ИнтерЛит

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО БИБЛИИ

Выпуск № 06 (48)

Новые статьи «Путеводителя по Библии»

Богатство

«Однажды к Иисусу Христу обратился богатый юноша и спросил: «Учитель благий! что сделать мне доброго, чтобы иметь жизнь вечную? Он же сказал ему: что ты называешь Меня благим? Никто не благ, как только один Бог. Если же хочешь войти в жизнь вечную, соблюди заповеди. Говорит Ему: какие? Иисус же сказал: не убивай; не прелюбодействуй; не кради; не лжесвидетельствуй; почитай отца и мать; и: люби ближнего твоего, как самого себя. Юноша говорит Ему: всё это сохранил я от юности моей; чего еще недостает мне? Иисус сказал ему: если хочешь быть совершенным, пойди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах; и приходи и следуй за Мною. Услышав слово сие, юноша отошел с печалью, потому что у него было большое имение. Иисус же сказал ученикам Своим: истинно говорю вам, что трудно богатому войти в Царство Небесное; и еще говорю вам: удобнее верблюду пройти сквозь игольные уши, нежели богатому войти в Царство Божие» (Мф 19:16–24).

Богатство как таковое не только не осуждается в Библии, но является знаком Божьего благоволения (и, стало быть, последняя фраза Иисуса заключает в себе не социальную, а психологическую оценку влияния богатства на человека). Таким было богатство праотцев: Авраама, Исаака, Иакова (Израиля). Богатство — дар Божий, которым нужно делиться с ближними. В то же время неправедно добытое богатство, делающее его обладателя алчным и эгоистичным, всячески осуждается. Страстными обличителями такого богатства были ветхозаветные пророки, в частности Иеремия: «Как клетка, наполненная птицами, домы их полны обмана; чрез это они и возвысились и разбогатели, сделались тучны, жирны, переступили даже всякую меру во зле, не разбирают судебных дел, дел сирот; благоденствуют, и справедливому делу нищих не дают суда. Неужели Я не накажу за это? говорит Господь» (Иер 5:27–29).

Ему вторит пророк Аввакум: «Горе тому, кто без меры обогащает себя не своим — надолго ли?» (Авв 2:6).

Исаия: «Горе вам, прибавляющие дом к дому, присоединяющие поле к полю, так что другим не остается места, как будто вы одни поселены на земле» (Ис 5:8).

Екклесиаст: «Сладок сон трудящегося, мало ли, много ли он съест; но пресыщение богатого не дает ему уснуть» (Еккл 5:11).

Богатство преходяще, как все земное: «Да хвалится брат униженный высотою своею, а богатый — унижением своим, потому что он прейдет, как цвет на траве. Восходит солнце, настает зной, и зноем иссушает траву, цвет ее опадает, исчезает красота вида ее; так увядает и богатый в путях своих» (Иак 1:9–11), поэтому Христос учит: «Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа истребляют и где воры подкапывают и крадут, но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут, ибо где сокровище ваше, там будет и сердце ваше» (Мф 6:19–21).

Фраз.: «Легче верблюду пройти сквозь игольное ушко, чем богатому войти в Царство Небесное».

Вызывающая иногда недоумение связь между верблюдом и игольными ушами двояко объясняется комментаторами: здесь либо усматривают ошибку переписчика (на древнегреческом слова «верблюд» и «канат» произносились одинаково, в написании же различались всего одной буквой) и считают, что речь должна идти о канате, либо указывают, что это могли быть низкие городские ворота Иерусалима, называемые «игольными ушами».

«Нельзя служить Богу и маммоне» — оборот указывает на неизбежный для человека выбор: направить энергию к достижению духовных целей или к достижению земных благ, поскольку совместить одно с другим невозможно.

Цит.: «У богатого больше завистливых чувств, чем радости. Большие богатства приобретаются с трудом, хранятся с хлопотами, тратятся с огорчением. Если ты расточителен, израсходуешь их быстро. Если ты скуп, превращаешься в сторожа, и богатство владеет тобою, а не ты богатством». Петрарка, «О средствах против счастья и несчастья»:

...Дай Бог не вляпаться во власть

И не витийствовать подложно,

И быть богатым, но не красть —

Конечно, если так возможно...

Евг. Евтушенко, «Дай Бог...»

В романе Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы» идея совершенного человека воплотилась в Алеше, которому после того, как он уверовал, «казалось даже странным и невозможным жить по-прежнему. Сказано: “Раздай все и иди за мной, если хочешь быть совершен”. Алеша и сказал себе: “Не могу я отдать вместо «всего» два рубля, а вместо «иди за мной» ходить лишь к обедне”».

Лит.: Уильям Хоуэлс, социально-утопический роман «Сквозь игольное ушко». Ирвин Шоу, роман «Богач, бедняк».

Свобода выбора

— важнейшая нравственная категория, привилегия, данная человеку Богом, воплотившаяся еще в образах Адама и Евы, Авеля и Каина. Можно жить праведно и получить награду на небесах, а можно, подобно Каину, встать на путь «преступления и наказания».

Тема свободного выбора красной нитью проходит через всю Библию, выражаясь в различных нравственных постулатах.

«Нельзя служить Богу и маммоне» («Богатство»). Оборот указывает на неизбежный для человека выбор: направить энергию к достижению духовных целей или к достижению земных благ, поскольку совместить одно с другим невозможно.

«Сын Человеческий идет, как писано о Нем, но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается: лучше было бы этому человеку не родиться» (Мф 26:24). (История предательства Иуды). То есть предопределение предопределением, судьба судьбой, а каждый сам делает выбор и отвечает за свои поступки.

«Не вливают вина молодого в мехи ветхие...» (Мф 9). Весь Новый Завет — это изложение идеи обновления мира и человека. Мертвящему ритуалу, заменившему истинную праведность, Иисус противопоставляет свободное, определяемое внутренним выбором следование заповедям Божиим.

Остальные статьи — см. «Содержание».

А теперь — новые стихи и отрывки из произведений прозы наших авторов, которые, на мой взгляд, достойны того, чтобы отнести их к рубрике «Лепта».

Алла Черная

Брошенный дом

Дом разрушается ветрами.

По стенам трещины ползут.

Окно, преобразив в подрамник,

Завесил пыльный неуют

Паук

своим рядном коварным,

Таким изящным на просвет.

Кто запер дверь замком амбарным?

На пару дней? Иль — много лет?

У дома есть предназначенье.

У трещин — память. У окна —

Взгляд во Вселенную прозрений

Сквозь сеть паучьего рядна.

И те, что мечутся далече,

Тщетой мирских надежд и пут

Лицо и души искалечив,

Они прозреют. И придут.

* * *

«В начале было Слово».

Евангелие от Иоанна

И будет миг.

И будет ясной память.

И буду знать — готова, ухожу.

И больше вам

ничем меня не ранить.

Я больше вам

уж не принадлежу.

И начиная тихо подниматься

(иль опускаться —

это как смотреть),

Я буду бестелесно удаляться,

Не смея о телесности жалеть.

Прощайте! И простите!

Я — простила.

Я виновата.

Знаю. И томлюсь.

Вчера я печь в дому моем

топила

Всем тем, чего лишиться

не боюсь.

Ах, только бы грехи мои простились

Моим раскаяньем,

хоть поздним, но живым.

Над звездной млечностью

витает Слово — Милость...

Моя надежда

пребывает с Ним.

Сергей Чертков

На паперти

Я опоздал, и в двери не войти,

Чуть приоткрыл — пахнуло теплотой;

Родные спины, лысины, платки,

И свет над ними льётся золотой.

Поют... А здесь слышнее ветра гул,

Машинный шум и карканье ворон.

Протиснуться бы, замереть в углу...

Куда! Плотнёхонько стоит народ.

Чай, не в метро — локтями не попрёшь!

Да кто мешал поспеть в урочный час,

Как на работу, на свидание... Соврёшь,

Сказав: не к этому призвали нас.

Ну, ладно — я в косяк упёрся и держу

Махину деревянную плечом,

И толком не поднять руки, крещусь,

А разум отступлением прельщён.

Сейчас уйти — дверь хлопнет, и каюк.

Слоняйся как отторгнутый комок,

В отчайнье поминая лень свою,

Что униженья выдержать не смог.

Ну, как же?! Всё чин чином — я пришёл,

И не пустили на порог! Стоять

Как нищего заставили (ещё

И на виду). Обидная стезя

Нам выпадает по грехам. Теперь

Как вынести обидный приговор?

Отверженность преодолеть в мольбе,

Не затаив на сердце ничего...

Последним быть обидно, хоть кричи:

Как будто тут из милости меня

Приветили. Но если ты нечист,

Как Царь сподобится тебя принять?!

Прощенье ни купить, ни заслужить

Не выйдет. Вот — надейся и проси,

Где дали, там и стой, хоть весь дрожишь

От холода и глупой зависти:

Ведь надо и записочки подать,

К иконам приложиться, за семью

Поставить свечку и... Дверь не давила б так

(Немеет бок). О большем не молю.

Но кажется, её напор ослаб?..

Привычный в спину чувствую толчок,

Оглядываюсь, извернувшись... Ба!!

Душ пять! шестой струится мужичок.

Какие лица! Взоры все туда

Устремлены смиренно, где сей час

Творится таинство, и благодать,

Окутывая, собирает нас.

А я роптал! и недовольно ныл!

Ой, стыдно не ценить свои места.

Мы все едины — блудные сыны —

И просим милости у Господа Христа.

Олег Сотников

Момент пророчества
Фантастический рассказ

Книжка оказалась неинтересной. Я отложил ее в сторону и задумчиво поглядел в окно. Ничего особенного на улице, конечно же, не происходило. Те же люди, те же очереди, та же суета. Все как двадцать лет назад, будто, ничего и не изменилось. Но Хима всегда учил нас смотреть глубоко в привычные вещи, а не останавливаться на их поверхности. Да, пожалуй, и сейчас такой случай. Пусть жить так же больно, зато уже не столь скучно. Ведь скука происходит от бездействия, а безысходность — от отсутствия надежды. К счастью, теперь у нас есть надежда, и мы можем действовать в правильном направлении. Нужно только понять, какое единственно верно.

Ну почему Сошедший был так жесток?

Он внезапно пришел в наш мир, нарушил привычный бег жизни, перевернул все с ног на голову и исчез. Исчез, но надолго ли?

А еще он оставил загадку. Она была трудной, а главное, расплывчато сформулированной. Никто не слышал ее целиком.

Сколько же было предположений, теорий... Все закапывались так глубоко в своих исканиях, что сами не замечали, как земля осыпалась им на головы. А разгадка лежала на поверхности. И до сих пор лежит.

Я вздохнул и потянулся за следующей книгой. Бегло просмотрев оглавление, открыл ее на случайной странице. На выбор принялся читать:

«Момент Пророчества — не изученный наукой феномен возникновения одинаковых мыслей у всех людей старше 21 года одновременно. Произошел в августе 2007 года. Случаи повторного возникновения не зарегистрированы».

Пробежав взглядом эти скупые строчки, я вздрогнул. Все-таки любит с нами пошутить случай.

Внизу была ссылка на более подробную информацию. Мне больше ничего не оставалось, кроме как последовать немому совету. Ведь в шутках всегда есть доля правды.

Ничего нового для меня в статье не было. Мне только в очередной раз напомнили, что, как только будет произнесено Слово, Правда станет известной. За часть Слова Сошедший обещал часть Правды. Торгово-рыночные отношения. Жаль только, Правду нельзя купить за деньги.

....................................................

Анатолий Ларионов

О них... о ней...

Страна камней, курганов и преданий,

страна корней,

что скажешь ты сегодня в оправданье

о них... о ней?..

Я вырву из груди лежачий камень,

в наследство данный мне,

когда тебя поставил к стенке Каин

за свет в окне.

Здесь запах трав, заученный и жгучий,

лишенный суеты.

Я вас прошу, задумчивые кручи,

и вас, кресты:

опомнитесь! И вспомните: венчали

вы столько горьких лет!

Скажите мне, куда ведёт печали

глубокий след?

Зачем всю жизнь безумная старуха

крестилась на звезду?

Она ушла. На кладбище — ни звука.

И я уйду.

А вам стоять до головокруженья

спиной к спине...

А было ли последнее сраженье

на той войне?

Дмитрий Ванин

* * *

Б.П.

Под моим окном сирень зацвела,

что я, кроткий, скажу на это?

Мой ответ на божьи дела —

грубое ремесло поэта.

Псалом

О, Господи,

я только прах земной,

холодный пепел

на ветрах творенья.

Хранит,

хранит меня смиренье

и злую боль

отводит стороной.

Тем счастлив я.

Живой и невесомый,

не меркнет свет

в первоначальной мгле.

С твоей свечи,

как жаркий воск, бессонно

стекают дни

и стынут на столе.

И чувствую я —

ночь благословенна.

Мне радостно

до самого утра

быть отблеском

чужого вдохновенья

и капелькой

на кончике пера.

Владимир Таблер

Прощеное воскресенье

Я виноват. Я что-то повредил.

Своим телодвиженьем неуклюжим

я что-то поломал или нарушил —

баланс, ранжир, соотношенье сил.

Я виноват в убийстве муравьев.

Из-за несоразмерности огромной

я их давлю с привычкой многотонной,

не замечая гибнущих миров.

Я виноват, что даже запятой

передаю волненье по цепочке,

которое в определенной точке

становится конкретною бедой.

Я виноват. Я виноват. Я виноват

в том, что кого-то мог спасти от стаи,

но, испугавшись, спрятался за ставни...

Как твои руки, братец мой Пилат?

Я виноват как индивид. Еще

я виноват как представитель вида,

что этим видом столькое убито,

что вряд ли будет этот вид прощен.

Я виноват и сто, и сотни крат

в том, что убог, труслив, несовершенен.

Еще до совершения движенья

я знаю, что в нем буду виноват.

Простите — таково уж естество —

кого уже, кого еще уважу —

обижу, оттолкну или измажу,

убью нечаянно, не ощутив того.

Господь, что ты затеял надо мной?

Зачем в вину уводишь, словно в топи?

Скажи, Господь, коль я — твое подобье,

то как ты сам-то с этакой виной?

Не отвечай.

Я для ответа мал.

Прости меня!

Молю и уповаю.

И, кажется, я смутно понимаю,

зачем ты Сыну путь Его избрал.

2003

В прошлый раз мы познакомили вас с рассказом Дениса Вдовенко. А на днях опубликовали статью одного из самых популярных интерлитовских прозаиков, в которой, в частности, упоминается этот рассказ.

Фред Леонов

Катастрофичность сознания

В рассказе Дениса Вдовенко убивают Бога. Ни больше, ни меньше. Ну, то, что Бог пьёт водку и закусывает огурцом — оставим это автору. Людей, верующих в Единого Бога, около 2 миллиардов. Вы представляете масштабы катастрофы, когда эти люди лишатся духовных ориентиров? В рассказе есть мысль — Бог, разочаровавшийся в людях, раздумывает — уничтожить их одним махом или предоставить возможность им самим уничтожить друг друга. Тема раскаяния Бога в том, что он сотворил столь неразумных людей, и желание их уничтожить присутствует во многих произведениях.

В повести Валерия Михайлова «Выхода нет» есть высказывание одного из персонажей:

«— Мы народ избранный. В Земле очищающийся от скверны. И когда придет час, когда последний из нас освободится от скверны, Господь выведет нас на Свет, туда, где звезды и небо, и где бушуют моря».

И опять те же надежды — мир должен быть уничтожен, и на его месте должно возникнуть царство справедливости. Но мы такое царство построить не можем — пусть Бог нам всё это сделает. Так мечтали идеалисты, поверившие Ленину, — мы уничтожим этот несправедливый мир и настанет коммунизм, где все будут счастливы. Никто толком не представлял, как сделать людей счастливыми. Я бы это назвал коммунистической эсхатологией. Хорошо это выразил Иван Франко в стихотворении «Каменярi». В вольном переводе это звучит, как «все мы погибнем, но на наших костях придёт новое счастье для людей».

В своей критической статье Андрей Шитяков назвал мир Михайлова посткатастрофическим. На мой взгляд этот подземный мир — всего лишь продлённая катастрофа. Подобно замедленной съёмке в сценарии к фильму «Забриски Пойнт» — осколки взорванного мира медленно-медленно оседают на землю. Поэзия Андрея Шитякова, в свою очередь, также пронизана переживанием катастрофы. Особенно это ощущается в стихотворении «Лёд».

Для любителей классификаций могу предложить три вида катастроф:

Первый вид — катастрофы, после которых не остаётся ничего — это полная гибель нашего мира. Сюда, по-моему, можно отнести повесть В. Михайлова, некоторые поэтические вещи А. Шитякова.

Второй вид — катастрофы, после которых хоть что-нибудь остаётся, — рассказ Ирины Шлионской «В ожидании Большого взрыва» — после гибели Земли души восьмерых людей, слившихся воедино, блуждают по Вселенной.

И еще один очерк:

Станислав Алов

Поколение Кло

Каждой ночью они поднимаются из могил, жадно расковыривая изнутри вековой грунт — в предчувствии новой жизни. Зомби не вольны распоряжаться собой, даже против воли они будут воскрешены. Ведь мир изголодался и уже взял вилки на изготовку: он жаждет отведать их разума.

Мы существуем в эпоху повального эпатажа, когда любая человечья особь — непременно не такая, как все: каждый — панк, оригинал, личность; потому, что вот, не видно что ли, у меня же и пирсинг повсюду и волосы ярко зеленые, а у тебя только зеленоватые. Демонстративное — смотрите, я самый сумасшедший и харизматичный, оригинальнее оригиналов — уже приелось до тошноты. И окружающих, таких же безумных обаяшек, мало чем можно зацепить. В соревновании по эпатажу теперь выигрывают лишь те, кто ниспровергли все, нарушили все запреты, достигли наибольшей степени свободы. А чтобы быть вне конкуренции, ныне требуется обратное: антиобаяние мерзости и неприглядности, притягивающее как раз тем, что оно отталкивает.

.............................................

Вот галдящая стайка веселых обкуренных оборотней Пелевина-сана. Они движутся, повинуясь лишь своему творцу, да еще, разве что, вечному животному постулату — закону выживания. Впереди атакует Хуан-Чапаев, сзади прикрывает условный Шварценеггер, посередине — команданте Че Гевара, покровительствующий русскому бизнесу. Над ними, непременно в позе лотоса, парит их бесплотный гуру, навсегда лицензировавший право на клонирование буддизма и наследия Кастанеды. Больше о нем, как и полагается эфирному существу, постоянно находящемуся в измененном состоянии сознания, никому ничего не известно.

Вот изящно вышагивает Фандорин — хитроумный клон с романтичным характером Пушкина и выверенной дедукцией Холмса. За ним юлит неотступная тень Акунина, в бурке и с большим отточенным «паркером» за поясом. А сзади уныло плетутся двое, синеватые лицом: в конец, до скелета, отощавший Гоголь и — бодрячком, хотя и теряя по пути некоторые конечности — Конан Дойл.

..............................................

Внутри зеркала

В любом кинопроизведении Тарковского ощущается божественное начало. Особенно интересны в этом смысле псевдо-фантастические фильмы «Солярис» и «Сталкер». В первом бог представлен, как океан, который взаимодействует с героями, как совесть, являющая во плоти забытые грехи. Во втором — как место исполнения желаний, достигнув которого, не знаешь, что попросить, чтобы не навредить близким, ненароком не разрушить шаткую конструкцию мира. Это притча о корысти, о постоянных искушениях.

Тарковскому удалось преобразовать в общем-то атеистические произведения Стругацких и Лема (последний был крайне недоволен преобразованием) в мистические кино-притчи, пронизанные христианскими мотивами. «Солярис» и «Сталкер» не приняли и не поняли обе стороны — как фантасты, так и Церковь; что неудивительно: для первых они были чересчур богоискательские, для вторых — слишком разили научной фантастикой. Меж тем, эти эксперименты с жанрами превзошли все ожидания. Лично я, после очередного просмотра «Соляриса», нахожусь в измененном состоянии сознания как минимум несколько часов — мне хочется менять себя, кого-то спасать или хотя бы срочно найти тех, кому я делал больно и немедленно умолять о прощении.

О других значительных публикациях ИнтерЛита расскажут «Новости» и «Хроника» Первого сайта.

Объявление

Вероятно, в скором времени «Путеводитель» переберется на другой сервер, поближе к Первому сайту, а авторские страницы будут интергрированы в Первый сайт.

Мотивы: сокращение времени загрузки страниц, отражение публикаций в общей статистике (участие в рейтинге), возможность поиска по сайту и другие удобства для посетителей.

Адрес мы сообщим в следующей рассылке.

Валерия Ноздрина

12.11.03

Ждем Вас на сайтах Клуба:

http://www.interlit2001.com

http://www.interlit.km.ru

http://www.interlit.tut.by

на форуме: http://forum.userline.ru/myforum.php?board=26101574

на страницах Гостевой книги: http://gb.lpt.ru/gb.php?bid=730

Mailto:interlit@tut.by

Приглашаем Вас посетить наш проект — Метакаталог почтовых
рассылок http://www.lists.com.ua