Как на груди могучей белой птицы,
Спала на палубе крылатой шхуны
Под парусами в голубой цветочек,
И всюду, всюду, безнадёжно всюду
Был океан.
И всей земли прапамять
Могла я зачерпнуть в свои ладони
И пригубить,
Когда бы так не страшно:
Такое знанье даром не дают…
Но у меня была своя работа:
Я считывала с вод великий список
От века всех ушедших в это лоно.
Какие имена! На всех наречьях
Живых и мёртвых! Какие имена!
На жизнь, пожалуй, хватит мне
Заботы: всех помянуть!
Вы, жившие на свете до меня,
Моя броня и кровная родня
От Алигьери до Скиапарелли,
Спасибо вам, вы хорошо горели.
А разве я не хорошо горю
И разве равнодушием корю
Вас, для кого я столько жил на свете,
Трава и звёзды, бабочки и дети?
Мне шапку бы и пред тобою снять,
Мой город –
весь как нотная тетрадь,
Еще не тронутая вдохновеньем,
Пока июль по каменным ступеням
Литаврами не катится к реке,
Пока перо не прикипит к руке…