кто в своих
письмах высоко оценил нашего первенца —
первый выпуск альманаха
«ИнтерЛит»! Нас хвалят за «красочность»,
«бескомпромиссность в подборе авторов», «некоторую
солидность в сочетании с демократизмом»,
удачную структуру, за то, что в разделе «Интерлитовский
юмор» нашлось место и для наиболее ярких и
выразительных мест из переписки на форуме...
Спасибо! Постараемся и дальше не
разочаровывать.
Тех же, что подал и
подает заявки на участие во втором выпуске,
просим набраться терпения. Сейчас решаются
кое-какие принципиальные вопросы. Когда
будем готовы, мы Вас известим.
А
пока — жизнь в ИнтерЛите по сравнению с
прошедшими временами, бьет ключом и, как ни
странно, никого — по голове. На форуме
подобрался активный и дружный народ, и
поэтому всё у всех получается.
— Милая, мне бы хотелось чтобы ты прекрасно провела день, как никогда в жизни, ты сегодня такая красивая...
Андрей сегодня просто засыпал Викторию комплиментами. Столько приятного она не слышала как минимум лет десять.
Они поженились шестнадцать лет назад: Вика была беременна. Семейная жизнь не сложилась, их брак держался только на сыне. Однако воспитанием Андрей и Виктория тоже занимались по-разному. Андрей держал ребенка в ежовых рукавицах, жена предпочитала метод пряника. То есть ребенок был совершенно невоспитан.
В силу своего характера Виктория не могла бросить мужа и ребенка. И потому с каждым новым скандалом копила все возрастающую злость. И однажды она решилась на...
Муж страдал от сильных болей в спине. В доме он держал лекарство, которое в больших дозах дает устойчивый летальный исход. Сегодня вечером она поможет ему принять крупную дозу.
Андрей проводил ее до дверей, а на прощание нежно поцеловал.
— Ты опаздываешь на роботу,
— изумилась Вика.
— Ничего страшного, я хочу лишний раз глянуть на тебя, на твою неувядающую красоту...
И вновь понеслась волна комплиментов. Когда женщина вышла из дому от противоречивых мыслей у нее кружилась болела голова.
Работать Виктория не могла. Она была занята ненавистью. К самой себе. Получается, она хотела умертвить человека, который искренне ее любит, убить из-за простого непонимания? Какая же она дура! Ведь была же любовь, горячее и всепоглощающее чувство!
Ноги сами принесли ее к фирме, где работал муж.
— Андрей, после того, что я тебе скажу, можешь ненавидеть меня, но я все равно буду тебя любить. Андрей, наши отношения уже давно складывались не лучшим образом и я... готовила убийство. Я хотела убить тебя! Я понимаю, кто я после этого, дура, стерва, тварь! Но сегодня утром ты дал мне почувствовать себя женщиной, я вспомнила, как мы познакомились, как поженились... И вспомнила, что люблю тебя. Прости меня, если можешь. Если нет, я уйду из твоей жизни. Ребенка оставлю тебе.
— последние слова она произнесла чуть слышно и с надеждой посмотрела на мужа. Его лицо меняло цвета, как светомузыка. Бросит, с горечью подумала Виктория, как пить дать бросит. Зато она честно покаялась.
«А смогла бы ты жить с ним, любить его, зная, что хотела его смерти, и , более того, готовила убийство?»
— подумала Вика и тут же ответила: «А этого ты уже не узнаешь.» Тем временем Андрей открыл рот и закрыл его. Затем опять открыл и вновь без успеха закрыл. Потом он достал мобильник и набрал номер.
— Алло, Юра? Все отменяется. Оставь деньги себе. Почему? Я люблю ее... Я заплатил человеку, чтобы он убил тебя сегодня, когда ты будешь возвращаться домой. А утром был нежен, потому что думал, что вижу тебя в последний раз. Попытайся простить меня, дурака,
— и Андрей обнял ее так, как не обнимал в молодости. Они целовались, не обращая внимания на удивленных такой откровенностью сотрудников фирмы.
Дома, за чашкой кофе Андрей и Вика беседовали с сыном.
— Знаешь, Витя, мы больше не будем ссориться с твоей мамой. И о разводе забудь. И внимания мы тебе будем больше уделять. Мы с мамой любим друг друга. Ой, какая-то слабость, спать хочется...
На глазах мальчика блеснули слезы.
— Мама, папа, я... тоже люблю вас! Не пугайтесь, я подсыпал вам снотворного в кофе. Сейчас вы заснете, но я не буду включать газ, как собирался...
—
Добрый день, сэр. Мы рады приветствовать вас в Вест-банке
— самом демократичном банке нашего побережья. Могу я чем-нибудь помочь?
— Лицо с приклеенной улыбкой застыло в немом вопросе.
—
Где у вас служба безопасности?
—
Направо по коридору, сэр, — дежурная улыбка сменилась искренним интересом.
— Простите, Сэр, мою нескромность, но позвольте спросить: это ограбление?
—
Захват заложников с эстетически-аполитическими требованиями.
—
Ух ты! А меня по телевизору покажут?
—
Думаю, да.
—
Простите, сэр, не буду вам больше мешать, —
спохватился он.
Советник по безопасности смахивал на стареющую рок-звезду.
—
Советник Джонсон. — Он сделал несколько шагов навстречу посетителю и протянул руку.
—
Буковский. Террорист.
Они обменялись рукопожатиями.
—
Очень приятно. Чем могу служить?
—
Я хотел бы взять в заложники персонал вашего банка.
—
Ограбление?
—
Ни в коем случае. Эстетически-аполитические требования.
—
Заложников для расстрела? Девочек для насилия?
—
Спасибо, сэр, не нужно.
—
Прошу прощения. Может мальчиков, ну или... вы меня понимаете.
—
Большое спасибо, не стоит.
—
Может оружие?
—
Не откажусь. А что вы можете предложить?
—
Вы работаете группой?
—
Я один.
—
Тогда лучше всего вот этот пистолет-пулемет. Идеальная вещь для ближнего боя. Вы же не собираетесь состязаться со снайперами?
—
Конечно нет.
—
Тогда лучше этого вы ничего не найдете.
—
Спасибо, сэр.
—
Распишитесь вот здесь и здесь. А теперь извините, но правила... Дайте, пожалуйста, ваше удостоверение и налоговый купон. Спасибо, сэр. Проходите, пожалуйста, в зал для захвата заложников. Это направо и на второй этаж.