Девочка снова вытянулась на лавке. Обострившееся обоняние почти вернулось к нормальному состоянию, и не доставляло никаких хлопот. В голове стало легко, на сердце спокойно. Девочка чувствовала, как Епистима добавила пару, как достала замоченный веник и стала обмахивать ей спину, почти не касаясь кожи, а только нагоняя горячий влажный воздух. Вскоре веник уже вовсю летал над Крыськой, прогоняя прочь всю усталость долгого дня.
            - Что, пробрало? Вот так! А теперь давай, переворачивайся на спину.
            Епистима ещё добавила пара, теперь он был можжевеловый, душистый и терпкий. У Крыськи даже запекло в горле от жары. Она послушно перевернулась на лавке и тут же получила первую серию хлёстких ударов веником. Епистима склонилась над девочкой, едва различимым силуэтом, вырываемым из густых клубов пара, непоседливым светом топки.
            - Ну всё, достаточно, теперь ты поработай. Задай тётке жару!
            Крыська уступила место Епистиме и приняла у неё из рук веник. Ведьма вытянулась на лавке, положила голову на скрещенные руки и девочка принялась за работу. Через пять минут, она сменила дубовый веник на эвкалиптовый, гордость Епистимы. Откуда она их добывала, Крыська не знала, ведь эвкалипты в их лесу не росли. Тем не менее на полке, среди многих других, их лежал целый десяток. Вскоре, парилка наполнилась волшебным, южным ароматом.
            - Нравится запах? – спросила ведьма.
            - Эвкалипта? Конечно!
            - Это очень полезный запах, особенно для тебя и именно сейчас. Он помогает собраться с мыслями, делает голову холодной, не подверженной эмоциям, помогает обрести свою цельность.
            Епистима уже лежала на спине, подставив под дождь горячих ударов своё раскрасневшееся тело. Крыська безжалостно хлестала её живот, спелые груди и крепкие ноги от крутых бёдер, до кончиков пальцев. Несколько листков, потерянных веником, цепко пристали к её гладкой коже, создавая бросающийся в глаза контраст. Крыська настолько залюбовалась совершенным телом тётки, что чуть не выронила веник от внезапно пришедшей в голову мысли.
            - Ты что? – сонно поинтересовалась Епистима.
            - Я вдруг вспомнила твои слова, когда вчера летели над деревней. Помнишь?
            - Не пойму, о чём именно ты говоришь.
            - Ты сказала, что тебе почти триста лет…
            - Ах, вон оно что. Помню. А что тебя удивляет?
            - Твоё тело. Я не могу поверить, что ему столько. Ты меня обманываешь?
            - Это хорошо, что ты сомневаешься в чужих словах, но я тебя не обманула. То, что я сказала о своём возрасте – правда.
            - И ты всё это время так выглядела? Не старея?
            - Как это не старея? Вот выдумала! Меня в деревне всегда так и звали: бабка Епистима. Мне так было удобнее. Когда выглядишь на восемьдесят лет, то и вопросов у людей не возникает. Бабка, да и бабка, зачем её года считать.
            - И что, никому в голову не приходило, что ты в бабках уже не один десяток лет?
            - Представь себе нет. Кому дело до старухи? Со своими заботами бы разобраться.
            - А как же ты помолодела? С чего вдруг?
            - Надоело. Надобность отпала. Знания обрела. Всё сразу как-то. Да и Лукерья застыдила. «Что ты, - говорит, - за ведьма, если над телом своим не властна».
            - А как это вообще возможно? Как из старухи превратиться в молодую женщину?
            - А кто сказал, что я в молодую женщину превратилась? – рассмеялась Епистима. – У меня тело молодое, а возраст и опыт, слава богу, при мне остались.
            - Всё равно не понимаю. Я не могу представить, что твоя кожа была когда-то дряблой и морщинистой, грудь обвисшей и бесформенной, зубы гнилыми. Как такое может быть?
            - Не велика наука, - усмехнулась ведьма. – Чему ты удивляешься? Если у тебя однажды заболела голова, это не значит, что она будет болеть вечно, правда? Если ты порезала палец, он тоже заживёт и следа не останется, верно? Так почему кожа не может стать снова молодой? Даже древние врачи считали, что у человека восстанавливается всё, кроме зубов. И это единственное, в чем они не правы, - Епистима улыбнулась широкой, белоснежной улыбкой. – Зубы тоже восстанавливаются, вернее вырастают новые. Так, что это не очень сложно, любая женщина может этого достигнуть. Если она достаточно мудра. Труднее в одночасье из старухи превратиться в девочку, но и это возможно. Лукерья, например, и не такое умеет.
            - Да, я видела, как она превратилась из старухи в красивую женщину.
            - Вот видишь! Трудно в самый первый раз и в самом начале. А дальше, твоё тело уже не имеет над тобой никакой власти. Лукерья вообще, может изменять свой облик в зависимости от настроения. Ты в этом сама со временем убедишься.
            - Ух ты! Вот так новости. А мне тоже так можно будет?
            - Тебе то зачем? – рассмеялась Епистима. – Не рано ли ты о возрасте задумалась?
            - Не знаю, - пожала плечами Крыська. – Лишнее умение не помешает.
            - Ладно, - неожиданно легкомысленно хихикнула Епистима, - тогда побежали в ручей, охладимся. Уже пора ужинать. 

Когда освежённые  и обсохшие они вернулись в избу, на дворе была ночь. Войдя первой в тёмную комнату, Епистима громко  хлопнула в ладоши. Тотчас вспыхнули десятки свечей, расставленных на всех свободных местах, озарив избу живым, янтарным светом.
            - Ух, ты! – не сдержала восхищения девочка.
            - Да, - улыбнулась Епистима. – Очень трудно побороть свои маленькие, карманные слабости. Например, эта тяга к театральным эффектам. А ведь этим страдают очень многие ведьмы. Нравится?
            Крыська более внимательно осмотрелась вокруг. Свечей действительно было много, и они стояли везде. И в углах, и на подоконниках, и на шкафу, и даже на специальных, многоярусных подставках. А на огромном, обеденном столе они стояли в подсвечниках. В трёх серебряных подсвечниках на десять свечей каждый. Стол был накрыт белоснежной скатертью и сервирован на две персоны.
            - Прошу! – Епистима указала девочке на стул, стоящий у дальнего конца стола. Сама она села на противоположной стороне.
            - Ну, давай посмотрим, что тут у нас, - Епистима сняла крышку с ближайшего блюда. – Так, мидии под арланским соусом. Очень известное, в узких кругах, блюдо. Давай тарелку, это стоит того, чтобы попробовать. Никакого этикета придерживаться не будем, а просто спокойно поужинаем. В этом есть своя прелесть, употребить такое изысканное блюдо, в самой обыденной обстановке.
            Девочка приняла из рук ведьмы тарелку и с любопытством уставилась на её содержимое. Что-то студенистое, наверно очищенные мидии, были залиты густым красным соусом, в котором различались мелкие синие и зелёные вкрапления. Сверху лежали две крупные маслины.
            - Давай-давай, пробуй! Не раздумывай, – подбодрила её тётка.
            Крыська подцепила вилкой небольшую порцию и поднесла ко рту. Тотчас к ней вернулось обострённое обоняние, вызвав в возбуждённом воображении целую галерею обрывочных образов и видений. Почти ощутимо она почувствовала на лице теплое дыхание океана, во рту явственно ощутился привкус морской воды, который вскоре сменился вкусом горячего шоколада. В ушах зазвучала тихая, нежная музыка, немного легкомысленная, как весенний дождик. Ноздри затрепетали от тонкого аромата духов.
            - Не бойся! – улыбнулась ведьма, глядя на застывшую в нерешительности Крыську.
            Девочка покраснела и  решительно отправила вилку в рот.
            Вкус был очень многоплановым и полным. Кисло-сладкий соус  тонко подчёркивал  нежность мидий, оттеняя их простой вкус, который вскоре растаял и сменился целым фейерверком специй. Маленькие фонтаны вкуса, внезапно ожившие во рту, настолько ошеломили девочку, что она забыла, что нужно жевать. Но это, видимо, и не требовалось. Всё походило на тщательно отрепетированное представление, в котором действие идёт по строго выверенному сценарию и зрителю ничего не нужно делать, только получать удовольствие. Это было настолько неожиданно, что девочка едва смогла выговорить:
            - Что это?
            - Абсолютно все, кого я знаю, именно так впервые реагируют на арланский соус, - рассмеялась ведьма. – Ты давай ешь, а я тебе буду рассказывать. Основа этого блюда - арланский соус, гордость вампиров. Ещё очень давно, один из основателей этого учения, Арлан Марркот, придумал этот состав.
            - Какого учения, - опешила девочка. – Какие вампиры?
            - Самые настоящие вампиры. Не те клыкастые чудовища, которых придумал этот  писака, а настоящие, реальные вампиры.
            - А что, они так сильно отличаются от книжных?
            - Естественно! Людям вообще свойственно ставить всё с ног на голову, а если они, вдобавок, не сильно умны, то выходит ещё смешнее. Какое сложилось мнение о вампирах? Самое отвратительное! Все считают, что у них одна цель – вогнать острые зубы в горло несчастной жертве. На самом то деле всё не совсем так!
            - Интересно, а как же?
            - Вампиры – это адепты очень древнего направления магии. Настолько древнего, что его истоки теряются в глубине тысячелетий.
            - Подожди, - перебила девочка. – Но ты только что говорила об одном из основателей, о создателе этого соуса.
            - Основной целью вампиров, - продолжила ведьма, укоризненно посмотрев на Крыську, - являлось обретение бессмертия. Они испробовали множество способов, но мне не известно, что бы они добились успеха. Да, тысячелетие для них – мелкая разменная монета, но о бессмертии речь всё же не идёт.
            - А как они этого добились? Ведь тысяча лет это так много!
            - Много, но до чистой победы далеко, - усмехнулась ведьма. – А основная идея у них одна и достаточно оригинальна. Из своей жертвы, они создают источник энергии, который питает только их. Это очень сложный ритуал, к которому каждый вампир готовится годами. Выбирается жертва, противоположного пола, которая доводится до такого состояния влюблённости, что готова на что угодно ради своего кумира. А потом, живую жертву переносят в Тень, где она, будучи обычным человеком, может существовать столетиями. А вся сила живого тела, его астросом, забирается вампиром.
            - А что такое Тень? Ты уже много раз произносила это слово.
            - Мир, в котором мы живём, окружён другими мирами, как луковица шелухой. Один из них – энергетический. Любой предмет, любое существо имеет свою энергетическую тень и существует как минимум в двух мирах одновременно. В нашем, и в том, который называется Тенью. Понимаешь?
            - Даже не знаю, - протянула девочка. – Значит, в том месте, который ты называешь Тенью, есть мой двойник?
           - Нет. Обычный человек попадает в Тень только после смерти. Человек знакомый с магией может сам уходить в тень и возвращаться обратно. А существа, имеющие нечеловеческое происхождение живут и тут и там. Вся моя нежить в Тени как дома, вернее именно там их дом.
            - А я? Я смогу туда попасть?
            - А ты уже там была. Не помнишь? Когда набросилась на Инсара, он испугался и ушёл в Тень, отсидеться. А ты последовала за ним, не отставая и не прекращая свою экзекуцию. Ты это помнишь?
            - Нет, - растерянно проговорила девочка. – Вот так дела! Как же так? Как  я могла сделать то, чего не умею?
            - Почему не умеешь? – удивилась Епистима. – Раз сделала, значит умеешь. Другое дело, что не осознаешь как это сделала, не можешь повторить по желанию. Но это дело наживное.
            - Мне так не нравится! – решительно тряхнула головой девочка. – Выходит, что я не владею своим телом и своей жизнью. Как будто, кто-то за меня решает, что со мной приключится через минуту.
            - Успокойся, никто за тебя ничего не решает. Ты сама хозяйка своей судьбы. Просто у тебя сейчас такой возраст. Переходный. Ты переходишь из состояния человека в состояние ведьмы.
            - А у тебя тоже так было?
            - Нет. Каждая женщина приходит к знанию своим путём. И путь этот имеет разную длину, и ведёт в разные места. А у тебя совсем иной путь и я могу надеяться, что он будет очень интересным.
            - И я смогу уходить в Тень когда захочу?
            - Конечно, - рассмеялась ведьма. – Уж это я тебе гарантирую.