Шагаю хвойною опушкой,
и улыбаюсь, и пою,
и жестяной помятой кружкой
из родничка лесного пью.
И слушаю, как славка свищет,
как зяблик ссорится с женой,
и вижу гриб у корневища
сквозь папоротник кружевной…
Но дело-то не в певчих птицах,
не в роднике и не в грибе, –
душа должна уединиться,
чтобы прислушаться к себе.
И раствориться в блеске этом,
и слиться с этой синевой,
и стать самой
теплом и светом,
водой,
и птицей,
и травой,
живыми соками напиться,
земную силу обрести,
ведь ей века ещё трудиться,
тысячелетия расти.
Придти в себя… Но это значит –
Придти в шумящие леса,
Придти в пустые небеса
И вдруг понять: ведь не иначе,
Как это твой забытый Дом.
О, Боже, как просторно в нём!
Как высоко, как необъятно!
И этот воздух ароматный,
Новорождённых листьев цвет –
Наружу проступивший след
Глубокой, сокровенной тайны,
Что жизнь воистину бескрайна, –
И сердце мерит расстоянье
От Господа до мирозданья.
Оно сейчас пришло к концу –
Мы, наконец, лицом к лицу.