Рассылка стихов и рассказов сайта http://www.annabioz.com
Выпуск №25(84)
 
      
     oxrim  пишет: «невже?!...»
 
     Когда: 20 Апреля 2010г

 
 
      
     Невже?!....
 
Я плачу і радію....
 
і сам собі не вірю з радості...
 
Адже мене, того, 
 
що тільки вчора борсався 
 
у стукоті подій — немає вже.....
 
Бо віра в щось — то несуттєва перешкода
 
В лині серця до цієї радості,
 
що вища й легша всяких вір...
 
Бо віра в щось — то насолода тих, хто втратив...
 
Я ж — знайшов...
 
Знайшов я те, у що не вірю.... вірячи...
 
й від того плачу
 
Та радію....
 
Радію, що знайшов себе самого
 
в весняному поривчастому вітерці
 
що цілу ніч носитиме над диханням
 
лісів і зачарованих лугів твій голос...
 
... в вітерці...
 
невловленому, невломимому.... 
 
де я —  то голос твій....
 
     
 
      
 
 
      
     Оценить и прокомментировать можно здесь:
 
     http://www.annabioz.com/vlpage.php?name=Project&vlfunc=page&sid=1271 
     


 
      
     Emeramice  пишет: «Школьный роман»
 
     Когда: 22 Апреля 2010г

 
 
      
     Светлые голубые джинсы и такая же яркая голубая кофточка – цвет неба ей безумно шел. Распущенные волосы, неровная длинная челка, сползающая на глаза… Дрожащая рука подводит веки черным карандашом – «кошачьи» глаза. И та же дрожащая рука красит губы светлой помадой. Беглый взгляд в зеркало – некогда даже бросить удовлетворенную улыбку своему отражению. На все про все – полчаса…
 
Так, все взяла? Рука быстро шарит в подарочном пакете – вот средних размеров прямоугольная коробочка, вот письмо, все на месте. Карина выскочила на улицу… В саду рука небрежно срывает красную розу… Вот она уже за калиткой и спускается вниз по улице…
 
Карина не обратила внимания на дорогу, по которой шла к его дому. Дернула ручку калитки – не могла заставить себя позвать. Казалось, позовет – и ровный голос сорвется на истерический вопль. Нет, лучше спокойно… Спокойно…
 
Вышла его мама…
 
- Здравствуйте… А Димка дома?
 
- Нет, ушел куда-то.
 
Карине было слишком сложно скрыть то разочарование, которое она испытала. Как и скрыть навернувшиеся на глаза слезы…
 
- Может, ему что-то передать? – спросила его мама, заметив, видимо, блестящие глаза девчушки.
 
Карина сглотнула комок, застрявший у нее в горле, и протянула ей пакет.
 
- Передайте ему это… Пожалуйста…
 
Несколько секунд, показавшихся Карине несколькими часами, они стояли молча. Наконец мама Димки нарушила тишину.
 
- А вы… - она замялась.
 
Карина угадала ее мысли.
 
- Одноклассница Димы. – сказала она в ответ.
 
Хотя по обычаю она уже была с двадцать пятого июля «бывшей одноклассницей». Их школьный путь окончен, и тогда, в пять часов утра, они – бывшие одноклассники, а теперь вступившие во взрослую жизнь юноши и девушки, - после встречи рассвет разъехались по домам на стареньком школьном автобусе… Выпускной окончен, теперь каждый сам по себе. Они не расстались врагами, нет, они все просто перестали быть школьниками. Каждый теперь идет своей дорогой…
 
Но Карине не нравилась фраза «бывшие одноклассники». Это для нее значило то же самое, что и, например, «бывший друг». «Для меня мы никогда не будем бывшими! Мы ведь так дружны, и так будет всегда!» - во всяком случае, Карина считала именно так и верила именно в это…
 
- А зовут Вас как? – поинтересовалась мама.
 
- Карина…
 
- Карина… А учиться где будешь? – доброжелательно спросила она.
 
- Во Львове… - скромно ответила Карина.
 
- А-а, это ты – будущая Димкина коллега? Он о тебе рассказывал…
 
- Да? – Карину несколько удивило подобное замечание.
 
- Да, многое. Наверное, сегодня уже уезжаешь?
 
- Да… - ответила Карина и, немного помолчав, сказала. – Я с Димой попрощаться хотела…
 
- А… А когда же едешь? – спросила его мама, не совсем понимая, зачем.
 
- Через… - Карина посмотрела на часы. – Через 15 минут – в Донецк, а оттуда в восемь – поездом во Львов.
 
- Ну, беги домой. Я ему передам, что ты заходила… Удачи!
 
- Спасибо, до свидания!
 
Карина шла быстро. Но время ее пути домой показалось ей вечностью. В голове вертелась песня с ее выпускного – «Школьный роман». «Душа тебя отпустит – так надо…» - и Карина несмело утирала слезы, бешено катившиеся по ее щекам. «Так надо… Так надо…» - твердила она себе, но заставить себя смириться не могла. С тем, что надо отпустить его, вырвать с корнем из сердца свою любовь к нему. «А я увижу его еще когда-нибудь?» - вдруг возник
в голове у нее леденящий вопрос. Карина резко развернулась назад, взглянула вдаль на пустую улицу. Сердце звало рвануть обратно, дождаться его, сказать ему все, что чувствует. Дать ему право решать – и как решит, так и будет… Или хотя бы его увидеть! Возможно, в последний раз…
 
Но она лишь беспомощно взирала вдаль. Всегда такая сильная, смелая и решительная, сейчас она чувствовала свою жгучую беспомощность, бессилие что-либо менять… Спокойно… Надо спокойно…
 
Карина отвернулась, жестоко вытерла с лица слезы, не обращая внимания на то, что ногти оцарапали щеку. Все! Надо как можно быстрее покончить со всем этим, надо быстрее ехать. Если обрывать, то все сразу – пусть и больно, но лишь один раз. Без надежды, без веры – теперь они только мешают! Без эмоций… Без чувств… Спокойно… 
 
Она рванула домой…
 
- Ну что? – спросила мама, когда Карина влетела в дом.
 
- Его дома не было… - ответила девушка, стараясь не встретиться взглядом с матерью. – Все готово?
 
- Да.
 
- Поехали!
 
С какой-то необычайной порывистостью Карина заскочила в машину и расположилась на заднем сидении. Рядом с ней пристроилась ее младшая сестренка, мама уселась на переднее сидение, отец сел за руль. Машина тронулась с места и умчалась вперед по длинной улице…
 
… Димка вернулся домой и увидел у себя на столе небольшой подарочный пакет.
 
- Ма! – позвал он.
 
- А? – мама вошла в комнату.
 
- Это что? – спросил он, оглядывая с интересом коробку, вынутую из пакета.
 
- А-а… Это тебе. От твоей одноклассницы.
 
- Какой?
 
- Карины. Ну, она во Львове учиться будет.
 
Дима кивнул и принялся открывать коробку. Там была рамочка с фото с их выпускного и свернутый вчетверо лист…
 
Его порой раздражали неожиданные выходки этой девчонки, но сейчас он смотрел с какой-то нежностью на фотографию, где они с Кариной вместе. Затем он перевел глаза на лист. Взяв в руки, развернул его. Бросил взгляд на первую написанную на нем строку и дальше, дальше, дальше…
 
«Дим, если ты все же читаешь это письмо, а значит, я не сдрейфила и все же отдала его тебе, то прошу тебя об одном – пусть все, что здесь написано, будешь знать ты один…»
 
Он мысленно пообещал так и сделать и продолжил читать.
 
«Многого я тебе не сказала. – было написано неровным, прерывистым, совсем не девчоночьим почерком. – Не было времени, мы все всегда куда-то спешили. А может, мне мешала моя идиотская гордость? Вот уж действительно… Прийдя в класс, я хоть и общалась со всеми, была доброжелательна, но все же воротила свой гордый носик от всего того, что мешало моему высокомерию. А потом остановилась и взглянула на мир другими глазами… Ты помог мне остановиться… Ты, одним своим взглядом высмеявший
мою надменность. Ты, показавший, насколько я ничтожна в своей гордости…
 
Знаешь, ты не похож на других. Ты не такой, как все, и ты сам, наверное, это знаешь. Всегда твое мнение отличалась от мнения всех, твои слова имели совсем иной смысл. Я почти тебя не знаю… Да что там я – наверное, никто из людей тебя не мог знать даже наполовину. Ты всегда скрывался под умело сделанной маской, и лишь иногда в твоих глазах я видела тень того, кто ты на самом деле.
 
А я хотела знать… Хотела видеть тебя таким, какой ты действительно. Сначала просто из любопытства, но потом…
 
Наверное, при других обстоятельствах я бы никогда не решилась тебе это сказать. Но теперь должна… Я люблю тебя!.. Прошу, не смейся. Это правда. Я знаю, что ты справедливо вычеркнешь меня из своей жизни после этих слов. Но их смысл совсем не тот, в котором привыкли воспринимать эти слова все люди. Больше всего на свете я хочу, чтобы ты был счастлив. Поэтому не смею даже в мыслях навязывать себя тебе.
 
Я знаю, как ты ко мне относишься. Так и стоило… Ты видел все мои недостатки и справедливо высмеивал их. А я… Казалось бы, я всегда хотела тебя унизить, задеть. Поверь мне, это было не так. Это всего лишь моя жалкая попытка обратить на себя твое внимание…
 
Сегодня я уезжаю… Не знаю, что там будет дальше, как потянутся наши пути. Но знай, что всегда рядом есть я, которая в любую минуту придет на помощь – только позови. Я навсегда твой друг. Пока! Твоя Карина…»
 
… Димка дрожащими руками держал Каринкино письмо. Перед глазами все расплывалось. Мысли в голове хаотично перепутались. Казалось, все вокруг для него стало новым, не таким, как было раньше. Он знал Карину два года… Вернее, был знаком с ней, и ему казалось, что ее-то он видел насквозь. Оказалось, даже не знал. Да, она была слегка гордой и заносчивой… Но еще… Она была безмерно доброй, веселой, дружелюбной… Странно… Тогда, когда она была рядом, сидела за партой впереди
него, он не вспоминал о ее доброте, о ее смелости, справедливости, о ее необыкновенном бескорыстии. Он видел только гордую отличницу, выскочку, надменную и дерзкую особу. А теперь… Будто кадры из фильма, пронеслись перед ним мгновения из школьной жизни, и в стоп-кадре застыла картинка с ее нежной улыбкой. Почему он раньше не видел, что кроется за ней, почему раньше не обратил на нее внимания? А теперь она далеко… И ожжет быть, он ее больше никогда не увидит…
 
Почему-то эта мысль больно обожгла его сердце… «Почему осознаешь ценность чего-то только когда теряешь это?» - подумал Дима. Он бережно взял в руки фотографию. Он в строгом черном костюме и Карина– в ярко-голубом платье. Такая счастливая… А ведь он почему-то был тоже тогда по-особенному счастлив, обнимая девушку за талию и улыбаясь в объектив. Почему?
 
Он вдруг резко вскочил и рванул на кухню.
 
- Мама! – быстро сказал он. – Когда… приходила Карина?
 
Мама отвлеклась от работы.
 
- Ну, где-то с полчаса назад…
 
- Когда ее поезд? – так же порывисто спросил Димка, и только потом подумал, что мать может об этом не знать.
 
Но она ответила:
 
- Карина сказала, что в восемь…
 
Димка с надеждой взглянул на часы. Начало седьмого…
 
- А я успею? – прошептал он сам себе.
 
- Дима, что с тобой такое? – спросила у него мама. – Почему ты волнуешься? Почему тебя это интересует?
 
- Мам, она не должна просто так уехать! Я должен ее увидеть, сказать ей… - Дима нервно перебирал пальцами четки.
 
- Что сказать? Зачем? – ничего не понимая, спросила мама.
 
- Я люблю ее. – на одном дыхании ответил он и сам себе удивился.
 
Так просто… Это было так просто! То, чего он не понимал столько времени. То, чего он не хотел понимать. Теперь все оказалось таким простым. Но, скорее всего, уже поздно…
 
Димка уселся на диван и закрыл лицо руками. Все… Все закончилось, даже не начавшись… Он не успеет… Он ее никогда не увидит… Никогда…
 
Он не заметил, как мама подошла к телефону и набрала чей-то номер.
 
- Алло! Паша?.. Да, это я. Ты же сегодня в Донецк едешь?.. Уже собрался выезжать?.. Ты не мог бы Димку взять с собой, у него там очень важное дело… Да? Спасибо, Пашенька! Пока!
 
Мама подошла к Димке с лукавой улыбкой.
 
- Иди собирайся. Только быстро!
 
- Куда? – тихо спросил Дима.
 
- Куда-куда! В Донецк! Павел тебя отвезет.
 
Димка вскочил с дивана. В глазах блестела надежда…
 
- Мам, ты просто ангел! – воскликнул он, и, порывисто обняв ее, бросился в свою комнату.
 
Собравшись за несколько минут, он выскочил во двор. Павел подъехал как раз вовремя. Дима молнией вскочил в машину и они рванули вперед…
 
… Карина сидела на заднем сидении, уставившись невидящим взглядом на дорогу. Она ничего не чувствовала, кроме боли. Страшной боли разбитого сердца. А дорога, будто тупой нож, все резала нить, которая связывала девушку с домом, с ее счастьем, с Димкой… А когда Донецк заблистал яркими неоновыми вывесками, фонарями и огнями бесконечного потока машин, она поняла – это все… Все, что было, будто провалилось в небытие, а взамен ему – пустота… Жгучая пустота… Карина закусила
губу…
 
- Карин, ну ты хоть довольна? Львов, культурная столица страны, новые люди, престижный университет… Счастлива? – спросила мама с переднего сидения.
 
- Угу. – кивнула Карина и попыталась как можно более правдоподобно улыбнуться. А это фальшивое счастье блестящей слезинкой стекало по ее щеке…
 
Огромное здание железнодорожного вокзала встречало путников своим величием. Карина вышла из машины и, с легкостью подхватив сумки, вместе с мамой, отцом и сестрой направилась через зал ожидания к перрону. Она не замечала, что идет слишком быстро – она будто летела к поезду, который ждал отправки на первой полосе. Скорее уехать и забыться… Ничего не поделаешь… «Пора взрослеть, девочка» - сказала она сама себе. Девушка остановилась, чтобы перевести дыхание. Всего несколько метров
до вагона… Посадочный билет уже в руках, проводница приветливо улыбается новой пассажирке… И вдруг вокзальную толпу пронзил громкий окрик:
 
- Карина!
 
Она не знала, сколько еще Карин, кроме нее, сейчас стоит на этом перроне, кому конкретно адресован этот зов. Она инстинктивно обернулась…
 
Карина хотела закричать, но не могла издать ни звука. Она хотела бежать, но стояла на месте. Только стеклянными глазами смотрела на двери вокзала, со стороны которых к ней шел Дима…
 
… Димка понимал, что не знает, с чего начать, что сказать. И нужно ли вообще что-то говорить? «Слова сами появятся, нужно только начать…» - решил он, остановившись перед ней…
 
Карина не понимала, что происходит. Это нереально… Это плод ее уставшего воображения. Но нет! Вот он, вот, стоит перед ней, совершенно настоящий… Но она не верила ничему вокруг… Как вдруг в ее сердце проблеснула надежда и она тихо, почти беззвучно спросила:
 
- Ты?!...
 
- Ты никуда не едешь. – произнес Димка, переводя дыхание. И, вспомнив, как она не любит командного тона, тут же добавил. – Прости, я не это хотел сказать… - он глубоко вздохнул. – Я не хочу, чтобы ты уезжала. Но не могу тебя удерживать. Просто я не хочу, чтобы ты уехала, не зная… - он поднял глаза и встретился с ней взглядом. – Я люблю тебя!
 
… Ей казалось, что время остановилось. Она нелепо хлопала ресницами, и две слезинки, скатившись по щекам, стерли с ее глаз тень сомнений. Она, будто птица, порхнула к нему, обвила руками его шею… «Сон…» - подумалось ей. Димка поймал ее в свои объятья. Теперь он не представлял, как он отпустит ее… Он успел… Она здесь, рядом… Он пригладил рукой ее растрепавшиеся волосы. Она подняла глаза и тихо, по-детски спросила:
 
- Мне это снится?
 
Он улыбнулся. По-новому… Ласково провел рукой по ее щеке и обнял еще крепче, чтобы никто и никогда ее не увел, не отнял. Она закрыла глаза и прижалась к нему. Если это сон, то пусть она никогда не проснется…
 
- Карин, ну где ты потерялась? – мама появилась совершенно внезапно. – Уже пора в вагон…
 
Девушка обернулась. О, нет! Она совсем забыла! Ведь ей нужно ехать во Львов! Садиться в этот проклятый поезд, который унесет ее в незнакомый, совершенно чужой город, где не будет его…
 
Она взглянула Димке в глаза. Он грустно улыбнулся и потупил взгляд. И она вдруг поняла, что никогда не потеряет его, и не позволит никому ее с ним разлучить. Понимая, что, возможно, делает самую большую ошибку в жизни, она сказала:
 
- Мам… Я никуда не еду!
 
Она мимолетно сама себе удивилась. Ведь Львов, университет, в который она поступила, были ее сокровенной мечтой. До недавнего времени. Теперь у нее была другая мечта… Мечта, которая стала невзначай реальностью, мечта, которая сейчас была рядом с ней, совсем близко…
 
- Как это не едешь? Ты… ты чего?! – мама Карины шокировано взирала на происходящее. – Карина, это же учеба, это же твое будущее, это же…
 
- А мне плевать! – тихо шепнула Карина и взглянула на маму, а затем на Димку.
 
 «Только не отпускай!» - говорили ее глаза. Димка взял ее за плечи.
 
- Так надо, Карина… - сказал он больше сам себе, чем ей.
 
Он погладил ее по плечам. Взглянул на нее с бесконечной любовью и нежностью. Это маленькое, хрупкое создание… Этот ангел… Все кончено! Он совсем забыл. Она должна ехать… Он не имел права отбирать у нее будущее…
 
Карина видела его обреченный взгляд. И сама поняла, что, возможно, выбора у нее нет. Но с последней надеждой она обвила руками шею Димы, прижалась к нему, широко распахнув наполнившиеся слезами глаза и устремив взгляд в небо.
 
- Я… я никуда не поеду, слышал?! – прошептала она дрожащим голосом, прижимаясь к нему еще сильнее. – Я с тобой останусь… Мне все равно…
 
Димка вздохнул и коснулся губами ее волос…
 
- Валер, ну, хоть ты ей скажи! – воскликнула мама, обращаясь к только что подошедшему отцу Карины. – Ты смотри, не поедет она!
 
Папа взглянул на Карину и Димку, и вдруг громко рассмеялся.
 
- А ты… а ты действительно никуда не едешь! – сказал он. – Я забыл забрать твои документы из Академии Управления! Так что… - он опять рассмеялся. – Кажется, вы будете учиться вместе!
 
Дима удивленно взглянул на Карину.
 
- Так ты все-таки поступила?! – спросил он.
 
Карина отвела глаза.
 
- Да… Я тебе не говорила, я знала, что ты не захочешь терпеть меня еще пять лет… Вот так вот… - девушка грустно улыбнулась и посмотрела в сторону.
 
Димка поднял ее лицо за подбородок и пристально заглянул ей в глаза.
 
- А теперь что ты думаешь? – с хитрой улыбкой спросил он.
 
Девушка лишь слегка улыбнулась. Он погладил ее по щеке, а затем нежно, слегка несмело прикоснулся к ее губам своими… Вокруг все будто замерло, и они были одни в целом мире – там, где чуть не расстались навсегда, и навсегда обрели друг друга…
 
Карина, счастливо улыбаясь, прижималась к Димке. Слегка дрожала – все никак не могла прийти в себя от происшедшего. Его пальцы нежно скользили по ее волосам. Он теперь уже спокойным взглядом смотрел вдаль…
 
- Эй, может, домой поехали, а? – спросил задорно Каринын папа…
 

 
… Прохладный, уже весьма назойливый осенний ветер колыхал верхушки деревьев. Предвечерний Донецк уже начинал искриться огнями, хотя их блеск не затмевал лучи заходящего солнца.
 
Димка взглянул на часы и улыбнулся.
 
- Восемь… Еще пройдемся или домой?
 
Карина капризно-шутливо воскликнула:
 
- Давай еще погуляем! Что сейчас в общаге делать?
 
- Ну, не знаю… - он взял ее руки в ладони. – У тебя руки холодные… Замерзла?
 
Девушка отрицательно покачала головой. Затем неожиданно обняла его и зажмурилась. Димка сомкнул руки за ее спиной.
 
- Знаешь, недавно в Интернете читал про универ, в который ты поступала. – проговорил он. – Престижный, хоть и молодой сравнительно… У тебя были бы огромные перспективы…
 
Карина взглянула ему в глаза и слегка улыбнулась.
 
- У меня ты есть. А это гораздо больше, чем перспективы… - ответила она.
 
- А у меня – ты… - Димка взял ее за руку.
 
А закатывающееся солнце писало на асфальте невидимыми буквами: «Карина и Дима – вместе навсегда!»
 
     Неожиданно нашла среди старых записей, этому рассказу сто лет в обед, но это одна из самых прочувствованных, пожалуй, моих писанин))
 
      
 
 
      
     Оценить и прокомментировать можно здесь:
 
     http://www.annabioz.com/vlpage.php?name=Project&vlfunc=page&sid=1272 
     


 
      
     Emeramice  пишет: «Странный подарок»
 
     Когда: 22 Апреля 2010г

 
 
      
     ... – А сейчас я сделаю самую большую глупость, о которой никогда не пожалею. – ты улыбнулась и жестом попросила меня закрыть глаза.
 
Я опустил веки, где-то глубоко в душе смеясь с глупости не только твоей и моей, но и с неопровержимого идиотизма всей сложившейся ситуации: море, теплеющий под рассветными лучами песок, шум прибоя совсем рядом, пьяные возгласы нашей веселящейся компании где-то вдалеке… Я, ты… Не то чтобы меня удивляло то, что я остался с тобой наедине, просто это было невозможно. Не поддавалось никаким законам физики и геометрии, аксиомам о параллельных прямых, теории о переселении душ и прочему научному и ненаучному
бреду. По крайней мере, я всегда так считал. Мы как два однозарядных магнита, всегда отталкиваемся на неисчислимое расстояние друг от друга, и все происходящее теперь по меньшей мере кажется мне бессмыслицей…
 
Что это? Нежное скольжение мягкой кожи твоих губ по моим губам… Поцелуй? Несколько неожиданно… да что там, хватит обманывать себя, я вовсе не ожидал такого от тебя. Ты всегда казалась такой предсказуемой, но это сбило меня с толку. Нет, это не было запретным плодом или вожделенным желанием, просто это никогда не обдумывалось. Не существовало в мыслях…
 
Удивительно… Я не хочу тебя оттолкнуть. Я никогда не расслаблялся, всегда держал себя под строгими замками принципов и правил, но сейчас я безволен. Я парю на облаках твоих ладоней… Я настолько доверяю тебе, что даже позволю сделать себе больно. И ты это сделаешь – уйдешь, не попрощавшись, улыбнувшись своей неопределенной улыбкой, ничего не объясняя, ставя вместо точки расплывчатое многоточие… Я в твоей власти, мне наплевать на то, что будет в следующий момент, через год или десять
лет, что я увижу, когда все-таки открою глаза, когда все-таки перестану страстно впиваться в твои губы, жадно растворяясь в твоем естестве...
 
Ты отрываешься… Я не хочу, чтобы ты отрывалась. Не хочу, чтобы это все заканчивалось. Так странно… Я не влюблен в тебя. Потому что ты не позволила в себя влюбиться. Если бы ты захотела, я сию же минуту был бы у твоих ног, или еще одним безымянным воином, павшем  в сражении за твое строптивое сердце. Ты кошка… Ты всегда была кошкой, а мы были твоими мышками. Кто-то этого не понимал, и сам шел к тебе в лапы, а потом сам себя терзал, виня тебя в бесчувственности. Ты же была своеобразной, честной
кошкой. Ты никого не ловила… Просто приглашала в свои сети, а они шли. Летели на губительное пламя, сгорали в нем, и обвиняли тебя в том, что ты есть сердце этого пламени. Ты сама – огонь, страсть, хищная грация, неуловимая легкость и свобода…
 
Ты меня всегда забавляла. Пыталась казаться такой взрослой, изо всех сил показывала, как ты знала жизнь, пыжилась подобно подростку своей независимостью, вызывая во мне лишь легкую, похожую на отеческую, улыбку. Ты ничего не понимала. По крайней мере, я так думал до теперешнего момента… А сейчас… Ты не дрожишь. О, если бы ты знала, мое прелестное наваждение, сколь невероятно я хочу почувствовать твою дрожь! Я бы принял этот твой неожиданный подарок за бурю разыгравшихся чувств, я бы смог управлять
тобой, ты была бы в моей власти, но… ты спокойна и нежна. Черт, ты знаешь, что делаешь! И всегда знала! Ты всегда была права, ты шла по жизни твердым шагом, ты не боялась рисковать только потому, что была чертовски уверена в своей правоте! А я не знаю… Даже не знаю, чем закончится эта похожая на сон действительность. Не знаю, чего я хочу больше – оставить тебя рядом на столько, на сколько это возможно, или прогнать вон, на край света, чтобы никогда не видеть твоих искристых глаз… И,
видимо, не хочу больше ничего знать, наслаждаясь этой неопределенностью, с упоением летя в пропасть, в которую меня тянут твои ласки…
 
Наконец ты перестаешь меня мучить этим сладким пленом. Я открываю глаза, стараясь сполна насытиться реальностью, и вижу твою улыбку. Да, хоть в чем-то из осколков моего рушащегося сознания я был прав – это была та улыбка, значащая тысячи фраз и ничего определенного… Ты никогда не объяснишь, зачем. Ты просто улыбнешься…
 
     Очередной бред))
 
      
 
 
      
     Оценить и прокомментировать можно здесь:
 
     http://www.annabioz.com/vlpage.php?name=Project&vlfunc=page&sid=1273 
     


 
      
     oxrim  пишет: «бег»
 
     Когда: 22 Апреля 2010г

 
 
      
     Еще не «здесь» - я «там»
 
и «там» настолько быстро,
 
что лишь «здесь» пока.... душею..
 
Телом - «там»
 
И «там» - душей,
 
когда «здесь» - телом...
 
Не угнаться...
 
Бег — мой дом
 
И звук колёс — мой голос...
 
Но, я всё медленней и медленней бегу.....
 
     
 
      
 
 
      
     Оценить и прокомментировать можно здесь:
 
     http://www.annabioz.com/vlpage.php?name=Project&vlfunc=page&sid=1274 
     


 
      
     oxrim  пишет: «женщинам»
 
     Когда: 22 Апреля 2010г

 
 
      
     Женщины....
 
Вы себе даже не представляете,
 
как безудержно наше стремление к вам...
 
Сколько об этом написано, сказано
 
но повторять не устанем,
 
что мы хотим вас,
 
одновременно физически и морально
 
в каждый момент осознания,
 
в каждом слове и действии,
 
в каждом сомнении и отрицании
 
в каждом утверджении и откровении
 
в виртуале, реале и нереале
 
наяву и во сне,
 
выдуманных и невыдуманных....
 
...и, даже в момент удовлетворения
 
нашего неудовлетворимого хотения -
 
хотим еще больше....
 
всех и всяких  - в одной,
 
и одну  - среди всяких и всех,
 
в бесконечных вариациях
 
ваших божественных проявлений хотения нас,
 
мужчин.....
 
     
 
      
 
 
      
     Оценить и прокомментировать можно здесь:
 
     http://www.annabioz.com/vlpage.php?name=Project&vlfunc=page&sid=1275 
     


 
      
     oxrim  пишет: «язык?»
 
     Когда: 26 Апреля 2010г

 
 
      
     ... язык?
 
…только отзвук?
 
…постоянного клокотания хаоса?
 
бесконечного разговора всего со всем?
 
связавшего сердце с сердцем?
 
ещё тогда,
 
когда сердца эти 
 
были распылены во вселенной
 
мириадами безвестных частичек?...
 
еще на названных как-либо, 
 
потому, что из них
 
еще не составилось то, 
 
что может назвать, 
 
что может что-либо «мочь» вообще?
 
...язык?
 
… только последнее проявление
 
копившегося в катаклизмах природы 
 
безъязыкого громыхания?
 
вечного разговора сердца с сердцем?
 
...ощутимого только вдали друг от друга?
 
только так далеко, что расстояние не успевает быть осмысленым?
 
или так близко, что осмысливать просто нечего?...
 
или так, что....
 
… единственный язык?
 
     
 
      
 
 
      
     Оценить и прокомментировать можно здесь:
 
     http://www.annabioz.com/vlpage.php?name=Project&vlfunc=page&sid=1276 
     


 
      
     oxrim  пишет: «...денежки, говоришь?»
 
     Когда: 26 Апреля 2010г

 
 
      
     Денежки, говоришь?...
 

 
Только не обманывай
 
вслух себя и меня,
 
рассказывая,
 
что они «не главное» -
 
тошнит от неубедительности.....
 
Именно на них все и держится
 
в твоем  мироощущении,
 
кто бы и что бы не говорил
 
по этому поводу...
 
... это тебе кажется,
 
что ты любишь "щедрого"
 
"раскованного","серьезного" и "глубокого"
 
и еще какого-то, 
 
можно до бесконечности перечислять "какого"
 
мужчину, 
 
пускай с "незначительными недостатками"....
 
...но любишь то ты не его,
 
а то что ДАЁТ он тебе,
 
реализовывая свои «лучшие» качества
 
и способности....
 
которые ты, несомненно, "ценишь"....
 
Заметь, ведь именно "ценишь" 
 
(от слова «цена»)
 
...и сами то отношения проистекают
 
из твоего желания  брать...
 
из возможности избранника соответствовать
 
всем твоим потребностям...
 
только денежки и ничего более
 
способны вызывать 
 
твою "искреннюю" улыбку
 
и "искреннее" восхищение
 
перерастающее в мягкое предложение
 
воплотить свой порыв к прекрасному
 
(то есть к удовлетворению твоих бесконечных
 
материальных претензиий)
 
 в жизнь...
 

 
молчи...
 

 
и это все денежки?
 
Они, говоришь?
 
Что тебе сказать...
 
 на самом деле они сами
 
имеют такое же отношение
 
к влиянию на мозги
 
как барометр 
 
к влиянию на давление...
 
они — лишь тест
 
который ты загрязняешь
 
своей темной неудовлетворенностью...
 
ты бросаешь их
 
в визжащее из глубин твоего скользкого естества «дайте!».....
 
И они только отражают твоё же отношение к ним
 
своей вечной текучестью, 
 
вечным ускользанием 
 
из пасти твоей воинствующей ненасытности
 
обвиняющей их в «грязности»
 
….злобствующей от невозможности
 
удовлетворить твои вожделения...
 
и потому их «грязь» всего лишь показатель 
 
личной озлобленности....
 
не более....
 
....разве не их наличие у избранника
 
часто заставляет тебя прощать
 
ему "мелкие шалости",
 
которые не простились бы,
 
не плати он за твоё "золотое" молчание?
 
... ты даже не чувствуешь,
 
как все и вся  вокруг 
 
стали лишь средством...
 
лишь немым средством
 
получения тобой денежек.....
 
вместо извилин занявших
 
твой алчущий мозг...
 
вместо слов шелестящих
 
и громко звенящих обманом 
 
из твоих соблазнительных уст....
 

 
но...молчи уже... 
 
     
 
      
 
 
      
     Оценить и прокомментировать можно здесь:
 
     http://www.annabioz.com/vlpage.php?name=Project&vlfunc=page&sid=1277 
     


 
      
     oxrim  пишет: «здали»
 
     Когда: 29 Апреля 2010г

 
 
      
     Я не націоналіст, 
 
не фашист
 
не комуніст, 
 
не політик
 
не депутат
 
я просто народився,
 
живу і працюю
 
поки що ще дихаю 
 
і кохаюсь тут....
 
і не поет, 
 
а тому наперед
 
вибачаюся перед тими,
 
для кого занадто непоетично прозвучить 
 
наступне міркування:
 

 
Здали? 
 
В оренду? 
 
Клапоть території у Криму?
 
Щоби чиєсь військо 
 
годувалось твоєю і моєю працею?
 
Здали для того, щоби ти і я 
 
платили тим, хто здав, за газ,
 
який не буде гріти ні тебе ні мене,
 
а живити підприємства тих, хто здав, 
 
щоб вони виробляли продукцію,
 
яку будеш, можливо,
 
купувати ти і я,
 
платячи за той газ,
 
закладений в ціну отої продукції
 
удвічі і втричі дорожче
 
щоб знов і знов збагатити тих, хто здав?
 
Допоки їм не здасться замало
 
і вони знову не продадуть
 
геть усе, 
 
усі галузі,
 
в яких будеш гнути спину ти і я,
 
як і гнув?
 
А чому тільки клапоть землі у Криму?
 
Дивуюся скромності....
 
Чому не Україну цілком?
 
Бо це ж так чудово — 
 
здати цілу Україну і отримати гроші...
 
Давайте здамо Тернопіль воякам Білорусії 
 
в обмін на білоруські молокопродукти
 
здамо Луганськ воякам Азербайджану 
 
в обмін на нафту,
 
Київ здамо воякам Аргентини
 
в обмін на цукор і зерно....
 
Донецьк здамо воякам Румунії
 
в обмін на ріки вина.....
 
А Львів здамо воякам Польщі 
 
в обмін на портрет Папи Римського....
 

 
Тоді  не треба буде працювати нікому — рай...
 
Та справжній рай у житті -
 
лиш тут, на своїй землі....
 
а що, коли вона уже не твоя?...
 
Хіба...., він наступить, коли помреш......
 
та і то поховають в “орендовану” землю...
 
де сам ти —  продукт отої землі
 
орендованої
 
чужим військом, 
 
яке назве тебе ворогом,
 
на твоїй же ж землі
 
бо ти, бачите, не хочеш півгорода
 
віддати за те, що хтось назвався 
 
охоронцем твого городу,
 
забувши спитати хазяїна,
 
(а хазяїна?)
 
навіщо йому охоронець....
 

 
Хіба той, 
 
хто здав,
 
не відчуває,
 
що потягнув за нитку,
 
яка розмотає клубок
 
особистих нещасть кожного,
 
в лавину, що змете його самого?
 
Мабуть, не відчуває, 
 
бо нема чим,
 
бо його життя — лиш сон маріонетки,
 
яку дістали режисери 
 
з захаращеної скриньки історії
 
на одну мить...на мить вистави, 
 
потрібної їм....
 
і скоро куліси для тої маріонетки закриються....
 
принісши учасникам 
 
і глядачам отої вистави 
 
лиш біль, смуток 
 
і, цілком вірогідно, смерть...
 
Але хіба бутафорська лялька
 
може відчути біль
 
живої істоти.... ні.....
 
Бо нема чим....
 
     
 
      
 
 
      
     Оценить и прокомментировать можно здесь:
 
     http://www.annabioz.com/vlpage.php?name=Project&vlfunc=page&sid=1278 
     


 
      
     КрыльяПодКапельницей  пишет: «Одинокий троллейбус»
 
     Когда: 06 Мая 2010г

 
 
      
     Одинокий  троллейбус  под  номером  8
 
не  стерпел  и  решил  напиться.
 
Погружая  колёса  в  глубокую  осень,
 
раздавил  пешеходам  лица.
 
Люди  звонко  смеялись,  не  прекращая
 
даже  с  той  стороны  асфальта.
 
Он  поехал  к  реке  вяло  штангой  качая  -  
 
Рано  утром  его  не  стало.
 

 
     
 
      
 
 
      
     Оценить и прокомментировать можно здесь:
 
     http://www.annabioz.com/vlpage.php?name=Project&vlfunc=page&sid=1279 
     


 
      
     КрыльяПодКапельницей  пишет: «пронеслась»
 
     Когда: 06 Мая 2010г

 
 
      
     Указал
 
Друзьям  на  выход.
 
Яйцу  на  выед.
 
Птенцам  на  вылет.
 
Вину  на  вход.
 
Больной  подоконник  -
 
лекарства  вряд.
 
Четыре  стенки.
 
Мечты  висят
 
на  облупившемся  потолке,
 
а  нерв  в  игле.
 
Седой  кипятильник
 
напомнил  про  чай.
 
Счета  в  конверте.
 
И  месяц  май
 
в  чужом  окне.
 
     
 
      
 
 
      
     Оценить и прокомментировать можно здесь:
 
     http://www.annabioz.com/vlpage.php?name=Project&vlfunc=page&sid=1280