Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

ИнтерЛит. Путеводитель по Библии.

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 284 RSS
←   Октябрь 2002   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
29.10.2002
16:19:05
16:28:30
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://www.interlit2001.com
Открыта: 23-04-2001

Автор
VAN

Статистика

284 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

ИнтерЛит. Путеводитель по Библии.


Информационный Канал Subscribe.Ru
Путеводитель по Библии

ИнтерЛит

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО БИБЛИИ

Выпуск № 17 (42)

Наш электронный «Путеводитель по Библии» пополнился новыми статьями на букву М. Но упор в рассылке хочется сделать не на них, а на новых произведениях наших авторов — заставляющих задуматься, а то и способных ответить на некоторые насущные вопросы.

Алексей Козис

Церковь. Заметки начинающего

(Современные впечатления о нашей Церкви)

Посвящается моим

братьям по вере.

А. К.

Часть первая

Знакомство

Трудно и боязно мне браться за эту тему. Церковь — на самое ли это важное в жизни, не самое ли ценное и значительное? Я чувствую себя здесь безнадежным новичком.

В самом деле, представьте — два долгих тысячелетия ее истории; огромное множество людей, в том числе великих, отдавших ей за это время свои способности, силы, а, бывало, и жизни; огромная литература, за этот срок исчерпавшая, должно быть, все, что может быть по этой теме сказано и написано; глубокие традиции, уже столетия преображающие жизнь прикасающихся к ним людей, познание которых почти неподвластно каждому отдельному человеку; а главное — главное те поистине великие и непостижимые события, которые предшествовали всему этому и послужили всему началом. Уж впору спрятаться, замолчать, совсем исчезнуть — чем выступать со своим слабым голосом и незрелыми мыслями, которые могут только нарушить эти вечные порядок и величие. Как могут мысли какого-то робкого новичка, который сам лишь недавно к этой области прикоснулся, здесь что-то существенное добавить?

И тем не менее я приступаю к этой теме. При всех благоразумных сомнениях и осторожности, я все же попробую высказать свои наблюдения и размышления. На это есть у меня существенные причины. Да, если бы я рассуждал спокойно, то я бы никогда не начал эти «заметки». Но что делать, если человек действительно нашел нечто, без чего он уже не может жить, без чего все его существование лишено смысла? Если все в мире для него изменилось и перевернулось, и он окончательно и бесповоротно понял, что именно здесь — Истина? Что делать, если все меньше он считает себя самостоятельным, отдельным человеком, а вместо этого все больше — частью некоего огромного целого? И если теперь он стремится положить свои силы уже не на что иное, как именно на пользу этого целого, после того, как все другие способы применения этих сил уже испробованы и отвергнуты? Как знать — может быть, он уже и жизнь готов положить за пользу этого целого, за вновь открывшуюся ему Истину?!..

Тут уж, конечно, не до благоразумия, тут все ориентиры и взгляды человека меняются, и можно вполне от него ждать чего-то странного и необычного. Тут не до осторожности — так хочется сообщить другим, поделиться хоть с кем-то тем новым, что недавно открыл, узнал!

Да, поделиться — но как? Ведь наши возможности ограничены, особенно в этой сфере, непостижимой и таинственной, к которой мы все лишь недавно прикоснулись. Но слава Богу, что именно в этой сфере и принято правило, что каждый может внести свой вклад — но только по мере сил. Один пусть молится, другой читает книжки, третий поет в хоре, четвертый учится на священника — всякому найдется место! А автор этих строк теперь чувствует особую склонность к наблюдениям и размышлениям, к тому, чтобы обдумать и изложить все, что открылось ему в последнее время в этой новой сфере. Как знать — быть может, это именно кому-то сейчас нужно? Быть может, хоть один человек найдется, кому эти скромные наблюдения окажутся небезынтересны, который извлечет из них пользу?

В надежде на это и пишу. И если Богу угодно, что именно так я должен послужить Церкви, т.е. этому великому целому — пусть так и будет! Попробую описать кратко все то, что я понял с тех пор, как встал на путь к вере — тот путь, на который приходят сейчас десятки и сотни тысяч людей — свой скромный опыт и свои наблюдения. И что из того, что это будут только мои личные наблюдения? Любой человек, что бы он ни рассказывал, непременно идет от своего личного опыта, от того, что его непосредственно в жизни коснулось. Но как знать — может быть, за этим личным опытом, за этим ворохом частностей и случайностей иногда да проглянет и что-нибудь общее? Может быть, и другой человек, но идущий примерно тем же путем, в этом хоть отчасти себя узнает?..

Честное слово, я иначе не стал бы и писать. Разве можно писать, зная заранее или предполагая, что это никому не интересно? Если же я прав, и кого-то это заинтересует, то труд этот все же отчасти небесполезен. Может быть, именно так и должен я в наше время послужить Церкви, внести свой скромный и незаметный вклад в ее жизнь. А раз так — то ближе к делу. Начну свой рассказ о Церкви, о ее теперешнем возрождении, о тех обстоятельствах, с какими может сталкиваться человек, в наше время стремящийся к ней, ищущий этот новый и вечный путь.

О Боге говорят наши современники, герои повести о любви Сергея Харькова.

Сергей Харьков

Из города М... в город С...

— Мне кажется, в христианстве ключевое значение имеет личность самого Спасителя, — говорил Олег. — Даже, может быть, больше того, о чем он учил. И я думаю, что те люди, которые тогда видели Христа и принимали его, потом, впоследствии, сбиваясь и падая, все же находили в себе силы и ориентиры. Поднимались и выходили на верный путь. Это им изнутри светил облик Христа. Те же, кто Христа не видел, даже из тех, кто глубоко проникался и словами Евангелия и духом церкви, могли и теряться, и уходить по другой дороге. Особенно самые рьяные и нетерпимые из них.

Достоевский много писал и думал о Спасителе. Устами своего героя он сказал, что если бы ему доказали математически, что истина вне Христа, он все же остался бы с Христом, а не с истиной. Для него сам Спаситель был нравственным идеалом. Легенда же о великом инквизиторе — откровение. Но читать Достоевского сложно. Как будто перед его книгами стоит невидимый барьер. Нужно особое состояние, что бы взяться за его роман. Однажды я разговаривал со священнослужителем. Он сказал, что Достоевский — светский писатель, а на чтение светской литературы у него нет времени. Им, возможно, даже ставится в вину чтение не церковной литературы.

Даниил Андреев говорил, что его отец, в одной из прежних жизней был, кажется, иудейским купцом и ему однажды случилось быть в Иерусалиме и видеть Христа. Этот образ остался в нем навсегда.

И я думаю, что все, что происходит сейчас с нами; наша с тобой жизнь, наш разговор, все осмысливается через те Евангельские события. Словно, то было глубоко скрытой метафорой, которая вместила в себя все, что происходило после.

И мне иногда кажется, что и я ходил по той горячей земле, по которой босыми ногами ходил Христос. Или мне просто хочется, что бы так было. Все равно, когда я так думаю, мне становится как-то лучше...

Хочу уточнить. Взгляды на Достоевского как на «светского» писателя в последнее время претерпели серьезные изменения. Лучше всех об этом написал Константин Мочульский:

«XX век увидел в Достоевском не только талантливого психопатолога, но и великого религиозного мыслителя».

«“Сияющая личность” Христа вошла в жизнь Достоевского на каторге и заняла в ней центральное место — навсегда».

К. В. Мочульский*. «Гоголь, Соловьев, Достоевский». Москва, изд-во «Республика», 1995

Эти строки я взяла эпиграфом к своему очерку «Библейские образы в творчестве Достоевского».

Этот очерк, так же как и повесть С. Харькова, переведен на наш новый, Белорусский сайт. С началом деятельности которого мы поздравляем всех, кто нас посещает и читает.

И еще один отрывок из повести Сергея Харькова:

* * *

Старый православный собор стоял на возвышении и был виден издалека. Один из немногих уцелевших храмов, переходивший несколько раз, за время своего существования, от одной конфессии к другой, был построен в то время, когда ценились толстые стены и крепкие ворота. Недавно он был обновлен и выкрашен.

Алина и Олег, перекрестившись у входа, вошли внутрь храма. Сей час, днем, между утренней и вечерней службой, людей там было мало. Два, три человека стояли у стен. Старушка в темном мыла полы. Несколько свечей горело у икон.

Олег не спеша, обошел храм, осмотрел иконостас, задерживаясь на некоторых изображениях, подняв голову вверх, осмотрел расписанный, сводчатый потолок. Посмотрел как теплиться огонек в лампадке и стал отыскивать глазами Алину. Алина, с повязанным платком, наклонив голову вперед, стола у иконы Божьей матери. Иногда она крестилась. Через некоторое время они вместе вышли из храма и еще раз, у входа, обернувшись, перекрестились. Немного прошли молча, потом Олег спросил.

— Ты молилась?

— Да.

— О чем?

— О разном. О здравии моих родителей. Поставила свечку за упокой моей бабушки.

— Ты набожна?

— Не знаю. Бывает, я хожу в церковь по воскресеньям. Не всегда, как получается. Бывает, когда приходит настроение, молюсь так, дома, — Алина говорила спокойно и тихо, несколько не похоже на то, как она обычно говорит. — Я знаю, что есть Бог. Я знаю, что я вся в его руках.

— Ты православная?

— Меня крестили в православной церкви, еще в детстве. Но я совершенно не понимаю разницы между православием и католичеством, или чем-то там еще. Я могу молиться и в костеле. Что они там не поделили? Не понимаю. И еще не понимаю некоторых православных праздников. Но, возможно, оно так и должно быть, и не мне об этом судить.

Густые россыпи библейских образов можно обнаружить и в новых поэтических подборках наших авторов на Первом сайте.

Эдуард Хвиловский

Венок сонетов

10

Тысячелетья помнят имена,

Истлевших на томительных угольях,

Пронзенных и оставшихся на кольях

Ее оруженосцев. И она

Счастливых занесла в свои скрижали,

В папирусы, в тома библиотек,

В реестры половодий мощных рек,

Плеснула в Чашу Вещего Грааля.

И в Песню Песней тихо занесла —

Всем расам, поколеньям и народам,

Знакомя с неизбежным их Исходом

В страну любви. Чудны ее дела.

И память их дыханием согрета

Ушедших в поэтическую Лету.

(Здесь хочется привлечь Ваше внимание к опубликованным нами ранее, исполненным духовного поиска, венкам сонетов Андрея Шитякова и Анатолия Лернера).

А это — из лирики Э. Хвиловского:

* * *

Какая тень! Какие плечи!

Какой изысканный костер

в оврагах мыслей до сих пор!

Какая несказанность речи!

И звон стекла! И радость силы

в четыре маховых крыла!

Вольнолюбивые дела

Самсона и его Далилы!

Какие дни! Какие игры!

Какие башни на холмах!

В испепеляющих дарах —

пантеры, лошади и тигры!

Какой натяг струны огромной!

Какой баланс в один присест!

Воспламеняющийся Крест —

зовущий, страстный, неуемный,

стосильный на семи ветрах

и на семи пересеченьях,

что в светотени представленьях

застыли на семи холмах!

Олег Шатыбелко

Из цикла «Робинзонада»

5. люциферы

когда сердца камней,

в которых поселились Люциферы

твоей тоски, с тобой заговорят —

и время, облаченное в химеры

речной воды и голоса наяд,

ускорится во мне —

я обращусь прибоем:

какая разница, какой тогда ценой

оплачено мгновение свободы

себя не осуждать — так, поседевший, Ной

таращится на вспаханные воды,

на Арарат и пену облаков,

на небо понимающе-слепое,

вместившее твой берег и покой.

7. парамнезия

как приступ тошноты

на вечное «зачем?»,

как поднятая бровь

на втиснутое «кто мы?»

меж нашими «люблю» —

так радуга в зрачке,

что мост меж наших «но» —

все это так знакомо;

ты — отмель забытья —

бытийный аутизм —

когда ты вещь в себе

(иль сон под утро вещий?):

прости, когда печаль

откажутся простить

тебе, и Божий Сын —

аминь —

и человечий.

Вернемся к творчеству Андрея Шитякова. Сегодня мы публикуем его новый очерк, о Френсисе Скотте Фицджеральде. Трагедию жизни выдающегося американского писателя, яркой, своеобразной личности, автор очерка видит не в его пьянстве, не в эксцентричном поведении, а затем и безумии его жены Зельды, а в тлетворном влиянии на душу человека урбанистической цивилизации.

Андрей Шитяков

Сын Города Потерянных Душ

А город на улицы пьяных и битых

Выплевывал, словно дракон изо рта,

Их вид безобразен и жалок был вид их —

В карманах, глазах и душе — пустота.

Я шла по полуночной улочке темной,

И зомби ночные навстречу плелись...

Дома... Города... — Миллионы бездомных,

Потерянных душ на Земле собрались.

Т. Шитякова

...Он, как и Мелвилл, видел в Нью-Йорке «Пекод», с его многоцветной и многоголосой «командой дьяволов», стремящийся покорить себе весь мир и стать выше Бога, с некой оптимистичной неотвратимостью, идущей навстречу своему Белому киту*.

Но масштаба «Пекода» для Скотта Фицджеральда уже мало — ему был нужен «Титаник» — громадный и обреченный, представляющий из себя смешение наций, рас и вер, одновременно — надежда техногенной цивилизации и ее провидческая катастрофа. Потому и описана в «Последнем магнате» эта трагично-афористическая сцена...

_______________________________

* См. очерк А. Шитякова «К 150-летию “Моби Дика”». Ред.

Екатерина Сидорук (ее портрет Вы можете увидеть на Главной странице Первого сайта) в своих рассказах не касается веры и религии. Но и она пишет о том, как сберечь Душу. Свою и чужую.

Екатерина Сидорук

Сказка о сказочнике

Тихо гаснет свет. Наступает вечер. Теплый и очень добрый вечер. Время сказки. И в пушистой темноте, перемежаемая искорками, лучиками, она рождается, как Афродита из пены морской, из снов, грез, радостей и печалей. Она разная. Она одна, но в ней есть радость, и есть грусть, есть искрящийся восторг и теплая доброта. И дарит нам ее он. Сказочник. Он каждый раз дарит нам кусочек своей души. Частичку добра. А себе оставляет... Впрочем, об этом знает только он сам.

Говорят, что не оскудеет рука дающего.

А еще говорят, что, когда выпито вино, остается только мертвая чаша.

Говорят, что источник любви неисчерпаем. Во всяком случае, он представляется таким.

Но материал, из которого создана душа, из которой Сказочник творит сказку, как любой материал, конечен. Ничто не бесконечно, но и ничто не исчезает в никуда. И каждая сказка становится чьей-то душой. Или ее даже хватает на несколько душ.

А Сказочник, прячась в свой дом по окончании сказки, мучается тягучей болью, вытирает слезы и сочащуюся из разорванной души кровь. Но этого никто не видит, не должен видеть. Никому, кроме самого Сказочника, непозволительно знать цену сказке. Иначе она умирает. Или не рождается. Она просто не приходит как добрая и теплая. Ведь цена зачастую очень высока. Потому что цена боль и пустота. Сначала боль, а потом, когда душа заканчивается, когда творить сказки больше не из чего, пустота. Мучительное бессилие.

Как вернуть душу Сказочнику?..

Другие интересные публикации первого сайта

Алексей Дардаки. «Ихтис». Философский роман с элементами мистики, детектива и эротики. Начало и выход на весь роман в архивированном файле.

Сергей Кузнецов. Рассказы.

Дмитрий Ляляев. Новые стихи.

Владимир Медведев. Новые стихи.

Владимир Медведев. «Ряха». Рассказ.

Татьяна Некрасова. Новые стихи.

Алексей Олейников. «Паук». Начало рассказа. Весь рассказ — в архивированном файле.

Сергей Чертков. О стихах Юлии Ольховской.

Сергей Щербаков. Новые рассказы из цикла «Щенки и псы войны».

И наконец —

Иван Машнин (Ваня-сан)

Русские хайки

Автор заимствовал из классической японской поэзии форму трехстрочных хокку/хайку/, начинив ее самобытным национальным содержанием, что дало ему право определить своим миниатюрам новый жанр — «хайка»...

Хайки — нечто родственное байкам, порой они шутливы, ироничны, но в большинстве своем это серьезные житейские «размышлизмы».

* * *

Деревня брошена,

Домовые ушли в лес,

Стали лешими.

* * *

В лесу — листопад,

Столько деревьев кривых

Оказалось!

* * *

Живу хорошо —

Все у меня в доме есть:

Мука, спички, соль...

* * *

Весенним днем

Среди цветущих яблонь

Так холодно...

* * *

Чу! Дятел стучит,

Вот вторит ему другой!

Нет, это топор...

* * *

У ленивого

Вместо биографии —

Обстоятельства.

* * *

Жил, умножая причины,

И вот — доживаю

В следствиях...

* * *

Ланч, шоп, уикенд —

Говорят наши внуки

Или вот еще — Раша...

* * *

— Давай меняться:

Я тебе — опыт жизни,

Ты мне — анализы.

* * *

Волки не воют—

Это у них гимн такой

Отечеству.

* * *

Кошелек нашел,

До краев наполненный

Чужой жизнью...

Остальное — в «Хронике».

В. Ноздрина

28.09.02

Ждем Вас на сайтах Клуба:

http://www.interlit2001.com

http://www.interlit.km.ru

http://www.interlit.tut.by

на форуме: http://forum.userline.ru/myforum.php?board=26101574

на страницах Гостевой книги: http://gb.lpt.ru/gb.php?bid=730

Mailto:interlit@tut.by

Приглашаем Вас посетить наш проект — Метакаталог почтовых
рассылок http://www.lists.com.ua

http://subscribe.ru/
E-mail: ask@subscribe.ru 		Отписаться
Убрать рекламу
В избранное