Книга Эми Тан «Сто тайных чувств» проста и понятна, как китайская лапша за три рубля. И в то же время загадочна и экзотична, как китайская лапша за три рубля.
И – многофункциональна, как китайская лапша за три рубля. И - так же быстро кончается, несмотря на солидный объем. В общем, разницы между творчеством писательницы Эми Тан и китайской лапшой за три рубля нет никакой.
Вот только китайской лапше не посвящает книг Стивен Кинг, по ее сценариям не ставят фильмы, а сама она никогда не прославится на тридцать седьмом году жизни.
Но - не будем придираться и отбросим эти несущественные различия между творчеством Эми Тан и лапшой, а то остынет.
Начав свою писательскую карьеру с отправки многостраничных писем друзьям, госпожа Тан в то же время подрабатывала на полную ставку секретаршей, ссорилась с мамой, боялась призраков и подзаряжала севшие батарейки в фонарике одним левым глазом. Остановимся на маме и призраках поподробнее, ведь как раз из них и растут ноги простых и безыскусных произведений госпожи Тан. Мать Эми, китайская эмигрантка в первом поколении, за свою долгую американскую жизнь так и не смогла выучить английский. Зато она здорово разбиралась в призраках, древних китайских тайнах, и пугала свою дочь репликами типа «Не обманывать меня, Эми. Призрак Чинь Ту говорить, ты не чистила зубов».
Оливия, героиня ногастого романа «Сто тайных чувств», воспитывалась старшей сестрой Кван Ли, эмигранткой в первом поколении, за свою долгую американскую жизнь так и не выучившей английский. Зато Кван здорово разбиралась в призраках, древних китайских тайнах, и пугала свою сестру репликами типа «Какой круглый луна. Столько призраков стоять вокруг кровати».
Еще Кван могла подзарядить севшие батарейки одним левым глазом и сломать кухонный комбайн, нечаянно чихнув на него. А все потому, что она обладала глазами Йинь, то есть была вхожа в Мир Йинь.
- Так кто же попадает в Мир Йинь?
- Много людей. Не только китайцы, но и люди с большими сожалениями. Или люди, которые думать, что они упустить свой шанс, или скучать без жена, муж, дети, сестра…- Кван помолчала и улыбнулась мне. – Если скучать без китайская еда, попадать в Мир Йинь, тоже там. Позже рождаться в другой человек… Много людей Йинь в следующая жизнь, догадайся, кто хотят стать? Догадайся!
- Президентом США?
- Нет.
- Группой «Кто»?
- Кто?
- Проехали. Так кем они хотят стать?
- Китайцами! Я правду тебе говорю! Не французами, не японцами, не шведами. Почему? Я думаю, потому что китайская еда очень хорошая, свежая, дешевая, много-много вкусов, каждый день – новый. Еще потому что китайская семья очень дружная, а друзья очень преданные. У тебя китайская семья и друг в одной жизни – останутся с тобой еще на десять тысяч жизней, очень удобно. Вот почему сейчас так много китайцев в мире.
Потому как все действующие лица романа Эми Тан – китайцы, нет ничего удивительного в том, что в прежней реинкарнации они знали и любили друг друга. Муж Оливии и в прошлой жизни был ее любимым, старшая сестра – подругой-компаньонкой, а бывшая девушка мужа – ее, Оливии, матерью. По воле автора сестры попадают в Китай, где две жизни - прошлая и настоящая, сливаются в одну, древние клятвы выполняются, а рациональная Оливия понимает, что все страшные сказки Кван и есть суровая правда жизни.
Само собой, не обходится дело и без экзотики.
- Этот напиток, - медленно произносит Кван, почтительно взирая на пиалу, - называется вино «Пьяная мышь», что-то в этом роде. Очень известное вино в Гуйлине. Приятно на вкус и для здоровья полезно. Требует долгой выдержки. Десять, а может, и двадцать лет. – Она делает знак Ду Лили, чтобы та показала бутылку. Ду Лили протягивает нам бутылку, стуча пальцем по красно-белой этикетке. Бутылка почти пуста.
- А что на дне? – спрашивает Саймон.
- Мышь, - отвечает Кван, - поэтому и вино называется «Пьяная мышь».
- А что на самом деле?
- Гляди, - Кван показывает на дно бутылки, - мышь.
Мы смотрим. И видим что-то серое. С хвостом. Я осознаю, что меня сейчас должно стошнить. Но вместо этого мы с Саймоном смотрим друг на друга и хохочем. Мы не можем остановиться. Смеемся до колик, хватаясь за животы.
Между тем Эми Тан через весь роман, местами ужасно страшный, местами ужасно трогательный и смешной, несет одну-единственную мысль. Доносит, не расплескав, до четыреста пятьдесят восьмой страницы, забирается на трибуну финальной главы и, с прямолинейностью секретарши, провозглашает:
Я думаю, что Кван хотела показать мне, что мир – это не строго ограниченное пространство. Мир – это безграничность души. А душа – это любовь, бескрайняя, бесконечная, ведущая нас к познанию истины. Раньше я была уверена, что любовь – это не более чем блаженство. Теперь я знаю, что любовь – это и печаль, и тревога, и вера, и надежда. А вера в призраков – это вера в бессмертие души. И если те, кого мы любим, умирают, это значит, что отныне мы не можем воспринимать их с помощью обычных чувств. Но если мы помним о них, то всегда сможем найти их при помощи ста тайных чувств.
Анна Андерсен
Книги для обзора предоставлены магазином «Буква»
∙ ул. Телевизорная, 1. Торговый квартал на Свободном. тел. (3912) 45-87-22.
Эта рассылка содержит материалы, взятые с красноярского портала "Лаборатория новостей". Для того чтобы узнать о правилах цитирования материалов в этой рассылке, посетите страницу правовой информации на портале "Лаборатория новостей". По вопросам, касающимся материала в этой рассылке, обращайтесь по адресу subscribe@newslab.ru.