Не тем, Господь, могуч, непостижим
Ты пред моим мятущимся сознаньем,
Что в звёздный день Твой светлый серафим
Громадный шар зажег над мирозданьем,
И мертвецу с пылающим лицом
Он повелел блюсти твои законы:
Всё пробуждать живительным лучом,
Храня свой пыл столетий миллионы.
Нет, Ты могуч и мне непостижим
Тем, что я сам, бессильный и мгновенный,
Ношу в груди, как оный серафим,
Огонь сильней и ярче всей вселенной.
Меж тем как я – добыча суеты,
Игралище её непостоянства, –
Во мне он вечен, вездесущ, как Ты,
Ни времени не знает, ни пространства.
1879
Николай Заболоцкий
Бетховен
В тот самый день, когда твои созвучья
Преодолели сложный мир труда,
Свет пересилил свет, прошла сквозь тучу туча,
Гром двинулся на гром, в звезду вошла звезда.
И яростным охвачен вдохновеньем,
В оркестрах гроз и трепете громов,
Поднялся ты по облачным ступеням
И прикоснулся к музыке миров.
Дубравой труб и озером мелодий
Ты превозмог нестройный ураган,
И крикнул ты в лицо самой природе,
Свой львиный лик просунув сквозь орган.
И пред лицом пространства мирового
Такую мысль вложил ты в этот крик,
Что слово с воплем вырвалось из слова
И стало музыкой, венчая львиный лик.
В рогах быка опять запела лира,
Пастушьей флейтой стала кость орла,
И понял ты живую прелесть мира
И отделил добро его от зла.
И сквозь покой пространства мирового
До самых звёзд прошёл девятый вал…
Откройся, мысль! Стань музыкою, слово,
Ударь в сердца, чтоб мир торжествовал!
1946
Даниил Андреев
Библиотека
Я любил вечерами
Слушать с хоров ажурных
Исполинского зала
В молчаливом дворце
Тихий свет абажуров,
Россыпь мягких опалов, –
И, как в сумрачной раме,
Блик на каждом лице.
Это думы гигантов
Моей гордой планеты
Тихо-тихо текли там
В разум токами сил;
Этим светом, разлитым
По немым фолиантам,
Я, как лучшим заветом,
Как мечтой, дорожил.
И я видел, как жаждой
Мирового познанья
Поднимается каждый
Предназначенной всем
Крутизною – по цифрам
И отточенным граням,
По разгаданным шифрам
Строгих философем.
А вверху, за порогом
Многоярусной башни,
Дремлют свято и строго
Странной жизнью своей
В стеллажах застеклённых,
Точно в бороздах пашни,
Спящих образов зёрна
И кристаллы идей.
Неподсудны тиранам,
Неподвластны лемурам,
Они страннику станут
Цепью огненных вех;
Это – вечно творимый
Космос метакультуры,
Духовидцами зримый,
Но объемлющий всех;
Это – сущий над нами
Выше стран и отечеств,
Ярко-белый, как пламя,
Ледяной, как зима,
Обнимающий купно
Смену всех человечеств,
Мерно дышащий купол
Мирового Ума.
И душа замирает
От предчувствий полёта
У последнего края,
Где лишь небо вдали,
Как от солнечных бликов
В разреженных высотах
На сверкающих пиках
Эверестов земли.