Отправляет email-рассылки с помощью сервиса Sendsay

Литературное наследие Прыжова И. Г.

Подписаться Бесплатная «Серебряная» новостная рассылка . Подписчиков 44 RSS
←   Май 2010   →
 1
 2
 3
 4
 5
 6
 7
 8
 9
10
11
12
13
14
15
16
17
18
19
20
21
22
23
24
25
26
27
28
29
30
31


За последние 60 дней ни разу не выходила


Сайт рассылки: http://prijov-ig.ru/
Открыта: 03-08-2009

Автор
Прыжов

Статистика

44 подписчиков
0 за неделю
←   Все выпуски   →

Что в подобных заявлениях Прыжова нет преувеличения, мы знаем и из его <<Исповеди>>>>


Пыжов И.Г.

Письма Прыжова

Что в подобных заявлениях Прыжова нет преувеличения, мы знаем и из его «Исповеди»» и из свидетельств всех его близко знавших. Об этом же (забегая вперед, скажем) вопиют и его письма к К.Н. Бестужеву-Рюмину. «Только одна крайняя нужда, — пишет ему Прыжов, — которую я терплю с женой, — нужда известная одному богу, — вынудила меня беспокоить вас моей особой. Простите милосердно! Если вам не удалось сунуть куда-нибудь мою «Собаку» хоть за какую-нибудь цену, только за наличные деньги, —10, — сделайте милость, вышлите ее мне поскорее, я ее продам здесь» (письмо 8-е). О подобной же помощи умоляет Прыжов и в письме к М. М. Стасюлевичу: «...С первой почтой вышлите еще некую сумму, способную спасти человека от голодной смерти» (письмо 12-е). Вот эта-то «крайняя нужда», известная не «одному богу» только, но и Краевскому, позволяла последнему не очень беспокоиться протестами и жалобами своего подневольного сотрудника. Правда (и об этом у нас имеются некоторые сведения), Краевский, не изменяя своим прекрасным деловым принципам, иногда кое-что давал Прыжову и вперед, но это еще больше Прыжова закабаляло, так как он всегда бывал у Краевского в некотором долгу и вынужден бывал задолженное отработать. И если мы знаем, что такой выдающийся литератор, как Аполлон Григорьев, сидел в долговой яме и что даже самому Достоевскому эта участь угрожала (и это уже после «Преступления и наказания»), то что мог ожидать для себя Прыжов, лишившись литературного заработка?

Эта-то острая и в то же время хроническая нужда Прыжова, если и не оправдывает, то объясняет крайнюю его неразборчивость в отношении тех органов печати, в которых он помещал свои работы. Очень иллюстративно в этом отношении его последнее письмо к Краевскому, где он рассказывает о том, как он был «наивежливейшим образом принят Катковым» и обещал ему свое сотрудничество в виде путевых заметок (Прыжов к этому времени определился на службу по железным дорогам), и тут же рядом, в этом же письме, предлагает Краевскому для напечатания свою «Историю украинской литературы», труд, за который, как он сам пишет, «Катков и К° снова предадут вас и меня на проклятие».(письмо 7-е). Таким образом , Прыжов, идя в журнал Каткова, вовсе не

обольщался относительно того, что собой представляют «Катков и К*»,вполне осознавал, что его, Прыжова, воззрения диаметрально противоположны воззрениям редактора «Московских ведомостей». Но – и в этом страшная непрактичность и наивность Прыжова - он надеялся, что сумеет обойти как редактора «Голоса», так и «Московских ведомостей » и использует их органы для своих целей. Разумеется, что это ему не удалось, — не ему, Прыжову, было перехитрить таких прожженных дельцов, как Краевский и Катков, и в результате не он их, а они его использовали. Использовали, а по миновении надобности—отбросили. Так, Краевский его «Историю украинской литературы» не напечатал вовсе, а сотрудничество Прыжова у Каткова выразилось лишь в том, что он напечатал в «Современной летописи» одну «нейтральную» статью («От Москвы до Киева»); когда же Прыжов заговорил своим голосом, редактор «Московских ведомостей» его немедленно осек: вторую статью Катков не только не пропустил, но «сожрал», как выражается Прыжов в «Исповеди». Истинное, и уж в совершенно, до неприличия, обнаженном виде, отношение редакции «Московских ведомостей» к «своему» сотруднику обнаружилось через пару лет в отчетах катковских органов о нечаевском процессе. Тогда не был обойден их вниманием и Прыжов, и когда он свое «последнее слово подсудимого» закончил стихами из Гете о «человеческих жертвоприношениях», приносимых христианским обществом, то «Московские ведомости» открыли бешеную травлю не только против подсудимого, который «рявкнул стихами», но и против председателя суда за то, что тот не прервал подсудимого. Так, хоть с некоторым запозданием, но с свойственным им великодушием, расплатились «Московские ведомости» с Прыжовым, и так, с другой стороны, расплатился, вернее, поплатился, Прыжов за тот свой визит к Каткову, в котором он был последним «наивежливейшим образом» принят. Ошибка Прыжова была искуплена, и он сам, видимо, понял, какой грубый промах сделал он, обратившись к Каткову. Он очень хотел бы, чтоб этот поступок за ним не значился, и когда в «Исповеди» он перечисляет все органы, в которых сотрудничал, то, упоминая «Московские ведомости», спешит добавить, что «это было не у теперешнего, окончательно свое лицо обнаружившего, Каткова, а у Каткова, уволенного из университета, как вольнодумца» (см. «Исповедь»); но, во-первых, никогда Катков за «вольнодумство» не был уволен из университета (см. наши к этому месту «Исповеди» примечания), а во-вторых, Прыжов, как мы видим, сотрудничал (хоть, правда, весьма немного) и у Каткова конца 60-х годов, и сам об этом, через несколько же страниц в «Исповеди», сознается. Но в «Исповеди» это сознание уже post factum, письмо же к Краевскому рисует отношение Прыжова к Каткову в то самое время, когда он с ним вел переговоры. И этот момент, полагаем мы, не должен быть обойден, ибо разъясняет нам, как произошло то, что Прыжов, который в 1869 году являлся одним из активнейших нечаевцев и членом «Народной расправы», всего за год до этого был сотрудником, пусть случайным и кратковременным, в органе Каткова. Остановиться на этом пункте было тем более нелишне, что и другие органы печати, в которых Прыжов печатал свои работы (как, например, «Наше время» Н. Ф. Павлова), были хотя менее одиозные, чем «Московские ведомости», но также далеко не подобающие для человека таких воззрений и направления, какие выявил на суде Прыжов. Не с этих трибун должен был звучать голос будущего революционера. Но с каких же, если говорить о трибунах легальных? Многим ли лучше «Нашего, времени» был «Голос»? А либеральный «Вестник Европы», не оказался ли и он в решающую минуту суда над нечаевцами в том же лагере, где (horribili dictu!) и «Московские ведомости», разве и он не писал о «шарлатанстве мастеров революционного дела, Бакунина и Нечаева» и о том, что «общественное мнение в России произносит над Нечаевым приговор глубокого презрения» («Вестник Европы» 1871, № 9) (Недаром Салтыков-Щедрин в статье «Так называемое «нечаевское дело» и отношение к нему русской журналистики» («Отечественные записки» 1871, № 9) язвительно подчеркивает, что по отношению к нечаевцам между либералами и реакционерами не оказалось никакого расхождения: «Вестник Европы» оказался не менее «благонадежным», чем «Русский вестник» ...)? А если так, если (за исключением «Отечественных записок») вся легальная печать, как реакционная, так и либо-реальная, к нечаевскому делу выявила отношение по существу одинаковое, то не естественно ли, что и по отношению к этим, как либеральным, так и реакционным, органам у нечаевца было тоже по существу одинаковое отношение, и Прыжову оставалось или вовсе легально не печататься, или же быть не слишком разборчивым и использовать, по мере возможности, всякую трибуну? Нечаевцу с воззрением, что революционная цель оправдывает все средства, последний путь казался более подходящим. Вот эти два обстоятельства — крайняя материальная нужда и невозможность для себя в тогдашней России легального органа печати, соответствующего его убеждениям, — делали Прыжова при выборе органов печати для своих статей, видимо, беспринципным. В сущности, он руководился одним: печататься всюду, где только можно быть напечатанным скорее, и с меньшим изуродованием...

продолжение следует ...

Полезно знать:

Как назвать ребенка - подскажет время года

Воспитание гигиенических навыков — задача важная, требующая от родителей терпения и настойчивости. К сожалению, не все родители уделяют этой стороне воспитания достаточно внимания.

Вспоминаю один случай. Как-то летом на даче рядом с нами жила еще одна семья. Галина Васильевна и ее муж работали и приезжали вечером, а с детьми, пятилетним Сашей и семилетней Ниной, оставалась бабушка.

В начале лета ребята помогали Галине Васильевне сажать овощи, поливать и пропалывать грядки.

Овощи поспели, и ребята частенько лакомились только что сорванными морковками и огурцами. Когда я сказала бабушке, что дети едят немытые овощи, она ответила:

«Ничего, здоровее будут». Однако бабушкино предсказание не сбылось. Сначала заболел Саша. У него начался понос, поднялась температура. Галина Васильевна не повезла ребенка к врачу, решила обойтись домашними средствами. Однако Саше становилось все хуже, а через 5 дней заболела и Нина. Только тогда их отвезли в Москву в больницу. У детей оказалась острая дизентерия. Особенно тяжело болел Саша, он почти 2 месяца пролежал в больнице.

А ведь этой болезни не было бы, если бы Сашу и Нину приучили к тому, что овощи, фрукты и ягоды можно есть только мытыми.

Гигиенические навыки следует воспитывать с самого раннего возраста ребенка, тогда они становятся стойкой привычкой, потребностью, ребенок не представляет, как можно поступить иначе.

Приведу пример. Моя мать родилась в Иркутске. В их семье детей приучали пить только кипяченую воду. Насколько сильна была у детей эта привычка, судите сами. Однажды в доме начался пожар, детей отвели к соседям, Когда там им дали напиться, одна из девочек, взволнованная, напуганная, всхлипывая, все-таки спросила; «А вода у вас кипяченая?»

В избранное