Выпуск сегодня будет большой, но я думаю, что оно того стоит... Есть еще несколько стихов
этого автора, не вошедшие в выпуск. Так что кому интересно, милости прошу на сайт.
К четвергу выложу. Персональное спасибо от всех нас, человеку, приславшему эти стихи.
Давайте улыбаться. Просто так. Поверьте мне - это здророво!
====================
Ольга Родионова (Нью-Джерси)
====================
Прощайте. Больше никогда...
Но - не поцеловать ни разу?
Звенела тусклая слюда
Дождя, не видимого глазу,
Дождя, за слезной пеленой
Не различимого, и снова:
Прощайте. Больше не со мной... -
От вечного и до смешного.
О, покосившийся костел,
Из осени плывущий в лето...
Апостол Петр, - нет, постой! -
Отрекся трижды до рассвета.
Рассвет в заплаканном окне
Плывет в объятьях бледных улиц.
Не уходите! Вы ко мне
Ни разу так и не вернулись,
Не дали рассмотреть лица,
Пятном оставшегося просто
В зубцах тернового венца...
Вы отрекаетесь, Апостол?
Вы помните?.. - бренчат ключи.
Прощайте. Отступив от двери,
Я не услышу, как кричит
Казненный: каждому - по вере!
Уйти от адского огня
Теперь получится едва ли.
Не уходите! Вы меня
Ни разу не поцеловали!
Возвращайся скорей!
Здесь никто не натянет твой лук.
Сыплет снежной крупой поднебесья свисающий полог.
Все часы отстают, вырывается нитка из рук,
Потому что твой путь так обидно, бессмысленно долог
Ветер с моря приносит гребцов и сердечную боль.
До заката еще далеко, но темнеет с полудня.
Молчаливые рыбы глотают холодную соль,
И уныло кричат, точно чайки, матросы на судне.
Я давно не ходила на берег, и между камней
Не стояла, молитву шепча и глаза заслоняя.
Я молчу, дорогой мой, я жду и молчу столько дней,
Что уже разучилась сердиться, иголки роняя.
Каждый день, каждый стук,
каждый голос у наших дверей,
Каждый ветер оттуда, несущий то морок, то слякоть,
Прибавляют всего лишь: скорей! возвращайся скорей!
Я боюсь не дождаться тебя. И мне хочется плакать.
Он пойдет с тобой стрелять в тир
Жестяных раскрашенных битв,
И потом сбежится весь мир
Целовать того, кто убит.
На тебе малиновый плащ,
А на нем худой пиджак.
Он мне скажет тихо: не плачь,
Мне тебя совсем не жаль.
Я не плачу, я пью вино,
Ем черешни - пальцы в крови.
Я его забыла бы, но
Он такой беспечный на вид,
У него пиджак так сер,
Так рассеян пальцевый ритм,
Словно он на облако сел
И оттуда мне говорит:
Отведи глаза и забудь,
Не тебе меня изловить,
Там меня давно все зовут,
Где мне не сносить головы.
И ведь не снесет, не снесет! -
Вижу по глазам, по плечу...
Нет, его никто не спасет.
Ем черешни. Плачу. Молчу.
Спать нельзя на закате - приснятся чужие дворы,
Где без знания правил игры не надейся на праздник,
Где всегда королева выходит, смеясь, из игры,
И нелепых своих кавалеров казнит или дразнит.
Чередою затмений накажут дерзающих жить,
А дерзающих петь в темноте переловят, играя,
Осторожные дети умерят беспечную прыть
В обветшалых дворах-одиночках уездного рая.
И, когда, просыпаясь, захочешь бежать со всех ног,
Будешь вязнуть, не в силах ступней оторвать от ступенек,
И увидишь того, кто тогда был совсем одинок -
И теперь одинок, как избранник, изгнанник, изменник.
Не смотри на него - он по-прежнему жизнью влеком,
Или смертью лелеем: игра - это тоже наука.
Раскололась луна, как тогда, под его каблуком.
И глаза его в точности те же - стихия и мука.
Он глядит на часы, понимая не много в часах:
Он всегда обвинял наше время в отсутствии смысла.
И пустеют дворы, растворяясь в ночных голосах,
И луна в небесах, как разбитая чашка повисла.
Какие сальто Фортуна крутит!
Ты - холод, а я - огонь.
Наследник Тутти, волчонок Тутти,
Не тронь циркачку, не тронь!
В едином чреве с тобой зачаты.
В одной колыбели... Брат!
В какой неволе растут волчата,
Не помнящие утрат?
Учуй подмену, волчонок Тутти,
Унюхай живую плоть!
... Судьба смеется, Фортуна шутит, -
Раздваивается плод.
Ты помнишь, Тутти? Собака лает,
Младенцы вопят не в лад:
В одной половинке - огонь пылает,
В другой половинке - хлад.
Ищи, волчонок! Не им, дворнягам,
Тебя уберечь - никто
Не машет вслед, только машет флагом
Над городом Шапито.
Но что ты знаешь про звездный купол,
Про танец, прыжок, полет!..
Бедняжка Тутти, ты любишь кукол,
А куклы - они как лед.
Ну, вот, - я кукла, мои движенья
Унылы, пусты, просты...
Ты счастлив, Тутти? Без выраженья
Гляжу на тебя - прости.
Усни, бедняжка. Твоя рубашка
В поту... На дворе темно.
Скрипит повозка, скулит дворняжка,
Наследник глядит в окно.
Выпрями спину, дитя мое. Ну!
Простолюдины
Гнутся. Потуже корсет затяну...
Выпрями спину!
Если упала, расшиблась - не плачь,
Боль - только вспышка.
Каждой принцессе положен палач.
Спину, малышка!
В черную кухню ли, в келью, в петлю,
В обморок, в клетку, -
Спину, дитя мое! Я так велю.
Выпрямись, детка!
Спину!..Народ, как всегда, ликовал -
Вон что творится...
На эшафот или в грязный подвал -
Спину, царица!
Если детей твоих, всех пятерых,
Девочек, сына...
Пусть тебе будет не стыдно за них.
Выпрями спину.
Значит, вот так, - ни за что, ни про что, -
Мальчика, дочек...
Господи, только б не вскрикнул никто!..
Спину, сыночек!..
Засуха
Земля зачерствела, как губы.
Обметанные сыпняком,
И засухи дымные трубы,
Беззвучно гудели кругом,
И высохло русло речное,
Вода из колодцев ушла,
Навечно осталась от зноя
В крови ледяная игла.
Качается узкою лодкой,
И целится в сердце моё,
Но, видно, дорогой короткой
Не может найти остриё.
Есть в круге грядущего мира
Для засухи этой приют,
Где души скитаются сиро
И ложной надеждой живут.
1971.
прислала Светлана Карлова.
