Андрей Шитяков поделился с нами радостью открытия нового, очень хорошего поэта.

Андрей Шитяков

НА ТИХИЙ СВЕТ ЛАМПАДЫ...

О стихах Николая Зиновьева

В 1993 году произошло чудо. Самое настоящее чудо. На собрании по приему в Союз Писателей тридцатитрехлетний поэт из Кореновска Николай Зиновьев, автор всего одной книги «Я иду по земле» по рукописи был без преувеличения — с триумфом принят в Союз писателей России. Вернее, он был принят даже не по рукописи, а по одному стихотворению в восемь строк, которое обошло все крупные литературные издания СПР и еще долго было у всех на устах. Всего восемь строк...

Меня учили: «Люди — братья,

И ты им верь всегда, везде».

Я вскинул руки для объятья

И оказался на кресте.

Но с этих пор об этом «чуде»

Стараюсь все-таки забыть.

Ведь как ни злы, ни лживы люди,

Мне больше некого любить.

Это стихотворение стало символом открытой русской души и истинно христианского человеколюбия... Но сенсации быстро забываются за перипетиями окололитературных интриг, в которых талант — не самый весомый фактор. И рукопись так и осталась рукописью до 1997 года, пока собрат по перу не помог Николаю Зиновьеву издать сборник «Полет души». Тогда широкий читатель Кубани смог познакомиться с творчеством Н. Зиновьева. В 1999 году вышел третий сборник стихов «Седое сердце». Его трогательные, преисполненные любви к Родине и христианского сострадания стихи не могут никого оставить равнодушным. Ведь только истинно православный человек может написать так, как написал Зиновьев в своем стихотворении «Молитва»:

Как ни темна, как ни трудна

Жизнь россиян, как ни убога,

К Творцу есть просьба лишь одна,

Лишь об одном молю я Бога:

Не дай такого, Боже мой,

Чтоб наша Русь, ругаясь матом,

Пошла по миру не с сумой,

А с самым лучшим автоматом.

..........................................................................

Поэт с неизбывной болью переживает боль и стыд своей Родины:

Когда Господь сойдет с небес,

Он всех низвергнет в ад, карая.

И только очередь в собес

Переведет к воротам рая.

Он не может иначе, как гражданин, как поэт, как истинно православный человек:

Не понимаю, что творится.

Во имя благостных идей

Ложь торжествует, блуд ярится...

Махнуть рукой, как говорится?

...Но как же мне потом креститься

Рукой, махнувшей на людей.

Что до самого Андрея, то сегодня мы представляем Вам его поэму из новой книги «Тени Аркаима» — с оригинальной, как всегда у этого молодого автора, трактовкой образа Пилата.

Андрей Шитяков

Последнее чудо

...Первосвященник вершил свой жестокий суд,

И не случайно Пилат оказался тут.

Молвил Пилат: «Я не верю тебе!»

— Поверь.

Этот Варавва — убийца, насильник — зверь!

Все ж Иисуса решили мы все казнить.

— Я вам приказ...

— Нет, Вы можете лишь просить.

— Я не позволю над ним издеваться всласть;

Над Иудеей пока еще римская власть!

Этою властью мне право дано вершить

Суд — кому умереть, а кому оставаться жить.

Первосвященник, не поклонившись, ушел,

В эту минуту Пилат был ужасно зол,

Первосвященнику вслед громко крикнул: «Стой!

Он не виновен, безумец или святой...»

А за окном безумствовала толпа,

Требуя крови, как никогда, слепа...

Крест и четыре гвоздя, и терновый венец.

Кто-то подумал: «Какой бесславный конец»

Гвоздь забивая, палач говорил: «Еврей,

Если Спаситель, спаси же себя скорей».

Вися на кресте, Иисус отвечал палачу:

— Я-то могу, только, может быть, не хочу...

Думал Пилат и метался, как раненый зверь.

«Кровь его, значит, пребудет на мне теперь!

Что же, евреи, охочие до чудес,

Чтобы Юпитер вас поразил с небес —

Будет сладка моя богоугодная месть —

Чудо одно иудеям в запасе есть!

Не допустите истинной смерти Христа,

Дайте живого ученикам с креста,

Дело удастся, если ученики

Не фарисеев шпионы и не дураки.

Не допускайте на пятьдесят шагов

К лобному месту всех этих — его врагов,

Трудно воскреснуть, проще не умирать,

Библейские мотивы присутствуют во многих произведениях наших последних выпусков.

Иван Зорин

Вечная песнь

(Записки палача)

«...Шли годы, и чем дальше, тем больше я понимал, что одни на «ты» со своей судьбой, другие — с чужой...

Когда я отбывал каторгу, мой обидчик женился, взяв девушку из своего круга. У него родилась дочь, которой я мог стать дядей, и он думал, что живет в раю, будучи в двух шагах от ада. А сестра скончалась у меня на руках. В тифозном бараке, бритая наголо, она стала страшнее собственного скелета, но бредила, будто тайно обвенчалась с ним, когда он привозил ей охапки роз...

А теперь он решил сделать из меня великого инквизитора, рассказывает так — комар носа не подточит. Только меня не проймешь — шлепнул отца, расстреляю и сына...» Клодов смотрел на снежинки, точно считал, сколько прошло через его руки. Он припомнил оскаленное лицо жандармского ротмистра, молящие глаза школьного дядьки, искалеченного японским штыком... «А головы всегда летят, — открестился он, — и голова Олоферна лежит на одном подносе с головою Предтечи...»

Сложив ногти, секретарь стучал ими по зубам, будто ковырял зубочисткой. День, серый, ненастный день висел за окном, самоубийцей, на которого больно смотреть, и Клодов задернул шторы.

«Захотелось крови попить — вот и вся любовь... — перешел он на хриплый шепот. — Ведь и ты, небось, любишь врагов народа, когда из них жилы тянешь?»

Секретарь ответил неприятной, узкой улыбкой.

Клодов подошел к умывальнику, зачерпнул шайкой из ведра.

«Сегодня арестованный сдаст нам эмигрантское подполье, но прежде полей мне, бумажная душа, — убива-ать нужно чистыми руками...» — зевнул падший ангел, листая загробный кондуит. Он расстегнул пуговицу и, нагнувшись, подставил волосатую спину. Сидевший на камне мелкий бес, вынув из-за уха гусиное перо, бросился лить воду.

Сатана фыркал, как кот, точно хотел смыть прочитанную историю, но она не шла из головы, напоминая ему собственную.

«А что, Титус, они у нас?»

«Оба, — хихикнул бес. — Пожили у Бога за пазухой — пора и честь знать...»

Он раскрыл книгу, строки которой под его взглядом налились кровью.

Сатана распрямился и, перебросив хвост через плечо, стал чертить на песке.

«Как ни крути, — задумчиво изрек он, — а из песни, слова не выбросишь: попал в нее куплетом — изволь быть пропетым...»

На земле прокричали петухи. Шагая след в след, на нее, блудным сыном, возвращался день.

«Я уже подтер имена... — угодливо завертелся бес. — Прикажете вписать новые?..»

Недавно мы опубликовали первую часть «Заметок о церкви» Алексея Козиса, а в этом выпуске предлагаем Вашему вниманию Части II, III.

Алексей Козис

Церковь. Заметки начинающего

(Современные впечатления о нашей Церкви)

Посвящается моим

братьям по вере.

А. К.

Часть вторая

Молитва

...Как кажется вам, что самое главное в духовной жизни? Я с первых своих шагов это заметил — это молитва. Я говорю о том внутреннем искреннем разговоре с Богом, который и составляет основу внутренней жизни всякого настоящего верующего. Я говорю сейчас не о молитвослове. Молитвослов — это всего лишь учебник, который помогает обрести навык молитвы, но вслед за этим должна начаться настоящая молитва — от всей души, своими словами, совершенно искренняя. Я говорю о том, что узнал уже в последний год, в церковной школе. Здесь у нас очень ценят искренность, чистоту духовного чувства. Молитвослов это тоже хорошо, но ведь это каждый может — просто затвердить молитвы.

Перейду к следствиям молитвы. Я описал уже в рассказе о посещении старца о некоторых результатах, к которым приводит даже и «заученная» молитва. Помните мягкость очертаний предметов, таинственность освещения, особая глубина и насыщенность всего вокруг, особая ясность слуха и зрения — а главное, чувство «открытых небес», живое ощущение Бога в небесах. Так вот, это, оказывается, не единственные ее следствия. Вообще, результаты молитвы могут быть очень и очень различны. Они могут касаться не только тайных внутренних ощущений, но даже наружного поведения человека. Что скажете вы о собранной, быстрой походке, которая появилась в этом году у меня, когда я уже здесь, прямо на улицах города пробовал практиковаться в молитве? Сопутствовала этому и внутренняя собранность, какое-то особо ясное ощущение своего назначения и места среди людей? Так, раньше я часто на улицах города был рассеян, как бы терял ориентировку, так что даже натыкался на людей — а в этом году хожу совершенно собранный, всегда точно знаю, куда я иду, всегда достигаю своей цели. Но это еще не все. Я снова скажу о внутренних следствиях — на этот раз уже свободной молитвы. Еще раз повторю, что это такое. Это — неслышная внутренняя беседа с Богом о том, что человек сейчас считает для себя самым важным. Можно о чем-то Его просить, можно благодарить, можно просить прощения. Можно желать что-то доброе сделать для твоих близких, духовных братьев, можно просто радоваться Ему и восхвалять Его, можно даже просто размышлять перед Ним. Здесь главное только серьезность и искренность. Бывает, что человек даже почти кричит, мысленно обращаясь к Богу — в момент особо сильного чувства, особой потребности или нужды. Такая молитва, такая мольба, предание всего себя в Божью волю не остается никогда без ответа. Человек непременно в свое время получит желаемое, найдет нужный для него ответ — вообще, такая молитва непременно принесет свой добрый плод.

Но я говорю о внутренних, даже почти физических следствиях такой молитвы. Одно из главных следствий — то, что она рождает некий внутренний огонь. Вы после такой молитвы чувствуете себя исполненными горения, силы, могущества, как будто перед Вами открыто все, как будто Вы способны на все. Обычные тревоги, сомнения, скованность уходят. Я сам это много раз испытал.

Я также описывал и другие ощущения. Упомяну опять об особой ясности зрения, которая рождается вследствие молитвы, когда Вы видите все удивительно четко, и в целом, и в деталях, включая самые удаленные предметы. При этом реально этого никак не могло быть, ведь у меня от природы плохое зрение — а тем не менее ощущение было чрезвычайно отчетливое. Как это происходило — для меня загадка.

Другое следствие я тоже описал, когда рассказывал о своем пребывании у старца. Оно выражается в ощущении особой своей уместности в мире, особой значимости — и опять же в чувстве могущества. Основано это на живой связи с Богом-Отцом и внутреннем стремлении творить Его волю. В такие моменты вокруг все видится как-то сразу, целиком, как единый мир, сотворенный по великому и мудрому замыслу, в котором Человек поставлен, чтобы исполнять волю Творца. Так иногда и кажется, что все вокруг тебе подвластно, что протяни руку, и до всего достанешь — до тех вон далеких деревьев у горизонта, до неба, до облаков — да что достанешь — а будто бы даже сможешь произвести в них какие-то добрые изменения по воле Творца. Конечно, все это на самом деле не так. В реальном мире положены определенные пределы возможностям человека. Но то, что эти чувства возникали, тем более такие яркие, быть может, все же о многом говорит. Быть может, здесь речь идет о скрытых возможностях Человека, заложенных в Нем при творении, которые после грехопадения были подавлены и в нашем мире не проявляются. Особенно здесь важно то, что человек их вновь начинает ощущать и сознавать именно с приходом к вере. Приход к Спасителю дает нам как бы залог этого могущества — хотя, конечно, при этой жизни нам многое остается недоступным.

Понятно стремление человека верующего поделиться своими впечатлениями с другими, особенно неверующими, открыть им глаза на то, чего, по Вашему мнению, они сами себя лишают, отказываясь от Веры. Вот только хочется предостеречь от риторики, призывов и обличений. Поэзия остается поэзией: за какую бы тему ни брался поэт, он достигает своей цели тогда, когда действует на чувства посредством живых, свежих художественных образов. Так, как это сделал наш новый автор:

Павел Швецов

* * *

Иов.12:7-9. И подлинно: спроси у скота, и научит тебя, у птицы небесной, и возвестит тебе: или побеседуй с землей, и наставит тебя, и скажут тебе рыбы морские. Кто во всем этом не узнает, что рука Господа сотворила сие?

По краям дорог березки

Выстроились в ряд.

На ромашке белой слезки

Искрами горят

Стукнул дятел на опушке.

Стукнул и замолк.

Навострил лисенок ушки

И проснулся волк.

Бурундук залез на ветку

И глядит вокруг.

Скушал желтую ранетку

Толстенький барсук.

Медвежонок лезет в улей,

Радостно урчит.

Пролетел бельчонок пулей.

И куда спешит?

Уж прополз неторопливо

Листьями шурша.

Все спокойно и красиво.

Радуйся, душа!

Мы вдвоем у стога.

Ельник виден весь.

Ты не видел Бога?

Вот Он! Всюду здесь!

Дмитрий Ляляев

* * *

Дайте мне наконец уйти,

Яко голоден, нищ и наг,

Дайте розою процвести

Сквозь бетонный сей саркофаг.

Сеть заброшена, только здесь

Не идет человечий лов.

Это поле тщетных чудес

Не засеять семенем слов.

В многолюдьи один как перст,

К небесам не поднять очей...

...Расцветает розами крест

К удивлению палачей.

28 октября 2002 г.

Нина Смит

* * *

Я долго шла не на пари

Дорогу ветры замели

Сдается ночь, вода бормочет

Сквозь поры узкие земли

Прозрачно зеркало зари

И призрачны зрачки полночи.

Никто следов не ворошит

Под утро зацветет самшит.

Робея, гость стоит в передней,

Он прожит мной, не пережит,

Под темным небом ворожит

Последний грач поры последней.

Тягуче дышит конопля,

Какая трудная пора,

За упокой или за здравье

Пою с полночи до утра.

И медлит тихая земля