Литературный журналец Михаила Армалинского General Erotic

14 февраля 2003

Литературный журналец Михаила Армалинского General Erotic No. 89
http://www.mipco.com/win/GEr89.html


ОТГАДКА ПОЛА

В прошлом номере (GE88 http://www.mipco.com/win/GEr88.html) я устроил угадывание,
кто сочинил два опубликованных там ебливых куска весьма художественной литературы:
мужчина, женщина, или мужчина и женщина и в каком порядке? Кстати, никто не попытался
дать отгадку, что писал гермафродит. И правильно сделали, ибо ответ был бы неправильный.
Хотя было бы смешно. Поскольку правильное смешным не бывает.
Народная активность в отгадках значительно отличалась от активности при выборах
Путина, в выгодную для Путина сторону. Политика для россиян всегда увлекательнее
литературы. И единственное время, когда литература в России всё-таки становится
увлекательнее политики, это когда сама литература становится политикой.
Сначала я публикую отгадки. Имён и адресов не указываю, чтобы не смущать отгадывавших
их поражением или победой.
Моя ошибка была в том, что я не объявил об ожидающем победителей подарке. Халява
всегда вдохновляет народ на подвижничество. Особенно когда он в неподвижности
сидит у мониторов. А от халявы грядёт лафа, особенно денежная, когда шуршат купюры.
Вот это и отзовётся при отгадке, которая ниже. Пояса.
Автор тех двух кусков -женщина. И здесь действует известная французская поговорка,
которая в русском переводе звучит как: шурши лафа.
Ни в одной правильной отгадке нет абсолютной уверенности. Однако с неуверенностью
всё-таки отгадали два отгадщика, обозначенные римскими номерами: I и V.
Отгадки

I. С удовольствием прочёл GE88, оба рассказа мне понравились. Если бы ты не задал
вопрос, то у меня сомнений не было бы, что первый рассказ написан мужчиной, а
второй женщиной. Но после твоего вопроса, поразмыслив, полагаю, что авторами
обоих рассказов могут быть женщины. Объяснить почему, однако, трудно, просто
ощущение.

      

II. ...я не дочитала те два куска, проскочила наискосок (а то тут висят на мне,
нельзя сосредоточиться), но скорей всего вы и писали. только не обижайтесь, а
то я слышала, что вас обижает признание авторства.
понимаете, подделать можно все, кроме личности, я говорила. пишете вы талантливо,
да еще умно, что редкость изрядная. ну вот и вывод:)
если неверный - то все равно суть осталась.

      

III. Первый женщина. Слишком много сюсюканий, в сцене полового акта в основном
описание действий девушки. Да и вобще возникает ощущение как это должно выглядеть
со стороны слабого пола. От мужика больно уж голубизной отдает после таких рассказов.
Второй мужик!!! 100-пудово! Какой-то полный бред.
P.S. Но всё это вполне может быть и наоборот.

      

IV. I think 2 pieces was written by men.

      

V. Касаемо УГА-ДАЙ-КИ. Из меня эксперт в области текстуально-половой дедукции
хуёвый, потому как сам пишу и, соответственно, зачастую стилизую - и к произведениям
прочих авторов отношусь a priori c подозрением. Но попробую.
С сугубой поправкой на то, что мастерская стилизация
(здесь я под стилизацию понимаю не совокупность характерных худ. приёмов, а как
волю органично "просуществовать" в произведении в "чужой ментальной шкуре") способна
развернуть мои умозаключения overstag.

ПЕРВЫЙ ТЕКСТ

Признаки того, что писал мужчина:
1. Порядок художественного "видения" героини (Ксюши):
спина (читай, задница)-ноги-глаза. Свойственно мужчинам.
2.
> острые, широко
> расставленные груди, небольшие, но КРЕПКИЕ.
Зрительный образ вызывает тактильный - свойственно
мужчине. Мужчина, любуясь, ОСЯЗАЕТ. Женщина - фантазирует.
3.
> Я подобрал их и почувствовал, как они
> пропотели. И этот сладкий запах показался мне порождением восточного
> танца, самим его ароматом.
> и в нос мне снова ударил аромат ее испарины —
> сладкий и острый одновременно
Элемент фетишизма. Исключительное мужское свойство. Мужчина
любит глазами, но возбуждается обонянием.
4.
> Ксюшино тело блестело под струями воды, волосы были скручены в пучок
> на макушке, отчего она показалась мне ВЫШЕ.
Мужской "пунктик". Гиперболизация женщины-"пчеломатки"
(забыл, как по латыни) - короче, "и это всё моё, моё"))).
5.
> и ПОНЁС в спальню.
тут вроде как всё однозначно.
6.
> Ведь мы совокуплялись
> не друг с другом, а с музыкой, каждый отдаваясь ей на свой лад.
> Ксюшка не мечтала о союзе, не стремилась стать половиной пары, ей
> хотелось танцевать свой, сольный танец...
мужская афористичность.
"стать половиной" - тоже мужское,
для женщины единополое существо - партнёр.
7.
> как только высохла ее грива
8. Здесь двояко. Грива - из мужского лексикона.
Но здесь элемент надсознательного желания подчинённости,
желания женского. Ладно, припишу мужику.
9.
> ее глаза
> расширились, и я заметил, что они тоже темно-рыжие
> А глаза ее не отрывались от меня
Мужик. "Удав" и кролик.

Признаки "женскости" автора.
1. "Отдаваться ритму" - мужчина вероятнее скажет "предаваться".
> А Ксюша сидела по шею
> в воде, ее длинные волосы плавали по поверхности.
и далее и с начала - волосы, волосы...
фиксация на волосах - женский "пунктик".
3.
> касаясь моих БЕДЕР, ГДЕ все жарче разгорался огонь.
> ноги попеременно
> приподнимались, касаясь моих БЕДЕР
4.
мужчина редко фиксируется на своих бёдрах, как на
этогенных зонах. И это ГДЕ(?) проброс смысла, та
самая неопределённость, о которой в Расеи говорят:
где, где - в пизде!
5.
> а я приподнимался, чтобы снова рухнуть вниз, с
> каждым падением проникая все глубже, и там внутри я трясся мелкой
> дрожью
физиологически латентное описание. Это не половой акт, а "работа" дидло.
6.
> но она смотрела не на меня, а ВГЛУБЬ СВОЕГО существа,
> подчиненного музыкальному ритму
нужно по-женски идентифицировать себя с женщиной, чтобы "отдать оргазм" партнёрше.
7.
> Словно с
> вершины я упал на нее, и продолжая движение, вонзился в глубину ее
> узкой лощины, где и раздался заключительный залп.
мучина-автор, погоняемый самовозбуждением в процессе написания сего текста, не
превратил бы собственный оргазм в сухое: заключительный залп.
8.
> рывком раздвинул раковину
неуклюже-неправомочный глагол.
Так женщина представляет мужчину?)))
9.
> — Ну, это здорово, но для эстрады не годится! Наши тинэйджеры просто
> не поймут. И потом, слишком длинно, а для номера должно быть не
> больше пяти минут. Эх, хорошо было Мате Хари — в те времена понимали,
> что такое настоящий танец, и завидовали, потому ее расстреляли, а
> вовсе не за шпионаж. Да, кстати, а где у тебя душ?
женский стремительно рваный стиль письма.
10. В тексте - постоянные круги, обороты: в танце ли, в эротических играх.
мягкость, "овальность" -
женщина. Мужчина остроуголен. Константа замкнутого круга - женщина. Мужчина -
изрытый окопами испытательный полигон эволюции.

Итак, счёт 10:9 в пользу прекрасной половины.
Лукаво предположу, что в авторе, будь он хоть самец в кубе, как говорят китайцы,
больше "женского начала", чем мужского "конца".

ВТОРОЙ ТЕКСТ

Физиология безупречно женская (насколько я, мужик могу судить). Стиль женский
- отсутствие афористичности, абстрактных метафор, et cetera.
Смущает навязчивая фиксация автора на "себе, любимом".
И глуховатость стиля.

Предположу: либо автор мужчина - замечательный стилист (в вышеупомянутом значении).
Либо (что, кажется, вероятнее), женщина - но с капитальным мужским началом.

Извините мой поверхностный "анализ". Просто со временем запарка. И целиком в
своей новой повести, что, естественно, притупляет восприимчивость к чужим текстам.
Вообще же, УГА-ДАЙ-КА Ваша, затея весьма провокационная.
Пол литератора-профессионала, возжелай он того, неопределим по определению.

      

VI. Отвечаю на твою игру. На мой взгляд оба куска написаны мужиками.
Относительно 1-го уверен на 75%, относительно второго - на 99%.
Почему - не хочу особо распространяться. Если я не прав, то к чему вся эта логика.
Будем считать что интуиция.
Скажу только, что 1-му куску я поверил. Написано вполне реалистично, хотя вполне
может быть и фантазией. Единственное, что меня немного смущает, это избыточная
чувственность, свойственная женщине. Но правдиво, поэтому мужик на 3/4.
Второй кусок - грубоватая поделка из цикла эротических рассказов "про девственницу".
Понятно кто их пишет. Как сказал бы Станиславский: "не верю". Почему-то вспомнился
термин, который употребляет мой знакомый веб-мастер, который работает над adult-серверами.
"Дрочеры". Он так презрительно зовет пользователей этих серверов. Коротко, емко,
метко.
Вот и все.

      

 VII. На твою "угадайку". Первый отрывок, подозреваю - твой: по манере изложения,
по употреблению уменьшительных слов и имен.
   Второй - на тебя не похож. Если он тоже твой, то ты здорово умеешь перевоплощаться
(что, впрочем, ты уже доказывал). Писала или женщина, или мужчина, очень хорошо
знающий женщин.

      

VIII. Я плохой эксперт, а потому, скорее всего, ошибусь, если скажу, что оба
отрывка писались одним и тем же человеком, вероятней всего, мужчиной. Мне кажется,
женщина вылила бы больше поэзии на обрамление процесса, и сыскала бы более точные
слова для описания испытываемых ею чувств. Уж больно все, на мой взгляд, схематично
написано, широкими мазками, будто заказ следовало выполнить в сжатые сроки, а
концентрация тестостерона в крови писавшего не успела достичь необходимого для
создания впечатляющей прозы уровня. Такое мое дилетантское мнение, на справедливости
которого я ни в коем случае не настаиваю.

      

IX. прочитала оба куска, мнения о половой принадлежности авторов не образовалось.
мне кажется, и тот, и другой мог написать кто угодно.

      *

X. ...Первый текст, по-моему, написан бабой. Почему? Потому что там очень по-бабски
привлекается внимание к героине, очень тщательно обсасывается ее физические особенности
и скрытые душевные особенности (явная проекция). Для баб характерно и то, что
в тексте они долго разгоняются перед коитусом (долгая прелюдия, уговаривания,
предчувствия). Как вариант: текст написан латентным гомосексуалистом. Второй
текст – мужской. Уже на девятнадцатой строчке автор приступает к делу, и есть
технические особенности, которые невозможны у автора-женщины (если она не девственница).
Например, по тексту героиня – девственница. Только мужчина может не знать, что
описанным путем девственницу возбудить невозможно. Как вариант – текст написан
очень старой девой, сильно за тридцать. В этом случае авторессаидентифицируется
с героиней как по статусу, так и по содержанию фантазий, определяемых возрастной
физиологией...

*****************

А теперь о женщине. Авторе кусков преткновения.
Автор попросила меня поблагодарить всех, кто принял участие в игрище: У-ГАД-АЙКА
или УГА-ДАЙ-КА! Игральные куски - это не два рассказа, а отрывки из двух частей
романа "Море и остров", который готовится к изданию в серии "Улица красных фонарей".
Автор - составитель этой серии Ольга Воздвиженская - женщина, очевидно, притом
по-женски весьма счастливая, но более себя понимающая как писателя, поэта, критика,
издателя, и без сомнения, она - опытный российский эротолог.
Её тексты публиковались в GE73, GE77.
Желающие по осени 2003 года прочесть роман целиком шлите заказы  московский книжный
магазин "Ломоносов": lomonosowbook@mtu-net.ru.
А вот отгадщики под номерами I и V получат осенью по почте книгу в подарок с
автографом Ольги Воздвиженской. Поздравляю поебителей!


      *

Михаил Армалинский
С ГОЛОВЫ НА НОГИ


Есть что-то в ней, что красоты прекрасней...
Евгений Баратынский

Я не намерен оправдываться правдоподобием.
Михаил Армалинский


Эта идея родилась для Тода буквально из женских гениталий.
Он проснулся утром от хруста эрекции и увидел рядом с собой на кровати спящую
женщину, с которой он познакомился накануне вечером в баре. Они изрядно выпили,
Тод пригласил её к себе, и они провели бурные пару часов перед тем как потерять
сознание во сне. В баре женщина показалась Тоду необыкновенно привлекательной,
её лицо светилось лукавством и желанием, но теперь глядя на Дебби (так, кажется,
её звали?), Тод не мог усмотреть былую красоту - её не было и в помине. У Дэби
была серая кожа на лице, бесцветные губы, жирный нос. Она храпела на спине с
полуоткрытым ртом и раздвинув ноги.
Быть может, заблуждение произошло потому, что Тод лица Дэби особо и не рассмотрел,
так как женщина эта обожала 69, причём настолько, что при виде хуя у Дэбби текли
слюни не только из пизды, но и изо рта. Следует сказать, что и Тод всегда стремился
оказаться в этой диспозиции, тоже любя её от всего сердца. Они так и заснули,
уткнувшись лицом в лобок партнёра. Проснувшись среди ночи, Тод удивился волосам
перед носом, но тотчас узнал их, сходил в туалет и улёгся уже привычно, лицом
к лицу.
Вот и теперь Тод решил не обращать внимания на невзрачное лицо женщины, снова
развернулся на 180, присосался к клитору, жадно вдыхая скопившийся за ночь запах,
и Дэбби, пробудившись, сразу заурчала и заглотала его член. Когда они кончили,
Тод остался в том же положении, поравнодушневший к роскошному пейзажу перед его
очами, а потому уже размышляющий.

К Тоду явилось осознание того, что, лицо женщины ему по большому счёту безразлично,
что красота его условна, преходяща, относительна, а вот вид междуножья красив
абсолютно. Эта мысль и раньше посещала его, но теперь он стал думать о том, что,
приняв её за аксиому, он сможет изменить свою жизнь и не тратить время на поиск
и соблазнение красивых лицом женщин, а раскидывать свои сети в океане малопривлекательных,
некрасивых и просто уродливых - тех, кто не избалованы вниманием мужчин или знающих
о нём лишь понаслышке, а значит всегда доступных. Все эти малопривлекательные
лицом женщины, если с ними оказываться в 69, сразу становятся непререкаемыми
красавицами. Перед глазами предстаёт идеальная красота, которая вызывает абсолютный
восторг.
Если есть невыразительное лицо, то нет невыразительной пизды. Общаться с пиздами
- это как находиться среди женщин, отобранных на конкурс красоты, где все красавицы,
и ты только выбираешь тип красоты, какой тебе более по вкусу. А вот большинство
женских лиц и близко не подпустят к конкурсу красоты.
То внимание, которое уделяется лицу женщины представлялось Тоду чрезмерным и
несправедливым, подобно тому, как поп-певцы всемирной известности, вроде Фрэнка
Синатра, Элвиса Пресли и многие другие поют чужие песни, получая всю славу, а
композиторы, создавшие замечательные мелодии, остаются для большинства слушателей
в безвестности. Исполнители же классической музыки, наоборот, никогда не могут
приблизиться к славе композитора, чьи произведения они исполняют.
Так "поп-мужчина" прельщается красивым лицом женщины, забывая, что лицо лишь
исполняет божественную мелодию пизды. Классический подход представлялся Тоду
значительно честнее.

В момент явления этой мысли Дэбби снова взяла в рот член Тода, и это был сигнал
возобновления её желания, которое, благодаря такому способу выражения, сразу
перекинулось и на Тода. Он снова подключил свой язык, губы, пальцы, нос, а глаза
так и вообще не закрывались, а всё пялились на чудо.
Тод любил ощущения своего хуя во рту партнёрши больше ощущений во влагалище по
простой причине наличия во рту языка, с которым даже плотный зажим ануса не мог
идти в сравнение. Кроме того, умелая женщина могла так плотно сжимать член губами
и языком, что создавалось полное впечатление языкастого сфинктера.

Снова излившись, Тод продолжил размышления, что поза 69 может ярко иллюстрировать
выражение "ставить с ног на голову", когда пизда и лицо меняются местами не только
в географическом расположении, но и в моральном. А именно: уродство, которое
приписывалось пизде, теперь перемещается по месту его нового расположения, на
лицо, рот которого выполняет "уродливую" заглатывающую функцию пизды. Но в то
же время красота лица перемещается на пизду, которая перед твоими очами и предлагает
свои губы для поцелуя.
То есть частая уродливость женского лица естественно принимала на себя "уродство",
приписываемое пизде, тогда как истинная красота пизды принимала на себя красоту,
приписываемую лицу.
Так пизда нараспашку попутно становилась душой нараспашку.
Кроме того, Тод видел в 69 и мелкие удобства - хуй во рту женщины во время её
оргазма заглушал вопли и стоны, которыми многие женщины явно злоупотребляли -
"пронзительный оргазм", как именовал его Тод.

Итак, Тод окончательно убедился, что в женщине он больше всего любит её междуножье,
причём со всех точек зрения (не только в переносном смысле, но прежде всего в
прямом - в любом ракурсе): с эстетической, гастрономической, ну и, конечно же,
сексуальной. То есть ему нравится всё в женском междуножье: вид, вкус, запах
и потому он хочет всё это лицезреть, лизать, вдыхать. А так как это ещё приносит
наслаждение обладательнице, то и радость становится абсолютной. Таким образом,
если пизда, промежность и ягодицы с анусом - самое главное и любимое в женщине,
то 69 становится самой важной и восторженной позицией, тогда как о хуе горячо
заботится женский рот.
Неудобны были только женщины с большим животом, он мешал добираться языком до
клитора и поэтому именно таких женщин Тод называл "недоступными".
Менструации не только не смущали Тода, а радовали. Он говорил в такие дни, что
в меню "Пизда с кровью". И Тод уминал это блюдо за обе щёки в то время, как женская
голова была насажена ртом на кол хуя.
Тод всовывал язык во влагалище как только мог глубоко, им овладевало желание
уйти в него с головой - видно, срабатывало воспоминание о том, как он головой
из него выходил.
Рождаясь, появляются головой вперёд. Умерев, выносят ногами вперёд, - думал он,
- А любя, стремишься вперёд головой в ноги врозь.

В конце концов Тоду стало противно смотреть на лица женщин. Все лица представлялись
ему фальшивыми, лживыми, провокаторскими. Ведь каждое утро большинство женщин
начинает с обмана - каждая устремляется к зеркалу накладывать косметику, то есть
представляться лучше, чем она есть на самом деле. Женщины даже радостно делают
шаг назад, чтобы прыгнуть два вперёд: они соглашаются на уродство бигудей, лицевых
масок и прочего, чтобы рвануться через них в фальшивую красоту. Цель женщины
- сделать своё лицо привлекательнее, чем оно есть, и тем самым постоянно вводить
в заблуждение мужчин.
Пизда же и зад в косметике не нуждаются. Вернее, они вырабатывают собственную
"косметику" - соки, мочу, дерьмо, которые добавляют не ко лжи, а к генитальной
правде. Но правда среди людей никогда не считалась красивой, и вот эту-то "косметику"
носить считается неприличным, и её тщательно смывают. Всё это в противоположность
лицу, которое без косметики многие женщины даже стыдятся показывать. Ведь люди
приучены стыдится правды.
Сколько уродливых, лживых, наглых, подлых и просто бесцветных женских лиц, а
вот между ног у этих женщин - прекрасно.

Одна из влюблённых в Тода женщин, знавшая о его предпочтениях, выучилась разговаривать
влагалищем и губами, а вернее, лишь приговаривать в то время, когда Тод лизал
ей клитор, а рот женщины был занят его членом. Разумеется, уста пизды не так
уж были красноречивы и скороговорок произнести не могли, но зато научились восклицать
"Ох!" и "Ах!", а также "Ещё!", в зависимости от состояния их владелицы. Однажды,
когда Тод в очередной раз почувствовал как женский рот, жарко обволакивает его
хуй, ему послышался возмущённо-завистливый голос влагалища: "Хуй в рот!?" Но
он заткнул влагалище двумя пальцами, и оно заткнулась, сжимая пальцы по поступившему
приказу от клитора. Большего разговора от любовницы Тоду не требовалось и в то
же время было достаточно для благоговения Тода, ведь Пизда - живая. Хоть солона,
да сладка.

В те дни разразилась война с Афганистаном, и Тода как сотрудника CIA отправили
в эту страну на выполнение секретных операций. Его помощником был назначен афганец
Али, который хорошо знал английский и служил Тоду переводчиком. Али был весьма
корыстным существом, но за его знания людей и местных обычаев ему прощалось и
это. Задачей Тода было устранение богатых афганцев, финансирующих талибан. Али
перепадали деньги от убитых, и он был счастлив.
После очередного убийства пособника талибана в его доме в горах, Тоду и Али пришлось
застрелить и пять его слуг, которые оказали сопротивление. Обыскивая комнаты,
Тод и Али забрели в большую комнату, где сидело на ковре пять женщин в паранджах.
Они надели их, услышав выстрелы и поняв, что в доме чужие. Али заговорил с женщинами,
оказавшимися жёнами убитого. Они сбились в кучку и дрожали под скрывавшими их
с головы до ног чёрными балахонами. Тод приказал им вытщить трупы во двор. Он
хотел их сначала устрашить этой грязной работой, обещая им такую же судьбу при
неповиновении. Али, помахивая пистолетом, следил как женщины брали по одной за
каждую руку и ногу, а пятая брала за голову и так они вытаскивали трупы из дома.
Тод, уже давно не вкушавший женского мяса, решил не упускать этот случай. Он
знал, что для мусульманки открыть своё лицо незнакомому мужчине - это самый жуткий
грех и позор, что они предпочтут сверкать пиздой, лишь бы лицо оставалось недоступным
взглядам, и на этом Тод решил сыграть, следуя своим убеждениям.
Али и раньше предлагал Тоду организовать для него молоденьких девочек, но у Тода,
занятого одним убийством за другим, просто руки до этого не доходили. А на этот
раз с чувством исполненного долга Тод мог позволить себе расслабиться. Он подозвал
Али и дал ему указания, что и как сказать женщинам. Али, с трудом скрывая удивление,
перевёл главной жене Лале. Она подползла к Али и преклонила голову к его ногам,
в восторге, что Победитель (так называл Тода Али) не желает обесчестить женщин,
не будет открывать им лица и, более того, не подвергнет их риску беременности.
Женщины переглянулись между собой, повертев головами с густой сеткой на лицах,
сквозь которую поблескивали глаза. Али продолжил: когда Победитель прикажет,
женщина должна снять панталоны поднять свою чёрную хламиду до пояса и лечь на
спину.
Начали с Лалы, чтобы она личным примером продемонстрировала своё повиновение
и умение остальным жёнам. Лала послушно легла на ковёр и сделала как было приказано,
остальные четыре жены уставились на Тода и замерли.
На уровне рта в парандже имелось отверстие, которое использовалось при еде. Тод
принял позицию над Лалой и уткнулся лицом в её выбритую промежность, занеся свой
член у неё над головой. Перед лицом Тода возникло родное лицо пизды: он целовал
взасос большие и малые уста, он лизал твердеющий носик клитора. Уничтоженные
волосы давали подступ языку ко всей поверхности, но лишали Тода любимых запахов
- вместо них пизда пахла восточными пряностями. Они напомнили ему косметику на
лице. Чтобы добраться до честных ароматов, Тод вставил два больших пальца во
влагалище, как расширитель, раздвинул стенки, и в конце этого туннеля засиял
знакомый свет шейки матки. Оттуда повеяло знакомым духом.
Поработав над клитором и ощутив нужную реакцию, озвученную постаныванием, Тод
погрузил член, направляемый рукой Лалы, в отверстие в парандже на уровне рта
и женщина умело присосалась.
Вскоре их настиг цепкий оргазм, вызволенный из небытия навязчивым желанием.
Когда Тод излился, женщина жадно сглотнула всё до капли, и лишь Тод поднялся
с неё, сразу одёрнула свою хламиду, села и на коленях, пятясь спиной, присоединилась
к группке остальных жён.

Пока Тод вкушал и наслаждался, Али прислушивался к звукам в доме и за его стенами,
следя, не появится ли кто из врагов, а также не сводил глаз с непривычного ему
зрелища.

Тод решил отдохнуть в этом особняке до следующего задания, которое ему должны
были сообщить сверху. Причём буквально сверху - со спутника.
Али приказал женщинам приготовить еду, а Тод через десять минут затребовал другую
жену, которая искусно исполнила все желания Тода, уже зная, что ей нужно делать
и явно желая этого.

Тод налил себе из фляжки скотч и после того, как Али попробовал еду - таков был
порядок, на случай если еда отравлена - принялся за баранину с рисом. Он поглядывал
на суетящихся жён и уже не мог отличить из-за паранджей, полностью скрывавшей
их тела, какие две были опробованы, а какие ещё ждут его внимания.
Тод предался своим любимым утопическим фантазиям об обществе, где женщины, когда
хотят флиртовать, встают на руки и ходят на руках. Они сводят и разводят ноги,
как знак предпочтения перед тем или иным мужчиной. Женщины красуются пиздами,
имея наготове рот для принятия члена. Мужчина флиртует, расстегивая ширинку и
вытаскивая член. Когда мужчина и женщина приходят к согласию - они укладываются
в позе 69, уже образованной расположением их тел.
И вот теперь, утопические мечтания Тода претворялись в жизнь почти дословно.
Выпив, Тод имел свойство одержимо устремляться в размышления и только женщина
могла его от них отвлечь.
Слово "женщина", - мечтал Тод - это всего лишь обобщающее слово для пизды, грудей,
зада, лица и прочего, что хочется лапать, ебать, нюхать, лизать и рассматривать.
Пизда - это в свою очередь тоже лишь обобщающее слово для образа раздвинутых
женских ног с лобковыми волосами, большими и малыми губами, а также клитора,
влагалища и уретры. Но и на этом обобщение не кончается, ибо женщину нельзя разбить
на первооснову кирпичиков, потому что клитор в свою очередь - тоже лишь обобщающее
слово для капюшона, головки, тела и корня. А влагалище - опять-таки обобщающее
слово для его преддверия, стенок, складок на них, соков и прочего. Таким образом,
раскрывать всякое обобщение можно до бесконечности, доходя до клеточного уровня,
хромосомного и т. д. Разница лишь в том, на каком уровне каждый человек предпочитает
остановиться или его останавливают. Большинство не смеет расщеплять обобщение
"женщина" на составляющие и воспринимает её целиком, что обходиться боком, как
только подобный невежда оказывается с ней в постели.
Бесконечность расщепления этих понятий кружила голову Тоду, пока не наступал
оргазм и делал этот феномен на время неинтересным. Но вскоре головокружение начиналось
вновь.

После освобождения Афганистана от талибана женщины стали сбрасывать чадры и паранджи
и перестали ценить своё лицо выше вида своей пизды, а потому, когда Тода с Али
перебросили на убийства в Саудовскую Аравию, он воспринял это как продвижение
по службе своим желаниям, ибо в этой стране женщины ещё продолжали быть верными
старым традициям. Там женщины по-прежнему появлялись только в непроницаемых тряпках.
Женщины ходили стайками, и Тод с помощью Али брал сразу всю группу, усыпляя их
специальными военными средствами быстрого действия. Если мужчины пытались им
мешать, они их лишали подвижности не менее специальным секретным устройством,
которым снабдили американскую армию для управления гражданским населением. Тод
и Али грузили женщин штабелями в свой крытый зелёный фургон, в котором всё было
оборудовано для удобства развлечений. Там Тод пробуждал одну женщину за другой
и пускал их в дело.
В какой-то момент Али выказал свой тщательно скрываемый интерес к анальному сексу.
Тод решил, что Али будет более добросовестный в общем деле наслаждения, если
он будет и сам его получать и стал потакать его страсти, приглашая присоединиться
к женщине.
Али уже заученно и со знанием дела объяснял очередной счастливице, что её честь
останется нетронутой и никто не будет пытаться увидеть её лица, более того, она
не забеременеет, так как во влагалище член извергаться не будет, но если она
попытается сопротивляться или чего доброго применить зубы не по назначению, то
её живой и голой дадут на растерзание собакам. Затем он объяснял что от неё требуется.
Женщину клали на спину, задирали ей ноги и сдирали панталоны. Тод становился
над ней и приступал к общему облизыванию промежности, после чего сосредоточивался
на клиторе. Женщина, обрадованная неведанным наслаждением или знавшая эту ласку
от своих подруг, с воодущевлением подавалась навстречу языку и рукой направляла
хуй Тода сквозь известное ей отверстие в ткани. Тод руками растягивал в стороны
ягодицы женщины, и к открывшемуся анусу пристраивался Али, заполняя прямую кишку
женщины своей твёрдой кишкой. В этот заполняющий момент, женщины приостанавливали
сосание Тодовского хуя, отвлекаясь на новое ощущение или наоборот, под его ярким
впечатлением, ускоряли движения языка.
Когда все были на своих местах, начиналась радостное движение по добыче оргазма.
Большинство женщин, подбираясь к самому пику, полностью сосредоточивались на
своих ощущениях и прекращали лизать хуй Тода. В эти моменты он концентрировал
свои усилия и увеличивал частоту лизания, в то же время давая условленный знак
Али, чтобы и тот ускорил и углубил движения. Женщина взрывалась в оргазме, обязательно
выдавая себя каким-то звуком или стоном и, перевалив через пик, принималась наверстывать
сосание хуя с особенным воодушевлением благодарности, и Тод кончал вместе с Али.
После этого они ссаживали женщину в пустынном месте и через минут десять отдыха
принимались за следующую. С незначительными вариациями всё повторялось с остальными.

Среди арабок стали быстро распространяться слухи о двух замечательных мужчинах,
которые заботятся не только о собственных наслаждениях, но и о женских, причём
сохраняя честь своих любовниц. Однако тот факт, что один этих мужчин был неверный,
да ещё американец, вызывало возмущение среди экстремисток, объединившихся в движение
"Антифака". Остатки талибана втайне надеялись, что Тод перекуёт меч на оральный
секс, поскольку это было в интересах Тода, чтобы женщины продолжали носить чадры
и паранджи, но для него присяга и конституция США были ещё важнее. Потеряв надежду
на переход Тода на их сторону, талибанские лидеры сагитировали одну из самых
фанатичных членок этого общества пожертвовать собой и отомстить ненавистному
американцу за непоруганную честь арабок. Фанатичка стала слоняться в местах,
известных появлением в них зелёного военного автофургона, в котором разъезжали
Тод и Али. Наконец, ей повезло, и она оказалась затащенной в фургон двумя мужчинами,
один из которых был явно американец.
И в тот момент, когда в известной позе Тод излился фанатичке в рот, а её прямая
кишка заполнилась обильной спермой Али, произошёл взрыв, в результате которого
Тоду оторвало голову, а Али - хуй.
После тщательного расследования оказалось, что фанатка-самоубийца, зная, что
эти мужчины никогда не наведываются во влагалище, вложила в него шашку тротила
с часовым механизмом.
Когда на взрыв прикатили коллеги Тода, они увидели террористку "с пиздой разорванной
до пупа". Взрывной волной с неё сорвало паранджу, а с фургона - крышу, и в синее
небо смотрело лицо чистой красоты, под которым всё тело было изуродовано взрывом.
Али кое-как выходили в американском госпитале и он, устроился работать в гарем
евнухом.
А военные друзья Тода поклялись продолжить его дело, но осуществить этого не
смогли, так как к тому времени все мусульманские женщины отказались носить паранджу,
и понятие чести по-христиански перенесли с открывшегося лица в тщательно скрываемую
пизду.
Вот почему однополчанам Тода пришлось их насиловать в классическом европейском
стиле. А мусульманки радостно подставляли свои загорелые лица под палящие взоры
неверных.

Михаил Армалинский