Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Литературный журналец Михаила Армалинского General Erotic

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка Подписчиков 968 RSS
←   Декабрь 2004   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней 3 выпусков (1-2 раза в месяц)


Сайт рассылки: http://www.mipco.com
Открыта: 01-12-1999

Автор
Александр Соколов

Статистика

968 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Литературный журналец Михаила Армалинского General Erotic N122


Информационный Канал Subscribe.Ru
General Erotic N122 http://www.mipco.com/win/GEr122.html 20 December, 2004 Скачивайте плакат питерского Издательского Дома РЕТРО, рекламирующий переиздание "Тайных Записок Пушкина". Плакат состоит из обложки ретровского издания, а также исландского, французского, мексиканского, китайского и тайваньского изданий. Ошибка в этом плакате (которую РЕТРО обещало исправить в последующих допечатках плаката) состоит в том, что первое полное академическое издание выпустил в 2001 году московский Научно-издательский центр ЛАДОМИР, а ретровское издание является лишь перепечаткой ладомировского, но массовым тиражом. * * * В 1974 году меня познакомили с Давидом Яковлевичем Даром, и он, прочтя мои стихи, пригласил приехать к нему в гости. Я, конечно, сразу явился и, помимо пыхтящего трубкой доброжелательного Дара, я увидел живущего у него по-мальчишески юного поэта Л. Как я вскоре узнал, Дар, часто давал приют и другим молодым поэтам, которым было некуда податься. Такая ситуация в СССР с людьми без прописок, без жилья была неудивительна, и я только восхищался отзывчивостью Дара. Потом мне кто-то стал намекать, что Дара интересуют не только стихи, которые пишут проживающие у него молодые поэты, но и сами поэты, причём их весьма поэтические части тела, которые принято считать прозаическими. А точнее, высоко вздымающиеся, которые называют "низкими". В то время я воспринял это как "грязные сплетни". Вскоре, уже в Америке мне стали известны убедительные факты бисексуальности Дара, да и в его книжке "Исповедь безответственного читателя" (Тарбут, Иерусалим, 1980) Дар рассказывает о своей похоти, которая в 60 лет стала ещё круче (стр. 57) и романтическими словами описывает свою физическую тягу к молодым поэтам. Так что если в 1974-ом нашёптываемое о Даре представлялось мне непостижимым, то теперь в 2004 году я посвящаю ему этот рассказ. Михаил Армалинский Точка, набранная курсивом. Д. Я. Дару - Ты всех женщин помнишь, что у тебя были? - спросил Том Дина на пути к хуесосательнице. - Да, всех, - ответил Дин и добавил с гордостью, - причём поимённо. - Если ты помнишь всех своих женщин, значит их было слишком мало, - обрезал его Том. Так часто случалось в разговоре у друзей: Том задавал казалось бы невинный и как бы лестный вопрос, на который Дин с готовностью отвечал, а потом Том комментировал его ответ таким образом, что Дин оказывался в неловкой или смешной ситуации, вовсе неуместной для гордости, которую он ещё секунду назад испытывал, на этот вопрос отвечая. Том и с женщинами вёл себя подобным образом, которые часто оказывались в неловком положении от своих благонамеренных слов. Так однажды Том со знакомой зашли в магазин женской одежды, причём исключительно дорогой одежды. Его знакомая понимала, что у Тома нет таких денег, чтобы купить ей что-либо в этом магазине, и она постаралась избавить Тома от возможной неловкости, которая могла возникнуть у него вследствие финансовой недостаточности. Женщина прикоснулась к юбке, на которой ненавязчиво болтался ценник с цифрой 1800 долларов, и сказала: - Подумаешь, я могла бы сама такую юбку сшить. На что Том парировал: - А я бы мог такую юбку задрать. Подруга Тома поспешила уйти из этого магазина, почувствовав себя незаслуженно оскорблённой. Том вёз Дина к женщине, которая, по его словам, больше всего в жизни любила отсасывать хуи, причём бесплатно. Эта женщина была великой находкой, ибо жена Тома всячески избегала, а жена Дина категорически отказывалась заниматься оральным сексом. Такое поведение жён было особенно жестоким, если учесть, что до замужества, когда они были возлюбленными, а потом невестами, оральный секс был для них вполне приемлем, более того, они без видимых осложнений даже глотали семя. Но после свадьбы их сексуальные предпочтения резко ограничились вагинальным совокуплением. Том сначала требовал, уламывал, но потом ему стало противно видеть, как жена с отвращением склоняется над его требовательным хуем, а потом бежит в ванну выплёвывать семя. Так что Том решил не унижаться просьбами и ебал жену в пизду, как ей того хотелось, добывая оральный секс на стороне. А вот Дин сразу смирился с отказом жены, даже не пытаясь настаивать, но фантазии сосущих ртов заменяли Дину реальность. А ведь раньше невеста его делала себе маску для лица из его спермы, якобы веря в её чудесное воздействие на гладкость кожи. Но однажды уже будучи женой, она проговорилась, что делала это только для того, чтобы не глотать его сперму и в то же время не сплёвывать её, опасаясь оскорбить Дина тем, насколько сперма ей по вкусу отвратительна. Когда машина остановились на красном у одного из перекрёстков, Дин обратил внимание Тома на кучку курящих женщин, стоящих у больших стеклянных дверей здания какой-то фирмы. Оба друга не курили и не жаловали курящих женщин. А те были явно сотрудницами, работавшими на этой фирме, у входных дверей в которую они кучковались, отчаянно засасывая дым из сигарет. Так как в здании курить было запрещено, они выбегали в перерыв надышаться табачной вонью. - Нет, чтобы выходить хуи пососать, а не сигареты, - зло бросил Том и газанул на вернувшийся зелёный свет. Том и Дин дружили уже лет семь. Встречались семьями, ездили вдвоём на охоту и на рыбалку, ходили в кегельбан или в бар поиграть в биллиард. Было им по 35, каждый имел по первой жене и по двум детям. Работали на одной фирме, но в разных отделах. Короче - не разлей вода, почти братья. Том и Дин были похожи судьбами: оба из благополучных семей, оба любители спорта, оба кончили инженерный колледж, женились, когда им было по 25. Даже жёны были у них похожими - обе полуполные блондинки, обе домохозяйки и тоже подружившиеся друг с другом. Похожесть, чему посмеивались друзья, дошла и до того, что обе женщины после свадьбы перестали отсасывать своим мужьям. Однажды в баре после нескольких кружек пива у друзей снова зашёл разговор о сексе, а именно об его оральной части. Заводить любовниц ни Том, ни Дин не хотели - слишком обременительно и рискованно поддерживать ненужные отношения, занимающие время и энергию ради минут отсоса. Платить за проституток им не позволяла совесть - как никак они содержали семью, а лишних денег никогда не водилось. Бесплатных женщин, готовых по первому зову да без всяких обязательств регулярно отсасывать найти не представлялось возможным - никто из них не был ни красавцем, ни знаменитостью. Но в тот день отгула, который они вдвоём отмечали в для остальных рабочее время, Том поведал Дину о том, что якобы недавно ему стало известно: - Я вышел на интернете на сайт, где бабы, любящие отсасывать, потому что им нужны витамины спермы и вообще - это их любимое занятие. - Ерунда, обман всё это, - скептически отозвался Дин. - Вовсе нет. - А откуда ты знаешь, попробовал что ли? - Да, попробовал, - признался Том и оглянулся, будто говорил о чём-то запретном. Дин повернулся к нему с раскрывшимися глазами, требующими подробностей. И Том добавил: - Понимаешь, там чистый отсос. То есть бабы ты даже не видишь. - Как это так? - воскликнул Дин в крайнем изумлении. - Могу тебя отвезти, покажу, - с таинственным видом произнёс Том. - Но где и как это происходит? Почему её не видно? - А мы приезжаем к ней в дом, входим в комнату, а там в стенке дырка. Ты туда хуй вставляешь, а она сосёт с другой стороны. - И что ей с этого? - А ей сперма нужна, говорит, для здоровья и вообще наслаждение получает от хуя. - А сейчас можно поехать? - Наверно, можно. Нужно только ей позвонить. - Небось, старая уродина? - здраво предположил Дин. - Не знаю, не видел, но сосёт здорово. - Звони, давай, - в нетерпении крякнул Дин и залпом допил кружку пива. Том вытащил мобильник и стал звонить. Дин обратил внимание, что номер был введён в память, то есть Том, очевидно, пользовался им не раз. - Терри, привет, это Том, - начал он разговор. - Том, который на прошлой неделе в ланч заезжал. Хочешь моего протеина и я своего друга с собой привезу?.. Да прямо сейчас... Хорошо, оставь дверь открытой. Окей, окей... - Том повернулся к Дину: - Поехали, - сказал он, пряча телефон. Решили ехать на машине Тома, а потом вернуться на стоянку бара к оставленной там машине Дина. Вскоре они подъехали к маленькому домику с горящей тусклой лампочкой у входа, несмотря на то, что ещё было светло. Том уверенно поднялся по ступенькам к двери, раскрыл её и поманил за собой Дина. Дину вдруг стало страшно, будто он переступал какую-то опасную границу. И хотя Дин понимал, что любая граница представляется устрашающей только до её преодоления, он всё-таки чего-то сторонился. - Давай ты сейчас, а я завтра - у меня больше времени будет. - Да мы через десять минут оба освободимся от груза, - заверил Том. - И вообще, откладывая на завтра, ты накладываешь на сегодня. Дин рассмеялся и решился. Они вошли в прихожую и повернули налево к двери, которая была приоткрыта. Откуда-то раздавалась музыка. Чуть ли не классика. В комнате, в которую они вошли, горел свет, но всё равно в ней был полумрак. Слева стоял письменный стол с компьютером, на котором во весь экран сиял огромный хуй. Справа серела голая стена, в которой зияла круглая дырка, диаметром сантиметров десять. Из дырки струилась музыка и темнота. - Мы здесь, - сказал Том, обращаясь к стенке. В дырку вылез указательный палец и снова спрятался. - Я буду первый, хорошо? - спросил Том. Дин радостно закивал головой - он хотел сначала посмотреть, как это происходит. Том расстегнул джинсы и опустил их вместе с трусами ниже колен. Член его почти стоял и Дин зачарованно смотрел как Том подошёл к стенке и вставил член в дырку. За стенкой послышалось посапывание и почмокивание и глядя на лицо Тома и на его закрывшиеся глаза, Дин понял, что работа началась. Буквально через минуту Том глубоко вздохнул и выпустил наружу нечто вроде стона. "Так вот как он кончает", - запечатлелось в голове Дина. По другую сторону стенки раздалось удовлетворённое урчание. А ещё слышалось нечто вроде плескания плоти. Разобрать, что это было, не представлялось возможным. Том отступил от стены, член его был красным и ещё стоял. Том натянул трусы, затем джинсы и мотнул головой Дину, показывая, что теперь его очередь. В дырке снова появился и исчез палец - "знак готовности", как потом пояснил Том. Дин подошёл к дыре, сбросил джинсы и стянул трусы - член его не стоял и потому он рукой просунул его в дырку. Сразу чей-то рот жадно его всосал в себя и язык начал любовно его облизывать. Как давно Том не испытывал такого наслаждения! Хуй сразу узнал любимое окружение рта и встал на дыбы. Невидимый рот стал насаживаться ритмично и искусно. На стенке перед лицом Дина было большое пятно, возникшее скорее всего от жаркого дыхания наслаждавшихся здесь мужчин. Дин старался продлить счастливые секунды, но по ту сторону стены явно стремились поскорее получить его вожделенные капли. И Дину было не устоять, он пустил свой хуй на самотёк и залил невидимую полость. Дин вытянул хуй из всё ещё сосущих губ и лижущего языка, отступил от стенки и, пошатываясь, ошеломлённый остротой скоростного оргазма, натянул джинсы, забыв сначала натянуть трусы. Заметив это, ему пришлось снова опустить джинсы и сначала натянуть трусы. - Спасибо, это было здорово, - сказал он в дырку, наклонившись, и попытался в неё заглянуть, но там была темнота из, которой раздался низкий голос с хрипотцой: - Окей. Том потянул Дина за руку, мол, пора уходить. Отъезжая, они заметили машину, которая подъехала к дому и запарковалась на том же месте, где только что стояли они. Из машины вышел мужчина в деловом костюме, и направился к входной двери того же дома. - Эта Терри устроила настоящий конвейер, - ухмыльнулся Дин, - но сосёт она действительно здорово. Спасибо за знакомство. Интересно, как она выглядит, ты о ней знаешь что-нибудь? - Да, Терри, - подтвердил Том, - только это не она, а он. Том загоготал. - Что?! - вскрикнул Дин и повернулся всем телом к Тому. Хорошо, что вёл машину не он, а то бы не миновать аварии. Действительно, имя Терри могло быть как женским, так и мужским, с разным написанием, но одинаковым произношением. А тут хриплое "окей", голос типично мужской да и палец, в дырку вылезший, тоже был явно не женский - Дину просто в голову не могло придти, что за стенкой мог быть мужчина. - Не паникуй, - примирительно сказал Том. - Какая разница? Рот как рот, да и сосёт лучше, чем баба и с удовольствием, как ни одна сосать не будет и ещё бесплатно. - Так этот Терри - мужик? - всё ещё не веря, переспросил Дин, - Ты почему мне не сказал? Дин почувствовал себя обманутым, как это часто бывало в разговоре с Томом после его какой-то неожиданной реплики, осаживавшей Дина. - А если бы я тебе сейчас не сказал, ты бы и не догадался. - То-то у неё... у него голос низкий такой... - стал теперь вслух анализировать Дин, чтобы Том не дай бог не подумал, что Дин сам догадался, до того, как Том ему об этом сказал. - Этот Терри зациклился на хуях и сперме - настоящий энтузиаст. Бабу такую не найти - сразу бы отношения захотела заводить или деньги требовать, а этот сосёт и больше ничего ему не надо. - Так мы с тобой геями стали? - заволновался Дин. - Никакие не геи - мы же в жопу не ебёмся, а сосать хоть обезьяне можно дать, хоть автодоилке - мы же не станем от этого обезьянами или коровами. - А почему ты мне сразу не сказал, что это мужик? - недовольно спросил Дин. - Ты бы испугался, а я хотел, чтобы за компанию..., чтобы вместе ходили - так веселее. - Ну и часто ты к нему наведываешься? - Раз пять был. Недавно дважды в один вечер явился: покатался после первого раза вокруг его дома минут десять и на второй раз зашёл. - А как ты его отыскал? - Меня тоже привёл один приятель. - Врёшь?! Ты же сказал, что на интернете нашёл. - Да, какая тебе разница - нашёл и всё. Радуйся, что я тебя ко рту пристроил, - захохотал Том. Приятели подъехали к стоянке бара. Дин вышел из машины и, не прощаясь, направился к своей. По пути домой он думал, думал и думал. Входил он в свой дом с направленно стоящим хуем. Дин жадно обнял жену, поцеловал спящих детей в лобики и как обычно перед сном ёб жену, но на этот раз представляя, что хуй его не в чьём-то, а в Террином рту. На утро Дин чувствовал себя по-прежнему мужчиной и с неделю справлялся со своим новым желанием снова отведать Терриного рта. * * * Когда жена Тома наотрез отказалась сосать ему хуй, он злорадно подумал, что теперь совесть его будет чиста. Он знал, что он найдёт мужчину, который с радостью заменит ему в этом деле жену. Хуесосание Том не считал за измену, и опыт у него в этом уже имелся. Впервые это произошло с Томом в колледже, когда сокурсники решили собраться на встречу Нового года в доме Тома, так как его родители улетели отдыхать на Гаваи, и весь большой дом был в его распоряжении. В их группе была только одна девушка, да и то такая непривлекательная, что на неё никто не обращал бы внимания, но она уехала справлять праздники к своим родителям, так что и приглашать её не пришлось. Все парни решили привести своих девушек, в том числе и Том. Но называть девушек "своими" можно было лишь условно, так как девушки эти, как оказалось, имели свои собственные планы на встречу Нового года. Девушка Тома в последний момент позвонила и сказала, что ей нужно срочно куда-то уезжать, и никто из восьми приглашённых ребят не привёл с собой ни одной девушки, так как каждая из них отказалась под тем или иным предлогом. Парни уселись на ковёр в гостиной и стали обсуждать, что делать. Так как все оказались в едином положении обманутых, то общее состояние было соратническим - никому ни перед кем не было стыдно, а всё разочарование обратилось на обманщиц и выразилось в восклицаниях: "Fuck the women!" То есть в данном случае ясно просвечивала подноготная проклятий - каждый оскорблял тем, о чём сам мечтал, но не получил. Сначала было решили пойти по барам, чтобы подцепить девушек, потом поразмыслили, что кто-то подцепит, а кто-то нет и так разобьётся их дружная компания. Поэтому было принято решение остаться и никуда не идти, смотреть телевизор, курить марихуану и пить пиво. Том включил порно, и на огромном экране телевизора начался показ мечты. Студенты расселись на диванах и креслах, потягивали пиво и самокрутки, не сводя глаз с роскошных пизд, заполняемых железными хуями. Потом появились кадры бисексуальных совокуплений - две пары обменивались партнёрами и партнёршами и один из героев фильма, ебя одну из женщин, в то же время сосал член мужчине, который лизал клитор второй женщине. Друзья-товарищи, пьянея стали подвывать и свистеть в моменты семяизвержений. - Давайте вместе подрочим! - крикнул один из гостей, расстегнул ширинку и вытащил натянутый как струна член. - Только на ковёр не кончать! - пригрозил Том и почувствовал желание кончить самому, но он не хотел это делать на виду и пошёл в туалет, мысленно держа перед глазами прекрасные видения, оставшиеся на экране. За ним следом пошёл Боб, но Том его сначала не заметил. Том зашёл в туалет, вытащил хуй и стал его поглаживать, прикрыв глаза и представляя самую возбудившую его сцену в фильме. В этот момент дверь в ванную открылась и в ней появился Боб, красивый смуглый парень родом из Калифорнии. Том смутился и ожидал, что Боб, увидев, что ванная занята, ретируется с извинениями и Том продолжит наслаждение, теперь уже заперев дверь, чтобы ему больше не мешали. Но Боб и не собирался уходить - его взгляд был прикован к члену Тома. Он переступил порог ванной и спросил: - Можно я тебе пососу? - и не дожидаясь ответа, бросился перед Томом на колени и поглотил его хуй. Том не успел опомниться, как почувствовал наслаждение вполне соизмеримое с тем, что он испытывал, когда его член брала в рот женщина. С ним это уже случалось и каждый раз он поражался особому чувству во рту, совершенно несравнимому с тем, когда он погружал член а пизду. "По-видимому, язык играет какую-то особую роль", - заключил Том. Он посмотрел вниз и увидел медленно движущуюся голову Боба. "Надо же", - подумал Том и почувствовал, что скоро извергнется. Он взял голову Боба руками, инстинктивно прижимая к себе, как он это делал с женскими головами, но Боб отстранился и поднялся с колен. Из его расстёгнутой ширинки торчал хуй: - Пососи теперь мне, - попросил он Тома. Том, брошенный в непосредственной близости от оргазма, был готов на многое, что было бы для него немыслимо в любое другое время. Глядя на пунцовую головку члена, он ощутил, что влеком ею. Том опустился перед Бобом на колени и сначала осторожно, взял в рот головку - она была горячей и безвкусной. Том стал двигать головой скользя по члену вверх и вниз и в тот момент когда, член оказался вдвинут, первая крупная капля вырвалась на большой скорости из члена и попала прямо в глотку Тома. Он рефлекторно проглотил каплю, а за ней уже заполнили рот ещё несколько, которые он удержал во рту не глотая и, поднявшись с колен, выплюнул в раковину. Том открыл кран, чтобы их смыть, и в этот момент опять ощутил свой член во рту благодарного Боба, который уже быстро довёл Тома до семяизвержения. Боб не стал ничего выплёвывать. После оргазма на Тома напало отвращение и страх, что он стал гомосексуалистом. Боб почувствовал это, сразу встал в с колен, заправил полустоящий член в джинсы и затянул молнию. - Я пошёл, - сказал Боб и вышел, закрыв за собой дверь ванной. Том посмотрел на свой висящий хуй с неверием, что он только что кончил в рот парня, с которым они играли вместе в баскетбол, готовились к экзаменам в университетской библиотеке, и никогда у Тома не было по отношению к Бобу никаких сексуальных мыслей. А тут они не только сосали друг другу члены, но и кончили в рот и Том вместе с ошарашенностью испытывал настоящее наслаждение и удовлетворение от действий Боба. Да и сам, ощущая его хуй во рту, сосал его так, будто занимался этим давно и не раз. Том вспомнил, как он в последнем классе школы избил гея одноклассника, когда тот положил ему руку на плечо. Теперь он понимал, что сделал он это тогда из-за стыда, что все подумают, что он тоже гей. Том посмотрел на себя в зеркало с недоверием. Он попытался увидеть в отражении свой рот, заполненный хуем, но решил не зацикливаться на этом видении и вышел из ванной. В гостиной все кроме Боба и ещё одного застеснявшегося студента сидели с хуями наизготовку и дрочили на экран. Все запаслись бумажными полотенцами, чтобы не испачкать ковёр. Вскоре один за другим студенты стали изливаться в бумажные полотенца, а потом вставать и идти к мусорному ведру на кухне, чтобы их выбросить. Наблюдая за одинокими оргазмами товарищей, продолжая смотреть на чудеса на экране и попивая пиво, Том и Боб посматривали друг на друга и явно чувствовали возрождение желания. Теперь первым отлучился Боб и через минуту Том последовал за ним. На этот раз Том повёл Боба в свою спальню. Сбросив джинсы, они легли в 69. Том дивился себе, что он по наитию выбрал эту позу, или это был Боб, который подал пример и Том мгновенно его подхватил. Теперь ощущение было совсем иным - наслаждение Тома усиливалось ощущением во рту члена Боба. Друзья излились чуть ли не одновременно, и сразу услышали из гостинной телевизионные вопли толпы на Times Square, знаменующие конец старого года - значит, ребята решили переключиться с порнографии и онанизма на встречу Нового года. Том и Боб поскорее присоединились к друзьям в гостиной и запили друг дружью сперму шампанским. * * * Терри быстро надоел друзьям - им хотелось увидеть его, но Терри упорно отказывался, и у них начало складываться убеждение, что за стенкой - уродливый старик. От одного этого им становилось унизительно появляться в его доме. Том рассказал Дину, что такая дырка многозначительно зовётся "glory hole", и что они имеются в туалетах, а также в кабинках, где смотрят порно клипы. По ту сторону устраиваются любители подобные Терри, и ты можешь освободиться от скопившегося груза быстро и бесплатно. - А ты там бывал? - спросил Дин. - Нет, - соврал Том. Дин почувствовал, что Том соврал, но решил не подавать вида. Дин решил сам исследовать этот вопрос и углубился в интернет. Ему хотелось видеть того, кто ему сосёт. Дин нашёл группу женатых или сожительствующих с женщинами мужчин, которые жаждали оказывать оральные и прочие услуги, даже не требуя ничего взамен. Дин был поражён обилию этих мужчин, разнообразию их возрастов, профессий, интеллекта. Дину стало легче на душе, и он подписался на рассылку этой группы. Псевдонимом он взял себе имя "Том". В этом был какой-то привкус мести за совращение, которое оказалось желанным, но всё-таки уж в слишком иной и странный мир. Теперь каждый день Дину приходили обильные предложения по сосанию его хуя. Наиболее поразительно для Дина было то, что мужчинам в значительно большей степени, чем женщинам оказалась свойственна целеустремлённость откровенно изъявляемой похоти - их интересовал хуй сам по себе, часто вне зависимости от того, к какому телу он был приставлен и об этом заявлялось сразу и в открытую. Мужчины предлагали отсасывать хуи даже без требования взаимности - они соглашались приехать куда угодно, отсосать и уйти. А когда их жёны уезжали в командировки или в отпуска, то они тотчас приглашали к себе, с мечтой об очереди мужчин стоящих наготове, которых можно отсасывать одного за другим. Дина поначалу коробила лёгкость и бесцеремонность терминов, которые использовали мужчины в переписке. С одной стороны, он видел, что иначе нельзя, но с другой... Одно дело совать хуй в дырку и не видеть, кто сосёт. А другое дело - мужчина, который перед тобой... Но желание горячего рта и подвижного языка, сверху вниз облизывающего звенящий хуй быстро смирило внутреннее сопротивление Дина. Он ответил на предложение "семяглотателя", как тот себя гордо величал и приглашал всех желающих облегчиться ему в рот во время ланча. "Он таким образом экономит на еде", усмехнулся Дин. Ненасытный по имени Тони сразу ответил Дину, приглашая явиться к себе в кабинет, где никто их беспокоить не будет. Тони описал себя как 42-летнего, женатого и работающего менеджером в торговой компании. Он заверил Дина, что его кабинет запирается, что к нему по роду службы является много людей, так что ничего подозрительного в появлении ещё одного мужчины не будет. Тони также заверил Дина, что ничего в ответ он не ждёт и всё его счастье - это довести Дина до оргазма и проглотить его "протеин", как Тони именовал сперму. Дин получил адрес и вместо ланча поехал к Тони - он решил сначала удовлетворить свой половой голод, а потом уже и желудочный. Дин быстро нашёл двухэтажное здание на тихой улице и остановился на противоположной стороне от него, как просил Тони, который в окно следил за прибыванием клиентов. Дин, не выходя из машины, позвонил Тони по мобильнику, сообщая о своём прибытии. Тони сказал, что сейчас выйдет, чтобы провести Дина в здание. В этот момент на медленной скорости выехала из-за угла полицейская машина, и Дин не на шутку испугался - ему показалось, что сейчас полицейский его арестует, хотя он понимал, что никаких законов он не нарушал и нарушать не собирается. А быть может Тони - преступник и полицейские с помощью Дина словят Тони? Но полицейская машина проехала мимо и исчезла вдали. Дин уже хотел в панике уезжать, как из двери здания вышел черноволосый мужчина, весьма среднего роста и с животиком. "Вот наел от спермы-то", - мелькнуло в голове у Дина. Мужчина закурил сигарету, оглянулся и увидел вылезающего из машины Дина. Дин заметил на лице мужчины тоненькие как нарисованные усики. - Тони? - Дин? Они кивнули друг другу, не пожимая рук. Тони бросил на асфальт сигарету и оставил её дымиться. - Если кто спросит, - сказал Тони, - скажи, что пришёл покупать у меня стерео. - Хорошо, - сказал Дин и последовал за подвижным Тони. Он открыл ключом дверь, из которой он только что вышел, и они пошли по коридору. Справа был цех с копошащимися над чем-то людьми. Тони отомкнул ещё одну дверь, и они оказались в полумраке офиса без окон. На столе светился монитор компьютера, на стеллаже стоял стерео и тихо распространял музыку. Рядом со столом, на котором стоял монитор, располагалось кресло. Тони кивнул на него головой Дину, чтоб он сел, а сам запер дверь. Тут Дин почувствовал, что ему срочно надо помочиться - волнение и банка кока-колы, которую он выпил перед выездом, давали себя знать. - Мне нужно сначала в туалет зайти, - смущённо сказал Дин. - Ты писать хочешь? - заинтересованным голосом спросил Тони. - Да. - Давай мне в рот? - Ты это серьёзно? - Да, я очень хочу. Дин расстегнул ширинку, и сел на кресло, думая будь что будет. Тони встал перед ним на колени, помог вытащить член и приник к нему, в страсти конкурировать с писсуаром. Хую было тепло и приятно в горячем рту Тони и от этого непривычного чувства во время подготовки к мочеиспусканию Дин никак не мог начать. Тони терпеливо ждал, не делая никаких движений языком, чтобы не спугнуть мочу. Дин закрыл глаза и пытался сосредоточиться на процессе. Тут Тони нетерпеливо поднялся с колен, подошёл к стерео, нажал кнопку и послышался звук водопада. Дин знал, что шум текущей воды вызывает желание мочиться и что именно этот эффект использовался с давних пор в родильных домах для рожениц, которым после родов бывает трудно начать мочиться. Тони вернулся в исходное положение на коленях. Водопад сделал своё дело, вызволив струю мочи. Тони накапливал во рту достаточно жидкости и потом слышался глоток с хрустом. Когда Дин иссяк, Тони плавно перешёл к сосанию и делал это он ещё лучше, чем Терри, не говоря уже о женщинах, в рот которых Дину довелось запускать свой член. Водопад звучал как нельзя кстати, заглушая урчание и всхлипывания Тони. Дин хотел продлить наслаждение, отдаляясь от рта Тони, но тот только ещё плотнее взялся за свои ускоряющиеся движения, так что Дин быстро взвился на пик, и Тони высосал всё до дна, а потом выдавил последнюю каплю спермы, ещё оставшуюся в члене, ведя двумя пальцами сжимающими ствол вверх от корня к головке. Тони встал с колен, его брюки топорщились в нужном месте. - Посиди, я ещё раз могу отсосать, - предложил Тони. - OK, только мне надо пару минут собраться с мыслями, - решился Дин. - Хорошо, собирайся, - сказал Тони и сел за компьютер. Дин видел, что Тони отвечает на письма - там были другие желающие. - Сколько у тебя сегодня было уже? - спросил Дин. - Ты третий. После тебя ещё двое назначены. - А как ты сам удовлетворяешься, тебе кто-нибудь сосёт? - Я после работы жену ебу. - Вот она, наверно, радуется твоей страсти. - Все мы радуемся. Ну, ты готов? - Зависит от тебя, - сказал Дин и удивился собственной вписанности в процесс. Тони допечатал предложение, послал письмо и снова опустился перед Дином на колени. Сосал он его так умело, что Дин опять кончил так же быстро, как в первый раз. Но теперь он более сосредоточился на наблюдении, на движении головы Тони, на том как из-за его тонких усиков, член Дина представлялся окружённым чёрным полукольцом. Глядя на Тони, с жадностью глотающего каждую каплю, у Дина создавалось впечатление, будто Тони болен смертельной болезнью и единственное лекарство, которое держит его живым - это сперма. Смешанная с мочой. Дин встал, застегнул ширинку. Тони открыл дверь и повёл Дина к выходу. Тони вышел на улицу вместе с Дином, бросил: "Приходи ещё", посмотрел по сторонам и вернулся в здание, щёлкнув за дверью замком. Дин ехал домой и пытался понять или придумать объяснение: что делает мужчину таким одержимым сосанием члена и потреблением спермы. Невеликий опыт Дина с женщинами говорил, что они это делают как правило, чтобы ублажить своего любовника, большой радости от этого не испытывая и многие из них даже выплёвывают сперму или вовсе не позволяют мужчине изливаться им в рот. А тут - мужчина, да так жаден до членов и явно, получает великое наслаждение, причём не кончая. "Мистика какая-то", - недоумевал Дин. Дин вспомнил свой первый детский гомосексуальный опыт со своим двоюродным братом, Джоном. Дину было лет 12, а брату - 10. Их родители часто собирались вместе и оставляли мальчиков играть в саду. Также, Джон часто оставался ночевать в доме Дина, и мальчики спали в одной комнате. Если бы у Дина была сестра, то они бы с ней, конечно, изучали бы, что у них между ног. А тут был двоюродный брат, но интерес к междуножью оставался не менее острым. Так получалось, что мальчики оказывались в одной кровати и со стоящими хуйками. Дин как старший брал инициативу и тёрся хуем о хуй Джона, чувствуя наслаждение и не догадываясь, каким ещё способом можно его получить. Джон тоже получал удовольствие, потому как с радостью подставлял свой хуёк. С семи лет Дин активно мастурбировал, а к двенадцати у него уже начало извергаться семя, поэтому когда от упорного трения наступал оргазм и семя заливало Джона, то Джону это вовсе не нравилось, и он начинал плакать. Дин кое-как вытирал живот Джона простынёй и терял к нему интерес. Сексуальные общения Дина и Джона длились около года, а потом родители Джона переехали в другой город. Кто знает, думал Дин, если бы общение продолжалось, мы бы могли додуматься и до хуесосания. Теперь Дин полагал, что Джон тогда не успевал достигать оргазма, Дин всегда был первый, так что вполне возможно, что Джон плакал не от залившего его семени, а от того, что извержение семени Дина означало конец наслаждения для Джона. Дин подумал, что той же причиной можно объяснить неприятие семени женщинами и даже отвращение к нему - быть может, у женщин извержение семени тоже ассоциируется с часто преждевременным окончанием их возбуждения и появление семени, становится для них сигналом к разочарованию, так как женщина знает, что мужчина после извержения потеряет к ней интерес. Потому отвращение к прерываемому наслаждению проецируется у женщины на симптом прерывания наслаждения - на сперму. Дин еле дождался вечера, чтобы уложить детей спать и броситься на жену - теперь пизда для него имела особое значение как противопоставление мужскому рту. И в силу этого вновь давала свежесть ощущений. Дин признался себе, что и он после женитьбы стал мало заботиться о наслаждении жены и, быть может, это причина, по которой жена перестала делать ему минет. Дин опять затеял лизать жене клитор, чего уже давно не делал, и жена вслух недоумевала, что это с ним произошло. Более того, она не желала кончать так часто, как этого хотелось Дину и просила его не лизать её и не волноваться её состоянием, а поскорее вставить и кончить самому - ей хотелось спать. Да к тому же оральный порыв Дина не нашёл ответного порыва в жене, которая, кончив, по-прежнему не желала отсасывать Дина, даже из благодарности. Вероятно, ощущая, что она оказывается в долгу, жена предпочитала лучше в долг не залезать и не позволять мужу её лизать и стремилась оставить всё как уже установилось в их супружеской жизни. Однако теперь в те редкие разы, когда Дин всё-таки лизал жене клитор, он не мог отделаться от мысли, что это маленький член и пытался представить себе, каково было бы, если бы клитор оказался размером в небольшой мужской половой орган. Фантазии создавали небывалое ощущение хуя во рту и его извержения. Дин пришёл к выводу, что мужчина, который любит лизать клитор, склонен к бисексуальности в большей степени, чем мужчина лишь ебущий и ненавидящий орудовать языком. Он ловил себя на мечте об огромном клиторе, чтобы жена наслаждались ещё больше в силу того, что чувствительная поверхность была бы значительно увеличена. Потому естественным воплощением этой мечты оказывалась женщина с хуем. Идеальной женщиной по представлению Дина неожиданно стал гермафродит. Мужское тело совершенно не влекло Дина и не казалось ему красивым по сравнению с женским - он обожал женскую грудь, крутость женских бёдер, запах пизды и нежность женской кожи. Всё, чего ему не доставало в женщине - это огромного клитора, то есть хуя, который представлялся Дину совершенным, идеальным клитором. Разведя жене ноги и собираясь уткнуться лицом в до проблесков равнодушия знакомую плоть, Дин осознал, что у хуя существует фас и профиль, тогда как у пизды только фас. С недавних пор Дин испытывал новые чувства, оказываясь в общественных туалетах, разделение которых на мужские и женские представлялись ему лицемерием нравов, делающих вид, что не существует сексуального интереса мужчин друг к другу. Если уж на то пошло, то в туалетах должны делаться только отдельные кабинки, где бы мужчины не видели друг дружьих хуёв. А так перед Дином стояли мужчины в ряд у писсуаров с вытащенными членами, из которых тянулись витые струи мочи. Ему хотелось узнать, какие из этих хуёв уже сосаны мужчинами. Дин стал особо чувствителен, если оказывался рядом с откровенным гомосексуалистом. Так, на работе в его отделе было двое мужчин, которые не скрывали своей сексуальной ориентации и вели себя разительно женственно. Дину непрестанно казалось, что кто-нибудь из них предложит ему отсосать и Дин не сможет удержаться и согласится, их застукают и Дина уволят с работы. Поэтому он старался держаться от них в стороне, благо у него не было с ними общих проектов. Но иногда Дин был не в силах подавить свои фантазии и представлял то одного, то другого из них, опускающимся перед ним на колени и берущим в рот его хуй - волна желания обдавала Дина, и он уходил в туалет, запирался в кабинке и мастурбировал: "Мастурбация - это праздник, который всегда с тобой", - твердил он себе. В то же время, он стал испытывать к коллегам-гомосексуалистам особое сочувствие. Ведь когда говорят "мужественная женщина", это воспринимается как комплимент. Когда говорят "женственный мужчина", это воспринимается как оскорбление. Получается, что мужественное - это хорошо, а женственное - плохо. Так думал Дин, тщетно стараясь сосредоточиться на рабочих делах. Дин понимал, что обострённое сочувствие к гомосексуалистам он обрёл из-за наслаждения, которое он получил от мужчины. А наслаждение - это лучшее лекарство от предрассудков, ибо предрассудки возникают только при ограничении наслаждений. Однажды Дин получил электронное письмо с предложением встретиться от молодого женатого индийца, который недавно приехал с семьёй в Америку, выиграв конкурс на лучшего программиста. Его звали Кумар, ему было 25 и что самое интересное, он был поразительно откровенен с Дином. Он написал ему, что женился он только из-за того, чтобы угодить родителям, что его всегда влекли мужчины, но в Индии показывать это чрезвычайно опасно, и найти мужчинам друг друга практически невозможно, а вот в Америке полная свобода, и он хочет ею воспользоваться и попробовать исполнить свою мечту. Дин в ответ рассказал ему кое-что о себе и оказалось, что Дин предстал перед Кумаром опытным специалистом. Кумар заверял в письмах, что хочет целовать член Дина и лежать у него на груди. Первое Дина вполне устраивало, но второе ему было совсем ненужно. С другой стороны, Дину было интересно пообщаться с таким юным мужчиной, и он решил испытать судьбу меркантильным способом. Он сказал Кумару, что если тот снимет номер в отеле, то Дин придёт и вручит, вернее "вротит" ему свой член. Дин предполагал, что Кумар не захочет платить за отель, но тот сразу согласился. Отступать было нельзя да уже и не хотелось. В назначенное время Дин явился в условленное место и постучал в дверь. Дверь распахнулась, и Дина встретил смуглый и женоподобный юноша с большими коровьими глазами. Лицо его было безволосо, а вскоре Дин увидел, что и смуглое тело его совершенно гладко. Впервые Дин решил раздеться с мужчиной и лечь в кровать. Кумар, дрожа, лёг рядом с Дином и положил голову ему на плечо, глядя на топорщащийся член Дина. Рука Дина потянулась к члену Кумара, он был совсем небольшой, но стоял прочно. Кумар робко стал сползать по Дину ниже, направляясь к его члену и осторожно взял его в рот, а потом инстинктивно умело, как младенец впервые наткнувшийся на сосок, стал сосать. - Осторожнее, зубы, - прервал его Дин. - О, прости меня, пожалуйста, - оторвался Кумар, - я буду очень осторожным. Эта фраза так тронула Дина, что ему захотелось самому взять в рот Кумаров хуй. Он не стал себя сдерживать, а повернулся лицом к бёдрам Кумара и так же осторожно и невинно, как Кумар, поместил член себе в рот. На Дина нахлынуло ощущение полной правоты. Ему это сразу понравилось как вполне естественное и доброе дело. Дин лизал и двигал головой, ощущая своим хуем те же волшебные движения Кумара. Вдруг Кумар прекратил движения, но зато двигаться начала его сперма. Дин ощущал новый, но чем-то знакомый, что-то напоминавший вкус спермы, вежливо дождался последней капли и не глотая, пошёл в ванную и сплюнул в раковину. Когда он вернулся, Кумар лежал довольный, улыбаясь Дину, и не выказывал никакого желания дососать партнёру. "Ну это не жена, я не позволю ему отлынивать", - решил Дин и вставил член в рот Кумару, который, нужно отдать ему должное, не сопротивлялся, а послушно, хотя и без былой страсти стал его сосать. Но страсть, как и аппетит, приходит во время сосания, Кумар вошёл во вкус, и Дин извергся как и полагалось. Взяв пример со своего неопытного учителя, Кумар тоже встал и пошёл в ванную сплюнуть. Они лежали рядом, и Дину хотелось поскорей уйти. Но он усилием воли заставил себя остаться - он знал, что скоро желание вернётся: мгновения окупают свою краткость, повторяемостью. А потому надо использовать хуй Кумара, пока он рядом. Чтобы заполнить молчание в ожидании возвращения блудного желания, Дин спросил Кумара про его жену, и тот рассказал, что она беременна. Ждут ребёнка через три месяца. Мальчика. Дин сказал, что теперь, любовь Кумара к жене должна только усилиться. - Почему? - удивился Кумар. - Потому что ты сможешь жить на контрастах пизды и хуя, а контрасты усиливают ощущения и прежде всего - любовные. Дин смотрел на полноватое тело Кумара, напоминающее женское даже маленькой грудью и Дину показалось, что в Кумаре он нашёл намёк на гермафродита, об идеальности которого он размышлял. Дин склонился над Кумаром и лизнул его сосок. Кумар прижал голову Дина к своей груди - ему это понравилось. - Как хорошо, - сказал он. - Меня ещё никто так не целовал. Дину захотелось снова. Чтобы на этот раз не прерывать наслаждения ни своего, ни Кумара, Дин взял из ванной два бумажных стаканчика и дал один Кумару. - Туда сплюнешь, - сказал Дин и добавил, - и не останавливайся, пока я не кончу. - Хорошо, прости меня за тот раз, - сказал Кумар. Они легли в 69 и рядом с головой каждого стоял бумажный стаканчик. Когда Кумар кончил в первый раз и сразу перестал сосать, Дин почувствовал себя в состоянии разочарованной женщины, к которой мужчина теряет интерес сразу после семяизвержения. Поэтому на этот раз Дин решил использовать иную стратегию - не давать кончить Кумару первому, а держать его на грани конца, тогда тот будет жадно сосать, а Дин насладится вдосталь, кончит в него и потом быстрыми и плотными движениями языка даст Кумару перевалиться через пик и тогда они расцепятся обоюдодовольными. В этом, наверно, и есть элемент прикладного кокетства - получать своё наслаждение, управляя ещё неудовлетворённым хуем, - решил Дин, осторожно полизывая хуй Кумара, который высокочастотно работал головой. Всё произошло весьма волшебно: чуть Дин выстрелил свою первую каплю, тотчас Кумарово семя брызнуло в рот Дина. Так что когда настало время сплёвывать, они это тоже делали в унисон. - Сперма - скупые мужские слёзы неподдельного счастья, - сказал Дин Кумару, выбрасывая стаканчик в мусор. - Давай почаще вместе так плакать, - подхватил Кумар, показывая белые, как сперма, зубы. * * * Том и Дин отправились на охоту на фазанов и куропаток. Это уже у них стало традицией, так что в этом году они её решили продолжить, но оба предчувствовали, что на этот раз у них установится ещё одна традиция. Том и Дин умышленно воздерживались от новых отношений, опасаясь, что они могут испортить их дружбу. Они предпочитали использовать других мужчин для обслуживания их оральной похоти. Но мысли о возможном удобстве их дружбы, которая одновременно давала бы и сексуальное удовлетворение, не покидала их. Они ехали на джипе Тома в лесной зоне. На дорогу то и дело выскакивали белки и норовили перебежать дорогу перед самым носом машины. Можно было подумать, что белка-парень старается впечатлить своей храбростью белку-девицу, наблюдающую за ним с дерева. Когда Том и Дин добрались до нужного места и запарковались на обочине, очередная белка выбежала к дороге, оглянулась влево-вправо, убедилась, что машин нет и убежала обратно в лес - перебегать дорогу без риска для жизни белке было неинтересно. Том и Дин шли по тропе, исчезающей в траве, траве рвущейся замести собой все следы. Оседлая жизнь деревьев наполнялась событиями - их расцветка стала в горошек: зелёные листья уже перемежались с жёлтыми. Особо это было заметно на берёзах со стволами покрытыми струпьями. Низко пролетели гуси, поскрипывая крыльями. То с одной стороны, то с другой раздавалась пулемётная очередь дятла. Перед охотниками шли вороны, держа руки за спину, нервически взлетая, когда охотники приближались слишком близко - вороны надеялись, что им перепадёт от успешной охоты. Лес вскоре кончился и распахнулось дальнее поле. Охотники пошли вдоль леса. Собаки носились как угорелые, стараясь вспугнуть куропаток и фазанов, прячущихся в плотной траве. Когда из травы вспархивали перепуганные птицы, друзья вскидывали ружья и часто успевали попасть в пернатое мясо. Стрелял один и вслед за ним другой, так что шансы попадания удваивались. Собаки срывались, и неслись сквозь высокую траву и кустарник и вскоре возвращались счастливые, держа в зубах роскошно оперённую плоть, часто ещё трепетавшую. Носы у собак были поцарапаны и кровоточили из-за их стремительного бега сквозь растительные препятствия. В полдень охотники сели перекусить, налили из термосов горячий кофе, вытащили сандвичи, приготовленные жёнами. - Ты слышал, что Тэрри арестовали? - сказал Том, жуя и запивая. - Нет, за что? - заинтересовался Дин. - В итоге-то нам баба сосала? - Как? - так же ошеломлённо воскликнул Дин, как в тот первый раз, когда он узнал, что его член сосал мужчина, а не женщина. А сейчас всё возвращалось в исходное место. - Оказывается он свою жену заставлял сосать, а сам в это время наблюдал или ёб её сзад - это заводило его больше всего. Она в итоге от него сбежала и сообщила в полицию, а его подвели под статью за изнасилование. - Откуда ты об этом знаешь? - Дин не мог опомниться от этой новости и не понимал, почему она так его волнует, когда именно женское хуесосание и является как бы "нормальным". Получалось, что Дин напрасно устремился в мир мужчин хуесосателей и так изменил свою жизнь. Впрочем, он быстро пришёл в себя - он ни о чём не жалел. - Я тут недавно позвонил Тэрри, а он мне сказал, что больше приходить к нему нельзя, что его должны судить и пока выпустили под залог. Он не хотел говорить за что, но я через другого знакомого узнал. Хорошо его баба сосала... - Да..., - задумчиво протянул Дин, вспоминая звуки через стенку, напоминавшие шлепки - всё укладывалось в эту новость. Друзья накормили и напоили собак, собрали остатки еды, бумаги, и сложили их в специальный контейнер для мусора. Дин встал у сосны, расстегнул ширинку и выпустил струю. Вдохновлённый примером, встал и Том неподалёку. Дин закончил, стряхнул последнюю каплю и услышал голос Тома: - Давай я тебе пососу. Дин не удивился этому предложению, он уже давно предвкушал, что оно вот-вот последует и даже подумывал, что сам сделает первый шаг, но всё-таки знал, что Том его опередит. - Прекрасная идея, - отозвался Дин. Том стряхнул свою последнюю каплю и, не заправляя член в ширинку, опустился на колени перед Дином и взял его член в рот. И тут Дин остро захотел взять в рот член Тома и облизывать его. Дин чуть отстранился от Тома, тот вопросительно взглянул вверх, но, увидев, что Дин ложится на траву, головой к члену Тома, сразу всё понял, тоже лёг в соответствующую сторону и друзья наполнили свои рты друг другом. Одновременная радость нахлынула на Тома и Дина. Их головы ритмично двигались, как механизм на нефтяной скважине. И когда белое золото хлынуло в их рты и, в насыщенности, движение прекратилось, раздалось два выстрела с промежутком в две секунды, за которые Дин успел подумать, что это, наверно, охотники на оленей находятся где-то поблизости. Кузнечики в траве тоже жали на гашетки своих пулемётов. * * * Дзу бежал из Северной Кореи лет двадцать назад. Побег чуть не стоил ему жизни, когда корейские пограничники стреляли в него. Но Дзу удалось уйти через не пробиваемые пулями горы. Опасность возникла не от пограничников, которых Дзу всегда бы обхитрил - он обучался умным и смертельным приёмам в специальных войсках - но выстрелы пограничников вспугнули медведицу, которая бросилась из леса на Дзу и повалила его на землю, дыша в лицо зверятиной и целясь зубами ему в горло. Дзу сумел двумя быстрыми тычками натренированных пальцев выколоть глаза медведице, которая взвыла и бросилась прочь, натыкаясь на деревья окровавленной головой. Дзу ушёл в Россию, добрался до портового города, а там смог силой, замешенной на хитрости проникнуть на торговый корабль. Там ему весьма помог английский, который он изучал в корейской армии, готовясь дать отпор американским агрессорам - он прочёл на контейнерах, что они направляются в США. На корабле он прятался, как его учили, поблизости от еды - в камбузе. При подходе к американскому порту он смог залезть в деревянный ящик, в котором был упакован большой мотор и где было много пустого места. Дзу сидел на моторе целый день, пока ящик не сгрузили с корабля. Потом он явился в американскую эмиграционную службу и попросил политического убежища. Его история попала в газеты, Дзу показывали на телевидении, и он выдал множество полезной информации американским секретным службам, в результате чего ему дали статус беженца. Вскоре Дзу познакомился с кореянкой, что жила в China Town, женился и переехал с ней в лесной штат, где стал работать шофёром, разводить кур и детей, а осенью ездить на охоту стрелять оленей, которых расплодилось несметное количество. Как только Дзу получил американское гражданство, он сразу записался в Национальную гвардию и прослужил там несколько лет. Выйдя в запас, Дзу получил грамоту выдающегося снайпера, заслуженность которой он легко демонстрировал, отстреливая максимально дозволенное количество оленей, попадая им прямо в сердце. Дзу продавал оленину в рестораны и делал чучела из их рогатых голов, успешно сбывая их зажиточным американцам, не обладающим достаточной меткостью или чуждым охоте. Дзу в бога не верил, но жена уговорила его отдать их двоих сыновей в католическую школу, потому что в ней якобы давали самое лучшее образование. Через некоторое время обнаружилось, что священнослужитель, занимавшийся воспитанием мальчиков, растлил их. Был суд, в течение которого Дзу был готов наброситься на обвиняемого священника, чтобы убить его одним ударом. Но жена уговорила Дзу не ходить на бесконечные слушания в суде, а вместо этого больше проводить время с сыновьями. Дзу впервые столкнулся с описаниями подробностей гомосексуализма, которые он приравнивал к педерастии, и мир мужчин стал представляться Дзу постоянной угрозой для благосостояния его детей, у которых, кстати, не проявлялось никаких отрицательных последствий, во всяком случае видимых - они по-прежнему продолжали учиться лучше всех в школе и били бейсбольной битой сильнее и метче других. Но для Дзу мир изменился - всякий мужчина, который приближался к его сыновьям, представлялся ему педерастом, и поэтому он был рад, что в школе преподавательницами были монашенки. Ночами ему снились кошмары, состоящие из больших хуёв, на которых, как на вертелах, нанизаны детские зады. Вот почему, когда он сидя на холме в охотничьей кабинке и следя в бинокль за лесом в ожидании появления оленей, увидел жуткую картину - мужчин, сосущих друг другу хуи, он сразу узнал в них врагов. Но что больше всего потрясло Дзу так это то, что он, глядя на эту мерзость, почувствовал, что у него вздымается член, захотевший подобного. Чтобы немедленно уничтожить в корне причины собственного позора и угрозу своим сыновьям, Дзу вскинул двустволку и двумя пулями попавшими в головы, навечно прервал наслаждения Тома и Дина. Очнувшись после своих мстительных выстрелов и почувствовав, что его член, наконец, опал, Дзу бросился к телам, вырыл маленькой лопаткой, которую он всегда брал на охоту, яму и закопал туда два тела, с отвращением взирая не на кровь, а на голые хуи. Собак, которые сидели у неподвижных хозяев и выли, он застрелил нехотя, но оставлять следы не позволялось. Дзу уложил собак вместе с их хозяевами. Он замаскировал могилу, как его учили в корейской армии, и ушёл уверенный, что тела никогда не найдут. Михаил Армалинский Читай, писатель. Пиши, читатель: GEr@mipco.com
http://subscribe.ru/
http://subscribe.ru/feedback/		 Подписан адрес:
Код этой рассылки: lit.erotic.mipco		 Отписаться
В избранное