Knigoboz.Ru

Рассылка официального сайта газеты "Книжное обозрение"

11 февраля 2003 года

• Книжная пятерка
• Новости
• Эротоциклопедии, философия оргазма, мистический брак коммунистов и православных
  - анонс некоторых материалов бумажной версии газеты

Заходите к нам на сайт!

• Сарамажная правда
• Пасынки Электрочайника
• Серый полковник
• Америка Видала
• Седьмая часть тьмы

Сарамажная правда
Сарамаго Ж. Каменный плот: Роман / Пер. с португ. А.Богдановского. Киев: София; М.: Гелиос, 2002. - 460 с. (п) 5000 экз. ISBN 5-344-00268-8
Каменный плот, описанный Жозе Сарамаго, - весьма своеобразное плавучее средство. Португальский писатель строит роман на ситуации совершенно невероятной: в одночасье по Пиренейским горам прошла трещина и весь Иберийский полуостров поплыл по океану неизвестно куда. В Нобелевской лекции 1998 года Сарамаго объяснил, что главное чувство, которое вдохновляло его при написании этого романа, - "коллективно-бессознательно-португальская" обида на пренебрежительное отношение к его родной стране. Обижается Сарамаго и на континентальную Европу, и на Соединенные Штаты, которые навязывают всему миру "свои удушающие законы". Если верить романисту, он расколол Пиренейский перешеек только для того, чтобы призвать Европу "восстановить равновесие в мире и тем самым искупить свои прошлые и нынешние колониальные злодеяния". То есть задумал Сарамаго антиглобалистский манифест, облеченный в романную форму.
Однако роман, к счастью, отнюдь не исчерпывается той идеей, которая кажется такой важной его автору. Во-первых, ошибется тот, кто подумает, что этот радетель за родную Португалию изображает свою страну, ее народ и ее правителей без иронии. Сводить содержание "Каменного плота" к антиглобалистскому памфлету было бы так же наивно, как видеть в другом романе того же писателя, "Евангелии от Иисуса" (кстати, только что переизданном издательством "Махаон") издевательство над евангельским сюжетом. Хотел Сарамаго одного, а вышло у него совсем другое - роман о том, какими непостижимыми узами связана судьба мира с судьбой частного человека, о том, как один ничтожный жест может в самом буквальном смысле слова сдвинуть с места горы: ведь разлом Пиренеев случился сразу после того, как одна из героинь романа палкой провела по земле борозду, которую невозможно оказалось ни засыпать, ни заровнять. И выходит так, что именно от этого Иберийский полуостров отправился в плавание, а самой этой героине была дарована любовь (кем дарована? об этом Сарамаго постоянно спрашивает сам себя, но ответа не дает). На мой вкус, гораздо интереснее читать "Каменный плот" так, чем видеть в нем сведение антиглобалистских счетов с великими державами.
Сарамаго - писатель многоречивый, забалтывающийся, не говорящий словечка в простоте, в его романе старый автомобиль называется "Парагнедых" и "стрелочкой показывает, что ему пора задать корму"; в романе этом "перелетная стая журналистов снялась и приземлилась на Восточных Пиренеях", а "по хребту Пиренейского полуострова прополз холодок страха". А когда очередные попытки научно объяснить движение полуострова по океану оканчиваются неудачей, выясняется, что "о правительствах даже не скажешь "несолоно хлебавши", ибо вдосталь и досыта нахлебались они горько-соленого, как океанская вода, разочарования". Пожалуй, по "плотности" словесной ткани Сарамаго сравним с Набоковым. "КО" уже не первый раз рецензирует романы этого португальского писателя и не первый раз подчеркивает, что с ними в мировую литературу, а благодаря безукоризненному мастерству его переводчика А.Богдановского - и в русскую - вторглось (точно так же, как Пиренейский полуостров - в океан) явление совершенно особого рода. И этот факт не способны отменить никакие политические декларации самого автора.
Мария Муреева

Пасынки Электрочайника
Шелли М. Паутина. СПб.: Амфора, 2002. - 437 с. (Из книг Макса Фрая) 4000 экз. (п) ISBN 5-94278-314-4
Культурные явления бывают двух сортов. Одни - замечательные, а другие - знаменательные. Первые что-то значат сами по себе; вторые внутренней ценностью не обладают, зато призваны "служить вехами" либо что-то "символизировать". Например, Новый год - замечательный праздник; а 23 февраля - знаменательная дата...
Так вот, выход бумажной книжки Мерси Шелли (в миру Алексей Андреев) - вполне себе знаменательное событие. Как художественный текст этот роман не выделяется из ряда многих и многих, но "культурной вехой", тем не менее, является. Бумажное издание "Паутины" означает, что "сетература" (интернет-самиздат) входит в моду. Литературный бомонд обнаружил очередное (после Сорокина и иже с ним) экзотическое "пограничье культуры" и решил устроить из него очередное "новое слово в искусстве".
Шелли - типичное явление именно "сетературы". Где-то даже пионер и патриарх этого вида любительского спорта. И рассматривать его творчество надо именно с точки зрения специфической интернет-культуры.
В Рунете роман появился лет пять назад и сразу был прославлен на всю Сеть как "первый истинный русский киберпанк". Причем прославлением занимался лично А.Андреев с небольшой группой подтанцовки. Умелый и агрессивный автопиар позволил ему малыми силами добиться такой раскрутки, для которой "бумажному" книжному проекту потребовались бы мощные спонсоры (замечательное свойство Сети - ничтожная инерционность; достичь популярности здесь можно почти бесплатно).
Другое произведение Андреева - статья "Дети Стекольщика" - программный манифест "фантастики будущего". В ней Шелли шутя и ерничая расправился со всей русской фантастикой последнего полувека, заявив, что всякие социально-литературно-психологические кунштюки - от лукавого; высшая цель фантастики - готовить нас к чудесам грядущего и воспевать поступь высоких технологий; поэтому "Паутина" Шелли - буревестник новой эры, а все прочие фантасты должны быть сброшены с паровоза истории. То есть идеалом Андреева оказался экстраполированный в грядущее производственный роман, очерк о "науке будущего" или то, что когда-то называлось "фантастикой близкого прицела". Дело Казанцева, Ляпунова и Немцова нашло себе продолжателя, надевшего на ветхий "научпоп" 50-х годов сверкающие ризы высоких технологий. И надо отдать Андрееву должное: он скрупулезно придерживается своей программы. "Паутина" по стилистике напоминает помесь Жюля Верна и Хьюго Гернсбека, только адаптированных под вкусы и лексику современного околокомпьютерного люда. Сюжет невнятен и значения не имеет; персонажи - плоские; язык суконно-публицистический.
Но самое занятное - диалоги. Герои Андреева постоянно читают друг другу лекции обо всем на свете. О недавней истории; о новинках науки и техники; о фантастике XX века; о психокодировании; о последних новостях; о религии и о генетике. Даже враги при встрече сперва монотонно излагают весь список взаимных претензий. В общем - типичный, даже утрированный стиль общения "полупрозрачных изобретателей" из бессмертной пародии Стругацких.
Однако в рамках "поэтики" Андреева это все - достоинства! "Паутина" - не художественное произведение, а беллетризованная энциклопедия быта и нравов 2016 года. Литературные качества для фантастики, по Андрееву, - бесполезны и даже вредны. Психологизм, стиль, сюжет - ничто; технические идеи и детали - всё.
Такой подход крайне польстил массе сетевых авторов. Идеология "Детей Стекольщика" приобрела множество почитателей, а "Паутина" - множество эпигонов. Ведь раз владение языком, работа над стилем, тщательное построение сюжета отныне устарели - значит, устарело и понятие литературного дарования. Чтобы стать творцом "сетературы будущего", необходимо и достаточно лишь разбираться в технологиях будущего (или уметь придумать непротиворечивые "параллельные технологии"). Так что сейчас в Рунете выложено немалое количество текстов доморощенного "киберпанка", "кибер-фэнтези-панка", "технопанка" и т.д., и т.п. Набирает силу параллельная "официальной" любительская сетевая критика, построенная по известному принципу отношений петуха и кукушки.
Да и как же иначе? Ведь "сетература" - явление вполне самодостаточное. Каждый завсегдатай литературного Рунета может стать и автором, и читателем, и критиком. Люди пишут сами для себя и сами себя обсуждают. Перед нами - литература заядлых компьютерщиков, созданная для компьютерщиков же. Иными словами - любительская тусовка по интересам. Ближайшие аналоги "сетературы" - дамские журналы XIX в.; стенгазеты советских общежитий и студенческие капустники; школьные утренники, наконец... Даже если здесь объявляется автор, который мог бы создать талантливую вещь, он расслабляется и выкладывает в Сеть нечто сырое, сделанное тяп-ляп. Потому что зачем стараться-то, если для своих?
Любительский характер "сетературы" маскируется ее кажущейся глобальностью. Поскольку Интернет нынче повсюду, то создается иллюзия, будто и "сетература" - нечто повсеместное, мощная альтернатива "бумажной" фантастике. Видимо, из-за этой аберрации восприятия "Паутину", патриарха капустника, и сочли значительным явлением, достойным публикации в элитном издательстве и вообще серьезного обсуждения. Но количественный рост не означает качественного. Детский утренник на пять персон и ролевая игра на пятьсот человек одинаково остаются любительскими междусобойчиками. Тысяча компьютерщиков, создающих в Сети фон "новой культуры", - лишь гипертрофированный студенческий литкружок советских времен. У "сетераторов" даже меньше перспектив, чем у членов литкружка. Те хотя бы из честолюбия могли трудиться и работать над собой, не желая ограничиваться пятью читателями; а тысячная сетевая аудитория дает иллюзию известности совершенно бесплатно.
Но мы все знаем поговорку про бесплатный сыр. Известна она и Андрееву-Шелли - он-то поработал изрядно (хотя и не над текстами, а над собственным имиджем). Провозвестник "конца бумажной книги" на наших глазах становится нормальным "бумажным" писателем; виртуальный "сетературный" хулиган - членом вполне реального литературного бомонда... Многие восстания против "старого порядка" заканчивались тем, что самые умные вожди восставших входили в элиту этого порядка. А имена и деяния прочей массы история немедленно забывала.
Александр Казаков

Серый полковник
Гусев В. Закон вне закона.
М.: Омега, 2002. - 448 с. (Русский счет). 7000 экз. (п) ISBN 5-93209-654-3
Новый роман признанного мэтра отечественного детектива представляет собой влажную мечту и ночной кошмар российского интеллигента, слитые воедино. Наведение порядка в одном отдельно взятом городе в исполнении "полковника частного сыска" Сергеева выглядит, прямо скажем, устрашающе. "Короткий суд и длинная веревка" - так это называлось в давние времена. Руководствуясь соображениями прагматической справедливости, Сергеев вводит в городе О. свой собственный Закон, основанный не на демократическом словоблудии, а на принципах неотвратимости наказания и "воздаяния по делам".
В книге недаром цитируется "Русская Правда": уложения Ярослава Мудрого как нельзя лучше соответствуют понятиям Сергеева. Да и кто не согласится с такими правилами: "Всякой имеет право убить ночного татя на воровстве", "...кто убьет человека, тому мстят за смерть смертию", "...кто вынул меч для обороны, тот не подвергается никакому взысканию, ежели и ранит противника". Разумеется, все это находит самый горячий отклик и поддержку в народе, то есть жителях города О.
Если нынешние правоохранительные органы - ленивые и коррумпированные, да к тому же вооруженные ржавой берданкой существующего Уголовного кодекса - не в состоянии справиться с чудовищным валом преступности, то вполне может показаться, что пришествие просвещенного диктатора - единственное, что может помочь больному обществу. Об этом за последнее время писали многие, например, Михаил Веллер ("Час ноль, или Гонец из Пизы") и Олег Дивов ("Выбраковка").
Главное - обеспечить безопасность рядовых граждан, сделать так, чтобы они не боялись выходить вечером на улицу и спокойно спали по ночам. А преступники обязаны испытывать страх. Логика тут такая: если пьяный отморозок, избивший ребенка, будет вполне санкционированно и адекватно искалечен в тот же день, если насильник будет кастрирован, если убийца будет расстрелян - те, у кого возникнет мысль пойти по их стопам, трижды задумаются. А те, кого называют "простым народом", будут только аплодировать.
Все это выглядит жестоко. Негуманно. И уж совсем недемократично. Но на это у автора есть свой контрдовод: понятие "права человека" применимо лишь к тем, кто не переступил грань, за которой человек становится нелюдем.
Главное в диктатуре - не трогать политику. Свобода слова, личности, печати - священны. Пусть демагоги и правозащитники болтают сколько угодно, все равно их почти никто не слушает. Пусть талантливый бизнесмен делает деньги, лишь бы исправно платил налоги и не подсовывал лежалый товар. А вот библейские законы "Око за око, зуб за зуб" и "Не работающий да не яст" должны быть непреложны для всех и каждого. И тот, кто нарушает закон, тот вне его, а следовательно, вне общества.
У полковника Сергеева под рукой - всего лишь рота. Плюс грамотные консультанты, плюс идея. И все же ему удается в кратчайшие сроки освободить город от преступников и преступности. По одной простой причине, которая лучше всего выражена одной из героинь книги, пенсионеркой, бывшей разведчицей Алевтиной: "Почему мы выиграли войну? Потому что она была народная. И война с криминалом тоже должна стать народной".
До воплощения подобных теорий в реальной жизни пока далеко, но то, что они все чаще возникают в художественных произведениях и сразу же находят горячий отклик у читателей, заставляет о многом призадуматься.
Дмитрий Малков

Америка Видала
Видал Г. Почему нас ненавидят? Вечная война ради вечного мира: Очерки и эссе
/ Г. Видал; Пер. с англ. Т. Кудрявцевой, А. Файнгара. М.: АСТ, 2003. – 155 с. 5000 экз. (п) ISBN 5-17-016276-6
Демократия под угрозой. Полным ходом строится полицейское государство. Страна много лет ведет преступную войну. Органы правопорядка не соблюдают законы. Нет, это не «Завтра» и не «Новая газета». Это про США. Так пишет знаменитый американский романист, драматург и эссеист Гор Видал. Буш ведет войну против террористов, но на самом деле «большинство сегодняшних подлинных террористов находятся в составе наших правительств – федерального, штатов и муниципальных». Американцы часто задумываются: за что же их так ненавидят? И действительно: арабы – бомбы кидают, русские – в Чечне воюют, немцы – устроили две мировые бойни, корейцы – собак едят, а ненавидят все – американцев. За то, что «пентагонская хунта» всюду вмешивается и всех бомбит. И в ответ получает по заслугам. Тимоти Маквей 19 апреля 1995 года взрывает федеральное здание в Оклахома-Сити, Усама бен Ладен устраивает 11 сентября.
Из десятка эссе только одно посвящено высокомерной внешней политике. Остальные – несправедливостям, которое федеральное правительство творит у себя дома. Нарушаются права граждан. За ними ведется электронное наблюдение. Фэбээровские банды множатся и свирепствуют. 70% американских служащих должны сдавать анализ мочи. 19 апреля 1993 года спецназ и Национальная гвардия взяли штурмом здание, где скрывались сторонники секты «Ветвь Давидова», в результате чего большинство сектантов погибло. Именно за них отомстил герой войны в Заливе Маквей.
В американском обществе есть две глобальные идеи. Согласно первой – правительство США должно выполнять мессианскую функцию. И дома и в мире. Разводить враждующие стороны и регулировать все на свете. Другая идея предусматривает полный изоляционизм и невмешательство. Армию нужно распустить, оружие раздать населению, фэбээровцев повесить, а налоги снизить. Видал хорошо отражает взгляды именно второй группы. Из оклахомской глубинки. А вообще его передовицы вполне могли бы появиться в «Завтра» или обновленном «НГ Ex Libris». Коллегам стоит подумать.
Константин Мильчин

Cедьмая часть тьмы
Щепетнев В. Темные зеркала: Повести.
М.: АСТ; Донецк: Сталкер, 2002. – 340 с. – (Звездный лабиринт. Библиотека фантастики «Сталкера»). 6000 экз. (о) ISBN 5-17-014317-6
В серии, которую готовят донецкий «Сталкер» совместно с московским «АСТ», представлены авторы, ранее незаслуженно игнорируемые издательствами. К сожалению, новая серия не имеет собственного оформления, и это явное упущение создателей проекта. По дизайну «покеты», выходящие в «Библиотеке фантастики «Сталкера»», ничем не отличаются от книг, выпущенных в малом «Звездном лабиринте», если не считать цитаты из обращения Бориса Стругацкого к читателям и факсимиле мэтра на последней странице обложки. Сборник воронежца Василия Щепетнева «Темные зеркала», недавно вышедший в этой серии, – первая «сольная» книга автора, врача по профессии. Все вещи сборника уже публиковались в периодике, а с повестью «Седьмая часть тьмы», напечатанной в 1998 году в журнале «Уральский следопыт», В.Щепетнев стал лауреатом «Бронзовой Улитки» и вошел в число финалистов «АБС-премии-99». В выходных данных «Темные зеркала» названы романом, хотя две повести и рассказ, составившие книгу, не связаны ни общим сюжетом, ни сквозными героями. Произведения объединяет жанр – альтернативно-историческая антиутопия; кроме того, они на редкость безрадостны по настроению. Общий рефрен: как ни переделывай историю, нашей стране будет только хуже.
«Седьмая часть тьмы» – так неласково один из персонажей Щепетнева называет Россию. Герои одноименной повести живут в 1933 году – в том варианте мировой истории, в котором не случилось убийство премьера Столыпина, не было Первой мировой, страна не стала большевистской. Император Алексей не очень уверенно, но правит, биолог Вабилов получает Нобелевскую премию за универсальную вакцину, муж Надежды Константиновны прозябает на коминтерновском радио «Свобода» в Берлине под началом Льва Троцкого, эмигрировавший в Россию кайзер Вильгельм кормится при дворе русского царя, а в Америке гениальный Эйнштейн создает на пару с помощником Семеном Блюмом «аппарат для перемещения по координатам всех измерений», то есть для нуль-транспортировки. На первый взгляд все не так уж плохо. Тем не менее альтернативный мир катится в пропасть. Россия, находящаяся на грани государственного переворота, воюет одновременно с гоминдановским Китаем и Коминтерном, окопавшимся в Германии. Русский генштаб в союзе с Японией планирует начало военных действий против США, на этот случай российскими учеными уже разработана «атомарная» бомба. Планируется глобальное применение смертоносного бактериологического оружия, созданного тем же Вабиловым. Все основные герои повести вот-вот погибнут. Кто-то при ядерном взрыве, кто-то от распускающейся внутри организма «живой» пули-почки, кого-то ждет смерть от выстрела снайпера, а кого-то подстерегает искусственный убийца – нечто кошмарное в стиле лемовской «Маски». Переломить ход событий пытается Блюм, посылающий 5,2 грамма свинца из 1933-го в 1911 год. Столыпин будет убит. Мировая история станет той, которую мы знаем по учебникам. Окажется ли она менее кровавой? Вот риторический вопрос, который автор задает читателю.
Беспросветны и «марсианские» вещи Щепетнева, вошедшие в сборник. Рассказ «Из глубины» представляет собой «чернушный» сиквел ранних произведений Стругацких, своего рода «Мир Полдня» наизнанку. Кстати, за написанный в том же духе рассказ «Позолоченная рыбка», опубликованный в сборнике «Мир учеников-2», автор получил свою вторую «Бронзовую Улитку». В повести «Марс, 1939 г.» следователь Иван Шаров прибывает на Красную планету в связи с массовой гибелью русских колонистов в поселке Свободный Труд, но расследовать он собирается не причины трагедии, а то, каким образом о катастрофе в марсианском ГУЛАГе прознали классовые враги из лондонской газеты «Таймс».
Автора можно упрекнуть в полнейшем отсутствии исторического оптимизма, но в умении владеть пером В.Щепетневу не откажешь. Достоверные реалии альтернативного бытия, ненавязчивое употребление своеобразного новояза завораживают читателя, делают его участником описываемых событий на уровне физических ощущений. Наверное, «Темные зеркала» не стоит читать впечатлительным людям, склонным к депрессии... А я, оторвавшись от книги и вернувшись в реальность, вдруг подумал, что живу не в самом худшем из миров, ведь «Седьмая часть тьмы» – Россия очень знакомая, но все-таки не моя...
Владимир Ларионов

• Орудие сладостной мести
• "Munchen - das is gut!"
  Франкфуртская книжная ярмарка ждет перемен

Орудие сладостной мести
Вы искали эту книгу сто лет, а оказалось, что и читать ее - невозможно, и держать в руках - противно? Виноваты издатели. Хотите им отомстить? Представьте убогую книгу на премию "Абзац" в любой из четырех номинаций:
- худший перевод;
- худшая редактура;
- худшая корректура;
и наконец - если слов нет, душат слезы -
Полный "Абзац"!
Эта премия - точнее, знак позора - наш ответ бракоделам, выпускающим книги-уродцы - безграмотные, дурно переведенные и даже без корректуры.
Дважды переломленный бронзовый карандаш на скомканном листе бумаги впервые вручили на осенней ярмарке на ВВЦ в 2001 году. С весны 2002 года сей знак отличия вручается на весенней ярмарке "Книги России". "Абзац" присуждают издательствам, выпустившим худшую с точки зрения книжного дела продукцию - чтобы впредь неповадно было... Конечно, "Полный "Абзац" получить непросто (в прошлом году он достался книге Баяна Ширянова). Среди отмеченных "Абзацем" оказывались и гранды издательского бизнеса - издательства "РОСМЭН" и "Захаров". Они, надо сказать, вняли, и достойной "Абзаца" продукции с тех пор не выпускают - так что оцените эффективность.
Учредители премии - газета "Книжное обозрение" и Генеральная дирекция книжных ярмарок - приглашают всех к разговору о качестве книжной продукции и ждут предложений.

"Munchen - das is gut!"
Франкфуртская книжная ярмарка ждет перемен
Идея превратить Франкфуртскую книжную ярмарку в Мюнхенскую книжную ярмарку, казавшаяся всего лишь средством давления на несговорчивые городские власти, неожиданно обрела довольно сильную поддержку. Вслед за Ассоциацией американских издателей (American Publishers Association) в пользу переезда в Мюнхен выступили организаторы коллективного стенда США Джон Малиновски и Дженет Фритш.
"Американские издательства, участвующие в коллективном стенде, пришли к согласию: едем в Мюнхен!", - говорится в письме, которое они адресовали директору ярмарки Фолькеру Нойманну. "Если цены там будут стабильными, а гостиничный бизнес проявит гибкость, было бы глупо туда не поехать".
Эту позицию поддержали более двадцати американских издательств. "Франкфурт думает, что ярмарка - это его собственность, так что конкуренция пошла бы на пользу", - считают американцы. Тем более, что и сам город им, оказывается, не слишком нравится. "Я устал от Франкфурта", - едва ли не самая мягкая из оценок.
Издатели из других стран пока не спешат высказывать свое мнение. Мюнхен, конечно, хороший город, но в том, что касается необходимой ярмарочной инфраструктуры, он отстает. В конце концов, важны не только цены на услуги, но и количество авиарейсов, расположение транспортных терминалов...
А потому очередная Франкфуртская ярмарка (которая в любом случае пройдет во Франкфурте) готовится в обычном режиме.
Перемены, однако, неизбежны. Новое руководство стремится привлечь на ярмарку широкую публику и одновременно улучшить условия работы посетителей-профессионалов.
В частности, в этом году ярмарка будет открыта для всех уже в пятницу, с 16.00 до 22.00. Кроме того, на пятницу запланировано доселе невиданное событие - "Ночное шоу для книголюбов" - открытый вечер для широкой публики.
Кроме того, теперь на ярмарке официально разрешена книжная торговля. Продавать книги можно будет в течение всей ярмарки во время чтений и дискуссий в конференц-залах и на форумах. Практическую помощь экспонентам в этом окажут учащиеся книготоргового колледжа. Это позволит сделать более важной роль ярмарочных чтений и форумов.

Читайте в бумажной версии "Книжного обозрения"

• "Эротоциклопедии" на странице "Интимное":
  полный обзор новейших энциклопедий секса и извращений. От Кама-сутры и ландшафтного секса до "опыта лесбийских отношений в позднесоветский период"
• Что читают на Западе и на Востоке?
  Новый клуб "КО" - "Загараница": критик Максим Немцов о зарубежных рейтингах; таинственная Сара - философ оргазма; внук Толкина написал триллер.
• Большое интервью: писатель Владимир Шаров - о мистическом браке Православной церкви и коммунистической партии. В новом романе "Воскрешение Лазаря" причудливо сплетаются историческая реальность и фантастический гротеск.
• "Преступление" Амели Нотомб - отрывок из нового романа.

©Книжное обозрение

Наш сайт: http://www.knigoboz.ru/
http://www.book-review.ru/

e-mail: gavrilov@book-review.ru

Почтовый адрес:
129272, Москва, Сущевский вал, 64

Телефон/факс: 281-62-66