...Наверное, у тебя тоже бывают такие моменты, когда накатывает пелена безмолвия... Лишь какая-то сверкнувшая чёрточка в чёрном небе вдруг пронзит душу лесным первоцветом... И уже ждёшь утра, чтобы — туда, в сосны, в травы, в стоическое нагромождение камней, хранящих тишину.
За первоцветом сорванных страниц
разлом сосны — затрещиною в камень...
Семейство незабудок синей тканью
с утра приманит
зависающих над снами
с людьми прощающихся птиц...
Смотрю печально:
Птицы нас не любят.
Летят подальше, крылья унося...
Топор нависнет над сосной —
И в этом — люди!
Встречают пули журавлей весной —
И в этом — люди!
Мой Бог, скажи, кто душу в них разбудит,
пока не умерла природа вся...
Пусть будет всё не так!
Пусть первоцеты
сияют солнцем в человеческих глазах!
И мы с тобой на краешке планеты,
перебирая драгоценные рассветы,
у механизма Зла отыщем тормоза!
Нас незабудок синей тканью
утро примет.
Журавль, как памятник любви,
на серый камень встанет
и с неба позовёт доверчивую стаю...
И каждая из птиц перо на память вынет
и нам подарит...
И вот тогда я вдруг в тебе растаю
и растворюсь, как иней в душной стыни
И всей душой из капельки росы произрастая,
тончайшим зарождением цветка
прижмусь к твоим рукам,
услышав тихое: — Люблю и благодарен!
Ты — облако моё!
Мой лес! Моя река!.. —
И на небесном краешке листка
признание твоё прочту издалека:
"Прости за то, что вёл себя, как барин..."
Наверное, нам необходим какой-то внутренний настрой на гармонию с природой, на иное звучание слов, на что-то тихое, первозданное... Что-то, похожее на птичий молитвослов... Какое-то иное звучание... Уйти в лес, чтобы прийти в себя. Там, именно там — поклониться июньскому ландышу... Замереть перед иконостасом разбросанных по поляне первоцветов... Или.. идущим на смену первоцветов колокольчикам, ромашкам...Всему такому простому и первозданно чистому... А потом умыться в родниковом ручье — и
печалей, как не бывало! Утренняя тень камня-великана вдруг сольётся с твоей собственной тенью...А безмолвие на крыльях своих унесёт белая птица...