ИнтерЛит

ПУТЕВОДИТЕЛЬ ПО БИБЛИИ

Выпуск № 13 (38)

В прошлый раз мы говорили об иудейском царе Ироде Великом, оставшемся в истории как символ авторитаризма и жестокости. (В английском языке даже есть поговорка «To out-Herod Herod» — «переиродить Ирода» — превзойти самого Ирода в жестокости). А наш новый автор, шестнадцатилетний Григорий Тисецкий написал маленький философский рассказ «Шум ночного мотылька» — об эфемерности земной власти и могущества.

Шум мотылька

Когда темнота ночи поглотила все живое и установила свое время со своими правилами, когда чья-то тень, отбросив оковы, уже вдоволь наигралась со светлячками, слуги затушили последние огоньки, осветлявшие слабым тусклым светом стены дворца. Недолговечная тишина в эти минуты тревожно качалась... Постепенно становился слышен шорох листьев, грубый и трудно воспринимаемый на слух после стольких мгновений молчания. Постепенно сверчки, вначале по одиночке, а потом и всем хором заводили ночные песни... Шум переборол тишину. Но это был не грубый шум, он не резал слух, не давил на барабанные перепонки. Да, он требовал понимания и проигрывания в голове... Это был шепот природы, завораживающий и неподражаемый. И любые другие звуки стремились войти с ним в гармонию, стать его частью. Даже громовые удары оземь падающих камней, невероятно легко втекали в ночную песню и становились как-то нежнее.

Ирод не спал — он слушал. Его тонкий, не смотря на старость, слух улавливал даже самые тихие вздохи, от которых царю становилось не по себе. Пророческие вздохи... Ирода бросало в ужас: руки его начинали трястись, веки дрожали, по душе пробегало беззвучное кряхтение, отчего состояние делалось еще напряженнее. Игры светлячков более не расслабляли. Ничто более не расслабляло. Твердое напряжение...

Рядом со смотрящим в темноту владыкой стояла женщина. Ее лица не было видно, не возможно было разглядеть, во что она одета. Не возможно было прочесть ее мыслей. Царь также слышал и ее вздохи... Они другие: мягче, ласковее, чем те, будоражащие, исходящие из уст неведомого. Кроме того, они знакомее, а значит ближе. За несколько часов черный старик досконально изучил эти невнятные человеческие звуковые выплески, научился отличать от враждебных. Но даже в них было что-то больно колющее, что-то не дающее покоя. И старик чувствовал уколы, как они оставляют боль, а вместе с ней — тревожность... Раздумья наполняли комнату бессонницей, всячески отказываясь впускать сон...

«Слушай, это по тебе по тебе вздыхает женщина, это про тебя рассказывает шепот. Это ты беспомощно стоишь у окна и никак не можешь заснуть. Слушай...», — кружилось в голове, чуть слышно просачиваясь через губы.

Спокойствие не летело к Ироду, не покрывало его с ног до головы равнодушием; запах упоительных благовоний не залезал в крупные ноздри. Бледный свет притягивал мотылька. Что за таинственный магнит заставлял насекомое совершать этот полет? Разве не знает оно, что тусклый свет золота не затмит лунный, что он обманчив и опасен? Но ни один другой блеск не мог разубедить мотылька отказаться от наслаждения созерцать искусственный блеск. Мотылек точно знал, чего он хочет, так же, как знал направление к цели.

Насекомое достигло желанного и погрузилось в изучение завораживающего света. Лапки его нежно опустились на гладкую поверхность, крылышки аккуратно сложились. Ирод видел мотылька, видел как тот сел на браслет, даже замер и максимально расслабил руку, чтобы не спугнуть насекомое. Он несколько секунд наблюдал за мотыльком, потом задумался над тем, почему тот выбрал Соломонов браслет, а не мастерски вылитый кубок, который будучи золотым блестел не хуже... Почему в конце концов был выбран царь Иудеи... Властитель не поворачивая головы и сделав удивленный голос воскликнул: «Смотри, женщина, мотылек!». Ответа не последовало. Уставшая молодая женщина нехотя двинулась к старику. Ирод всячески старался заставить руку не трястись. Он не знал, почему ему так дорог этот крылатый ночной гуляка, но благодаря шалуну почти полностью пропал страх. Когда женщина подошла настолько близко, что царь мог ощущать ее запах, Ирод проговорил шепотом: «Смотри, он сидит смирно, не боится. Меня многие боятся, а он нет. Доверяет... Знает, что не трону. Может, он видит отражение солнца в золоте? Наверняка чувствует, кто здесь истинный хранитель законов Моисеевых». Женщина молчала. Она была слишком измотана, чтобы произнести хоть слово. Вскоре ею был совершен переход к ложу и подобное падению приседание. Глаза закрывались...

Рука старика тряслась с каждой минутой все больше, приходилось напрягать ее, чтобы не сместилась с места. Постепенно подступала боль. А мотылек продолжал беззаботно сидеть на браслете... Ирода более не интересовало насекомое, появился новый интерес — боль. Она грызла, не давала любоваться притягательной силой золота... В конце концов бородатый отдернул руку — мотылек судорожно поднялся в воздух. Теперь его тянула к себе луна...

Боль все еще давила потомка колена Давидова, а вместе с ней действовал страх. Вздохи вновь въедались в ослабленное сознание, вновь вбрызгивалась в кровь новая порция пророчеств...

Звуки ночи раздавались с новой силой. А где-то близко шум от мотыльковых крыльев разрезал акустику пространства. Ирод чувствовал его благодаря утонченному, несмотря на старость, слуху...

Царь вслушивался в каждый шорох. Царь слушал...

Думаю, Вам доставят удовольствие и другие миниатюры Григория Тисецкого: «Плавание Магеллана», «Орфей», «Очищение», «Дорога» и даже шуточная — «Поход в школу с футуристическими веяниями»... Ясно одно: Международный литературный клуб пополнился еще одним интересным автором!

Кстати, Гриша Тисецкий пишет и стихи: все о той же суете, размывающей представления о смысле жизни...

Григорий Тисецкий

Тени Парфенона

Мы тлеем в лучах Ориона.

И соль разъедает нам раны.

Вперед от теней Парфенона,

Искать и пророчить изъяны.

Вперед от образов мифов,

Лизать и клеить проблемы.

Душа, как пища для грифов,

Конечная точка на схеме.

Мы роем могилы под небом.

Гробы покрываем листвою.

Всю жизнь наполняем их хлебом,

Торгуя на рынке судьбою.

В шуфлядке памяти в морге,

Мы гордо считаем доходы.

Избитая совесть на торге,

В коленях помятой природы.

Атлантов, держащих своды,

Мы кормим раком и СПИДом.

И жизнь, принимавшая роды,

Дрожит с умоляющим видом.

Драконом с головой змеиной...

Вместе с художником автор поэмы предвидит сражение сил Света и Тьмы и всей душой верит в победу Добра.

А еще эта книга — о любви...

Из новых словарных статей «Путеводителя по Библии» наиболее значительная — статья о святом апостоле Павле.

«Павел (малый, незначительный) — святой апостол, сыгравший выдающуюся роль в распространении христианства в Малой Азии, Греции, Риме.

Павел родился предположительно около 10 г. н. э. в киликийском городе Тарсе (Малая Азия) в иудейской семье. Первоначальное его имя — Савл. Образование Павел получил в училище известного в то время законоучителя Гамалиила, члена Синедриона. Отец его принадлежал к секте фарисеев, так что, когда появились первые христиане, Павел вместе с фарисеями принял участие в их преследовании. Посчитав, что с Иерусалимской церковью покончено, он с особой ненавистью наказывал христиан в других городах, одобряя их смертную казнь. В «Деяниях апостолов об этом сказано: «Савл терзал церковь, входя в домы и влача мужчин и женщин, отдавал в темницу» (Деян 8:3).

Получив письмо от первосвященника, Павел отправился в Дамаск с целью заключить под стражу и передать в Иерусалимское судилище тамошних христиан. Однако по дороге в Дамаск он имел видение, которое в корне изменило его жизнь.

«Когда же он шел и приближался к Дамаску, внезапно осиял его свет с неба. Он упал на землю и услышал голос, говорящий ему: Савл, Савл! что ты гонишь Меня? Он сказал: кто Ты, Господи? Господь же сказал: Я Иисус, Которого ты гонишь. Трудно тебе идти против рожна. Он в трепете и ужасе сказал: Господи! что повелишь мне делать? и Господь сказал ему: встань и иди в город; и сказано будет тебе, что тебе надобно делать» (Деян 9:3–6).

В Дамаске его по велению Господа нашел христианин по имени Анания и крестил его. Павел прозрел и исполнился Святого духа. Он стал одним из самых ревностных апостолов, проповедуя Слово Божие в Антиохии, Сирии, на острове Кипр, в Фессалонике (главном городе некогда могущественной, а теперь маленькой и слабой Македонии), в Афинах, Коринфе и других местах. Как правило, это давало блестящие результаты, но случалось Павлу и упрекнуть обращенных в непоследовательности и нестойкости: «Познав Бога, или, лучше, получив познание от Бога, для чего возвращаетесь опять к немощным и бедным вещественным началам и хотите еще снова поработить себя им?.. Боюсь за вас, не напрасно ли я трудился у вас» (Гал 4:9, 11).

В македонском городе Филиппы его, вместе с другим членом Иерусалимской церкви, Силой, заточили в тюрьму, а ноги забили в колоду. Однако ночью произошло землетрясение, во время которого двери отворились и с заключенных спали цепи. Павел обратил в христианство начальника тюрьмы, а утром город-ские власти освободили его и Силу. В следующий раз его схватили в Иерусалиме и отправили в Кесарию. Там римский правитель Иудеи Феликс провел разбирательство, однако не нашел доказательств того, что Павел производил возмущение в народе. Два года Павел томился в заключении, а затем сменивший Феликса Порций Фест и халкидский царь Агриппа решили отправить его к римскому императору для окончательного разбирательства.

Во время морского путешествия поднялась буря, однако Павел предсказал, что погибнет только корабль, а все люди спасутся. И действительно, все бывшие на корабле благополучно достигли суши.

В Риме Павел исцелял людей, свободно проповедовал Евангелие и через два года был отпущен на свободу. Он совершил несколько путешествий и по возвращении в Рим был схвачен во время гонения на христиан в 67 году и обезглавлен.

На протяжении всей своей проповеднической деятельности Павел писал послания различным церквям, наставляя их по тем или иным вопросам вероучения и церковной жизни. Часть этих посланий дошла до нашего времени в составе Нового Завета.

Фраз.: «лезть на рожон» (переть против рожна) — пытаться одолеть противника, явно превосходящего силой, нарываться на неприятности; «превратиться из Савла в Павла» — неузнаваемо измениться, особенно внутренне; «путь в Дамаск» — путь, на котором человека ждет нечто важное, необычайное: событие либо откровение, способное перевернуть всю его жизнь.

Изреч.: «Все могу в укрепляющем меня Иисусе Христе» (Фил 4:13)».

Вы также познакомитесь со статьями:

«Крест». «Кровь». «Кто не работает, тот не ест».

«Нимрод (Нимврод)». Ниневия. «Ноеминь». «Ной».

«Павел». «Палестина». «Пастырь и овцы». «Патриархи (праотцы) Израиля». «Первородство». «Первосвященники».

«Темна вода во облацех». «Тимофей». «Тит».

Ко дню рождения Анны Павловской (21 июля) предлагаем Вам небольшую подборку ее стихотворений.

* * *

Я перестала плакать, перестала

Читать стихи, чтоб слышала родня.

Я, кажется, сама в себя врастала,

И поняла — нет близких у меня.

Тогда к друзьям свои простерла руки,

Но слыша равнодушный разговор,

Я поняла, что я врастаю в звуки,

И что людей не знала до сих пор.

К любимому вела меня дорога,

Но, видя виноватый взгляд его,

Я поняла, что я врастаю в Бога,

И больше в мире нету никого.

* * *

Так мне пусто стало без Москвы,

Что и взвыть-то не хватает силы.

Если бы друзья! — но где же вы?

Если бы отец! — взяла могила.

Сиротливо никну головой,

И от боли на душе черно мне.

Если бы любимый! — у другой.

Если б Бог!

Но Бог-то точно помнит!..

Иов

... и дал Господь Иову вдвое

больше того, что он имел прежде.

(Иов.42, 10)

Когда из мрака дух восстанет

И будет радостной заря,

Когда и я в Господней длани

Не буду воскрешенной зря,

Когда вернется мне стократно

Всё-всё, утерянное мной

Во имя воли благодатной,

Во имя истины одной,

На землю лягу и щекою

Прижмусь к холодному песку,

И от блаженного покоя

Тому, Кто был всегда со мною

Ни слова молвить не смогу...

16.07.02

Приглашаем Вас посетить наш проект — Метакаталог почтовых
рассылок http://www.lists.com.ua

Ждем Вас на сайте: http://www.interlit2001.com и http://www.interlit.km.ru

Mailto:interlit@tut.by