнем времени, когда Гаита, как он сам догадывался, был так же мал и беспомощен, как новорожденный ягненок.
Размышления о великих тайнах и об ужасном превращении, о переходе в мир безмолвия и распада, который, он чувствовал, ему предстоит, как и овцам его стада и всем прочим живым существам, кроме птиц, - эти размышления привели Гаиту к заключению, что доля его тяжела и горька.
"Как же мне жить, - думал он, - если я не знаю, откуда я появился на свет? Как могу я выполнять свой долг, если я не ведаю толком, в чем он состоит и каков его источник? И как могу я быть спокоен, не зная, долго ли все это продлится? Быть может, солнце не успеет еще раз взойти, как со мной случится превращение, и что тогда будет со стадом? И чем я сам тогда стану?"
От этих мыслей Гаита сделался хмур и мрачен. Он перестал обращаться к овцам с добрым словом, перестал резво бегать к алтарю Хастура. В каждом дуновении ветра ему слышались шепоты злых духов, о существовании которых он раньше и не догадывался. Каждое облако предвещало ненастье, ночная тьма стала источником неисчислимых страхов. Когда он подносил к губам тростниковую дудочку, вместо приятной мелодии теперь раздавался заунывный вой; лесные и речные божки больше не высовывались из зарослей, чтобы послушать, но бежали от этих звуков прочь, о чем он догадывался по примятым листьям и склоненным цветам. Он перестал следить за стадом, и многие овцы пропали, заблудившись в холмах. Те, что остались, начали худеть и болеть из-за плохого корма, ибо он не искал теперь хороших пастбищ, а день за днем водил их на одно и то же место - просто по рассеянности; все его думы вертелись вокруг жизни и смерти, а о бессмертии он не знал.
Но однажды, внезапно прервав свои раздумья, он вскочил с камня, на котором сидел, решительно взмахнул правой рукой и воскликнул:
- Не буду я больше молить богов о знании, которого они не хотят мне даровать! Пусть сами следят, чтобы не вышло для меня худа. Буду выполнять свои долг, как я его разумею, а ошибусь - они же и будут виноваты!
Не успел он произнести эти слова, как вокруг него разлилось великое сияние, и он посмотрел вверх, решив, что сквозь облака проглянуло солнце; но небо было безоблачно. На расстоянии протянутой руки от него стояла прекрасная девушка. Так совершенна была ее красота, что цветы у ее ног закрывались и склоняли головки, признавая ее превосходство; такой сладости был исполнен ее вид, что у глаз ее вились птички колибри, чуть не дотрагиваясь до них жаждущими клювами, а к губам слетались дикие пчелы. От нее шел свет такой силы, что от всех предметов протянулись длинные тени, перемещавшиеся при каждом ее движении.
Гаита был поражен. В восхищении преклонил он перед ней колени, и она положила руку ему на голову.
- Не надо, - сказала она голосом, в котором было больше музыки, чем во всех колокольчиках его стада, - ты не должен мне молиться, ведь я не богиня; но если ты будешь надежен и верен, я останусь с тобой.
Гаита взял ее руку и не нашел слов, чтобы выразить свою радость и благодарность, и так они стояли, держась за руки и улыбаясь друг другу. Он не мог отвести от нее восторженных глаз. Наконец, он вымолвил:
- Молю тебя, прекрасное создание, скажи мне имя твое и скажи, откуда и для чего ты явилась.
Услышав эти слова, она предостерегающе приложила палец к губам и начала отдаляться. Прекрасный облик ее на глазах менялся, и по телу Гаиты прошла дрожь - он не понимал, почему, ведь она все еще была прекрасна. Все кругом потемнело, словно огромная хищная птица простерла над долиной крыла. В сумраке фигура девушки сделалась смутной и неотчетливой, и когда она заговорила, голос ее, исполненный печали и укора, казалось, донесся издалека:
- Самонадеянный и неблагодарный юноша! Как скоро пришлось мне тебя покинуть. Не нашел ты ничего лучшего, как сразу же нарушить вечное согласие.
Невыразимо опечаленный, Гаита пал на колени и молил ее остаться, потом вскочил и искал ее в густеющей мгле, бегал кругами, громко взывая к ней, - но все тщетно. Она скрылась из виду совсем, и только голос ее прозвучал из тьмы:
- Нет, поисками ты ничего не добьешься. Иди делай свое дело, вероломный пастух, или мы никогда больше не встретимся.
Настала ночь; волки на холмах подняли вой, испуганные овцы сгрудились вокруг Гаиты. Охваченный заботой, он забыл о горькой потере и постарался довести стадо до загона, после чего отправился к святилищу и горячо поблагодарил Хастура за помощь в спасении овец; затем вернулся в свою пещеру и уснул.
Проснувшись, Гаита увидел, что солнце поднялось высоко и светит прямо в пещеру, озаряя ее торжественным сиянием. И еще он увидел сидящую подле него девушку. Она улыбнулась ему так, что в улыбке ожили все мелодии его тростниковой дудочки. Он не смел открыть рта, боясь обидеть ее снова и не зная на что решиться.
- Ты хорошо позаботился о стаде, - сказала она, - и не забыл поблагодарить Хастура за то, что он не позволил волкам перегрызть овец; поэтому я пришла к тебе снова. Примешь меня?
- Тебя любой навсегда бы принял, - ответил Гаита. - Ах! Не покидай меня больше, пока… пока я… не переменюсь и не стану безмолвным и неподвижным.
Гаита не знал слова "смерть".
- Я бы хотел, - продолжал он, - чтобы ты была одного со мной пола и мы могли бороться и бегать наперегонки и никогда не надоедали друг другу.
Услышав эти слова, девушка встала и покинула пещеру; тогда Гаита вскочил со своего ложа из душистых ветвей, чтобы догнать и остановить ее, - но увидел, к своему изумлению, что вовсю хлещет ливень и что река посреди долины вышла из берегов. Перепуганные овцы громко блеяли - вода уже подступила к ограде загона. Незнакомым городам на дальней равнине грозила смертельная опасность.
Прошло много дней, прежде чем Гаита вновь увидел девушку. Однажды он возвращался из дальнего конца долины, от святого отшельника, которому относил овечье молоко, овсяную лепешку и ягоды, - старец был уже очень слаб и не мог сам заботиться о своем пропитании.
- Вот несчастный! - подумал вслух Гаита, возвращаясь домой. - Завтра пойду, посажу его на закорки, отнесу к себе в пещеру и буду за ним ухаживать. Теперь мне ясно, для чего Хастур растил и воспитывал меня все эти годы, для чего он дал мне здоровье и силу.
Только сказал, как на тропе появилась девушка - в сверкающих одеждах она шествовала ему навстречу, улыбаясь так, что у пастуха занялось дыхание.
- Я пришла к тебе снова, - сказала она, - и хочу жить с тобой, если ты возьмешь меня, ибо все меня отвергают. Быть может, ты стал теперь умнее, примешь меня такой, какая я есть, и не будешь домогаться знания.
Гаита бросился к ее ногам.
- Прекрасное создание! - воскликнул он. - Если ты снизойдешь ко мне и не отвергнешь поклонения сердца моего и души моей - после того, как я отдам дань Хастуру, - то я твои навеки. Но увы! Ты своенравна и непостоянна. Как мне удержать тебя хоть до завтрашнего дня? Обещай, умоляю тебя, что даже если по неведению я обижу тебя, ты простишь меня и останешься со мной навсегда.
Едва он умолк, как с холма спустились медведи и пошли на него, разинув жаркие пасти и свирепо на него глядя. Девушка снова исчезла, и он пустился наутек, спасая свою жизнь. Не останавливаясь, бежал он до самой хижины отшельника, откуда совсем недавно ушел. Он поспешно запер от медведей дверь, кинулся на землю и горько заплакал.
- Сын мой, - промолвил отшельник со своего ложа из свежей соломы, которое Гаита заново устроил ему в то самое утро, - не думаю, что ты стал бы плакать из-за каких-то медведей. Поведай мне, какая беда с тобой приключилась, чтобы я мог излечить раны юности твоей бальзамом мудрости, что копится у стариков долгие годы.
И Гаита рассказал ему все: как трижды встречал он лучезарную девушку и как трижды она его покидала. Он не упустил ничего, что произошло между ними, и дословно повторил все, что было сказано.
Когда он кончил, святой отшельник, немного помолчав, сказал:
- Сын мой, я выслушал твой рассказ, и я эту девушку знаю. Я видел ее, как видели многие. Об имени своем она запретила тебе спрашивать; имя это - Счастье. Справедливо сказал ты ей, что она своенравна, ведь она требует такого, что не под силу человеку, и карает уходом любую оплошность. Она появляется, когда ее не ищешь, и не допускает никаких вопросов. Чуть только заметит проблеск любопытства, признак сомнения, опаски - и ее уже нет! Как долго она пребывала с тобой?
- Каждый раз только краткий миг, - ответил Гаита, залившись краской стыда. - Минута, и я терял ее.
- Несчастный юноша! - воскликнул отшельник. - Будь ты поосмотрительней, мог бы удержать ее на целых две минуты! (Амброз Бирс)

А счастье - это деревенский дом,
От предков унаследованный нами,
Где мирным жизнь заполнена трудом;
Клочок земли, где мы с усердьем сами
Возделываем раннею весной
И не тревожимся за урожай ночами;
Жилище скромное, где в летний зной
Всегда спасительная сень прохлады
И греет пламя очага зимой.
Покой в душе - нет сладостней отрады:
Благословлять то, что дала судьба,
И от нее не ждать иной награды.

Новое на сайте: страничка читателей

Я сделал на сайте страничку, куда поместил фрагменты из писем и отзывов моих читателей. Помимо того, что эта страничка вдохновляет меня самого, она имеет еще одно назначение. Это дополнительный аргумент в переговорах с издателями. Сейчас я пытаюсь издать свою книгу, но пока безуспешно. И основной аргумент: "А ты хто такой?.." И издателей понять можно: никто не хочет связываться с нераскрученным именем. Это понятно. Но по крайней мере я смогу показать, что какой-то круг читателей у меня сложился, а значит, есть вероятность, что и вне интернета мои тексты найдут своего читателя.

На страничке я сохранил имена и е-майл авторов помещенных фрагментов. Я не стал спрашивать каждого о разрешении. Но сейчас прошу всех, кто мне писал, посмотреть эту страничку, и если вы по какой-то причине против такого размешения ваших слов, напишите мне, я уберу. Е-майл необходим, чтобы было видно, что это не я сам себе отзывов напридумывал. Надеюсь все-таки, что никто против не будет. И прошу у всех добрых пожеланий, чтобы книга, которую я подготовил, все-таки увидела свет.

- старничка читателей

* * *