Дорогие друзья, сегодня наша рассылка посвящена 122-й годовщине со дня рождения Василия Ерошенко и его русскоязычным статьям в слепецких журналах. Для этого есть и еще один повод – в октябре 2011 г. отмечалось 80 лет со дня выхода первого номера журнала «В ногу со зрячими». Именно в нем Василий Яковлевич опубликовал две из известных сейчас трех своих статей. Поскольку эта тема никогда тщательно не изучалась, я полагаю, что здесь возможны и новые находки. Однако пока этого не произошло, предлагаю перечитать статьи, которые были найдены в 1960-х годах Э. Галвиным и Д. Аловым, и предоставлены нам Н.А. Трофимченко и сотрудниками отдела тифлобиблиографии Российской государственной библиотеки слепых (Москва).

Нужно отметить, что ерошенковеды старшего поколения – Роман Белоусов и Александр Харьковский называли среди статей и опубликованный на русском языке очерк из цикла «Встречи на Чукотке (Филипп Онкудимов)». Мы считаем его советским вариантом художественного текста Ерошенко – цикла “Blindaj chukcoj: antauparolo de la autoro. 1. Filip Onkudimov. 2. La destinita vivi” («Слепые чукчи: предисловие автора. 1. Филипп Онкудимов. 2. Предназначенный жить»), опубликованного на эсперанто в брайлевском журнале “Esperanta Ligilo” в Швеции в 1933 г., №№ 5-8. А само пребывание Ерошенко на Чукотке – до сих пор недостаточно подтвержденнным документально (отсутствуют документы, фотографии, справки, свидетельства об этом третьих лиц, за исключением текстов, опубликованных со слов самого Ерошенко).

После некоторых колебаний мы включили этот очерк в предлагаемую подборку, хотя он достаточно сильно отличается стилистически от последующих, хотя и объединен с ними одной – слепецкой – тематикой и хронологически.

Отдельного выпуска рассылки и отдельного исследования требует и очерк Ерошенко «Слепые Запада и Востока», который при жизни автора, похоже, не был опубликован. В 1969 году он включен составителем Надеждой Андриановой в сборник переводов произведений Ерошенко на украинский язык «Кв╕тка справедливости» (К., Молодь, 1969). В примечании Н.Андрианова отмечает, что текст очерка был передан ей редакцией киевского советского журнала для слепых, который издавался одновременно на русском и украинском языках («Призыв»/«Заклик»). Это привело к возникновению путаницы и поспешным заявлениям некоторых современных украинских популяризаторов творчества Ерошенко о якобы «впервые найденном» оригинальном тексте Ерошенко на украинском языке. Однако мы знаем на основании документов, что данный текст получен из архива известного московского слепого писателя А. Белорукова, сотрудника журнала «Жизнь слепых». Что дает заставляет предполагать не авторское, а редакционное происхождение (подготовка текста к печати в Киеве) украинского текста, использованного Н. Андриановой. На эту тему нами подготовлено обширное историко-архивное исследование.

Нужно также отдельно отметить написание фамилии «Ярошенко», сохраняемое нами, как и остальные орфографические и пунктуационные особенности журнальных текстов. Мы согласны с выводом В. Першина о том, что сам писатель подписывался «Ерошенко», а когда за него писали (или правили тексты) другие, они использовали форму «Ярошенко» (см. статью В.Г. Першина «История портрета» в рамках Первой международной конференции «Василий Ерошенко и его время» на нашем сайте). Это доказывает и ряд существующих подписей писателя на документах.

 Такое явление широко наблюдается и до сих пор, вплоть до отдельных попыток внедрить написание «Василий Ярошенко» как нормативное. Однако это не соответствует воле самого писателя и, отрывая его посмертно от родовых корней, неизбежно усилит уже существующее неразличение фамилий писателя-символиста Василия Ерошенко и художника-передвижника Николая Ярошенко.

Ваша Юлия Патлань

По Советской земле

ВСТРЕЧИ НА ЧУКОТКЕ

В цели моего путешествия на Чукотский полуостров входило, в частности, знакомство с бытом слепых у Полярного круга. С пароходом «Астрахань», который доставил меня к берегам Чукотки, возвращался на материк известный доктор-глазник. В продолжение полного года он производил обследование туземного населения в районе Уэлена.

Собранный материал им не был еще обработан, но, узнав, что я член ВОСа (ВОС – Всероссийское общество слепых), он поделился со мной своими наблюдениями. Чукотское население (чукчи и эскимосы) в отношении глазных заболеваний находятся гораздо в лучшем положении, чем это принято думать у нас в центре. Слепых там мало, их насчитывается не более 3–4 на 6 тысяч.

Всюду я расспрашивал о слепых, а, хотя малочисленное население Чукотки разбросано на тысячи верст (чукчи хорошо знают друг друга, гораздо лучше, чем знаем мы своих соседей по деревне), мне удалось собрать некоторые сведения об имеющихся там слепых, а с некоторыми из них довелось встретиться лично.

ФИЛИПП ОНКУДИМОВ

Филипп Онкудимов, 28-ми лет, происходит из выми­рающего племени чуванцев. Филипп говорит (правда, плохо) по-русски. Живет Филипп при впадении реки Белой в Анадырь, в трех верстах от административного центра Анадырь (бывший Ново-Мариинский пост на Анадырском заливе).

Филипп начал терять зрение с детства, но и до сих пор он несколько видит. Что у него за болезнь, я не знаю, какая-то завеса все плотнее и плотнее застилает ему глаза, день с каждым днем становится все темней и угрюмей, а ночь – с каждой ночью черней и мрачней.

Самое интересное то, что его родные и соседи никогда не считали Филиппа слепым. Все видели, конечно, что у него что-то неладное с глазами, но это, по их мнению, не давало ему никакого права отлынивать от очередной работы, уклоняться от постоянной борьбы с беспощадной мачехой-природой. Тем не менее его пробовали лечить: втихомолку от русского попа пошли к шаману, тот бил в барабан и толковал о «келя» (черте). «Келя» – это легендарное злое существо, жившее по берегам Ледовитого моря. По преданию, он, как и прибрежные чукчи и эскимосы, ловил рыбу, охотился на моржа, а главное – на человека. Но с того времени как у человека появилась винтовка, «келя» сделался невидимым. Людям же от этой перемены легче не стало: все болезни и муки людские – это невидимые «кели», присасывающиеся к людям.

Шаман не помог, не помог его барабан, не помог даже жертвенный олень – слишком крепко присосался досужий «келя» к глазам Филиппа. Русские посоветовали: надо доехать в Россию. Там, в далеком Владивостоке, там, где-то в таинственной Москве, есть доктор, который лечит только глаза. Вот он-то непременно поможет. Но, чтобы поехать во Владивосток, а тем более в таинственную Москву, нужны деньги, много денег... И Филипп решил их заработать. Главное занятие Анадырского края – рыболовство. В начале июля бесчисленными, непрерывными колоннами рыба кета (род форели) двигается из глубин океана в великую реку Анадырь и поднимается вверх по течению на многие сотни километров. В это время никто не спит, никто не имеет права на сон и отдых. Рыбу ловят всевозможными способами: и огромными неводами, и сетями, и саками, и руками. Ловят с лодок, лодочек, с берега. Ловят день и ночь, забывая о еде, о сне, об опасности простудиться на всю жизнь. И апатичный, склонный к лени анадырский туземец в эти дни становится живым и энергичным, находчивым.

Пойманную рыбу здесь же, на берегу, потрошат, моют, режут, снова промывают, вырезают части на балык, на «брюшка». Рыбу здесь же солят, сушат на солнце, коптят над огнем, зарывают в землю на «юколу» (еда для собак). Несколько дней продолжается величественный ход рыбы, затем через неделю – менее многочисленный второй ход и еще через несколько дней –третий. В эти дни туземец должен запастись провизией на целый год как для себя, так и для своих собак (каждый туземец имеет не менее одной упряжки собак – 12 штук). Он также должен заготовить рыбу для продажи, чтобы иметь возможность купить себе мануфактуры, муки, чаю и сахару, а самое главное – табаку. Подготовляется рыба и для алеутов, или коряков-оленеводов, которые взамен дадут ему выпоротков (шкуры от оленей) на «конаэты» (штаны), и пыжиков (шкуры молодых оленей) на «кухлятку» (доха), и «чижи» (меховые чулки).

В эти дни Филипп работал не только, как каждый, – за десятерых, но за двадцать человек, и никто уже не замечал, что у Филиппа что-то неладное с глазами, да и Филиппу самому казалось, что в эти дни он видит в десять раз лучше, чем обыкновенно. Он работал с упорством, зная, что его труд нужен еще для осуществления далекой поездки...

Многочисленные родственники и знакомые шли навстречу Филиппу, охотно уступая ему самые выгодные места на реке, приглашали в самые прибыльные рыболовные артели, и Филипп действительно зарабатывал гораздо больше, нежели его родные и двоюродные братья. Но заработанные деньги как-то сами собой просачивались сквозь пальцы, просеивались сквозь многочисленные карманы родичей. К началу рыболовной кампании у Филиппа денег не осталось ничего, зато его всюду звали работать, его уважали.

Так шли годы, поездка к доктору не осуществлялась, да и времена были неподходящие. Пришла Советская власть, даже самые бедные чукчи и чукчанки целыми партиями стали ездить во Владивосток и в Москву. Вдруг прошел слух, что на далеком Севере, у самого Ледовитого моря, за много сотен верст от Анадыря, появился великий доктор, который лечит только одни глаза. Филипп ожил. За каждым шагом доктора следила вся тундра, и вдруг узнали, что в августе этот доктор, на возвратном пути в свой далекий дом, заедет в Анадырь. Началась рыболов­ная кампания. Филипп устроился в артели при Анадыре, чтобы не прозевать удобного случая: 25 июля пароход «Астрахань» на пути к Уэлену прибыл в Анадырь. Один из моих новоприобретенных друзей, анадырец, с которым мы близко сошлись во время нашего длинного путешествия, непременно хотел показать мне и великую реку Анадырь, и как ловят на ней рыбу кету. Мы отправились на берег. На фоне морского прибоя и всплесков от миллионов рыб весело шумели рыбаки, производившие миллионные операции. Был второй ход.

Едва мы появились среди работающих, как ко мне подбежал, радостно припрыгивая, молодой туземец. Это был Филипп.

– Ты, мальце, из Москвы?

– Из Москвы.

– Из самой настоящей?

– Из самой настоящей.

– И слепой?

– Слепой.

– А правда ли говорят, что у вас там есть доктор, который лецит только глаза?

– Такие доктора имеются.

– И все-таки ты слепой?

– Да, и кроме меня в Москве много слепых.

– Значит, доктор не всякому лепит глаза?

– Лечит всякому, но не всякому вылечивает.

– И мне, мозет, не вылецить?

– Может, и это случиться.

– А что делают слепые в Москве?

– Работают на фабриках, заводах, в артелях. Он не понял: фабрики и заводы были для него непонятные слова. Он как будто бы их испугался и тихо, почти шепотом спросил:

– А рыбу ловят?

– Некоторые ловят удочками.

– Удоцками не годится, надо неводом, в артели... Его позвали.

– Ну, прощай, мальце!

– Прощай.

Ко мне подходил он быстро, радостно, вприпрыжку, а уходил медленно, тяжело. Споткнулся обо что-то, за что-то зацепился, упал. Весь день ему не везло: он упустил сеть, поскользнулся в лодке и упал в воду, а когда сушился у костра, сел так близко к огню, что у него загорелись штаны. В этот день он понял, что он слепой. Сначала он рассердился, а потом тихо заплакал. В этот день всем зрячим стало ясно, что он уже ослеп.

На обратном пути пароход «Астрахань» стоял в Анадыре около двух недель. На этом пароходе возвращался на материк известный доктор-глазник. Я более чем уверен, что Филипп обращался с глазами к этому доктору, но, что из этого вышло, я не знаю.

Жизнь слепых, Москва; 1930. – № 7–8; рельефно-точечный шрифт. Приводится по изданию: Ерошенко В. Избранное. М.: Наука, 1977. – С. 223–227.

***

Среди периодических изданий 1930-х годов видное место в жизни слепых занимал ежемесячный общественно-политический журнал «В ногу со зрячими» (издавался плоскопечатным шрифтом).

Первый его номер вышел в октябре 1931 г. тиражом 3 тыс. экземпляров. На страницах журнала рассказывалось о труде и быте инвалидов по зрению, отражались успехи, достигнутые в области просвещения, культурного и медицинского обслуживания незрячих.

Главнейшее место в журнале занимала производственная тематика. Немало его страниц было посвящено успехам советской медицины в деле ликвидации глазных заболеваний. Журнал публиковал статьи крупнейших офтальмологов – А.С. Саввитова («Отчего слепнут взрослые и дети»), В.П. Филатова («О пересадке роговицы»), М.И. Авербаха («Как бороться со слепотой») и других.

Литературный раздел журнала знакомил читателей с художественными произведениями незрячих писателей – Г.В. Добржанского, Вс. Рязанцева, А.П. Белорукова, В.Я. Ерошенко, Ф.И. Шоева и многих других.

Дальнейшему выпуску журнала помешали материальные затруднения, нехватка бумаги. Последний его номер вышел в январе 1933 г. Публикации журнала «В ногу со зрячими» и сегодня имеют большое значение для изучения истории Всероссийского общества слепых в период его становления.

http://www.sosbs.ru/news/tiflonovosti/18182/page/1/

 Василий Ерошенко

ЗА ЧТО БОРЮТСЯ СЛЕПЫЕ ЗА РУБЕЖОМ

      Глубокий экономический кризис, безработица и наступление капиталистов на пролетариат, способствуют росту революционного рабочего движения во всем мире. Все более и более широкие слои пролетариата освобождаются из-под влияния реформистов и переходят в левые рабочие организации. Одним словом, пролетариат сплачивает свои ряды, чтобы дать отпор капиталу. Теми же причинами обусловлены новые течения, наблюдаемые в международном движении трудящихся слепых.

Отличительной чертой слепецкого движения заграницей – в наши дни – является неустанное стремление к объединению и крепкие дисциплинированные организации: объединяются английские слепые («Британский унион слепых»), французские («Французская федерация»), немецкие («Всегерманский союз»). Объединяются в национальные союзы слепые скандинавских стран, слепые Бельгии, Голландии, Швейцарии и Италии. Просыпаются и стремятся к объединению слепые Балканских стран и стран Пиринейского полуострова, слепые САСШ и Канады. В Северной Бразилии, Аргентине, Южной Америке и Австралии слепые объединяются в более или менее сильные организации.

Не отстают от слепых Европы и Америки, а пожалуй даже в организационном отношении идут впереди слепые Японии.

Какие же задачи ставят перед собой эти организации слепых? Какими вопросами занимаются они?

Таких вопросов три: борьба с буржуазной благотворительностью, борьба с рутиной слепецких школ и борьба за государственную пенсию.

БОРЬБА С ФИЛАНТРОПИЕЙ:

 «ДОЛОЙ БУРЖУАЗНУЮ ФИЛАНТРОПИЮ»

«Долой буржуазные филантропические общества и опекунов над слепыми». – Вот первый лозунг на знамени слепецких организаций.

Эти паразиты «во имя человечности», во имя «страдающего брата слепого» высасывают из общества огромные денежные средства, из которых лишь гроши идут на помощь слепым.

Бесконтрольное, безответственное разбазаривание денег и полный произвол над опекаемыми, которых они держат в полной зависимости, царит повсюду, во всех благотворительных заведениях для слепых.

Прежде говорить всерьез о каком-либо протесте со стороны приниженного, призреваемого и, вернее, презираемого слепого было нельзя. Лишь после мировой войны, когда в ряды слепецких масс влились военно-ослепшие люди, жившие еще вчера независимо, люди, привыкшие независимо думать и чувствовать, начинается сначала скрытая и малоорганизованная, затем открытая и более организованная борьба против бесконтрольности и произвола в благотворительных учреждениях для слепых.

До сих пор памятна их борьба австрийским слепым в Вене, направленная против «опекуна-тирана», назначенного свыше. Эта борьба продолжалась несколько месяцев, в эту борьбу между слепыми и попечителями вмешалась не только венская полиция, но и весь городской совет и всегда готовая услужить буржуазии социал-демократическая партия.

В этой героической борьбе венские слепые потерпели поражение.

А в Англии под давлением слепецких масс благотворительные заведения соединили свои средства в один общий фонд и были подчинены общественному контролю.

В Германии и Франции благотворительные об-ва начинают работать под непосредственным руководством самих слепых.

В некоторых странах, как например Голландия, между попечителями и слепыми стоит вооруженный мир; в других, как например Испания – скрытая непримиримая вражда. Но как бы то ни было, недалек тот час, когда все «благотворительные» и «богоугодные» общества будут выброшены в мусорный ящик истории вместе с капитализмом, и трудящиеся слепые всех стран приобретут права гражданина и человека.

БОРЬБА ПРОТИВ РУТИНЫ СЛЕПЕЦКОЙ ШКОЛЫ

В наши дни почти нет таких стран, где бы не имелись школы для слепых. Не говоря уже о Европе и Америке, даже в Индии, Персии, Палестине имеются школы.

Уже более ста лет тому назад люди думали о применении труда слепых. Даже абиссинский «царь царей», великий Менелик пришел к заключению, что слепых можно и должно «как-то» и «чему-то» учить. Но до сих пор в деле воспитания слепых царит недопустимый разнобой.

Каждый директор школы считает себя по меньшей мере «гением», призванным осчастливить слепых своей страны. Вместо того, чтобы поучиться чему-нибудь в этом деле у своих иностранных соседей, занимался придумыванием новых алфавитов и вещей, которые в других странах были уже достоянием музеев.

В школах не было ни строго определенной программы, ни общепринятых методов; каждый учил, как ему вздумается.

Поэтому дело воспитания слепых не двигалось с места.

Например брайлевский алфавит был изобретен и одобрен всеми около ста лет назад, но английские «тифлопедагоги» до 1868 года обучали слепых по системе Муна, а в «культурных» САСШ лишь 12 лет назад тифлопедагоги согласились оставить свой нелепый «американский брайль» и еще более нелепый «Нью-Йоркский шрифт» и принять общий брайлевский алфавит.

И вот результат такого возмутительного разнобоя в деле воспитания слепых: когда по требованию военно-ослепших двери высших школ широко раскрылись перед слепыми студентами, во многих странах у этих студентов не оказалось ни хорошо разработанной системы, ни определенной системы математических знаков, ни практически применимых способов для письменной арифметики и алгебры, ни практических аппаратов для черчения геометрических фигур, географических карт и т.п.

Если в деле обучения слепых наукам было отвратительно, то в вопросе трудоустройства еще хуже.

Преимущественно слепых обучали двум ремеслам: щеточному и корзиночному, как придаток к ним служили: плетение из камыша и изготовление матов, циновок, веников и т.п. Кроме этого слепым девушкам преподавали рукоделие (вязание – крючком, на спицах и т.п.).

Занять слепого в фабрично-заводской промышленности не думал ни один тифлолог. Если удавалось самому слепому производить что-либо дома, то его производство полностью зависело от его патронов.

Грубая эксплуатация, фаворитизм, протекционизм и полный произвол, вот тот фундамент, на котором благотворительные общества строили трудовое благосостояние своих питомцев.

Почему же те, от которых целыми столетиями зависела судьба несчастных, не искали способов основательного обеспечения последних? Причина этого лежит в системе капиталистического строя. Капиталистам выгодно содержать армию безработных для того, чтобы снизить жизненный уровень остального пролетариата.

Кроме того, буржуа хотят хотя бы филантропически показать свою «любовь» к «страждущему меньшему брату».

Но вот в слепецкую среду вливается свежая струя военно-ослепших. Обеспечение государственной пенсией (за границей госуд. пенсию получают только военные), эти люди чувствуют себя более или менее независимыми от произвола различных «благодетелей». Они начали огромную работу среди слепецких масс. Они первые потребовали коренного пересмотра трудового устройства слепых; под их напором были созданы артели для научного исследования применительности труда слепых, как в производстве, так и в сельском хозяйстве. Благодаря им во всех странах скоро заговорили о слепых птицеводах, кролиководах, свиноводах, огородниках и самое главное – о слепых у станка на заводах и фабриках.

Для всех теперь ясно, что старая слепецкая школа (неотъемлемая часть благотворительных обществ) обанкротилась позорно. Теперь слепым нужны школы с новыми методами обучения, новые мастерские, новые ремесла, новые трудовые навыки.

За эту новую школу всюду заграницей, где имеются независимые слепецкие организации, ведется упорная борьба, которая, будем надеяться, скоро закончится победой слепых.

БОРЬБА ЗА ГОСУДАРСТВЕННУЮ ПЕНСИЮ

        Трудно живется слепому, где бы, в какой стране он ни находился. Труднее ему уже по одному тому, что он всегда чувствует двойную зависимость. Во-первых, зависимость от благотворительных обществ, во-вторых, недостаток зрения.

Понятие о слепом, как о жалком беспомощном человеке, с течением времени меняется. Слепой общественно вырос и все больше и больше осознается мысль о государственной пенсии не только для военно-ослепших, но и для всех без исключения. «Даешь государственную пенсию» – вот лозунг сегодняшнего дня всех слепецких организаций заграницей.

Борьба за государственную пенсию ведется всюду, где есть такие организации.

В зависимости от политических и экономических условий данной страны изменяются методы этой борьбы. В скандинавских странах, например, государственную пенсию назвали «возмещение за слепоту». Датские слепые первые поставили вопрос так: «слепота – это болезнь общественная». В том, что слепой является слепым, виноват не он сам, а то общество, тот общественный строй, при котором слепота как болезнь не только возможна, но зачастую и неизбежна, а потому вся ответственность за слепоту должна падать на общество.

Таким образом вопрос о государственной пенсии в скандинавских странах – можно считать разрешенным.

В ногу со зрячими, Москва, 1931. – № 1, – С.31–32.

 У слепых буржуазных стран

Под дубиной миллиардеров

Буржуазия, чтобы лучше угнетать пролетариат, старается его морально разложить, привить ему буржуазное миропонимание, буржуазную этику и бытовые отношения. Буржуазия держит в своих когтях пролетария не только тогда, когда он является доброкачественным товаром на рынке рабочей силы, но и тогда, когда рабочий в результате беспощадной эксплуатации выбит из колеи трудовой жизни и является инвалидом, т.е. или совсем неспособным к труду, или с частичной потерей трудоспособности.

Миссия экономического и морального угнетения инвалидов, в том числе и слепых (которых буржуазия причисляет к инвалидам), буржуазией возлагается на всякого рода филантропические, богоугодные организации и учреждения.

К числу особенно «нежно» опекаемых буржуазия отнесла слепых, доходя иногда до такой «интимности» (читай «наглости»), что вмешивается в семейную жизнь слепого (САСШ).

Американские миллиардеры (сами будучи зрячими) несмотря на свою занятость делами высшего порядка, занялись «заботами» о слепых до того рьяно и самоотверженно, что «принимают» на себя тяжелые обязанности председателей союзов слепых, не говоря уже о президентских креслах филантропических обществ.

В С. Америке в Ню-Йорке (sic!) в 1916 г. было основано общество «Американская Брайлевская печать». Председателем общества был избран американский миллиардер Вильям Кромвель, а секретарем французский делец Жорж Раверат.

Задачи общества – профессиональное перевоспитание военно-ослепших и попечение о их материальном благосостоянии в «странах союзницах»: основной капитал общества – 2 миллиона долларов (4 миллиона золотых рублей).

В 1922 г. Американское общество благодетелей слепых ставит перед собой новую цель интеллектуальное перевоспитание (читай: моральное разложение) не только военно-ослепших, но и гражданских слепых. В Париже открыта самая большая типография в мире, оборудованная по последнему слову американской техники: все машины двигаются электричеством, традиционные диктовщики и диктовщицы для слепых заменены диктофонами (диктующими машинами); печатают сразу, на 7 языках: французском, английском, итальянском, испанском, сербском, румынском, польском. Печатают в первую очередь так называемые «Документарные ежемесячныые журналы», каждый журнал около 60 страниц большого формата. Журналы рассылаются бесплатно, бумага прекрасная, содержание – лучшие статьи вырезанные из лучших журналов для зрячих на данном языке, редактор французский делец Жорж Раверат. Издаются также: Интернациональный журнал на английском языке, музыкально-литературный журнал на английском и французском языках, издается «Брайлевский курьер», еженедельная газета для французов; каждый журнал имеет кроме того 5–6 приложений в год. Чтобы перевоспитать «интеллектуально» слепых печатают книги, сотни тысяч книг, в месяц американская типография выпускает больше книг, чем все французские Брайлевские типографии за год.

Главные средства для умственного перевоспитания слепых – бульварные авантюрные романы. Книга, по мнению господина Раверата, должна дать слепому прежде всего удовольствие. Полярные льды, жгучие пески пустынь, неприступные горы, затерявшиеся в океане неведомые острова, геройские подвиги на полях империалистических войн и колониальных революций, и, наконец, любовь и страшные таинственные преступления в мировых центрах с их Шерлок-Холмсами, Нат-Пинкертонами – вот то, что должно отвлечь слепого от современных «проклятых вопросов» и перевоспитать его «интеллектуально». Все эти издания редактирует сам Жорж Раверат.

С 1922 г. американское общество благодетелей слепых называет себя «всемирным» «всецело филантропическими» (sic!)… «Всемирным» потому, что, по мнению господина Раверата мир – это Америка (конечно Соединенные Штаты), плюс Франция и Англия, к сожалению, без минуса, остальные же, как-то: Италия, Бельгия и тем более Сербия, Румыния и Польша это – псы, питающиеся крохами, падающими со стола «господ своих». Когда автор этой статьи в беседе с господином Равератом (1924 г.) намекнул деликатно, что в мире существуют еще и Германия и Советский Союз…

– Да, да как сожалению… перебил его со вздохом господин Раверат. Лучше было бы, если бы они совсем не существовали. Но как бы то ни было, говорить о помощи слепым этих стран за счет «стран союзниц» не может быть и речи.

«Всецело филантропическим» общество называет себя потому, что ни один слепой, ни один из опекаемых обществом, не имеет никакого права голоса ни в комиссии, ни на собраниях общества. Благодетели слепых собираются где-нибудь в Париже или Нью-Йорке, разговаривают только на английском языке.

Согласно уставу общества всякая страна, конечно, «союзница», заявившая о 300 слепых, желающих иметь брайлевский журнал на родном языке, получает этот журнал, т.к. американское общество об'явило себя абсолютно нейтральным в вопросах политики, религии и расы. Тем не менее, бельгийские слепые лишь в конце прошлого года добились, наконец, своего журнала на языках французском и фламандском; румыны, поляки и сербы тоже лишь недавно выклянчили себе право издавать свой журнал у себя на родине, а не в Париже.

Когда автор этой статьи в беседе с господином Равератом упомянул, что в мире существуют общества слепых эсперантистов, насчитывающие более 3.000 членов, и что «всецело филантропическому» обществу было бы совсем не грех издать что-нибудь для слепых эсперантистов.

– Но ведь в этом обществе есть и какие-то германцы, и возможно даже русские большевики… Как бы то ни было, о помощи такому обществу за счет «стран союзниц» быть и речи, да слепым и незачем заниматься эсперанто и всяким там интернациональным движением, на что им интернациональный язык, если мы можем издать все, что им нужно на их родном языке.

Так говорил г-н Раверат в 1924 г., но время шло, общество благодетелей слепых богатело.

Приблизительно в 1928 г. американское общество ставит перед собой новую задачу: взять в свои руки интернациональное движение слепых. Дело закипело: подняли на ноги Форда, расшевелили Рокфеллера, взяли за бока самого президента САСШ Гувера (доллару все доступно), и в апреле прошлого года в Нью-Йорке был создан (sic!) всемирный с’езд слепых и их благодетелей. (Подробности с’езда смотри в статье Шоева «Интернационал проходимцев» «В ногу со зрячими» № 2 за 1932 г.). Конгресс окончился полным триумфом американского общества: миллиардер Вильям Кромвель-Нельсон был избран единогласно председателем интернационального общества слепых, французскому дельцу Жоржу Раверату поручили организовать в Париже первый интернациональный совет слепых. На этом же конгрессе консул Югославии от имени своего короля преподнес г-ну Нельсону и г-ну Раверату орден «Цвети Саво» (святое спасение), а по возвращении во Францию г-н Раверат получил от французского правительства в благодарность за свою «самоотверженную» работу на пользу слепых всего мира орден «Кавалера почетного легиона».

Нетрудно разгадать причину «отеческих забот» Кромвелей, Фордов и Рокфеллеров о военно-ослепших. Короли доллара прекрасно знают, что грядущая, затеваемая ими мировая война даст во сто крат больше слепых, чем война 1914-1918 гг. – это с одной стороны. Вышедшие из пролетариата и трудового крестьянства военно-ослепшие вносят в мир слепых свежую революционную струю – с другой стороны. Грошевыми заботами господа миллиардеры стараются их подкупить, сделать покорными рабами. Идите, мол, жертвуйте жизнью своей и здоровьем своим ради царя-капитала, мы вас за это щедро вознаградим.

Некоторые заботы о военно-ослепших господ миллиардеров нисколько не мешают им мало интересоваться остальными слепыми, которых в капиталистическом мире насчитывается 5 с лишним миллионов. А если они и проявляют какие-нибудь заботы о слепых не военных, то получается одна только издевательская опека и насилие. Яркую картину об этом дают статьи: «Слепые в стране Эмиля Вандервельде» (№1 «В ногу со зрячими» за 1931 г.) и «Слепые в стране миллиардеров» (№1 «В ногу со зрячими» за 1932 г.).

 Демонстрации германских слепых перед парламентом, участие румынских слепых в демонстрации инвалидов в Бухаресте и стремление слепых европейских стран создать свои самостоятельные, свободные от влияния буржуазных филантропов, союзы, говорит за то, что трудящиеся слепые становятся на путь революционной классовой борьбы, что они только в этой борьбе видят единственный путь, ведущий их к освобождению из-под дубины миллиардеров.

 Ярошенко

                                                                                                                                                В ногу со зрячими. – 1932. – № 3. – С. 21–22.

СЧАСТЛИВОЕ ДЕТСТВО

В октябре исполняется три года существования в Кушке (Туркменская ССР) детского дома для слепых детей.

Дети обеспечены всем необходимым. Обучаются они грамоте по брайлю. В программе школы – все предметы обычной школы первой ступени.

При доме имеется мастерские, в которых мальчики вьют из кенафа веревки, девочки делают гамаки и сумки из шпагата и вяжут. В этом году предстоит открытие двух мастерских – щеточной и чулочной.

Дети приучаются к домашнему хозяйству, ухаживают за домашними животными, работают в школьном саду и огороде. Девочки приучаются шить, убирать комнаты, помогают на кухне. Все дети учатся петь и играть на рояле и других музыкальных инструментах. При доме имеются хоровой и драматический кружки и оркестр. Кружковцы часто выступают на сцене клуба в Моргуновке, а иногда и в Кушке в Доме Красной Армии. Для малых ребят в Доме имеются различные игрушки.

Для библиотеки Дома выписывается несколько детских журналов и «Туркменская искра». Книги и журналы читаются вслух воспитательницей. Есть радио, патефон и много пластинок. Во время летних и зимних каникул дети могут ездить к родителям в гости, дорогу оплачивает детдом.

К недостаткам школы нужно отнести то, что Дом до сего времени не укомплектован: вместо 40 ребят в нем обучается только 12.

Советская власть дала детям Туркмении путевку в счастливое, веселое детство, право на учебу, на труд, на радостную жизнь.

Зав. детдомом Ерошенко

«Жизнь слепых», двухнедельный орган Центрального правления Всероссийского Общества слепых, 1938. – № 19 (октябрь). – С. 53–55.

В 2012 году отмечается 80 лет со дня создания Туркменского общества слепых.