выпуск 37 ---"Литература для души"--- выпуск 37

Новая сказка

Наконец выложил обещанную в прошлом номере рассылки сказку...

Мои постоянные читатели привыкли и знают, что практически в каждый свой серьезный текст я стараюсь вложить несколько уровней понимания. И новая сказка - не исключение. Но я решил провести эксперимент - прямо в самой сказке почти прямым текстом объяснить эти уровни! Правда, в само объяснение я тоже заложил кое-что :) Так или иначе, любителям поразгадывать мои ребусы предстоит занятная работа, а любителям просто почитать что-то интересное - предстоит... э-ээ... почитать что-то интересное :) Итак, по обыкновению, треть сказки я помещаю прямо в рассылке. Чтобы сразу перейти на полный вариант, нажмите на этой ссылке.

У одного бедного крестьянина была лошадка. И он ее очень любил. Потому что у него больше никого не было. И лошадка крестьянина тоже, наверное, любила, но так как лошадки говорить не умеют, она никогда не говорила своему хозяину, что любит его. Но крестьянин верил, что любит. Потому что для любви не надо слов. Даже для лошадиной.

Они вместе гуляли по полям и лесам. Крестьянин ласково хлопал лошадку по крупу, расчесывал гриву, а она бегала вокруг него и радостно ржала. И голос ее, и веселый нрав так радовали хозяина, что, казалось, ему больше ничего и не надо... Но лето скоротечно, и крестьянин стал готовиться к зиме. Он больше не мог все время проводить с любимой лошадкой. Он косил для нее сено и утеплял хлев, торговался с соседними крестьянами из-за овса. А еще он потихоньку начал обучать лошадку. Потому что она была молода и ничего не умела, а характер был строптивый. Красивая лошадка, да в хозяйстве красотою сыт не будешь. Норов у лошадки был, будто у дикой степной кобылы: только и делала, что по полям задрав хвост носилась, под уздцы ни в какую не давалась. А ведь вскоре, после суровой зимы, по весне, крестьянину предстоял долгий-долгий путь. Путь в другую страну, как говорится, за тридевять земель. Потому что устал крестьянин бедствовать, решил искать лучшей доли. Но пешим разве далеко уйдешь? Вот и решил он воспитать свою лошадку, подготовить ее к долгому пути, научить под седлом ходить, а не только траву жевать, по полям бегать, да "и-и-го-го!" кричать.

И вот, вывел он однажды любимую лошадку в чисто поле... А день был - удивительный! Солнышко светило, птички пели, кузнечики стрекотали... Трава ароматная - по пояс! Цветы полевые среди нее прячутся, но такой они красоты, что не спрятаться им никак! Пчелы вокруг них жужжат деловито: "От нас не уйдеж-ж-ж! Не увидим, так унюхаем!" А цветы и довольны! Они ведь не жадные: своим нектаром с кем угодно поделиться готовы...

День был прекрасный. Лошадка обрадовалась и собралась, как обычно, сочную траву жевать, да вокруг хозяина носиться, чтобы тот ее за ушами чесал, да по гриве трепал. А крестьянин стал седло прилаживать... Испугалась лошадка, ушами прянула: "Что это, мол, мне такое на спину громоздят?" Увидел крестьянин, что лошадка не понимает, и стал ей ласковым голосом рассказывать:

- Не бойся, маленькая, не бойся! Скоро зима, и мы с тобой ее переживем. Обязательно переживем. Ведь ни у кого нет такой замечательной лошадки, как у меня. Кто знает, может быть, зима будет суровой, а может нет, но я для тебя все подготовил: и теплый хлев почти готов, и сена почти накосил, и даже отборного овса два больших мешка на последние деньги купил... Зиму переживем, а по весне нам надо в путь отправляться. Поедем в дальние края... Обязательно поедем... Понимаешь, малышка?

- И-го-го! - сказала лошадка.

- Вот то-то и оно! - согласился крестьянин. - Понимаешь, конечно!.. Путь нам предстоит долгий и трудный, через многие страны-континенты... Сколько же можно жить в этой глухой деревне, с воды на хлеб перебиваясь? Одна радость у меня здесь - ты, малышка. Но в нашей деревне я скоро и тебя прокормить не смогу. Даже эти луга уже не наши. Захватил их помещик. Так что если меня сейчас здесь поймают, то засекут до полусмерти. Нет в нашей деревне жизни. Только работа-работа и смерть в конце. Зачем оставаться в таком мире?

- И-го-го? - удивилась лошадка.

- Конечно, зачем? Вот мы и отправимся в далекие края. Много стран нам предстоит пройти. И чем дальше пойдем, тем лучше будут страны. Будут и богатые, где самый последний крестьянин в шелках и золоте ходит. Но мы там ни за что не остановимся, даже и не думай! Потом будут страны, где все люди - братья, нет ни помещиков, ни крестьян, все живут в мире и счастье. Но и эту страну мы пройдем, не задержавшись...

- И-го-го?! - спросила лошадка.

- Ну, разве что немножко, - уступил крестьянин. - А потом пойдут страны, где живут одни мудрецы. Даже самый последний крестьянин в этой стране - мудрец разума неописуемого. Проскачем мы эту страну и окажемся у моря-океана. Так вот за ним и находится та страна, куда мы с тобой отправимся!

- И-го-го! - испугалась лошадка.

- Да, путь не близкий, - согласился крестьянин. - Но послушай, что за мир нас ждет. В той далекой стране бегут молочные реки, а берега у них - из халвы! Горы в этой стране - застывшие леденцы, а трава - клевер медовый...

- О-го-го! - откликнулась лошадка.

- Да. А еще растут в этой стране деревья, плоды на которых зреют по желанию. Захотел банан - вырос банан, захотел картошки - выросла картошка, а захотел мешок овса - вырос большой мешок овса!

- И-го-го? - недоверчиво спросила лошадка.

- Точно-точно, - ответил крестьянин. - А люди там - словно ангелы, что ни скажут - песня слышится. И нет в этой стране ни бедности, ни болезни, ни смерти...

Лошадка устала стоять и хозяина слушать. Мало она что поняла, - лошадь она и есть лошадь. Это только крестьянин думал, что его любимая лошадка все понимает, а на самом деле ей только и надо было, что по полям бегать, да "и-го-го" кричать, хвост задрав. Устала лошадка хозяина слушать, стала рваться из рук.

- Да стой же! - прикрикнул крестьянин и ласково похлопал лошадку по боку. С трудом закрепил крестьянин седло на спине любимой лошадки. Отпустил ее, отошел немного, посмотрел на свою работу.

- Ну, побегай пока, к седлу привыкни, - сказал крестьянин.

- И-го-го! - недовольно откликнулась лошадка. Не больно ей, видно, нравилось украшение на спине. Но и не слишком мешало. Так что пофыркала лошадка немного, да успокоилась, пошла траву жевать.

- Красота! - удовлетворенно сказал крестьянин, на оседланную лошадь глядя. - Сразу на человека стала похожа... А то, не поймешь что! Носится целыми днями без толку, никакой пользы в хозяйстве. Ну да ничего, ты ведь у меня росла не для того, чтобы поля пахать! Ты у меня лошадка скаковая! Понесемся мы с тобой в страну далекую, в страну желанную, и будем счастливы всегда-всегда...

Подождал крестьянин, пока лошадка к седлу привыкла, подозвал к себе, под уздцы взял. Опять зафыркала лошадка, головой в сторону повела.

- Не упрямься, красавица! - стал гладить ее по шее крестьянин. - Как же мы поедем в дальние края, если ты под седоком не научишься ходить?

Не слушала лошадка, упиралась.

- Ну что же ты! - с упреком говорил крестьянин и легонько по боку лошадку хлопал. - Правду что ли умные люди говорят: без плетки кобылу не воспитаешь? Но ты ведь не какая-то там кобыла, а моя любимая лошадка! Не поднимется у меня рука... Нет, не верю я, что лошади лучше кнут понимают, чем любовь и ласку! Ну же, малышка, давай! Попробуем?!

И с этими словами вскочил крестьянин в седло, за поводья ухватился...

Взвилась лошадка на дыбы, заржала возмущенно и... понесла! Понесла по полю, словно вихрь! Кружится, ржет, сбросить седока пытается! Да так, что на миг показалось крестьянину, словно не на любимую лошадку он сел, а дьявола оседлал и за рога его схватил!..

Долго ли, коротко ли скакала лошадка, не известно. Может секунду одну, только она крестьянину часом показалась. Но вот добежала лошадка до середины поля, взвилась на дыбы так, что чуть носом неба не коснулась, и не удержался крестьянин в седле, упал на землю, только одна нога в стремени запуталась. Почувствовала лошадка свободу, рванулась и что есть мочи поскакала куда глаза глядят. И не заметила даже, что еще немного волочила за собой хозяина. Волочила за ногу, в стремени застрявшую. А как нога выскользнула, поскакала лошадка во весь опор через поле знакомое в лес дремучий. И скакала она долго-долго, пока не заблудилась... И остановилась она, и огляделась. И жалобно заржала. И слезы покатились из ее глаз. Слезы обиды и страха...

А крестьянин остался в поле. Он лежал со сломанной ногой посреди чистого поля и смотрел на небо. Над ним шумела трава, жужжали пчелы. Где-то вверху щебетали птицы, а сбоку трещали кузнечики. Но крестьянин ничего не видел и не слышал, потому что из глаз его тоже текли слезы. Но слезы боли и любви.

Он лежал. Солнце стало садиться. "Где моя лошадка? - думал крестьянин. - Почему она до сих пор не вернулась? Неужели она все еще не поняла, что натворила? Неужели она так и не прискачет, не встанет рядом и не заржет встревожено: "Что с тобой, хозяин?" Где же моя лошадка? Неужели она до сих пор стоит где-то за деревьями и обижается на меня, так ничего и не поняв? Неужели она не слышала, что я ей говорил? Где же моя лошадка? Где ты, радость моя?!" И крестьянин снова заплакал. Он хотел бежать в лес, чтобы найти свою лошадку, чтобы снова потрепать ее по гриве, погладить стройную шею, сказать ласково: "Что ж ты, глупышка!.." Но сломанная нога не слушалась, и крестьянин остался лежать посреди поля, зовя свою лошадку:

- Малышка, я здесь! Малышка, где ты?! Радость моя, где ты скачешь без меня?!

Но никто не откликнулся на его зов. И солнце село за горизонт. И ночь накрыла поля и леса своим дырявым одеялом.

А в далеком лесу плакала маленькая лошадка. Сначала от обиды. Ей казалось, что хозяин поступил с ней очень плохо и несправедливо. Она хотела жевать траву, весело и беззаботно скакать вокруг хозяина, кричать ему "и-го-го", а он вместо того, чтобы гладить и ласкать, вдруг так ее обидел!.. Лошадка долго стояла неподвижно, ожидая что хозяин сам придет, найдет ее и будет долго-долго гладить и говорить ласковые слова, пока она, лошадка, не простит его. Но хозяина почему-то все не было. И тогда лошадка испугалась. Она тихонько заржала. Прислушалась... Не идет ли хозяин? Ведь раньше, как только лошадке становилось скучно одной, она подавала голос, и хозяин появлялся и... им так хорошо было вместе! Но сейчас он не пришел... В отчаянии лошадка заржала во весь голос, но только эхо ответило ей... И ночь накрыла лес, и страшные тени закружились вокруг, и вдалеке послышался вой...

Читать окончание сказки...

Капля милости

И еще один новый текст появился на нашем сайте. Этой мой комментарий к одной знаменитой вайшнавской песне. Начало привожу ниже. Полный текст.

В этом мире мы подобны путникам, бредущим по раскаленной пустыне. Среди этих путников есть глупцы, которые гоняются за миражами, в надежде утолить свою жажду с их помощью. Но разумный человек понимает, что миражи создает все тот же раскаленный песок... Разумный человек в пустыне жаждет не многообещающих миражей, а настоящей воды. Подобно этому и мы, находясь в этом раскаленном мире самсары (самсара-даванала) не должны искать успокоения в миражах славы, богатства и власти. Мы должны искать милость. Подобно каплям дождя она сможет затушить огонь. Но даже самый сильный ливень начинается с одной капли. Поэтому здесь говорится крипа-бинду-дийа - прошу, о Гурудев, пролей на меня каплю своей милости. Подобно тому, как природа пустыни и воды различны, также и наше положение отлично от положения Гурудева. Истинный гурудев - это посланник мира реальности. Он проливает милость с другого уровня бытия. И в чем же вначале выражается эта капля милости? Коро еи дасе! О Гурудев! Сделай меня своим слугой! Это то, с чего начинается ливень милости, способный потушить огонь материального существования. Милость гуру заключается не в благосклонной улыбке и не в тарелке махапрасада, а в том, что он позволяет нам приблизиться к Нему, став Его слугой. Это первая капля - крипа-бинду. Но так ли просто приблизиться к подлинному гуру, даже если он нам это позволит? Ведь кроме позволения, у нас и у самих должно быть какое-то качество. Иначе мы не сможем извлечь почти никакого блага от этого приближения. И крипа-бинду - капелька милости, пропадет даром. Какое же это качество? Смирение. Тринапекша ати хина - "если уж ты позволил мне стать твоим слугой, то избавь меня также и от всякого абхимана, всякого ложного представления о себе! Я не должен считать себя даже травинкой у твоих ног!" Только на такого ДАСА после первой капли польются другие.

Но на этом пути (тринад-апи-суничена) очень много препятствий. Нам нужны силы, чтобы преодолеть их. Теперь мы Твои смиренные слуги, о Гурудев! Как мы можем рассчитывать на собственные силы? Пожалуйста, не позволяй нам сойти с этого пути! (сакала сахане бала дийа коро) Пожалуйста, дай силу служить тебе, преодолеть все препятствия. И какое самое страшное препятствие для преданного? Есть три самых больших препятствия на пути бхакти: деньги, женщины и слава. Из этих трех можно справиться с первыми двумя, но с желанием славы!.. Ниджа-мане - думать о себе как о чем-то возвышенном. Это так приятно. Но как только мы начинаем себя ставить выше, чем мы есть, развитие бхакти немедленно прекращается. Поэтому сприха-хина - пусть не будет даже соприкосновения с этой отравой! Гурудев, пожалуйста, избавь меня от желания личной славы...

Читать окончание эссе.

* * *

ПИШИТЕ!