Мы живём в толпе, в потоке,
Нас несёт водоворот,
А деревья одиноки,
Также как и небосвод.
И течёт, течёт в просторе,
Глубока и широка,
Отражающая зори
Одинокая река.
Что в её притихшем оке?
Кто глядит в речную гладь?
В мире только одинокий
Может Богу предстоять.
Нескончаем этот вечер,
Не погаснет свет в дали,
Сердце Бога – место встречи
Одиночеств всей Земли.
Опять мне послышалась дальняя смутная весть:
В ней травы лелеют звериную ласку прибоя,
В ней жизнь настигает, колеблется, празднует, есть,
В ней строки и камни испытаны общей судьбою.
Без дела мой посох стоял две зимы и расцвёл:
Забрызгала небо орешника юная зелень,
Коня вороного соседский мальчишка увёл,
И мне только песня осталась в цветущем апреле.
Нет места живого на старой, бессонной земле,
И нет под рукой ни коня и ни чуткого древа…
Лишь камни сквозь ночь обречённо ответили мне
Моим виноватым, как сердцебиенье, напевом.