| Февраль 2002 → | ||||||
|
1
|
2
|
3
|
||||
|---|---|---|---|---|---|---|
|
4
|
5
|
6
|
7
|
9
|
10
|
|
|
11
|
12
|
13
|
14
|
15
|
16
|
17
|
|
19
|
20
|
21
|
22
|
23
|
24
|
|
|
25
|
27
|
28
|
||||
За последние 60 дней ни разу не выходила
Сайт рассылки:
http://www.folioverso.narod.ru
Открыта:
07-02-2002
Автор
Статистика
5 подписчиков
0 за неделю
0 за неделю
Рассылка журнала Folio Verso Выпуск от 18/02/2002
Литературно-художественный проект Folio Verso
2.Золотые имена бронзового века - Борис Рыжий
3.Статья Василия Ковалева "Идентификация лиричности"
Рад поделиться приятной новостью: вовсю идет работа над созданием второго номера журнала, и скоро - через недельку, наверное - он займет свое место на сайте Folio Verso. А потому, не забывайте заглядывать к нам почаще.
В сегодняшнем номере рассылки мы предлагаем Вашему вниманию часть материалов о прекрасном поэте Борисе Рыжем. Поскольку, сказать о нем хотелось бы много, а места в рассылке мало, рассказ будет продолжен в будущем. Вообще, стоит, вероятно, чередовать "информационные" номера, с номерами, составленными из материалов сайта. Впрочем, там видно будет. А пока - читайте:
ЗОЛОТЫЕ ИМЕНА БРОНЗОВОГО ВЕКА
БОРИС РЫЖИЙ
Борис Борисович Рыжий родился 8 сентября 1974 года в г.Челябинске в семье горного инженера. Мать его была врачом. У него две старших сестры. Родители часто уезжали в командировки, и дети оставались на попечение бабушки.
Потому что все меня любили, Было много света и добра, "Девочке медведя подарили", - Перед сном читала мне сестра -
В семье почиталась поэзия. В библиотеке, которую начал собирать еще дед, были, например, полное академическое издание А.С.Пушкина, все номера "Нового мира" с момента основания журнала и, конечно, практически все, что издавалось по русской поэзии за последние десятилетия. Деду посвящено стихотворение:
На Урале в городе Кургане В день шахтера или ПВО Наставлял товарищ Каганович Револьвер на деда моего. ЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕ Где и под какими облаками, Наконец, в каком таком дыму, Бедный мальчик тонкими руками я его однажды обниму.
Ребенка с самого раннего детства усыпляли стихами. "Когда я был маленьким, отец укладывал меня спать. Он читал мне Лермонтова, Блока и Есенина про жеребенка. Иногда детские стихи Луговского. Еще Брюсова про тень каких-то там латаний на эмалевой стене. Чьи стихи я читаю сыну? Лосева - "Все, что бы от нас не скрывали.." и где "эй, девушка слушай, красивый такой, такой молодойЕ", Гандлевского - "Осенний снег упал в травуЕ" и про тирольскую шляпенку. "Рынок Андреевский" Рейна. "Концерт для скрипки и гобоя" Слуцкого. Много Иванова и одно, про пароходик Ходасевича. Державинский "Волшебный фонарь" читаю плохо, с мэканьем, и порою пытаюсь пересказать забытое прозой.Сын очень похож на своего прадеда, который умер за десять лет до моего появления на свет". Ёто отрывок из неопубликованной прозы Бориса Рыжего. В связи с переводом отца по службе в 1980 году семья переехала в г.Свердловск и поселилась в заводском районе, население которого и уклад жизни хорошо описаны в стихах Бориса. В 14 лет он был чемпионом города по боксу и имел сответствующий имидж у сверстников. "Все думали что я боксер,/ а я поэт, поэт!.." - напишет он позднее об этом времени. В 1980 году он пошел в школу, которую закончил в 1991-ом. В том же году Борис поступил в Свердловский Горный Институт и женился. В 1993-ом у него родился сын . Стихи он начал писать рано, лет с четырнадцати. В Горном Институте до сих пор крепки литературные традиции, стихи печатаются в институтской газете, выпускаются поэтические сборники, существует поэтический семинар. Тогда им руководил уральский поэт и очень хороший человек ёрий Лобанцев, к сожалению, уже ушедший из жизни. Лобанцев много сделал для Бориса, настаивал, чтобы тот ездил на студенческие фестивали поэзии, где молодой поэт занимал призовые места. В 1997году Борис закончил Горный Институт и поступил в аспирантуру Института Геофизики Уральского Отделения Академии Наук. В 2000 году после успешного окончания аспирантуры он стал младшим научным сотрудником; опубликовал 18 работ по строению земной коры и сейсмичности Урала и России. Последнюю из них планируется издать в "Докладах Академии Наук". Начало 2001 года в смысле поэтических успехов и научных достижений было, пожалуй, лучшим в его жизни. Так казалось, ноЕ Всего им написано (и сохранилось в черновиках) более 1300 стихотворений, из которых изданы около 250. Осталась также и неопубликованная проза. Первые серьезные публикации - в журналах "Урал", "Звезда", "Знамя", альманахах "Urbi" и "Арион". Борис также печатался в Московских и Екатеринбургских газетах и журналах. Некоторое время он был литературным сотрудником журнала "Урал", вел рубрику "Актуальная поэзия с Борисом Рыжим" в газете "Книжный клуб". Участвовал в международном фестивале поэтов в Голландии, стал лауреатом премий "Антибукер" и "Северная Пальмира". Борис погиб 7 мая 2001года.
Минорно-траурная нота, один мотивчик в сонме лир: жил, приезжал - и вот с чего-то в иной переместился мир вдруг, лет на тридцать раньше срока, допив горчившее виноЕ Скорее глупо, чем жестоко, а, впрочем, страшно все равно. Лети открыто в царство смысла, навстречу звездному лучу. Не скажешь: Бог, прости Бориса, но я, мне кажется, шепчу как раз вот это, - суетливый, ненужный вспомнив разговор в "Звезде"Е Лети, лихой, счастливый, лети в раскрывшийся простор, забыв обидное, земное, с заветной музыкой в груди. Пусть тьма сомкнется за спиною, не впереди.
Литература - это система отражений и заимствований. Зеркала, как замечено, взаимно искажают отражения. Приставьте, если есть желание, к чужому зеркалу свое, и чудесным образом родится новая, доселе неве(ви)данная реальность. И она увлечет взгляд по нескончаемым запутанным коридорам в какую-то стародавнюю, докрещенско-вечерочную магическую действительность. Впрочем, будет в таком поползновении и что-то неприятное, святочно-блудливое, - в баню, в баню, подальше от образов... И, тем не менее, литература - и стихи в особенности - это всегда нечто ускользающее, призрачное, сомнительное. (Путь в Зазеркалье труден и полон опасностей); но... тут уж либо рискнешь пройти скользкими местами, либо - довольствуешься общими. И снова - как посмотреть...
Книга Бориса Рыжего - это взгляд, погруженный в многомерное пространство зазер-кального мира, рассказ об ощущениях смотрящегося в зеркало: решавшегося, решившегося и - посмотревшего на себя человека.
По-спилберговски жутковатая история взаимоотношений с собственным виртуальным двойником. Двойником, совершенно серьезно претендующим на индивидуальную свободу (жуть в том, что - не без некоторых оснований...): по сути, бесконечное выяснение, кто чьим двойником является. Лирический герой "коверкает язык иностранным", виртуальный - пьет "Русскую", "шмонается по паркам" и "бездельничает". Такое совмещение несовмещаемого - взаимно мучительно и трагично и грозит опасным слиянием. Особо отметим: автор не обременяет читателя экзистенциальными сценами с агитационным, морализаторским "душком", все предлагаемые на суд иллюстрации - жизни, любви, смерти - в идейно-оценочном плане нейтральны, что говорит об известной тонкости, деликатности, своего рода заботе о читателе.
Перефразируя Георгия Иванова, автор, кажется, имеет сказать нам гораздо более того, что говорит. Того, что он в состоянии выразить. И не в умении говорить на поэтическом языке, конечно, дело. А в том, что смысл поэтического высказывания всегда воспринимается в уже подвергшейся изменениям форме (влажно блещет тяжелое зеркало); фраза написанная обычно не равна фразе прочитанной. Может быть, по этой причине поэт, желающий быть не только услышанным, но и понятым, вынужден порой нести сущую околесицу: "Та-ра-ра-рам, - пишет Рыжий в одном из стихотворений, - та-ра-ра-ра"... Ахинея, глупый литературный приемчик, "вычурная поза"? Отнюдь нет - чистой воды лирика: внешне распущенная, безалаберная, приблатненно-залихватская, подчас просто-таки есенинская, внутри она - подлинная и живая.
Не забывай, не забывай игру в очко на задней парте, последний ряд в кинотеатре, ночной светящийся трамвай...
Удивительно, но именно речь зазеркального пасана, бегло волокущего по фене, а не голос лирического персонажа, портящего зрение за чтением книг, становится обворожительной. Да, кривляющаяся, страстно пытающаяся нравится, беспардонно сыплющая суждениями по любому поводу - она очаровательна без поводов, без видимых причин... Видимые причины - ей просто отвратительны, она - вполне самодостаточна, и при том, что осознает себя довольно смутно (аккурат чтобы рассуждать, признаваться и хмелеть от восторга), - она неподражаемо легка:
Две сотни счетчик намотает, - очнешься, выпятив губу. Сын Человеческий не знает, где приклонить ему главу. Те съехали, тех дома нету, та вышла замуж навсегда. Хоть целый век летай по свету, тебя не встретят никогда.
Голос подлинного героя можно расслышать лишь в отдельных стихотворениях, очень смутно, очень редко, очень ненадолго. Однако последний текст книги - это соло, призванное возвестить нам о том, как, зачем и какой ценою добывался мучительный опыт, ставший достоянием каждого читателя, способного отличить банальное нытье от беспощадной самоиронии:
я вышел из кино, а снег уже лежит,
и бородач стоит с фанерною лопатой,
и розовый трамвай по воздуху бежит -
четырнадцатый, нет, девятый, двадцать пятый.
...Всему виною снег, засыпавший цветы.
До дома добреду, побряцаю ключами,
по комнатам пройду - прохладны и пусты.
Зайду на кухню, оп, два ангела за чаем.
Неожиданная, эффектная развязка, блистательное па (оп-па?) на прощанье...
Василий Ковалев
Всего доброго! До встречи!
Пишите: folioverso@narod.ru
Внимание! Все права защищены!
Публикация в Интернет только при упоминании имени автора и наличия ссылки на проект
Публикация в off-line изданиях только с письменного разрешения автора
| http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru |
Отписаться
Убрать рекламу |
| В избранное | ||
