Мне было лет шесть, когда мне купили первый двухколесный велосипед.
Он был почти такой же, как и нынешние детские велосипеды, но не столь хромированный и блестящий, без страхующих колесиков, и вместо толстых надувных шин имел тонкие литые.
Велосипед был выкрашен в темно-синий цвет и производил впечатление очень прочного устройства.
Я почти мгновенно выучился на нем ездить и целыми днями гонял по улицам довольно пустынного поселка, в котором мы тогда жили.
Без падений, конечно, не обходилось, но мы оба (я и велосипед) переносили эту напасть стоически.
Тем не менее, в один не слишком прекрасный день я заехал в канаву и сломал две спицы на переднем колесе.
Я ужасно расстроился: моя замечательная машина была безнадежно испорчена.
"Ничего, - сказал папа, - Сходим в Загорянку, починим."
И мы отправились на станцию Загорянка. До нее было километра четыре.
Стоял теплая летняя погода.
На лугу большими белыми коврами цвела кашка с некоторым вкраплением клевера.
Я до сих пор не знаю, один это цветок или два разных, но тогда мы строго их различали, хотя они были очень похожи: резной шарик кашки был белый, а точно такой же шарик клевера - чуть побольше и красный.
Над кашкой и клевером жужжали шмели и сосали из них сладкий сок.
Тропинка была узкая, вести рядом с собой велосипед было неудобно, поэтому папа нес его в руках, а я бежал впереди и длинным прутиком цветка подорожника, как саблей, срубал головы его родственникам.
Для "сабли" надо было выбирать цветок-мальчика, он был прочнее, но как мы тогда отличали цветок-мальчика от цветка-девочки я теперь даже и предположить не могу. И даже не знаю, различаются ли они вообще.
На довольно большой площади у станции Загорянка во множестве толпились разнообразные будочки, ларечки, сарайчики и конурки всех видов и форм, большей частью некрашеные и покосившиеся, сколоченные как попало из старых досок, ржавых железных листов, обрезков фанеры и обрывков рубероида.
Они стояли, образуя улочки, переулки и тупики, иногда закручиваясь в невероятные лабиринты.
Улочки, переулочки, тупики и даже лабиринты были довольно плотно загружены народом.
Что люди делали там? - Не знаю.
Должно быть, что-то продавали и покупали.
Мне почему-то кажется, что если сейчас, более полувека спустя, вы придете на эту площадь, то увидите то же самое: ларьки, павильончики и прилавки, конечно, более нарядные, чем тогда, и такую же толпу продающих и покупающих...
Впрочем, у меня нет возможности проверить это...
Папа с велосипедом уверенно вошел в одну из улочек, подошел к какой-то будочке и коротко переговорил с сидящим в ней хозяином.
Тот кивнул и положил велосипед передним колесом к себе на колени.
Я настроился на долгое ожидание: починить велосипед! это же так сложно.
Мастер взялся двумя руками за колесо так, что оно почти исчезло в его огромных ладонях, и нажал большими пальцами на шину сбоку. Шина послушно сползла с обода!
Он вытряхнул остатки спиц прямо на землю и достал откуда-то сверху две спицы от взрослого велосипеда.
Я еще успел удивиться: как он будет ставить такие длинные спицы в мое колесо, - а он, приложив одну из спиц к колесу, уже откусил излишек щипцами.
Я удивился еще больше: железную (железную!) спицу так легко откусить? - а он уже расправился и со второй.
Поковырявшись своими большими грубыми пальцами в маленькой коробочке, он достал оттуда железный кругляшок, величиной с трехкопеечную монету, вставил его в какую-то палочку с круглым расширением посередине, сунул туда же кончик укороченной спицы и покрутил туда-сюда несколько раз.
Точно также он нарезал резьбу и на другой спице.
Что такое винтовая резьба, я уже знал: детский конструктор у меня был.
Мгновенно воткнув спицы в надлежащее место на колесе, мастер своими огромными пальцами достал из другой коробочки две микроскопические гайки и наощупь (не глядя!) навинтил их на спицы.
Снова щелкнули щипцы, откусывая ненужный запас резьбы, большие пальцы рук нажали на шину с другой стороны, и ремонт был закончен.
Прошло не более пяти минут.
Я стоял, раскрыв рот.
"Скажи: спасибо!" - сказал папа, расплачиваясь.
"Спасибо", - пробормотал я, все-таки не понимая, как такое сложное дело можно сделать так быстро.
И мы пошли обратно.
Но я смотрел на все эти будочки, ларечки, сарайчики и конурки уже другими глазами: в них сидели волшебники.
Не во всех, конечно, но в некоторых - наверняка.
Они могли за пять минут починить велосипед, прочистить горелку примуса, заменить спираль в электроутюге или сделать ключ для замка...
Возможно, они были не совсем волшебники, но и не обычные люди - это совершенно точно.
Мы шли луговой тропинкой, вернее шел папа, а я ехал впереди на починенном велосипеде...
Цвела кашка и клевер, жужжали шмели и подорожник выстреливал к солнцу длинные стебли своих невзрачных цветов.