"Любовные странности..."

Привет, о, ЖДУЩИЕ!!!
С добрыми пожеланиями, Валерий Егоров. e_gorov@rambler.ru

Осень полетела стремительной птицей к зиме... Вот месяц последний.
Где-то снег, где-то мокрь и сырь, где-то... По- всякому.
Но всё - от состояния и настроения. И... от присутсвия кого-то... Рядом, или
далеко, но всё равно, рядом. В сердце, в душе, в ощущениях...
Позвольте вмешаться и в Ваши ощущения.
 Поделясь ощущениями своими.
 Итак, очередное...


                 Любви прерывистая нить…

«То, что мы есть, - мы созерцаем,
а то, что мы созерцаем, - это то,
что мы есть».
(Роже.Х.Марейниссен)

Вместо предисловия:

Всё что написано не было, нет… Но… Возможно!



Её ноги стройно вытекали из асфальта… Они стремились вверх, они покрывались загорелой,
чистой, блестящей на солнце кожей. Их мышцы нежно и в то же время упруго сокращались
при движении, подчёркивая и без того невозможную прелесть девушки.
Ноги начинались остренькими каблучками, сантиметров десяти, а то и больше, и
те стучали, перестукивали, пели мелодией, гимном красоты. Им было радостно, что
несут своими заострёнными телами такое тело.
Действительно, было на что посмотреть. Бёдра слегка прикрыты сиреневой, тонкой
юбочкой, да ещё и с боковым разрезом. Красоту не спрячет и не испортит никакая
одежда, а тут и одежда была что надо. Красная майка-топик, чёрный пиджак в обтяжку,
на шее рубиновый крестик…
Девушка, впрочем, молодая женщина, хотя, - это несущественные детали обозначения,
вела под руку девчушку лет трёх, видимо, дочку. Спешила. Утро, а значит, кому
на работу, кому в ясли. Я? Я уже отработал сегодня сутки. Где? Да не дай Бог,
в такой «конторе» трудиться. Что там сериалы про американскую «скорую помощь»?
– Дети. Их бы в наш «забой», посмотрел бы я на их газы крови и компьютерные томографы.
Как мы? - А на вкус, на цвет, ощущения…
Утро началось с дурацкой разборки, ставшей постоянной рутиной, в свете малоприсутсутствия
среднего и почти полного отсутствия младшего персонала, из-за дефектов глобального
руководства – «Почему пыль на окнах, почему больные с зас…ми глазами? Где анализ
мочи? Где диагноз, почему не заставили написать хирурга дневник?» - А что? Я
что ли буду возиться ежедневно в этом, с этим? Сёстрам платят вдвойне за отсутствующих,
а доктор и на две ставки отработанных часов с ночной доплатой больше трёх штук
«деревянных» не получит. Срамота! Российская медицина, одним словом. «Сосут»
из бюджета все теперешние, у которых «зелень» в кошельках. А те, кто в этом самом
бюджете - сосут… Сами понимаете что. Грубо, пошло? Зато правдиво.

Итак, каблучки стучали. Так бы и расстелился под такие асфальтом. Но, надо блюсти
марку. Стою, жду. Подходит ближе, поглядывает из-под длиннющих, подкрученных
кверху ресниц. Что дальше? Нужен повод. Нашёлся! Ножка слегка подзапнулась за
бордюр возле остановки маршрутки. Во-время! Я ей подставляю руку, она хватает
меня за предплечье, крепко, даже её длинные ноготки, остро отточенные подвпиваются
в кожу. Приятно. Нет, не потому что больно, а просто приятно, когда такое случается.
Провидение. Ждать нельзя.
- Спасибо вам? - Мне? – Притворно удивляюсь.
- Ну конечно, а то бы каблук сломала, или того хуже, ногу.
- Вот это было бы ооочень жаль. Такую ногу и в гипс.
- Да ладно, скажете – Видно, что комплимент проскочил, пока просто всё, надо
«атаковать» дальше. Игры полов, всё понятно, но нельзя - нормативы бытия.
- Вам далеко? Мне в садик, дочку нужно.
- Я думаю, нам по пути.
- Если вы так думаете, то… - Слегка растянула она окончание. Да, дела пойдут.
- Вот моя маршрутка.
- Удивительно, я тоже жду восьмёрку. Это судьба – улыбаюсь я.
- Она слегка отвечает перламутровой улыбкой. Помогаю войти в «газель» ей и
дочке. Обдало сладким запахом. Механически отмечаю «Estee Lauder”. Вспомнил,
как сам выбирал такой запах из сотен стоящих на полках там – за «буграми». Запах
«поцарапал» чувствительные доли мозга, пополз к гипоталямусу, рождая фантазийные
желания. Гормоны активизируются…

Вот, казалось бы, человек – существо духовное, но как без тактильно-ощутительных
составляющих? И одно цепляет другое, и другое тащит за собой третье…

Теперь пора лить сладкую патоку в милые ушки, что уже приготовились и ждут «пищи».
Женщина – существо сенсорное. Мужчина? – Визуально-тактильное. Смотреть, трогать,
ощущать…
Дёшево, что вот так в «газели» сижу и вешаю «лапшу»? А вы думаете, в мерседесах
ездят виликодуховные или суперкрасавицы? - Ездят, Но я не езжу в мерседесах.
Несу пустяки о погоде, о том, что вот, осень, вся страна в летящих листьях, где-то
снега, дожди, слякоть. А мы, вот, ловим счастья-мгновения субтропической осени.
Октябрь, начало, а солнце «сдурело». Светит себе, как в августе или в начале
сентября – разгаре «бархата», и что интересно, ещё и греет, Да как. Что вот такие
существа дефилируют полуобнажившись и соблазняют прохожих, а эти прохожие как
зомби на дудочку факира идут, идут под стук каблучков, прямо в… Тут я задержался,
слегка обдумывая, куда же они идут? Конечно, понятно, куда – всё туда же – воплотиться
меж… Таких вот стройных, упругих… Ох, аж дрожь берёт, каких красивых! Но пока
рано, надо крутить своё «динамо», пока не «продинамили» тебя. А глаза так и тянет
магнитом разреза.
Вы видели ножки сбоку, когда они чуть согнуты, и даже если стоя есть некоторые
дефекты, то вот так, в полоборота, в полусогнутом… Сказка! – Ага, а если это
ТЕ ещё ноги? Сидишь, как дурак, и пялишься, не в силах надолго оторваться от
зрелища.
Во-время попросили передать за проезд, есть время сменить тему.
Хорошо, что левое ухо ко мне ближе, говорят, оно как раз связано с тем местом,
где центр желаний и эмоций, поэкспериментирую, пусть пока темы о природе и погоде,
надо прощупать на темы другие. Мимо платановой аллеи, говорю:
- Вот, а платаны в стриптизе, оголились, бессовестницы… -
«Снова природа, вот зациклило. Так мозги все превратились в продолжение глаз,
а глаза где? – Да у неё в ногах увязли. Не пора ли глянуть в её глаза. Да, не
очень заметны признаки интеллекта. Ну не всем же читать Фаулза и Дали. Тело есть
– ума не надо. Опошлился. Душа то моя далеко. У той, которая…
ОНА?
ОНА - это та, которая, и пишет и читает. А как пишет! И я пишу для неё. Пытаюсь…
А ОНА говорит: «не прыгай, просто будь». Да я не «прыгаю», я чувствую, а то,
что чувствую, то и делаю, то и пишу.
Любовь? - Да. Это понимание всё больше и больше занимает моё ощущение бытия.
Любовь к мечте, но эта мечта отвечает, говорит, думает. Говорит, что думает обо
мне. Я думаю о ней, я её чувствую, ощущаю, желаю… Люблю…
Так бывает? – Не бывает… Но есть! Как могу смотреть на других? – Каюсь. Но организм
требует ощущений. ОНА общается с другими, разными, все её любят, все признаются
в любви. Боятся за ручку взять…
Ага, - это первый признак влюблённости – мужская робость при встречах, когда
боятся дохнуть, прикоснуться. А она? А она прикасается, общается, играет… Это
её жизнь. Это ОНА! Я не могу изменить этого. Но это не важно. Что важно? Важно
то, что я люблю. ОНА? Кажется, тоже… Исчезает, пропадает на дни, недели… Но потом:
«Вы нас не ждали, а мы припёрлися…»
И я снова живу. Как там тот, кто занимает большую часть её сердца, пел: «Я люблю,
а значит, я живу…»

Вернёмся к «пошлостям», что растеклись доминантой по коре, подавляя мысли, рождая
желания. Вот, доехали до детского садика, я остаюсь у ворот, она передаёт дочку
воспитательнице, возвращается. Притворно удивлённо смотрит на меня:
- Вы не ушли? – Нет, не ушёл. Есть предложение, от которого вы в праве
отказаться, но вначале послушайте.
- Да, говорите, - глаза чуть вниз, ресницы подчеркнули свою бархатистую
длинь. Кокетка… Но… красивая…
- Хороша – отмечаю я вновь. Подстёгнутый позволением говорить, вещаю.
- Не желаете ли в пасть к дракону?
- ???
- Да нет, я не сумасшедший, хотя в вашем присутствии не трудно им стать, не
каждый день по улицам просто так гуляет красота.
«Ей нравится, что приятно», - продолжаю мыслительно-изречительный процесс».
- Я приглашаю вас в ущелье «пасть дракона». Погуляем, посидим у реки, шашлыки,
вино, форель… Вы бывали там?
- Нет, не довелось.
- Так поедем, это недалеко, и дочку успеете забрать.
- А что я скажу мужу?
- А кто у нас муж? Помните, как в «Обыкновенном чуде»? «Волшебник. –
Предупреждать надо…»
- Нет, далеко не волшебник. Но… Впрочем, не важно.
«Видимо, клюнула» – Мысли запрыгали в игривости осуществления возможного.
Достаёт мобильник из сумочки, изящный, маленький. Финская «Нокия» успеваю я заметить
надпись на корпусе. Предусмотрительно отхожу в сторонку. Но слышу каждое её слово.
- Сергей, я по магазинам проедусь, вечером заберу малышку, буду после шести.
«Так, сейчас 9 утра, время есть для многого. «И сердце бьётся в упоеньи…»
Вслух, уже отстучавшей милому:
- Позвольте воспользоваться вашим «малышом». – Получаю, отхожу
подальше, пользуюсь, набираю телефон «Континеталя», пейджер, абонент 555: «Игорь,
жди на перекрёстке возле Мзымты в Адлере, бери мясо, вино, кроссовки размер 35,
одну подругу, через сорок минут на месте, сочтёмся после. Я с кадром».
«Кадр» припудривает носик на скамейке.
- Девушка, позвольте представиться.
- Да я вас знаю. - Теперь моя очередь уронить челюсть в вопросе.
- Вы доктор из 14 больницы, из реанимации.
- Правильно. Откуда такая осведомлённость?
- А я была у вас на практике, когда училась в медучилище.
- Так вы медсестра?
- Диплом есть, но не работаю, муж не позволяет. Семья, дом, но умею, колю,
массажирую… Лечу, одним словом, - по-семейному.
- Понятно. И, правда, то-то я смотрю, знакомые черты. Как тесен мир.
- А вы думаете, я бы согласилась ехать с незнакомцем к чёрту на кулички?
- Не к чёрту, а в пасть дракона.
- Ну, в пасть. Да, ладно не смущайтесь. Вы – Лев Валерьянович.
- Да. – Обречённо соглашаюсь я.
- А я Анна.
- Как Анна?
- Ну, так, Аня.
- Фатальное преследование этих четырёх букв, - бормочу я.
- Что, что?
- Да это я о своём.
- Идём? Или вы теперь опасаетесь?
- Да, да, конечно, обязательно, теперь тем более.
- Почему тем более.
- Потому, что вы Анна!

Мы берём такси, едем по живописному побережью. Сидим рядом на заднем
сиденье, насмеливаюсь положить ладонь на гладкое бедро, она не отталкивает. Бедро
прохладное, упругое, пальцы сами начинают лёгкий бег по этой милой поверхности.
Легкие «гусинки» появляются на её коже. Представляю, что «мурашики» побежали
из-под моих пальцев. Скорее всего, так и есть, потому, что её серо-зелёные глаза
слегка повлажнели, и ресницы ускорили свой бег по щекам. Но она смотрит в окно,
делая вид, что интересуется пейзажем. Смотреть, конечно, есть на что, но мне
не до этого. Пейзаж сам по себе, он существует, несмотря на моё отсутствие к
нему интереса сейчас.
Море колыхается лёгкими барашками, почти штиль, пара яхт с белыми парусами, вдали
– дымится корабль, меняя галсы при заходе в порт. Чайки ныряют за ставридкой,
что сейчас заполонила прибрежные воды. Вот, почти касаясь воды, вереница уток
в сторону Абхазии. Птицам наплевать на войны и распри, для них не существует
границ между людьми. У них своё. Весной к северу, осенью – к югу. Века, тысячелетия…
А люди? А люди всё делят, не понятно что. Вот, и я пытаюсь сейчас нарушить чужую
границу, возжелать жену ближнего…
Какого ближнего? А сколько раз уводили у меня? Скольких я любил безответно? Да,
желаю, нарушаю. И видимо, она уже совсем не против. Поворачивает ко мне лицо,
наклоняет голову, кладёт свою пушистую лохматость на плечо. Её запах снова пробирается
через ворота ноздрей к гипоталямусу.
Я слегка прикасаюсь своими губами к её губам. Она отвечает. Её язычок, слегка
подрагивая, трогает мои не очень гладкие, слегка шероховатые и подсушенные от
удерживаемого желания губы. Как бы хотелось, чтобы это были сейчас ЕЁ губы, губы
той, которая… Но нет, пока этого нет. И будет ли когда? Но жизнь не линия - зигзаг,
импровизация, сменяющаяся плавным течением… Но это течение не для меня. Внутри
всегда вулкан наготове. И работа соответствует: реаниматология… Надоело? Ещё
как! Хочется другого? – Хочется. Получится ли другое? Смогу. Главное для меня
сейчас – ОНА! Та, которая… Далеко.

«Подлец? - Думает об одной, лапает другую, не прочь и ещё… Подлец. - И ещё о
какой-то там любви рассуждает».
«Да, люблю. Да, желаю, желаю многих. Люблю? – Люблю ЕЁ!»

Подъезжаем. Морской пейзаж сменяется городским. Водитель с улыбкой поглядывает
в зеркало, кавказские усы топорщатся вверх. Понимает, сам такой.
Вот и перекрёсток, я расплачиваюсь, выхожу, подаю руку Анне, она изящно опускает
на землю свои, так желаемые мной ноги. Ждём. Приятеля пока нет.
Наконец в потоке машин появилась его вишнёвая «копейка», довольно шустро обходящая
на полосах иномарки. Лихо подрулив к нам, приятель распахнул заднюю дверь, мы
садимся, на переднем сиденье - симпатичная блондинка в плотно обтягивающих нижнюю
часть тела чёрных джинсах.
Я представил приятеля, свою новую знакомую, он в свою очередь назвал свою спутницу,
она оказалось Ольгой, приезжей из Москвы. Игорь сделал звук магнитолы громче,
из динамиков потекли звуки Битлз: «Hey Jude, don’t make it bad» - Совсем неплохо
и символично.
Зашуршала беседа, Игорь предложил для увеселения и знакомства принять по стакашку
винца. Он пить не стал, за рулём никак, пока этот норматив поведения соблюдался
- что дальше?
Выпили за знакомство, вино густое, домашнее, тёмно-вишнёвое, вкусное… Ох, это
домашнее кавказское вино! Коварство и непредсказуемость. Как и всё в этих краях.
Вот, кажется, светит солнце, в небе ни облачка. Но налетит вихрь, нагонит туч,
обернётся смерчем, ливнем, пройдёт торнадо, по берегу сметая и поднимая своим
крутящимся телом всё, что попадёт ему в пасть. А зимы? Такого наметёт, что куда
там просторы Руси? Несколько метров снега в считанные часы, гололёд, рваные провода,
отключения электричества на дни, а то и недели… Кавказ, однако.

Под нами, над нами - горы, дорога узкая, встречные разъезжаются с трудом, по
бокам – «карманы» для возможности манёвра. Далеко внизу шумит Мзымта – коварная
река Кавказа, скольких она утянула, оставила в своём теле, расплющила, растворила?..
Место сплава любителей-экстремалов. Вот и сейчас между порогов мелькают оранжевые
спасжилеты вооружённых вёслами сплавщиков.

Уникальное место – Сочи и окрестности. Любой климат, любые растения, любые деревья...
Люди? – Так и этого добра на выбор. Всё что угодно. Сядет бывало пред тобой лицо,
заросшее траурной синевой. Начнёт доверительный разговор: «Понимаешь, дарагой,
сделай всё, да, а я, а мы тебя…» Но вот сделал, не потому что обещали, не потому
что угрожали. А просто: потому что это – работа, и её нужно делать, как бы она
не оценивалась. Потом то лицо, на рынке обсчитает грамм на пятьсот, ласково так
тебе в глаза посмотрит и опять: «Понимаешь, дарагой, всем платить надо, директору,
инспектору…» Ну да, а мне всё с неба валится, и дома не ждут - что принесёшь,
что приготовишь, во что оденешь…
Да так повсюду, как её теперь называют «в этой стране». Вариации, а так бардак
– постоянная составляющая жизни. Кругом оголтелый, воинствующий непрофессионализм.
Вызовешь сантехника, а он не знает, как перекрыть кран, как в таком смесителе
сменить прокладку, и ведь, что характерно ещё и денег ждёт, и чтобы побольше
сверху. «Да, у меня на две недели заказов, могу после работы, но вызов – 150
рябчиков, плюс цена работы и запчастей. -???
Автослесарь: «Вот, заказы, вот, нет запчастей, возьми, приходи, сегодня не могу,
завтра…»
Что-то изменилось с тех времён, когда по блату, по знакомству покупали колбасу,
мебель, машину, ковры? - Что-то. Именно что-то. Суть – абсолютно прежняя. И это
передаётся с молоком, что-ли? Стимуляция непрофессионализма, подавление разумности
и настоящего. Каждый живёт в своей раковине, в своём окружении, по своим понятиям.
Точно, вот это самое верное: «по понятиям», а не по закону. Какой там закон,
о чём говорить. Всегда он был, что дышло… Куда повернёшь…
Эволюция, цивилизация?.. Вряд ли – инволюция, это, скорее всего. Хотя…

Несмотря на, вопреки или благодаря. Настоящее тянется друг к другу, находя среди
расстояний и лет, того, кто дорог, того, кто похож на НЕГО, на НЕЁ, на НАСТОЯЩЕЕ!!!
И тем, кто нашёл, кто смог быть, - тому эволюция, но эволюция духа, энергетики,
а значит и преобразование тела!?
Шуршащим и суетящимся в погоне за видимые блага? – Родимый стук тараканьих «копыт»
по облупившимся обоям или дубовым панелям, заливка в глотки «палёной» водки или
дорогой, модной текилы, «тащение» под «Отпетых мошенников» или здоровый сон в
обнимку с мобильником на престижном концерте звезды классики!

« Ты за сколько купил этот галстук? – спрашивает один у такого же – За сто баков.
Ты чё дурак? Вон в том «шопе» такой же за двести. Ну, ты жлоб!»

Мир такой, каким мы его представляем? Но представляют нам его через экраны чёрных
ящиков и потоки желтизны прессы, программируют, зомбируют, навязывают. Чего стоит
одна реклама пакетированных соков среди обросшего плодами сада? А хозяин-садовник,
его пьёт и нахваливает, а плоды сыплются и не превращаются в сок. Что имеем,
не храним? Не ценим, не хотим? Нам подавай «севены» «апы», «джусы»… Своё? «А
хай черви едять, -подавятся!»
Выход? – Создание эггрегора настоящности. Не ответ на злобу – злобой, а прерывание
этого потока. Не ругань написавшего что-то, попробовавшего свои силы в творчестве,
а пара строк резюме, без объявления его графоманом и бездарью...

Как нам всем не хватает этого – понимания!
И фантазия правильности станет реальностью буден. И эволюция через разрушения
и подавление сменится эволюцией понимания, проникновения, слияния!
Эволюцией Любви!

Вино начало оказывать свое дело. Беседа забулькала под течение густого, красного
в пластмассу, а потом в организм. Организмы заиграли желаниями. Ольга уже вовсю
шерудила у Игоря между ног, машина стала слегка повиливать, благо, хоть он не
участвовал в приёме разогревающего напитка, а то бы… Хотя, езда, работа на уровне
подсознания, именно настоящего, профессионального подсознания, чаще всего делается
лучше, чем когда это сознание связано путами условностей окружающего. Просто
делается дело, которое ты умеешь, знаешь, можешь. А если можешь, то должен! И
делаешь. Проблема? – Подсознаний таких мало.

Мы вовсю целовались с Анной сзади, её гладкая кожа ног прижималась ко мне, её
запах «Estee Lauder» смешанный с ароматом винограда из губ, аурой взаимного желания
окружал нас, её грудь просилась наружу из красного топика, её руки давно «хулиганили»
в моих брюках. Четверо, объединённые желаниями: обладать, отдаться, соединиться…

Вот, наконец, свернули с шоссе, скальный участок позади, река близко, мы подъезжаем.
Шлагбаум, как все более-менее красивые места в округе прикрывает нам путь. По
десятке с лица, с тачки - пятнашка. По божески? Ну а поток? Вот и течёт этот
летний поток в конкретные карманы. Последователей Бендера не счесть. Чтоб «провал»
не проваливался, чтоб каштаны не сыпались зря, чтоб камни не растащили, надо
подвозить, чтоб… И прочая лабуда. Потом? Потом особняки на тех червонцах в той
самой национальной парковой зоне. Закрытые бани с заимками, в которые только
вертолёт, отстрел реликтов, вывоз того же каштана под видом сосны в соседнюю
заморскую страну, в которой эту самую экологию блюдут, и зазывают жителей: «Приезжайте,
отдых только в Турции, мы ждём вас!» А нам? А нам обратно ту же мебель, разобрав
на панели, проведя по таможне как дрова, отстегнув… И в наши шопы. И мы кормим
всех. «Платим за солнце, платим за тень…» Нет пределов терпению русскому. Сидят
и погоняют. А почему нет? Когда сами шею подставляем.

Вывалились… Радостные, возбуждённые, слегка поддатые. Игорёк с завистью поглядывает
на булькающее в первой полуторке вино.
- Так, ребята, говорю я - по стакану всем и водителю за благополучную
доставку.
Игорь достал предварительно приготовленные кроссовки для моей спутницы, ведь
на каблуках всё была, а лес – это не асфальт, а такие ножки надо беречь. Вот,
берегу, снимаю её босоножки… Ух, и пяточка соответствующая, гладенькая, розовая,
ноготки в вишнёвом лаке. Помогаю облачиться в кроссовки, юбка короткая, это не
помешает, это – в самый раз!
Ольга разливает вино, перед этим она выгрузила вместе с Игорем из машины на деревянный
стол этого экологического, рекреационного места наш скарб. Есть скамейки, есть
мангал. Есть река, есть трава, есть скалы… Колышет пожелтевшие по краям листья
каштан над головой, что-то напевают пичуги, резвящиеся в кустарнике ежевики.
Лепота!
Поднимаем тост, Игорь с нами, конечно за милых, нежных дам. А за кого ещё? -
За дам! Пьем.
- Всё, на пока хватит, берём с собой и в горы, в пасть надо. Мы же не пить, не
только пить, - поправляюсь я, мы же никак в гости к дракону приехали. Идём! -
Идём. Вначале по ровному месту, потом всё больше забираясь вверх, вдоль
кромки скалы, тропа достаточно широкая, в некоторых местах можно пройти вдвоём.
Проходим, обнимаемся… Всякое… Не дети уж, а резвимся. Смех, анекдоты, рассказы
про окружающее…
Маленький привал, по стакашку? – По стакашку! Пьем, дальше пошли. Нормально,
тепло, радостно, красиво вокруг, рядом красота… Её можно потрогать, ощутить,
прикоснуться, обнять… И красота тоже прикасается, целует, смеётся.
Лепота!

Дошли. Последний поворот… В сердце замирание. Вот, снова пошло, застучало в убыстрённом
ритме. Огромные скалы, ущелье трубой поднимающееся вверх, там где-то возле неба,
по краям - заросли самшита и ежевики, сыплется вода. Именно сыплется а не течёт.
Словно занавес из прозрачных капель, и он прикрывает лёгкой вуалью то, что может
быть не очень, как дама возраста после, когда она ягодка, прикрывает вуалью свои
морщинки. Так ведь здесь века дышат в лицо. И так было сто, двести, пятьсот,
тысячу лет… Всё так же рос самшит, вот это, тот самый, об который и тёрся дракон-ящер,
сыпалась вода, журчала река… Небо, прячущееся среди горловины так же светило
синевой, смешанной с лучами трудно добирающегося сюда солнца… Так было, но не
было нас. А теперь мы здесь. Идём дальше, в самую пасть. Она впереди.
Оттуда шумит вода, высокая заводь, в ней ледяная вода, чистая, прозрачная, снеговая…
И вот она, пасть. Огромное, бугристое отверстие с зелёными, поросшими лишайником
стенами, из глотки поток с ледников, с тех, которым тоже – века. И тут вода вырывается
на поверхность из недр скалы с шумом, свистом, хрипом… Пасть.
Действительно… Фотографируем друг друга, снова пьём вино, дурим с водой, но холодно,
спасибо виноградной влаге, - согревает. Разбегаемся парами. У каждого – своё…
Мы с Анной. Плаваем в заводи, прикасаемся друг к другу, плоть зовёт к единению…
Соединяемся… В воде, как те самые земноводные, что когда-то здесь царили. Вот,
кажется, и пролетело перепончатое крыло над головой. Ну и что? У него своё, у
нас – своё.
Анна изгибается дугой в моих руках, я в ней… Стонет…
Нам – х о р о ш о !!!
Я здесь, и в то же время меня здесь нет, я с ТОЙ, другой, с НЕЙ! Чувствует ли
она это? Вот, я уже близок… Представляю её родинку, как я целую её, как я проникаю
сквозь её губы, губы сверху, губы снизу… Я – желание. ОНА? – ОНА – всё!
В моих руках вибрирует красота, я вибрирую в красоте. Мы – едины. ОНА? ОНА где-то,
она с…

…

Земля на краткий срок замедлила свой бег по Вселенной… Я прикоснулся к Вечности…
Миг исчез, выпал из общего потока, вошёл в бесконечный пространственно-временной
континиум, а значит, я «застолбил» себе маленькое место в той Вечности. Потому
что прикоснулся…

…

Мы возвращаемся из тысячелетий к солнцу, в мир, к реке. Идём слегка притихшие,
умиротворённые, задумчивые…

Там затянула «бытовуха». Дрова, мясо, мангал…
Возвращение совершилось. Крылья курицы румянятся, дымок пополз по округе. Сбежались
собачата, ждут своей доли. Я уже слегка пьяный иду целоваться с собакой. По-дурацки
с ней шалю, таскаю за уши. Зачем? Так сам собака по году рождения. Родственника
встретил. Ладно, спасибо, не покусали друг друга.
Тосты, вино, разговоры. Игорь уже только пьёт минералку, и ест. Я? Пью, конечно.
И дамы не отстают. Все хорошенькие, в смысле: пьяненькие. Да и дамы, ох, хороши!
В смысле: красивы.

Что дальше?
Дальше:

Небо роняет ночи на плечи…
Ноет пространство… Время – не лечит!..

(С) Валерий Егоров. 08-09.10. 01.

http://subscribe.ru/catalog/lit/poetry.love  -здесь каталог, того, что раньше,
рекомендую...

Всем - удач, любви, желаний!!!