Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay
  Все выпуски  

Литературный интернет-журнал "Колесо" Журнал 'Колесо' №7, часть 1


Периодический интернет-журнал
"КОЛЕСО"

Выпуск №7 (март - апрель 2007 г.)

Содержание

          1. Публицистика. "Колесо - вещь и символ" - статья по истории изобретения колеса Виктора Колесникова из Москвы.
          2. Литературная страница. Проза. Шепель Сергей - избранные притчи из сборника "Дорога счастья", г. Одесса.
          3. Литературная страница. Стихи. Андрей Нитченко, г. Ярославль.
          4. Живая старина. "Снегурушка" - русская народная сказка.
          5. Семеро с ложкой. "Солнце со сковородки" - немного о блинах, а также оригинальные рецепты приготовления оных и приправ к ним.
          6. Глаза жизни. Выставка фотографий Е. Кузьминой ( г.Нижний Новгород) из цикла "Бутылки" (Внимание. Данная страница не сохраняется в разделе архив).
          7. Архив. Здесь находится всё, что было опубликовано в журнале "Колесо" начиная с 1 марта 2006 года.

Информация для читателей

         - Авторам и читателям. Наши идеалы и условия размещения материалов в журнале.
         - Наши друзья. Краткие резюме и ссылки на интернет-ресурсы творческих коллективов и отдельных личностей. Добро пожаловать!
         - Гостевая книга. На этой странице можно оставить свои комментарии о прочитанном в журнале.
         - Анкета. Небольшая анкета полностью в Вашем распоряжении.


Наш адрес: koleco.boom.ru                 Наша почта: koleco@inbox.ru 

Для приёма материалов в журнал: koleco@bk.ru .


ПРЕДИСЛОВИЕ

От нас Вам большое спасибо

         Седьмой выпуск Колеса – можно сказать, юбилейный, находится пред вашими очами.
         Начнем с самого главного. Впереди нас ждёт превосходный славянский праздник – Масленица. Мы от всей души поздравляем всех с этим оригинальным торжеством. Впереди Весна с её пригревающим Солнцем, первыми проталинами и полноводными ручьями. Прилёт птиц с последующим пробуждением природы. Давайте отметим сиё торжество необузданным весельем и обжорством. Напомним матери-сырой-земле о её непомерном плодородии.
         Так же, выражаем благодарность всем тем, кто прислал или ещё собирается прислать свои произведения. Хотя и не все материалы будут опубликованы на страницах «Колеса», но очень приятно, что люди ищут способы самовыражения в творчестве, а не тупо прожигают свои дни. Согласитесь, что гораздо приятнее увидеть издание произведений достаточно высокого уровня, нежели проглядывать десятки страниц в неистовом желании найти что-то достойное.
         Примечательно, что выход первого номера литературного интернет-издания «Колесо»совершенно случайно) пришлось на Первое марта, и в Киевской Руси до 1348 года началом Нового года считался этот день. Создатели «Колеса» надеются, что данный проект будет существовать долгое время и вносить в дом, где ждут его свежих номеров, прекрасное и вечное. У нас уже есть постоянные читатели, и в будущем, наверное, их станет больше.

Всего самого доброго.


Публицистика

 

Виктор Колесников

Колесо – вещь и символ

I. Главная веха человеческой истории

       Шумерский прорыв

         В середине ХIХ века великий русский драматург и философ Сухово-Кобылин почти завершил первый перевод сочинений Гегеля на русский язык. Судьба распорядилась жестоко, и двадцатилетний труд погиб в огне пожара. Сохранились лишь отдельные фрагменты философских тетрадей оригинального русского мыслителя. Среди фрагментов – размышления о великой тайне круга, о мистическом родстве прямолинейного и вращательного движения. Современный человек, пишет философ, уже не отдает себе отчета в том, что стремительный бег удобного вагона, в котором вроде бы все находится в блаженном уюте и покое – это настоящее чудо, обязанное своим происхождением изобретению колеса. Интересно, насколько богаче Билла Гейтса был бы безвестный инженер Древнего мира, поставивший платформу на ось с укрепленным на ней диском, если бы несколько тысячелетий назад существовало патентное право? Но мы даже не знаем его имени… возможно, он принадлежал к загадочному древнему народу шумеров.
         А вот сообщения из газет и журналов ХХI века: самое древнее колесо в Европе нашли недавно археологи в Швейцарии в окрестностях Невшательского озера. Колесо было сделано в середине третьего тысячелетия до н.э. из кленовых досок, скрепленных ясеневыми планками. Несмотря на почтенный возраст, колесо прекрасно сохранилось. Еще одно сообщение: группа археологов обнаружила в Словении самое древнее колесо. По предположениям экспертов, колесу, которое было найдено в ходе раскопок недалеко от столицы страны, может быть от 5350 до 5100 лет. Таким образом, оно по меньшей мере на 100 лет старше, чем предыдущие древнейшие колеса, обнаруженные в Швейцарии и в Германии. Колесо сделано из древесины ясеня и дуба, радиус его составляет 70 сантиметров, а толщина - 10 сантиметров. «Оно является удивительно технологически передовым для своего времени, - говорит словенский археолог Антон Велучек, сотрудник Археологического института Словенской Академии наук и искусств, – Это колесо значительно более передовое, чем более поздние модели, найденные в Германии и в Швейцарии». Понятно, что сообщения восторженных журналистов – это сведения, которые, как говорится, надо делить надвое. При возрасте в пять тысяч лет ошибка датировки в один век вполне допустима, и пусть Словения и Швейцария оспаривают первенство… Это не столь уж важно. Важно, что шумерские открытия, которые старше европейских почти на тысячу лет, еще раз косвенно подтвердились. В нынешнем веке можно говорить о шеститысячилетнем юбилее колеса.

       Кто, где, когда?

         И действительно, пожалуй, трудно найти другое открытие, которое дало бы такой мощный толчок развитию техники. Повозка, гончарный круг, ветряная мельница, водяной подъемник и блок — вот далеко не полный перечень устройств, в основе которых лежит колесо. Об этом говорят нам глиняные таблички с клинописью древнего Шумера. Примерно в это же время появляется гончарный круг. Во всяком случае, мы знаем наверняка, что древним шумерам колесо уже было знакомо. Существует глиняная табличка, возраст которой составляет 6 тысяч лет, на которой изображено колесо. На королевском знамени государства Ур, найденном в Месопотамии (современный Ирак), можно увидеть, что шумеры изготавливали колеса из отпиленных торцов бревен.
         Считается, что его прообразом, возможно, стали катки, которые подкладывались под тяжелые стволы деревьев, лодки и камни при их перетаскивании с места на место. Возможно, тогда же были сделаны первые наблюдения над свойствами вращающихся тел, ведущие к изобретению собственно колеса. Например, если бревно-каток по какой-то причине в центре было тоньше, чем по краям, оно передвигалось под грузом более равномерно, и его не заносило в сторону. Заметив это, люди стали умышленно обжигать катки таким образом, что средняя часть становилась тоньше, а боковые оставались неизменными. Таким образом получилось приспособление, которое теперь называется скатом, и является прообразом оси с двумя насаженными на ее концы дисками.. В ходе дальнейших усовершенствований в этом направлении от цельного бревна остались только два валика на его концах, а между ними появилась ось.
         Позднее их стали изготовлять отдельно, а затем жестко скреплять между собой. Так было открыто колесо в собственном смысле этого слова, и появилась первая повозка. В последующие века множество поколений мастеров потрудились над усовершенствованием этого изобретения. Первоначально сплошные колеса жестко скреплялись с осью и вращались вместе с ней. При передвижении по ровной дороге такие повозки были вполне пригодны для использования. Но на повороте, когда колеса должны вращаться с разной скоростью, это соединение создает большие неудобства, так как тяжело груженная повозка может легко сломаться или перевернуться. Сами колеса были еще очень несовершенны. Их делали из цельного куска дерева – и это подтверждается недавними находками археологов. Поэтому повозки были тяжелыми и неповоротливыми. Передвигались они медленно, и обычно в них запрягали неторопливых, но могучих волов. Одна из древнейших повозок описываемой конструкции найдена при раскопках в Мохенджо-Даро (IV тысячелетие до н.э.).
         Крупным шагом вперед в развитии техники передвижения стало изобретение колеса со ступицей, насаживающегося на неподвижную ось. В этом случае колеса вращались независимо друг от друга. А чтобы колесо меньше терлось об ось, ее стали смазывать жиром или дегтем. Ради уменьшения веса колеса в нем выпиливали вырезы, а для жесткости укрепляли поперечными скрепами. Ничего лучшего в эпоху Древних царств придумать было нельзя. Но после открытия металлов стали изготавливать колеса с металлическим ободом и спицами. Такое колесо могло вращаться в десятки раз быстрее и не боялось ударов о камни.
         Запрягая в повозку быстроногих лошадей, человек значительно увеличил скорость своего передвижения. Каждое из упомянутых изобретений составило целую эпоху в жизни человечества. Их совокупное воздействие на жизнь людей было так велико, что без всякого преувеличения можно сказать: колесо сдвинуло историю с мертвой точки и заставило ее мчаться в несколько раз быстрее.
         Величайшее изобретение человечества, увы, осталось в истории без роду без племени. Нет имен даже претендентов на его изобретение. Загадка истории лишь чутьчуть приоткрыла дверь в свою тайну: колесо известно с середины четвертого тысячелетия до нашей эры и связано с Месопотамией. В те далекие времена колесо представляло собой диск, насаженный на ось. Все древние колеса состояли из двухтрех сегментов, соединенных палками. Позднее, чтобы колесо стало легче, в его сегментах делали выемки или сооружали колесо из расположенных лучеобразно или крест-накрест брусьев. Постепенно, в начале II тысячелетия до нашей эры, зародились обод и спицы. Кельтские мастера в бронзовом веке научились применять подшипники для уменьшения трения между ступицей и осью. Затем гнутый обод колеса для самодвижащихся повозок был заменен металлическим и, наконец, шинами.

       Тайна сия велика есть...

         Но вспомним, что колесо использовалось отнюдь не только для повозок. Гончарный круг, как и все колеса вообще, был революционным нововведением, так как основан на принципе, не имеющем своего прообраза в природе. Это очень важно - ни колесо, ни вращающийся круг не копируют никаких природных явлений, наблюдаемых человеком. В Египте гончарный круг был известен уже в начале третьего тысячелетия до н. э.; критские ремесленники пользовались им уже в древнейшие периоды бронзового века. Знали гончарный круг также и во многих районах Индии. В Европе — во Франции и Германии — он появился впервые за 500 лет до н. э. Что же касается коренного населения американского континента, то оно так и не знало гончарного круга вплоть до прибытия туда европейцев.
         Древний Египет, как ни странно, отстал от всеобщего движения человечества на «колесах истории». Появление колесницы (в Египет завезена завоевателями-гиксосами) произвело переворот в военном деле, т.к. воины могли быстро передвигаться с одного фланга битвы на другой. Увы, и в древности военные нужды чаще всего вели к ускорению технического прогресса…
         Рассуждая об открытиях, о путях человеческой мысли, все ученые обязательно подчеркивают, что практически все прорывы в науке и технике были сделаны в результате наблюдений за окружающим миром. Колесо – это совершенно абстрактный образ, который мог возникнуть только в очень развитом мозге, поддерживаемом таинственными механизмами человеческой психики. Для верующих людей вывод очевиден: колесо есть дар Бога и одновременно прямое и наглядное доказательство Его бытия…
         А все-таки хорошо, что шесть тысяч лет назад не было патентного права! Сегодня, говоря о возможности празднования шеститысячелетнего юбилея Эры Ее Величества Технологии, мы спокойно утверждаем: изобретение колеса есть достижение не конкретного человека, а Человека разумного, доказавшего свое биологическое название великим делом, изменившим мир.

II. Символика колеса

         Вечное движение солнечного диска

         Изобретение колеса – это прорыв технологический. Но нельзя забывать и о человеческой ментальности. И в этом отношении символ колеса – движения одновременно вращательного и поступательного, цикличности самой жизни, эзотерических представлений о тайных законах развития – это один из древнейших и наиболее универсальных символов в сознании человечества.
         Символика колеса близка символике круга и выражает идею движения, связанную, по древним верованиям, с вращением бога Солнца вокруг Земли. Колесо также было символом Солнца, поскольку его спицы напоминают лучи небесного светила, которое движется по кругу и кажется живым. Его можно обнаружить на древних памятниках Египта, Халдеи, Индии, Мексики, Палестины, Перу, Галлии, Скандинавии, в храмах Вишну, превосходивших высотой пирамиды, в буддийских монастырях, где Будда почитался как Царь колес и Драгоценное колесо религии в пещерах Аджанты и Эллоры, где колесо изображалось в виде рельефа на троне-лотосе Будды.
         Культ солнечного колеса, «прекрасного и лучистого колеса», как оно называется в Эдде, сохранился и поныне. Время Рождества в Англии называется Yule tide, а полено, традиционно сжигаемое под Рождество, - Yule log. В графстве Линкольншир до сих пор называют Gule-Block (бревно Иула) толстое бревно, которое поджигают в день Рождества и которого должно хватить на все восемь дней праздника. С другой стороны, в древних бретонских альманахах день Рождества отмечался грубым изображением колеса, и в традиционных церемониях еще в начале века слышались отголоски культа солнечного колеса. Древние греки в знак поклонения богу Солнца вращали в своих храмах его совершенный символ, светящееся колесо, позаимствовав этот обычай у египтян. Саксонский бог Солнца также изображался с огненным колесом. Цикл обращения Солнца символизируют также вращающиеся фигурки: таково происхождение солнечного креста (свастики), оконечности которого заканчиваются лапами или ногами, повернутыми в одном направлении. На нем могут быть изображены животные или руки, расходящиеся лучами от общей оси, что в Древнем Египте символизировало вездесущую тройственность в движении миров и свидетельствовало о стремлении египтян к гармонии с космосом.
        Развита символика колеса и в древнеславянских представлениях о мире и человеке. Знак колеса-Солнца пришел к нам от индоевропейских пращуров, и до сих пор имеет сакральное значение в Индии (там колесо представлено даже на государственном флаге). Солярная символика проявляется в фольклоре, верованиях и народном орнаменте славянских народов. Популярный образ солнца как колеса в обрядовых песнях известен по всему славянскому миру. Другой ряд значений раскрывается в демонологических верованиях о колесе как одной из ипостасей ведьм и колдунов, либо как о средстве передвижения нечистой силы, либо как обереге от нее. Например, по украинским поверьям, в купальском костре сжигались старые колеса, метлы и бороны — для того, чтобы ведьма не могла на них ездить. Согласно южнорусским поверьям, ведьма преследует человека в Иванову ночь в виде катящегося по дороге колеса, и если его проткнуть палкой, то наутро женщина-ведьма окажется пробитой колом. Чтобы распознать, кто в селе занимается колдовством, в ночь накануне Петрова дня катали по улицам надетое на палку новое колесо: считалось, что оно должно лопнуть возле дома, где живет колдун.
         На Масленицу, на Ивана Купалу, в Петров день кое-где было принято устанавливать посреди села колесо на высоком шесте; это сооружение соотносилось с универсальным у славян образом мирового дерева и в то же время обозначало ритуальный центр празднества. Так, на Украине и в Белоруссии вокруг такого шеста с надетым на него Колесом устраивали купальские гулянья, игры и хороводы. В русских масленичных обрядах сверху на колесо сажали ряженых; прикрепляли к колесу знамя и в таком виде возили повозку по селу.
         В хозяйственной и лечебной магии нередко практиковалось протаскивание предметов сквозь ступицу колеса. Например, чтобы обезвредить вырванную со своего поля «завитку», ее сначала протаскивали сквозь ступицу колеса, а потом сжигали. При укусе змеи рану мыли водой, которую затем проливали через колесное отверстие. Это наводит многих ученых на гипотезы о трактовке этого обряда как второго рождения. Действительно, вспомним также древнейший славянский символ Рода – окружность, которая является основой для многих других узлов-иероглифов и условием, способным придать любой надписи сакральное значение. Окружность с крестом – это солярный символ, знак Солнца и бога солнечного диска Хорса. Знак другого солнечного бога более сложен, ибо Дажьбог еще и хозяин Вселенной, податель благ и прародитель славянского народа. Чуть усложненный солярный символ, у которого вместо окружности рисовалась ломаная линия, приобретал значение “громового колеса”, знака бога грозы Перуна, остроугольная колесница которого вызывала небесный гром. Узел-иероглиф солярной усложненной формы наподобие трезубца принадлежал богу огня Семарглу и его ипостаси соколу Рарогу. Сведения об особом значении знака колеса встречаются в самых различных исследованиях истории древнего славянства. И недаром на Руси в пору раннего христианства был наиболее популярен так называемый «византийский» крест, напоминающий колесо со спицами.

       Спицы и ступица

         Колесо с четырьмя спицами символизирует развитие по всем четырем направлениям пространства, четверичный ритм фаз Луны и смены времен года. С шестью спицами - это солнечное колесико, горизонтальная проекция шестиконечного креста, который галлы носили в качестве амулета. Позднее на нем стали писать монограмму с именем Христа, и спицы колеса превратились в латинские буквы I, X и Р. Это также буддийское Колесо Жизни, спицы которого символизируют «лока», то есть миры: мир богов, людей, титанов, преисподней, привидений и животных. С восемью спицами - это кельтское колесо, изображение восьми направлений пространства, символ возрождения, обновления. Оно похоже на цветок лотоса и восьмиугольник из китайских Па-куа (триграммах). Воплощение вечного движения - Дхармачакра, или Колесо Закона - это своего рода космический и духовный зодиак, синтез учения Будды, основной символ всех буддийских школ. Оно порождает пространство и время. Его спицы символизируют восемь троп Благородного Восьмеричного Пути, продолжения четырех основополагающих истин буддизма (соблюдение моральных принципов, сдержанность в чувствах, владение собой и достижение состояния блаженства). Благородный Восьмеричный Путь часто связывают с чакрой Вишудда (расположенной в горле) с шестнадцатью лепестками (2 х 8), вратами великого освобождения. Центр колеса – ступица - символизирует светящуюся точку сознания, излучающую душевные свойства. В буддийской мандале колесо, происходящее от слога БХРУМ, расположенного над квадратом, символизирует вездесущее сверхчувственное знание.
         В геральдическом искусстве колесо служит символом вечного движения, которое в древних восточных изречениях определялось как самое незыблемое из всего существующего; это аналог вращающегося замка из легенд о Граале, центра неподвижного мира, находящегося в вечном движении. Колесо означает призыв к рыцарю отыскать местонахождение этого замка, духовного центра, но не верить» что когда-то он сможет овладеть конечной истиной. Колесо с пятью спицами - символ гармонии, которая должна существовать между небесным и материальным мирами (пятилепестковая роза розенкрейцеров – родственный этому символ).
         Символ «колеса счастья» представляет десятая карта Таро, связываемая с символическим смыслом «верх и низ жизни, судьба, неотвратимость». Такие выражения, как «колесо будет вращаться» (судьба пойдет своим ходом) или «стремиться остановить колесо истории», указывают на проницательную символику образа катящейся судьбы. На этой карте Старшего аркана Таро Фортуна, привязана к вращающемуся колесу (символу мирской славы) и вовлечена в бесконечное движение. Ее голова то поднимается, то опускается, являя собой образ тех, кто поднялся на вершины власти и богатства, чтобы затем низринуться в бездну ничтожества и нищеты.
         Согласно древним сонникам, колесо, увиденное во сне, служит символом «Я» и означает восхождение человека на новую стадию психического развития, достижение им нового состояния. Тот, кто видит себя в центре колеса, на его ступице, разрешил свои противоречия и освободился от диктата собственного «Я» и эгоизма. Возродившись в новом качестве, он познал смысл Вселенной.
         В доколумбовом Новом Свете символ колеса не употреблялся даже в высокоразвитых культурах, возможно, это было табуировано (хотя его принцип был известен, о чем свидетельствуют глиняные игрушечные фигурки в зоне Мексиканского залива, которые могли ездить на дисковых колесах). В Старом Свете колесе делает возможным строительство повозок, которые часто, кроме практического, имели и культовое назначение. На доисторических изображениях колеса нередко снабжены крестообразными спицами («колесные кресты», которые потом также изображались самостоятельно, без повозок).

         От зодиака до мировых религий

         Кроме того, в форме колеса изображались знаки зодиака и годичный круговорот. Уже в античности Анакреонт (580--495 до н. э.) говорил о неустойчивости судьбы: «Жизнь человека катится неустойчиво, как спица тележного колеса», но при этом именно посредством колеса достигается уравнивающая справедливость. Так как класс ангелов (херувимы, по другим древним текстам - «трони») представлялся в виде огненных крылатых колес, то часто перед картинами потерянного рая на месте ангела-стража стоит колесо.
         Колесный крест в христианском смысле представляет господство Христа над всей землей. Подобные знаки, например, на наскальных насечках, не обязательно должны быть доисторическими, они могут толковаться и в духе христианского языка символов. В круглых окнах, называемых рота (колесо), в средневековых кафедральных соборах можно часто увидеть образ Христа в центре как символ господствующей роли Спасителя, находящегося в центре божественного мирового плана. Такие круглые окна напоминают структуру индуистского медитационного образа мандалы, который должен облегчить сосредоточение на недоступной сознанию божественной сущности души.
         Древние ирландские могильные кресты («высокие кресты») связывают элемент креста с элементом колеса или круга в духе традиционной формы колесного креста, при этом перекладины креста вырываются из круга и как бы выносят содержание креста за пределы земли.
         Другого происхождения символ колеса на знаменах восставших в крестьянских войнах, где на первый план выступают фонетическая связь с «веретеном» (сборище) и сплочение в сильное объединение.
         Как атрибут святости колесо выступает также на изображениях св. Виллегиса Майнцского, который тем самым хотел указать на свое скромное происхождение из сословия ремесленников. Символ широкого охвата, часто используемый в орнаментальном искусстве и архитектуре, сложный и включающий в себя несколько семантических слоев. Некоторая доля несогласия по поводу его символического смысла может быть связана с совмещением диска (неподвижного) и колеса (вращающегося). Однако слияние двух этих символов с целью примирить между собой две идеи - диска и колеса - не вызывает возражений.
«Колесо Закона, Истины и Жизни» - одна из восьми эмблем удачи в китайском буддизме. Оно иллюстрируете путь бегства от иллюзорного мира (вращения), от иллюзий,, путь к «Центру» Колесо, разделенное на секторы лучами, проведенными от внешней окружности к внутренней круга, - графический символ, иногда встречающийся на водяных знаках времен Средневековья, где он помещается над стеблем растения, расположенным между рогами быка, (символизирующего жертву). Бейли считает, что такое колесо представляет «общение святых», или воссоединение верных в мистическом Центре. Рене Генон говорит по поводу доктрины даосизма, что избранный мудрец, невидимо присутствуя в центре колеса, движет его, сам не участвуя в движении и вообще не имея в этом необходимости. В числе прочего он цитирует следующие даосские афоризмы; «Мудрец - тот, кто достиг центральной точки Колеса и остается привязанным к «Неизменному Среднему», пребывая в неразрывном единении с Истоком, участвуя в его неподвижности и подражая его бездействующему действию», «Тот, кто достиг высочайшей степени пустоты, будет пребывать в неизменном покое. Вернуться к корням - значит перейти в состояние покоя», т.е. отбросить привязанность к случайным и преходящим вещам. Вращательное движение - символ божественной силы, выражением которой служит огненное колесо, появляется в сцене Изгнания из рая.
         Универсальность этого символа поражает воображение. Выше мы уже говорили о том, что в ближайшее время можно будет широко отмечать шеститысячелетний юбилей изобретения колеса. Но символ колеса как прообраз Солнца и Вечного круга жизни – гораздо древнее. Он восходит к самой заре пробуждения сознания у первых представителей человеческого рода.

*   *   *


Литературная страница

ПРОЗА

   

Шепель Сергей

Вкратце о себе

         Меня зовут Шепель Сергей. Живу я в Одессе, что на Украине. Мне 29 лет. 13 лет назад получил травму позвоночника (перелом шейного отдела).
         Я люблю рисовать, вернее срисовывать, читать. Увлекаюсь разными религиями и практической стороной философии и психологии. Стараюсь понять жизнь, её смысл, закономерности и как нужно жить, чтобы быть счастливым.
         Ещё пишу немного притчи, сказки, рассказы. Здесь представлены несколько притч из сборника «Дорога счастья» (http://www.edinstwo.narod.ru/).

ДОРОГА СЧАСТЬЯ
(избранное)

Бог поможет

Я открылся не вопрошавшим обо Мне;
Меня нашли не искавшие Меня.
(Исаия 65.1 )

         У одного Учителя был ученик, любивший философствовать, и считавший себя «ищущим». Однажды к нему, когда он был занят размышлениями о Боге, обратился нуждающийся, прося помощи, а тот ответил: «Бог поможет» и продолжил свои размышления. Нуждающийся извинился за то, что побеспокоил его и пошёл искать помощи в другом месте. По пути ему встретился другой человек, который, увидев нуждающегося, сам подошёл и предложил ему свою помощь.
         Об этом случае узнал Учитель первого человека и сказал ему: «Да, ты был прав. Видимо, в тот момент Бога не было в твоём сердце, раз Его любовь не откликнулась в тебе. Знай же, что в это время Он и его Любовь гостили у человека, оказавшего бедняге помощь.
         Ты сказал: «Бог поможет», и не ошибся, ибо это именно Он сотворил добро, излив Свою любовь через сердце того человека и его же руками оказав помощь». Он не искал Бога, да и незачем ему Его искать, ведь он так сжился с Ним, что даже не знает, что носит Его в себе. Они стали единым целым, как голова и тело – голова видит, слышит, думает и указывает, что делать, а тело послушно выполняет. А ты, хоть и целыми днями размышляешь о Нём, но не додумался предоставить всего себя Господу, чтобы Он указал тебе путь приложения твоих сил. Ты не стал Его соработником.
         Пойми, только тот, кто не отворачивает своих глаз, не закрывает своего сердца и не зажимает руку в кулак, видя нужду человека, и не закрывает ушей, слыша плач и мольбу о помощи, только тот может глазами и ушами сердца увидеть Господа, услышать Его весть, воспринять Его дар и познать Его.
         Заткнутые уши не услышат как мольбы о помощи, так и благой вести. Глаза, закрытые на чью-то нужду не увидят её, но вместе с этим, они не увидят и Господа, стоящего рядом.


Изнутри и снаружи

         Однажды клеточка человеческого организма размышляла о жизни. Она думала о том, что жизнь не такая уж и хорошая, ведь в ней так много страданий. Она видела, что её окружают такие же клеточки, как и она, что все они рождаются, живут, трудятся, женятся, размножаются и умирают. И так поколение за поколением. Да ещё и войны с бактериями и микробами. И зачем мы живём, зачем такая жизнь, в которой столько страданий? Значит, нет никакого высшего разума, и нет никакого ЧЕЛОВЕКА, который бы стоял над нами и чьё сознание наполняло бы наш мир и управляло бы им – сделала она вывод. А если бы ЧЕЛОВЕК действительно существовал, то были бы и цель, и смысл в этой жизни, и не было бы стольких страданий, ибо всем бы управляло это высшее, разумное и доброе существо.
        Услышал эти мысли человек, частью которого была эта клеточка, и улыбнулся. Он-то знал, что вид изнутри, отличается от вида снаружи.
         Она смотрела на этого ЧЕЛОВЕКА и не видела Его, жила в нём и даже не подозревала, что является частью Его. Из-за того, что она смотрела изнутри, ей виделось только множество, а человек не видел множества, он ощущал себя единым целым, хотя и знал, из чего состоит его тело…

         Жил-был человек, и однажды начал он размышлять о жизни. Он считал жизнь не такой уж и хорошей, ибо видел в ней столь много страданий. Он видел, что его окружают такие же люди, как и он, со своими маленькими радостями и горестями, что все они рождаются, живут, трудятся, женятся, размножаются и умирают. И так поколение за поколением. Да ещё и болезни, и катаклизмы, и войны между людьми. И зачем мы живём, зачем такая жизнь, в которой столько страданий? Значит, нет никакого Высшего Разума, и нет никакого БОГА, который бы стоял над всем этим миром – сделал человек вывод. А если бы БОГ существовал, то были бы и цель, и смысл в этой жизни, не было бы стольких страданий, ибо всем бы управляло это высшее, разумное и доброе Существо…
         Услышал эти мысли Господь, частью которого был этот человек и улыбнулся. Он-то знал истину, что вид изнутри, отличается от вида снаружи…


Лист и воробей

         Жил-был один листик. Однажды сильный ветер сорвал его с дерева, и его понесло, то вверх, то вниз. Маленький воробышек, который в этом году только вылупился, спросил его: «Почему ты упал с дерева?»
         «Я не упал, мне просто надоело висеть на нём»,- ответил листик.
         « А куда ты летишь?»- опять спросил любопытный воробей.
         «Куда хочу, туда и лечу. Захочу, полечу вверх, захочу - вниз. Я свободный лист», - сказал листик.
         Надо сказать, что он был слишком гордый и высокомерный, чтобы признать, что он не умеет летать и что он полностью подчинён внешним влияниям, например, ветру, хотя, может, он и в действительности так думал.
         Когда ветер немного стих, и листик упал в ручеёк, воробышек вновь спросил его: «А почему ты перестал летать и упал в воду, и куда теперь направляешься?»
         «Я никуда не падал», - обиженно ответил листик – «просто мне надоело летать и захотелось поплавать, а плыву я, куда захочу, ведь я свободный лист и сам решаю, что мне делать».
         «А почему ты не поплывёшь в другую сторону?», - поинтересовался воробышек.
         «Сколько раз тебе можно объяснять, раз я не плыву туда, значит, не хочу, ведь я делаю лишь то, чего хочу сам», - раздражённо ответил листик и поплыл дальше по течению.
         Через несколько дней воробышек уже научился летать и, совершая свой третий полёт, увидел своего старого знакомого - листика, но тот так изменился, что птенец не сразу и узнал его. «Привет листик», - пропищал он – «как дела? Почему ты пожелтел, кто с тобой это сделал?»
         «Никто ничего со мной не делал, мне просто захотелось сменить свой цвет вот я, и стал жёлтым», - ответил листик.
         Воробушек поверил листику и после этого случая стал считать листьев высшими существами, ибо не мог понять , как можно летать без крыльев и плавать без ног, а уж тем более по своему желанию менять цвет.
         Но вот наступила осень, и всё чаще и чаще стали слетать с деревьев листья, но воробушек никогда не видел, чтобы они летели против ветра, а когда они попадали в ручей, никто из них не плыл против течения, разве что очень сильный ветер толкал их. И никогда он не видел, чтобы какой-нибудь лист остался зелёным и «захотел» не менять свой цвет. Он повзрослел и приобрёл жизненный опыт, а вместе с этим изменил своё отношение к листьям, живущим в иллюзии самоуспокоения, что они управляют своей жизнью.
         А ещё он узнал, что есть ещё другие существа, которые считают себя ни от чего не зависящими - это люди. Их поведение и жизнь в целом зависят от внезапных порывов эмоций, чувств и желаний, которые исходят неизвестно откуда и несут их неизвестно куда и никто, за исключением немногих, не пытается бороться с ними и единицы, покоривших их. А ещё они считают людей, чей ветер желаний и чувств дует в другом направлении странными лишь потому, что их несёт не в том направлении, что и их.
         Он так и не смог понять, почему они так себя ведут, почему им, таким слабым, но, потенциально таким сильным, так нравится утешать себя сказкой о своём всемогуществе вместо того чтобы пытаться противостоять порывам «ветров» или даже научиться управлять ими, ведь люди - это существа, которым это подвластно, которые сами могут решать в каком направлении им странствовать по безбрежным водам жизни.
         И воробышек решил, что лучше признать, что ветер может снести тебя и изменить намеченный путь, но иметь возможность противостоять ему, чем говорить, что ветер не властен над тобой и ты летишь именно туда, куда хочешь, когда он несёт тебя в обратном направлении.

Потерянное счастье

         Жило в человеке счастье, жило не тужило. Любило оно свободу, простор, полёт, красоту и любовь. Оно видело во всём внутреннюю, потенциальную красоту, свет и чистоту и хотело, чтобы и человек их увидел, а он тыкал её носом во внешнее сегодняшнее несовершенство и уродство, и этой "грязью" замазывал ей глаза. Он связал ей крылья канатами обид и претензий и понаставил преград из условностей. И вот счастье перестало летать то из-за связанных крыльев, то из-за преград условностей, о которые оно ранило свои большие крылья, когда те были не связаны, или потому что из-за грязи на глазах не видело, куда лететь. А счастью полёт был необходим, без полёта и свободы оно задыхалось. И от такой вот жизни счастье стало чахнуть, оно стало ко всему безразличным.
         Чем только не пытался человек развеселить и обрадовать его, ничего не помогало: ни вкусная еда, ни деньги, ни украшения, ни машина, ни шикарная квартира с мебелью - ничто не вызывало в нём интереса. Шло время, и счастье так изменилось, что человек перестал узнавать его и начал принимать его за несчастье. Стал человек задумываться, откуда взялось это несчастье и куда, собственно говоря, делось «его» счастье? Не найдя в себе «своего» счастья, он начал его поиски во внешнем мире. Так бродит он до сих пор в его поисках и не может найти. И как же он найдёт его, если во вне его нет, если оно там же, где и прежде - в нём самом?
         И так хочется закричать: «Пробудись, человек! Хватит искать своё счастье там, где его нет. Посмотри, вот же оно в тебе самом. Да, да, то, что теперь ты называешь несчастьем. Что? Не узнаёшь? Так может тебе попробовать отмыть его от той грязи, которой ты вымазал его, освободить его крылья и убрать преграды условностей, чтобы дать ему возможность взлететь? Может, тогда ты его узнаешь?»
         Надеюсь, ты услышишь меня, человек, и поможешь своему счастью вновь обрести свободу и стать самим собой.

Розовый сад

Придя же, рабы домовладыки сказали ему:
господин! не доброе ли семя сеял ты на
поле твоем? откуда же на нем плевелы?
Он же сказал им: враг человека сделал это.
А рабы сказали ему: хочешь ли, мы пойдем,
выберем их? Но он сказал: нет, — чтобы,
выбирая плевелы, вы не выдергали вместе с
ними пшеницы. (Матф. 13 27-29)

         Однажды крестьянин, никогда не видевший роз, но много слышавший об этих прекрасных цветах, узнал, что за городом есть розовый сад и решил пойти посмотреть на это чудо. Однако, придя в сад, он обнаружил в нём только колючие кусты. Что за садовник здесь работает?-подумал он,- Разве в таких условиях может вырасти что-то хорошее?
         И он решил исправить положение. Взяв ножницы, он посрезал все «колючие кустарники» и уже собирался, было начать их выкорчевывать, как пришёл садовник, который, увидев происшедшее, закричал: «Что ты делаешь, безумный?!"
         «Как что? Разве не видишь, помогаю тебе очистить сад от колючих зарослей, чтобы они не мешали расти твоим розам»,- недоумённо сказал крестьянин.
         «Глупец! - воскликнул садовник – Ты же чуть не погубил их. Ведь эти колючие кустарники и есть розы».


Школа жизни

         Жил-был на свете человек, жизнь которого была наполнена всякого рода трудностями и злоключениями. Одни закончатся, появляются другие. И спросил он Господа, когда же все эти проблемы и трудности закончатся, когда можно будет спокойно зажить, не опасаясь, что они вновь появятся. В это время подошёл к нему его сын со школьной книжкой и спросил: "Папа, а когда я выучу эти противные буквы, мне ведь потом не надо будет ими пользоваться?"
         Отец рассмеялся так, что слёзы выступили у него на глазах, а потом сказал: «Ну и рассмешил же ты меня! Конечно же, надо. Ты же не думаешь, что тебя в школе мучают, заставляя учить, как ты говоришь, эти «противные» (несносные) буквы, и всё для того, чтобы потом не пользоваться ими? После того как ты выучишь буквы, ты научишься писать и читать. Сначала тебе будет трудновато, но потом то, что было трудным, станет привычным, привычное - лёгким, а лёгкое - приятным и радостным. Через некоторое время ты забудешь, что когда-то тебе было трудно запомнить буквы, и чтение станет твоим любимым занятием, от которого тебя уже не оторвёшь. Благодаря чтению ты узнаешь много интересного и полезного, и тогда ты будешь благодарить, что тебя научили читать.
         Твои наставники знают, что тебе может пригодиться в жизни и обучают тебя этому, хотя сейчас тебе это может казаться скучным и ненужным занятием.
         Нет, сынок, раз уж ты чему-то выучишься, будь добр, используй это, не пропадать же добру, доставшемуся такой ценой…»
         Тут отец остановился и замолчал. Казалось, он ничего не замечал вокруг, его взгляд был устремлён в никуда. Он почувствовал себя маленьким ребёнком, на руках Матери Жизни, которая объясняет ему точно такими же словами, какие только что он говорил своему сыну, что трудности в его жизни не исчезнут, после того как он научится их преодолевать. Что в высшей степени не целесообразно было бы не использовать силу и опыт, добытые таким тяжёлым трудом, и что со временем то, что доставляло ему трудности, неудобства и даже страдания, перестанет быть таковым, а станет лёгким и радостным, ибо он выучит свои жизненные уроки. А потом он будет с умилением, нежностью и радостью вспоминать времена «обучения», благодаря которым он приобрёл силу любви, мудрости и выносливости, которыми он может служить людям.
         На лице отца сияла улыбка. Он всё понял. Его ответ сыну был и ответом ему самому на недавно заданный вопрос. Через минуту он пришёл в себя и радостно взглянул на тормошащего его сына, который был удивлён тем, как застыл его отец. «Что с тобой, папа?»- спросил сын. «Всё в порядке!- весело сказал отец,-Вот какая странная штука жизнь, ты её спрашиваешь, а потом сам же себе и отвечаешь». Потом он подмигнул сыну, который ничего не понял из этой фразы, посадил его себе на спину и радостно повёз вместе разучивать так не нравившиеся сыну буквы.

*      *      *


СТИХИ

Андрей Нитченко

                                  *   *   *
Вальс поливальных машин, поливальных машин,
вальс на рассвете, отбитые стёклами блики,
на перекрёстке-кольце ни души, ни души,
да вавилонское облако — дробноязыкий
контур червлёный растёт, раздвигая дома,
мудро клубится, горит, оседает и дышит.
То ассирийская шапка, то башня Тамар.
Кто первозданности учит, сияние пишет?
В воздух распахнута площадь и нет голосов,
Вскрыли конверт, где нечитанным время лежало.
Не отдыхая ползёт черепашка часов.
Пересыпается ночь в табакерке вокзала.
Жизнь пробегает глазами остаток земной:
те же слагаемые — сумма иная.
Тихо зернится листва. Слепой пятернёй
ветер ощупал лицо моё, запоминая.

 

                      *   *   *
Как память, как весть световая о ком-то
лучи золотые сквозь купол оконный —
над белым столом, и водой, и землёю,
и мать засыпает с лицом изумлённым.

Плясня мошкары, облака соловеют,
а сына такая печаль застигает,
с которой нельзя языком человечьим,
и не откупиться стихами, стихами...

                      *   *   *
И стал мне понятен земной календарь.
Матфея открыл — и повеял февраль.
И я снегопасов увидел тогда,
они с высоты пригоняли стада.

Светящийся Марк открывается: март.
И мокрые кровли, и с них — каплепад!
И малые птицы, не веря копью,
от Марта Евангелье медленно пьют.

А после — лучи, лукоморие, луг,
оставшийся снег по овражкам растает.
Посмотрит Лука непоспешно вокруг,
и тонкими стрелками лук прорастает.

Но тянется горечь осенних костров,
сиянье растёт и взрослеет туман:
с горящей земли отнимая покров,
последним идёт Иоанн.

                           *   *   *
Отпусти меня, тело, как дом отпускает гостей,
не укладывай спать, не стели мне постель.

Отпусти меня, тело, как шар отпускает дитя,
взяв из рук у больших – полсекунды спустя.

Нерушимый разлад между нами. Сраженья тихи.
Отпусти меня, тело, как Бог отпускает грехи.

Моё зренье, мой голос, мой голод, и пульс, и рука,
Это ты, это ты – точно видишься издалека…

Будто разные книги зашиты в один переплёт.
Или так справедливо: я – подлинник, ты – перевод?

Кто водой отражаемый, кто отраженье в воде,
кто любимых любил, утекающей речью владел?

В этой точке согласья, нас в стороны не развести, -
не дописывай слов, оборви, отступи, отпусти…

                  Пословицеслов

Где по дереву плачущий лес не может утешиться,
До земли приклоняется, под дождём горит,

Там день ото дня прячется, год от года хоронится,
Плоть от плоти скрывается, кровь от крови бежит.

Кто взойдёт – потеряется, в самой чаще закружится,
Никогда не отыщется, не вернётся сам.

Разве только откликнется, разве только окажется
На неделе у памяти воскресений – семь.

Если слышишь – не слышится, если видишь – не видится,
Если пьёшь – не отжаждишься, если ешь – не насытишься.

Кто один в мире – голоден. А один в поле – сеятель.
Ворон ворону – виден издали. Каин Авелю – Каин Авелю.

От смешного до страшного, от большого до среднего,
От святого до прежнего – с той же песней шагается.

Где рифмовник откроется, там и выпадет каяться,
Там и бисер просыпался и по улице катится.

Там и выпадет встретиться, там и вырастет деревце,
Там и светится горница, выйдет горлица-пленница.

Тем в дороге спасаемся, и на счастье сбиваемся:
Или ветка протянется, или речка пристонется.

И любить тебя до смерти эта песня останется.

             Камни

                     *
«...так различны, что каждый иметь
должен имя, но памяти мне
недостанет. И жизни. И смерть
надо будет потратить. Камней
миллионы. Еще ни души.
Хорошо. Начинает светать».
Яшма, сахарный кварц, голыши,
высыхая, теряли цвета.

                      *
«Форма камня — ведь это и есть
имя. Форма — первичный язык.
Весь словарь обретается здесь:
вот вкрапление, выступ — без их
речи не опознаешь. Слеза
проточила отверстие в том,
этот лёг у воды на глазах,
а она не дотянется ртом.

                      *
Пустота наизнанку. Перстом
в пустоту — вот земли матерьял.
Голод первого дня о шестом.
И реченья «обрёл» - «потерял»,
не о них. Не сдвигаются с мест,
не скорбят, не меняют черты.
Но когда никого нет окрест,
кроме них — вспоминаешь кто ты.

                      *
Всё, что связано обликом — спит,
как зародыш внутри бытия,
но готовится выйти — хранит
тягу переплеснуть за края.
В лодке лада плывёт соловей,
и душа, продвигаясь вперёд,
все наречия переберёт:
камень, воздух, звезда, человек -

                      *
И услышана будет. Луча
я тепло ощущаю спиной.
Темнотою сетчатку леча,
ослепительный, лёгкий, сквозной
вспомнишь с детства не снившийся свет.
Жить — и значит уметь отрицать
самого себя; форма — конверт,
и его разорвёт адресат.

                      *
Здесь окраина моря. Притом
и окраина суши. Отсчёт
от того и зависит — хребтом,
или панцирем крепок. Течёт
кровь прозрачнее, гуще, в какой
из стихий обвыкаешь дышать,
плавником рассекая, рукой
ты её осязаешь, душа.

                      *
Помнишь девочку? Ту, что кольцо
на площадке — играли в футбол—
обронила? Десяток мальцов
ворошили листву. Не нашёл
ни один из нас. Может, и там
ничего не терялось тогда,
но и всё же — работа ногам,
пища зренью... Пришли холода,

                      *
Пал снежок, и никто не узнал,
было что-нибудь, или она
спохватилась не там. Подобрал
кто-то после? Никто. Тишина.
Мы ли Бога забыли? Да нет.
Мы всю жизнь проискали Его,
как колечко в листве, как предмет,
в мире спрятанный лучше всего.

                      *
Он последняя форма. Диез,
рядом с мыслью стоящий, как мысль
рядом с камнем. Гортанью небес
наши жизни вдыхает. Клонись,
не ломайся, а голод тяжёл —
ни зерна, ни зерна не просыпь.
Вымеряй себе угол у пчёл,
и у ласточек хлеба проси.

                      *
Здесь окраина суши. Слеза,
раствориться мечтая в отце,
выбегает навстречу. Глаза
не откроешь на мокром лице.
Наизнанку, сказал, пустота,
сон материи, голод земли».

                      *
...высыхая, теряли цвета,
как слова, если произнесли.

                      *
Собираю, роняю, из рук
рассыпаю, чтоб все рассмотреть.
То ли странно рассказывать вслух,
То ли стыдно всерьёз умереть.
Завернуться бы в море, как в плащ,
застегнувшись на те валуны.
Утро пасмурно. Галечный пляж,
получающий сдачу с волны.

 

                                  *   *   *
Ангел снилось за мной пришёл и сказал пора
Ну пора так пора говорю тебе видней
Он крылом меня обнял укрыло тепло пера
Запах чабреца дух яблока гул морей

В голове поплыл и покой набежал летим
Несказанно легко но проснуться хотелось мне
Потому что весь путь я слышу как на земле
Кто-то плачет и спорит с ним

 

         *   *   *
Смерть - это как
В детстве отъезд из деревни
С выгоном, садом, школой за поворотом,
Белым колодцем - не пил воды ледянее -
Чёрной смородиной, ковкой тропинкой за огородом.

Так всё обжито, так приросло за лето,
И не представить, как без тебя здесь могут
Лаять собаки, дождь - идти, на дорогу
Бегать приятель с ободранными коленками.

Как без тебя облака отразятся эти
В окнах веранды. Яблоки под часами:
Нет же, неправда, ещё никуда не едем!
Ветер в окошко. Церковка исчезает.

 

                                   *   *   *
В один из дней на странный звук обернулся к окну - осень.
Железная карусель вращается и скрипит - пустая.
Не в гости ль теперь? А ну. Приеду с вопросом.
Зеленеет мох между стекол трамвая.

Днем на солнце пляшет дождя
игольчатая вода,
А по ночам
на разрыв звезда:
горит:
<Никогда
Не буду вашей>.

И легкие люди на улицах. Ветер. Взлетают волосы.
Стекла домов набухли от близких туч.
Приеду с вопросом, с вопросом, с вопросом: не поздно ли?
Тук, тук, тук.

Раз,
Два.
Невыносимая посмертная синева.
Скоро мне выходить.
И мне
Еще хочется знать,
Раз, два, три,
Как правильно произносить -
Ду-ша?
Но сегодня во сне
Был только урок геометрии: шар -
Это иголка, взорвавшаяся изнутри.

 

                                  *   *   *
Анна - подкидыш природы у музыки на воспитанье,
помнит о возвращенье.
В цвете ли, звуке - пенье - рисует, тянет
ноту бессонную, медленную, как время,
воду проточную, медленную, литую,
в полночь и в полдень - и говорит со всеми.
Кто её спрашивает, кто её испытует?

Я не читаю книгу, это не книга,
Это не зренье, это танец и вера,
Это не музыка, это канатоходец,
Это не голос, это шумящее дерево,
Это не дерево, это вчерашний вечер,
Это не дерево, это уже зима,
Это не дерево, это кто-то играет.

Врач, сосчитай мой пульс на запястье скрипки.

                                  *   *   *
Смерть с чем угодно сравнима - с травою, положим,
с небом, берущим взаймы облака у печали,
с мальчиком, жмущим на велосипеде по лужам,
с кем-то, играющим ночью на черном рояле.

Все с ней сравнимо. Но разве не с ней обрели
речь, и прощенье, и память, и тихое: "Боже"?
Все с ней. Итак, говори, от всего отдели,
как было сказано выше. - Не сравнивай больше.

 

                      *   *   *
Пускай закат пощечиной горит -
земля не помнит принятых обид.
А если помнит - прежде и сейчас -
пока живет, она прощает нас.

И знает всех, оставленных отцом
ей под присмотр до окончанья дней,
запоминая каждого в лицо,
и окликая спрятавшихся в ней.

                    *   *   *
Дай глазам надышаться тобой,
дай тобой надышаться рукам.
Обойму и укрою - себе самому не отдам,
если только пойму, что способен обидеть хоть раз.
Пусть вдвойне искалечит меня,
только б ты сбереглась.

Это просто, как выдох и вдох, это самая суть,
это то, что нельзя рассказать и нельзя обмануть.
Это падает лист опустевший
и в траву ложится ничком,
это белым разломом звезда твердеет в окне.
Это тающий тополь в пути заметает дождём.

Это кто-то мудрее меня вырастает во мне.

 

            Лес

                 1
Под железнодорожным
мостом поднимается пар.
Снег не падает больше, ледяное железо блестит.
Светофор перебрасывает огонь.

И время стоит как лес - без листьев, без шума.

Я живу здесь лет сто - в новом городе, где тебя нет,
у реки,
где гудит мукомольный завод,
и отвесно хлопья летят.

И время стоит как лес - без листьев, без шума.

Здесь немного людей. Их немного вообще.
Здесь я видел тебя,
догонял шаг небыстрый, вчерашний.

Я живу здесь лет сто,
я встречаю брошенных нами,
тех, кем были мы сами.
Им не страшно,
они нас не видят сейчас,
мы в тени.
Пусть простят нам, что мы не они.
Они были нами. - У них никого, кроме нас.


                                  2

Быстро синица тело вдоль ветра бросает, и убывает свет.
Вещи несутся, вспыхивают, исчезают, двигаемся мы сами.

Но время стоит как лес - без листьев, без шума.

Мы полгода молчим,
Мы умеем платить непрожитой жизнью за прожитые слова,
И не нужно их адресовать
ни времени, ни другим.
<Разве мог я поверить, что буду тебя целовать?>

Время не верит прямому слову,
это как шаг босиком по траве,
где до сих пор золотая мера
дышит, прислушиваясь к шагам.

Сейчас договорю:

Девочка, собиравшая листья, Господь с тобой,
Листья храни - вот еще два - жизнь облетает -
вкладывай в письма.
Жизнь облетает. - У ног половина,
а на вторую - времени нет.

Время стоит как лес - без листьев, без шума.

Скоро опушка - выйдем из-под ветвей. -
К снежному свету с зажмуренными глазами.

 

                         *   *   *
Как современники не нравятся друг другу,
печально как глядят на поколенье,
друг друга с отвращением читая.

И Блок мертвец, и Пушкин исписался,
и Мандельштам - рифмующий филолог,
Цветаева - агент НКВД.

Какое счастье - мы вполне свободны,
свободны, справедливы, обьективны,
правдивы, независтливы, беззлобны,
внимательны, спокойны и умны.
Скромны, находчивы, бесстрашны, чутки,
тактичны, незлопамятны, открыты,
Легки, верны друг другу, неподкупны,
неголословны, осведомлены.

Все понимаем, всем живем, все видим,
а то, чего не видим - прозреваем,
друг другом втайне, за глаза, гордимся,
пока живые - где других найти?
Не нервны, неревнивы, безопасны,
так адекватны, что немного страшно.
что все немного этого стыдимся.
Какое счастье. Господи прости.

 

                                  *   *   *
Страшно, Мария скажет, смотреть на бабочек летних.
Из
сломанных трав течет молоко.
Страшно во-первых, во-вторых и в последних.
Но легко.

Вот и смотрю, хоть страшно. Будьте разумней,
темы другие возьмите, не смотрите сюда.
Если все выйдет, я расскажу, как никогда не умер -
ясно, спокойно, просто - как никогда.

 

                            *   *   *
Милая, мы все обречены на пониманье,
мыслей изреченных повторенье, повторенье,
говори со мной - я буду весь вниманье.
Ты - движенье

взгляда, речи, голоса и рук, - сюжета -
этот облик, жест, наклон, лицо, улыбка,
просто говори - и я запомню это.

Кто сказал, что вещи растворяются в пейзаже? -
Лишь перенимают цвет - зеленый, синий, черный.
<Аз есьм и путь и истина> вчера сказавший
больше всех не любит отвлеченность.

А иначе мог - остаться сам с собой,
в первый день - не первый, а единственный - ни лет, ни
звезд, ни темноты - носиться над водой.
И зачем Ему - второй, шестой, последний?

 

          *   *   *
я видел как птицы
метались в поисках неба
скакала молния как
страшный танцор
там там и там
бились деревья в грубых кольчугах
от них отскакивали белые стрелы
но проходили сквозь
подставленные ладони

чаша мира наполнена Тобой до краев
помоги поднести
у меня
нет таких рук

 

                                               *   *   *
Мы уснем и встанем не здесь - там, где порознь уже не окликнут,
не узнают - как полулицо на разрезанном фото, когда
отрезают ненужных, я часто видел их - половинки такие.

Повисало плечо, полруки,
и оставшийся, отгородившись
пустотой - улыбался еще.

Четверть неба стояло над ним,
и полсолнца светило ему,
и полветра его овевало.

И полголоса слышалось рядом:
"Можешь взять четверть неба, полсолнца,
полземли - делай с этим что хочешь,
не стесняйся, никто не осудит,
не отнимет, не спросит ответа.
Как и я - ты теперь невидимка.
Полземли, четверть неба, полсолнца..."

"Ночью он плакал..."
Георгий Адамович

Приручена прекрасная печаль (ни с кем не говори до темноты)
под штучный дождь, под птичье: жаль,
под: ты.

Когда болит живая голова мне не до слов - но есть они, до сна -
но нет его, мне кажется - трава
из глаз растет - она больней всего.

Не до себя - но есть я, до тебя! - но нет тебя. Отчаянье, привет.
Ты чудо? Ты причастье? Ты судьба,
ты опечатка, но ошибки нет.

Ошибка в замысле, а ты судьба, исправившая замысел, ты лук,
и слово - с узкой прорезью стрела
у тетивы в углу.

Вся ночь горящих новостей полна, сел за полночь отчаянье смотреть.
И - нет помех. Вся даль его видна,

Сел за полночь отчаянье смотреть со сводками горящих новостей,
Растет трава и нет травы острей,
потом почувствовал - роса: рассвет.

 

Об авторе

         Нитченко Андрей Николаевич родился в 1983 году в Инте. Окончил филологический факультет в Сыктывкаре. Учится в аспирантуре ЯГПУ им. Ушинского, работает в творческой студии "Перспектива". Лауреат конкурса Илья-Премия, Волошинского конкурса, премии "Дебют", участник 3, 4 и 5 форумов молодых писателей в Липках. Живёт в Ярославле.

 


Конец 1 части


 

 


В избранное