Новости компьютерной литбиблиотеки Б.Бердичевского.

Выпуски на Subscribe.Ru выходят на несколько дней/недель позже и с традиционной рекламой не от меня. Приглашайте к подписке ваших знакомых!

Продолжаю публикацию романа Майн Рида "Роман долины реки Уай" в переводе Д. Арсеньева.
Сегодня 71-я глава.

Сообщения

Открылся мой Форум -- Форум Бориса Бердичевского. Регистрируйтесь и участвуйте! На Форуме обсуждается творчество Майн Рида.

На моем сервере вы можете подписаться на рассылку, отписаться, а также изменить адрес подписки.

Внимание: на моем майл-сервере включена защита от спама. Если вы хотите послать мне сообщение, сделайте это через форму на сервере.
Вы также можете вставить текст "AntiSpam-Stop" в заголовок письма, чтобы обойти защиту.

Перевод Майн Рида.
© Д. Арсеньев

Томас Майн РИД.
Гвен ВИНН: Роман долины реки Уай.

Продолжение. Начало в No102

Глава LXXI
Начало путешествия по континенту

Льюин Мердок мертв и похоронен - уже несколько дней. Не в семейном склепе Виннов, хотя имеет право там находиться. Однако вдова, распоряжавшаяся похоронами, решила по-другому. Ей не хочется открывать это жилище мертвых, она боится хранящейся в нем тайны.

Прошло очень поверхностное расследование причины смерти. Казалось, в особой придирчивости нет необходимости. Несколько постоянных посетителей "Уэльской арфы" показали, что в тот день, когда он утонул, Льюин Мердок до позднего вечера пил в гостинице и вышел из нее совершенно пьяный. Хозяин добавил, что сам довел его до лодки и передал лодочнику Ричарду Демпси; сам Коракл дополнил эту историю сведениями, отчасти верными, но в основном вымышленными: как опьяневший джентльмен, спокойно лежавший на дне, неожиданно вскочил на ноги, перевернул лодку, и они оба оказались в воде.

Подтверждением служила лодка, найденная килем кверху ниже по течению, и сам лодочник, пришедший в Ллангоррен насквозь промокшим. Несколько слуг Корта, поднятых тогда с постели под вымышленными предлогами, подтвердили это. Показания Демпси еще больше подтверждаются его нынешним состоянием: он болен и лежит с высокой температурой и бредом в результате простуды, подхваченной во время холодного купания.

Заключение жюри сформулировано в пяти словах: "Утонул в результате несчастного случая". Никаких подозрений не возникло; вдова в траурных одеяниях глубоко скорбит.

Но скорбь ее велика только под взглядами посторонних и в присутствии слуг Ллангоррена. Будучи одна в своей комнате, она не проявляет никаких признаков горя; и, если это возможно, еще меньше, когда с ней ее сообщник Грегори Роже; а он теперь почти постоянно с ней. Если при жизни Льюина Мердока он половину времени проводил в Ллангоррен Корте, то теперь находится здесь постоянно - больше не как гость, а как хозяин. А хозяйка, как видно из их диалога спустя некоторое время после смерти ее мужа, не просто его прихожанка.

Они в библиотеке, где стоит прочный сундук, в котором хранятся документы: завещания, арендные списки и тому подобное: все то, что необходимо при управлении большим поместьем.

Роже сидит за столом, на котором разложены документы и принадлежности для письма. Перед ним лист бумаги, на котором он только что написал черновик объявления. Это объявление должно быть напечатано в нескольких газетах.

- Думаю, так подойдет, - говорит он вдове, которая сидит в кресле у огня, пьет шартрез и курит сигарету. - Хотите прочесть?

- Нет. Не хочу заботиться о подробностях. Достаточно, если прочтете самое главное.

Он читает выдержку:

"Продается с аукциона поместье Ллангоррен: дом с пристройками, земли, парк, фермы, права наследования и т.д. и т.д."

- Tres-bien! 142) Когда продажа? Нужно поскорее.

- Вы правы, cherie! Нужно и будет. Так скоро, что боюсь, мы выручим только три четверти стоимости. Но тут ничего не поделаешь: нам грозит нечто худшее, как Дамоклов меч.

- Вы имеете в виду язык le bracconier?

У нее есть основания бояться этого.

- Нет, ни в малейшей степени. Он в руках жнеца, который совсем близко поднес серп.

- Значит, он умирает?

В словах женщины никакого сочувствия, скорее обратное.

- Да, - отвечает собеседник так же безжалостно. - Я только что был у его постели.

- От простуды, которую подхватил в ту ночь?

- Да; отчасти причина в этом. Но больше от лекарства, которое получил от простуды, - добавляет он с дьявольской улыбкой.

- Что это значит, Грегори?

- Только то, что мсье Дик бредил, и я решил, что это опасно. Слишком много он говорил.

- Вы что-то сделали, чтобы заставить его замолчать?

- Сделал.

- Что?

- Дал ему снотворное.

- Но он проснется, и тогда...

- Тогда я дам ему новую дозу успокоительного.

- Что за успокоительное?

- Инъекция.

- Инъекция! Никогда о таком не слышала. Даже названия не знаю.

- Замечательное средство - от болтливого языка!

- Вы возбуждаете мое любопытство. Расскажите, как оно действует.

- О, это очень просто, исключительно просто. В кровь вводится капля жидкости - не обычным путем, через рот, а прямо в вену. Процесс сам по себе очень легкий, как знает теперь любой практикующий врач. Дело в жидкости, которую вводят. Я знакомился с этим искусством в Италии, земле Лукреции и Тофаны, 143) где эта ветвь знаний по-прежнему процветает. В других местах она мало известна. И хорошо, иначе стало бы гораздо больше вдовцов и особенно вдов.

- Яд! - невольно восклицает она, добавляя робким шепотом: - Это правда, Грегори?

- Яд? - протестующим тоном повторяет он. - Слишком простое слово, и слишком вульгарна связанная с этим мысль для такой тонкой операции, которую я осуществил. Возможно, в случае с мсье Кораклом результат будет аналогичен, но симптомы совсем другие. Если я не ошибся в своих расчетах количества, через три дня мсье Коракл уснет вечным сном; и ни один медицинский эксперт во всей Англии не найдет в нем никакого следа яда. Так что больше не расспрашивайте, cherie. Удовлетворитесь тем, что инъекция всегда к вашим услугам. И будьте благодарны, что она не будет применена к вам, - добавляет он с сардонической улыбкой.

Она вздрагивает и отшатывается - не от отвращения при этом мерзком признании, а от страха. Хоть она не новичок в преступлениях, он кажется самим их воплощением! Она давно знает, что он способен на все, и теперь, кажется, думает, что он обладает и способностью знаменитого василиска - одним своим взглядом убить ее!

- Ба! - восклицает он, видя ее страх, но делая вид, что истолковывает его по-другому. - К чему столько эмоций из-за такого ничтожества? У него не остается вдовы, чтобы его оплакивать - безутешно, как вы. Ха-ха! К тому же для нашей безопасности - общей безопасности - его смерть так же необходима, как та, предыдущая. После того, как мы убили птицу, угрожавшую уничтожить наш урожай, было бы глупостью оставлять стоять пугало. Хотел бы я, чтобы между нами и полной безопасностью стоял только он.

- Неужели есть еще что-то? - спрашивает она; страх ее принимает новое направление; она видит тень на его лице.

- Конечно, есть.

- Что?

- Это маленькое дельце с монастырем.

- Mon Dieu! Мне казалось, что все организовано безопасно.

- Вероятно, на словах. Но в мире нет ничего безопасного, кроме денег, да и то только в твердой валюте и в наличных. И даже в лучшем случае нам придется отрезать большой кусок, чтобы удовлетворить алчность тех, кто нам помогал, - господ иезуитов. Если бы я какой-нибудь волшебной палочкой сумел превратить почву Херефордшира в корабль, я обманул бы и их; как уже сделал один раз, заставив их поверить, что я один из самых пылких их последователей. И тогда, chere amie, мы сразу переместились бы из Ллангоррен Корта во дворец на озере Комо, 144) где небо ласковое, где на ветру шепчется мирт и где есть все те безделушки, с помощью которых поддельный принц мсье Балвера 145) обманул дочь хозяина магазина. Ха-ха-ха!

- Но почему нельзя это сделать?

- Ах! Есть слово невозможно, если хотите. Что! Превратить большое поместье в несколько тысяч акров земли мгновенно в наличные, как будто продаешь стадо овец! Это невозможно нигде, тем более в этой медлительной Англии, где люди дважды - двадцать раз! - пересчитывают деньги, прежде чем расстаться с ними. Даже заложить поместье нельзя за несколько недель - может, даже месяцев, - не потеряв при этом большую часть его стоимости. Но мы должны ждать bona fide 146) продажи, и это с нависшей над нами тучей! Проклятие! С самого начала были допущены грубые ошибки по вине мсье, votre mari. 147) Если бы он согласился с тем, что я предлагал с самого начала, и поступил бы с мадмуазель так, как следовало, он, может быть, и сам еще был бы... этот глупец и мягкосердечный пьяница! Ну, теперь нет смысла бранить его. Он заплатил за свою ошибку. И не нужно слишком бояться предчувствий, какими бы темными они ни были. В конце концов все может кончиться хорошо, и мы удалимся в полночь спокойно и удобно. Как будет волноваться моя паства на переправе Рага, когда, проснувшись однажды утром и протерев глаза, обнаружит, что пастырь ее покинул! Комичная сцена! Я бы хотел ее увидеть! Ха-ха-ха!

Она присоединяется к его смеху, потому что шутка неотразима. И пока они еще смеются, прикосновение к двери сообщает им и том, что слуга просит разрешения войти.

Заходит дворецкий с серебряным подносом, на котором лежит желтый конверт - только что доставленная телеграмма.

На конверте адрес "Преподобному Грегори Роже, переправа Рага, Херефордшир"; в конверте телеграмма, отправленная из Фолкстоуна. В ней говорится следующее:

"Птица улетела из клетки. Prenezgarde!" 148)

Очень удачно для фальшивого священника и его chere amie, что дворецкий вышел до того, как они прочли телеграмму. Как ни загадочно содержание ее, мужчина и женщина сразу его поняли. Телеграмма подействовала на них очень сильно. Он молчит, словно оглушенный, лицо у него побледнело; она испускает крик - наполовину ужаса, наполовину гнева.

Но это последний громкий звук, который она произносит в Ллангоррене. И священник больше не говорит громко и властно. Оставшиеся часы ночи оба проводят не как владельцы дома, а как воры, его обкрадывающие.

До рассвета этих двоих можно увидеть неслышно переходящими из комнаты в комнату. Сопровождает их только Кларисса; она держит свечу. Они опустошают ящики и секретеры, отбирают вещи легкие, но ценные и упаковывают в чемоданы и дорожные сумки; на рассвете все это отвозится на ближайший железнодорожный вокзал в одной из карет Корта; в карете сидят священник и мадам Мердок; ее femme de chambre на облучке рядом с кучером, которому сообщается, что они отправляются в путешествие по континенту.

Так оно и было; но из этого путешествия они не вернулись. Напротив, им пришлось путешествовать гораздо дальше, чем они намеревались, и в таком направлении, которое им и не снилось: через несколько лет их карьера оборвалась ссылкой на каторгу в Кайенну за преступления, совершенные на юге Франции. Так сообщается в марсельском "Семафоре".

142) Превосходно, фр. - Прим. перев.
143) Знаменитые отравительницы. - Прим. перев.
144) Озеро в северной Италии. - Прим. перев.
145) Английский писатель начала девятнадцатого века. - Прим. перев.
146) Честный, настоящий, лат. - Прим. перев.
147) Вашего супруга, фр. - Прим. перев.
148) Берегитесь, фр. - Прим. перев.

Thursday, April 01, 2010 08:12
На сервере Бориса Бердичевского этот номер рассылки вышел
Monday, March 08, 2010 23:11
© Борис Бердичевский
borisba@borisba.com