...Но самый глубинный смысл русского цикла Васильева
— мысль о
четырех ипостасях России. Первая
— это русский герой, персонифицированный богатырь
— человек из плоти и крови, тем не менее, способный в одиночку спасти Русь от сил окаянных. Таков его Добрыня Никитич
— на картине
«Бой со Змеем» уже и кольчуга раскалена докрасна огненным дыханием нежити, но меч неотвратимо
занесен
— это праведный бой, праведный
— значит ведущий к победе.
...Вторая ипостась
— это русский дух
— бессмертный, непобедимый, древний, языческий.
Персонификация его у Васильева, как и в русских былинах сосредоточена на Вольге, которого поздние
пересказчики также назовут
богатырем.
Но,
в
отличие
от
богатырей,
часто
сражающихся
втроем,
иногда
и
вместе
с
русской
дружиной
— Вольга всегда побеждает врагов один, притом, часто
сверхъестественными способами,
— ибо русский дух
— самодостаточен, выступая в качестве героя, он может сокрушить любую силу.
В
отличие
от
богатырей-христиан,
Вольга,
их
современник,
сражающийся
за
Русь
в
одно
с
ними
время,
но
только
в
одиночку,
несет
в
себе
черты
древнеславянского
язычества:
его
оружие
—
огненный
меч,
он
может
превращаться в
сокола,
волка,
барана,
рыбу
— как
и
изобразил
на
картине
«Огненный
меч»
этого
персонажа
Константин
Васильев
— в
окружении
принимаемых
им
ипостасей.
Прослеживается и более древняя связь
— огненный меч, способность перевоплощаться в сокола и рыбу
— атрибуты древнеегипетского бога Гора. Русский дух уходит корнями в непостижимую древность
— он непобедим
— всмотритесь в глаза Вольги с картины Васильева
— вам захочется отвести взгляд
— это добрая, но всепобеждающая воля...
Критические
замечания
к
рассказу
Филмора
Плэйса
«Свеча»
...Итак, великий
«Патриот» России генерал Власов поднимается на борьбу против Сталина и его Клики, старательно одернув мышиный мундирчик армии господина Гитлера. На борьбу, кстати, не только со Сталиным, не только с Красной Армией, но и остальными участниками антигитлеровской коалиции, против которых без особых возражений отправлял сражаться свои войска! На Восточный фронт посылать власовцев в больших количествах побаивались, а на Западный, против американцев, англичан и французов
— пожалуйста.
«Призывая всех русских людей...» Ну, естественно, об остальных разных там казахах, узбеках, татарах
— заботились люди
Гиммлера, создавая
«Мусульманский легион», об украинцах
— командование дивизии СС
«Галичина»,
о латышах и т.
д.
— свои Квислинги.
О евреях так вообще хорошо заботились все вместе, доверяя местным полицаям совсем уж тяжелую работу от которой и самих арийцев воротило... Почитайте Адамовича, другие книги,
воспоминания, мемуары... Там, кстати,
есть
и о тех, кто чуть позже прицепил нашивку
«РОА» на плечо. Именно нашивку.
Одумавшийся в Мясном Бору Власов решил заняться в Германии
«...построением новой России без
большевиков и капиталистов...» Ну прямо-таки герой без страха и упрека! А может без чего-то еще? На какого дурака этот лозунг
рассчитан, если Германия собиралась отчекрыжить от Матушки-России все по Урал, а остаток подарить японцам? Неужто до господина Власова не дошли разведсводки о том, как круто расправились во Львове нацисты с верными сподвижниками
— украинскими националистами за махонькую попытку провозглашения чего-то похожего на
«Незалежну Украину». А тут
—
«...построение Новой России!»...
Творчество
нашего
вчерашнего
дебютанта
ДИВп
привлекло
внимание
Элеоноры
Березовской.
«Я
хочу
Вас
читать!»
—
воскликнула
она
на
Форуме.
Читайте,
Эля. И
другие,
кого
«зацепил»
рассказ
«Поиски
Зверя».
Новый
рассказ
ДИВа,
«Рыцарь»,
тоже
о
Звере.
Потому
что
его
герой
—
рыцарь
Тьмы.
Попытавшийся
изведать
простые
человеческие
чувства.
Ноги Де-гора подкосились, и он упал на колени. На полу под ним растекалось красное пятно. Краем глаза рыцарь увидел
спешащего к нему мужчину с крестом.
— Мы победили тебя, Зверь!
Глаза Зверя заволок туман, раздался звук подающего тела. Так вышло, что голова исчадья упала рядом с цветами. Букет был последней вещью, которую он увидел, истекая кровью, в этот день. Входная дверь слетела с петель и в проеме появился Учитель.
— Мальчика я заберу с собой,
— послышалось шипение, и мужчина отлетел к стене.
Старик вопросительно посмотрел на девушку. Та в страхе попятилась назад. Осторожно, стараясь не навредить ученику, он поднял на руки Де-гора...
Знакомый жар огня пришел в сознание рыцаря тьмы. Он лежал на мягком ложе, грудь покрывала повязка. Де-гор открыл глаза и с удивлением обнаружил рядом Учителя.
— Проснулся?
— глаза старика были направлены на него.
— Ничего не говори, ты еще слишком слаб.
Учитель поднял руку, в ней был зажат прозрачный шар. Он поднес его ближе к глазам Де-гора. Рыцарь легко узнал лежащий внутри предмет.
— Каждый из нас теряет его сам,
— сказал Учитель, рассматривая сердце.
— Ваш дядя
— правый эсер?
— сказал спросивший
насчет сала. Юношу звали Евстафием Козловым. Он худ, невысок, но широк в плечах. Его привлекательное лицо необычно: середина с коротким
вздернутым носом как бы вдавлена, лоб и покрытый светлым пушком подбородок выступают. Изучающий взгляд Козлова
уперся в Иосифа.
Тот подтвердил, что его дядя
— давний социалист-революционер, участник терактов.
— Но мне не нравятся выражения в программе эсеров. Почему Россия будущего
— это именно «трудящаяся Россия»? Почему к слову «интеллигенция» непременно прибавляется
— «трудовая»?
— Молодец! Честно сказал, что работать не хочешь,
— не то похвалил, не то поддел солдатик, сидевший сбоку от Евстафия. Фамилия его Агальцов, но зовут его Пузищевым. Он вовсе не толстопузый, он худ, как и Козлов, но когда стоит или
идет, то отводит плечи назад и прогибает спину, выпячивая живот.
— Вы поняли меня узко и банально,
—
подчеркнуто вежливо ответил ему Иосиф Двойрин.
— Труд, желание трудиться
— глубоко личное дело. Если я сижу в беседке и обдумываю идею, кто может знать, тружусь ли я? Ревизоры?
— Дайте я пожму вам пять!
— Козлов
возбужденно привстал, обеими руками потряс руку Иосифа. И снова непонятно: взаправду ли это или для смеха.