В квартире Ната Пинкертона, знаменитого сыщика, уже ожидал инспектор полиции. При входе двух дам он вежливо поднялся со стула, на котором сидел, и проговорил, обращаясь к ним:
– Мистрис и мисс, вероятно, желают видеть мистера Пинкертона? Его нет, он…
– Только что сейчас вернулся, дорогой Бернсон, – своим голосом докончил Пинкер тон.
– Мистер Пинкертон, это вы!?
– Да! А это тоже хорошо вам известный Боб Руланд! Однако, обождите нас несколько минут, мы сейчас будем к вашим услугам!
Говоря это, великий сыщик вместе со своим помощником уже входил в соседнюю комнату.
– Однако! – только и мог произнести полицейский инспектор.
Не прошло и четверти часа, как оба сыщика, уже в своем настоящем виде вернулись в приемную.
– Ну с, мистер Бернсон, – начал Нат Пинкертон, закуривая сигару, – какая запутанная история привела вас ко мне? Не удивляйтесь моему уверенному тону – я ведь знаю, что не будь у вас какой нибудь неприятной неожиданности, вы и не подумали бы посетить мою маленькую квартирку!
– Вы правы, мистер Пинкертон, – откровенно сознался инспектор, – этот «Невидимка» задает нам загадку за загадкой.
– А! Опять он? Это интересно! – насторожился знаменитый сыщик. – Что же еще он выкинул за штуку?
– Непостижимая вещь, мистер Пинкертон! Сейчас мы получили известие, что банкир Стэнгон, на Бобстрит, близ театра, найден мертвым у себя в директорском кабинете кон торы. Убийца заходил в приемный час, пробыл у Стэнгона с четверть часа, и спокойно вышел, на виду у многочисленных служащих. Из кабинета не слышно было никакого крика, но когда вошел следующей посетитель, то увидел, что банкир уже мертв, а бумажник, часы и кольца исчезли. Осмотр тела и поиски убийцы не дали никаких результатов. Дерзость «Невидимки»,
согласитесь сами, переходит всякие границы – это, в продолжение 11 дней, уже девятая жертва. Что нам делать, мистер Пинкертон?
– Искать! – был спокойный ответ.
– Мы и ищем! Но открыть этого «Невидимку», по видимому, не может никакая человеческая сила!
– Будто бы? – с легкой насмешкой задал вопрос Нат Пинкертон.
– Будто бы?! – обидчиво переспросил Бернсон. – Чему вы смеетесь? Ну, вот вы, прославленный Нат Пинкертон, много вы преуспели в этом деле? Я вед знаю, что и вы им занимаетесь! Что, нашли вы этого проклятого «Невидимку»? Да, уж не будем говорить об этом! Скажите, чем он убивает своих жертв?
– Чем? – спросил великий сыщик, очень спокойно слушавший разговорившегося полицейского инспектора.
– Извольте, скажу: вот чем – этой штукой!
И Пинкертон протянул пораженному Бернсону бумажку с «занозой» из под ногтя Клариссы.
Инспектор развернул бумажку и разочарованно произнес:
– Что это? Обломок какой то иглы?
– Совершенно верно, мой друг Бернсон. Обломок иглы от шприца! Этой иглой и убивает «Невидимка» своих жертв!
– Но где вы нашли эту иглу? – спросил инспектор полиции.
– Под ногтем одной несчастной, которая накололась на нее, вытрясая ковер. Повторяю: «Невидимка» убивает людей уколами маленького шприца, наполненного страшным, сильно действующим ядом змеи. Поэтому то, на теле убитых и не находят никаких следов. Вы, конечно, знаете, что ранка от укола шприцем слишком незначительна, и совершенно невидна между пятнышками, неровностями и складочками кожи. Сознаюсь вам, мистер Бернсон, не потеряй «Невидимка» иглу из шприца после убийства леди Дентон,
и не наколись на нее горничная Кларисса, я и теперь ломал бы себе голову над разрешением этого вопроса. Врачи, осматривавшие тело Клариссы, конечно, не обратили внимания на черную точку под ногтем, приняв ее просто за след от занозы. Заметьте себе, Бернсон, что яд настолько силен, что достаточно было той микроскопической дозы, которая осталась в канале иглы после употребления ее в дело, чтобы вызвать смерть совершенно здорового человека. А теперь, – закончил велики сыщик свою речь, – пойдемте на
Бобстрит, в контору Стангона чтобы опросить служащих!
Глава 5
Ловушка Пинкертона
«Новая жертва „Невидимки“!» «Новое загадочное убийство в Торрис сквере!» – выкрикивали на всех углах разносчики вечерних газет.
Элегантно одетый господин, с густой черной бородой я такими же усами, проходившей по Первой Авеню, вздрогнул, услышав такое восклицание, подошел к разносчику и, купив у него газету, сел в проходивши трамвай.
Развернув газету, он прочел следующее:
«Сегодня, в 4 часа дня, в Брунис парке обнаружена новая жертва загадочного „Невидимки“. На одной из скамеек найден труп мужчины, лет 30 с небольшим. Судя по одежде, покойный был человек богатый. В виду исчезновения бумажника, часов и золотых украшений, а также вследствие того, что лицо покойного искажено предсмертными страданиями, нет никакого сомнения, что и на этот раз мы имеем дело с новым убийством страшного „Невидимки“. Так как опрос ближайших жителей не выяснил личности
покойного, и в полицию не поступало ни от кого заявлений о пропаже кого либо из жителей города, то тело убитого выставлено в морг, для опознания. Не можем не пожалеть, вместе со всеми обитателями Нью Йорка, что единственный человек, который мог бы открыть неуловимого „Невидимку“, знаменитый сыщик Нат Пинкертон, на этот раз категорически отказался принять на себя розыски убийцы, ссылаясь на массу дел и страшную опасность борьбы с грозой столицы».
– Странно, – пробормотал изящный господин, кончив чтение.
Он вышел из вагона трамвая, и нанял кеб, как раз в это время проезжавший мимо него:
– В морг! – коротко приказал он кучеру.
Когда элегантный господин вошел в комнату, где, обыкновенно, выставляются трупы для опознания, в ней не было никого, кроме старика сторожа, безучастно стоявшего у единственного окна, и жевавшего листья бетеля. Покойный лежал на высоком столе, поставленном, как раз, против окна, и был покрыть черным коленкором, так что видно было только лицо. Да! Черты его были искажены страданиями: глаза, казалось, еще и теперь видят перед собою страшный призрак смерти; такой ужас выражался в его взгляде, губы были, прямо
таки, закушены зубами, а лоб изборожден морщинами. Вошедший обошел вокруг стола, стал прямо против окна, лицом к голове трупа, и еще раз произнес:
– Странно! – лицо его, при этом, передернула мимолетная судорога…
Вслед за этим, он вышел из морга. Как только дверь за ним захлопнулась, сторож быстро сбросил с себя форменную одежду, сорвал седую бороду и усы, и очутился в рваном костюме типичного забулдыги, в рыжем парике и жиденьких бакенбардах…
– Довольно, Боб! – произнес он, доставая из кармана засаленную фуражку и надевая ее наголову. – Теперь переоденься и марш на Мидл стрит, следить за № 59.
«Труп» моментально сбросил с себя покрывало и соскочил со стола.
– Сейчас, начальник! – весело произнес Боб Руланд. – Тем более, что лежать с выпученными глазами, в продолжение часа, штука довольно неинтересная!
Нат Пинкертон, не слушая своего помощника, уже вышел на улицу. Оглянувшись кругом, он увидел, что элегантный господин, только что вышедший из морга, медленно шел по тротуару, низко опустив голову и пожимая, от времени до времени плечами, как бы чему то изумляясь. Неслышными шагами знаменитый сыщик подкрался к нему и пошел сзади, пошатываясь из стороны в сторону, как сильно выпивший человек.
Выслеживаемый уже прошел центральную часть Нью Йорка, и приближался к глухой улице Полнер стрит, одну сторону которой занимают убогие постройки, а по другой проходит полотно железной дороги. Пересекши в одном месте рельсовый путь, неизвестный пошел по полю и скоро дошел до одиноко стоявшего деревянного домика. Отперев его вынутым из кармана ключом, он вошел в домик и сейчас же снова запер дверь за собою. Нат Пинкертон выждал время, пока преследуемый скрылся за дверью, и быстро подошел к домику. Одного беглого
осмотра было великому сыщику достаточно для того, чтобы попять, что наблюдение снаружи невозможно: окна были наглухо закрыты внутренними ставнями, так что, даже, свет, который, несомненно, давала зажженная в домики свеча или лампа, не проникал на улицу:
– Что же, надо будет проникнуть внутрь – больше ничего не остается! – пробормотал Пинкертон. Затем, он спрятался за стеною и стал ждать. Через час с небольшим, за дверью послышались шаги, щелкнул замок, и на пороги появился второй Нат Пинкертон, как две капли воды похожий на настоящего. Осмотревшись вокруг, он быстро запер дверь и зашагал по направлению к городу. Знаменитый сыщик, на несколько минут как бы окаменел, затем тихо засмеялся и неслышно скользнул за удалявшимся «Невидимкой»…
– Ага! Понимаю! – шептал он. – Ты хочешь выследить, когда я выйду из дома, затем явиться, под видом хозяина, в мою квартиру и устроит мне бесплатное воздушное путешествие посредством динамитной бомбы! Прекрасно! Мошенник, очевидно, опасается, что я, в конце концов, возьмусь за, его дело! Ну, не будем торопиться! Так как сегодня ты никого не будешь отправлять на тот свет, а займешься выслеживанием меня, то я могу, со спокойною совестью, повидаться с Бобом, и посетить твое логовище!
Не обращая больше внимания на преступника, знаменитый сыщик направился на Мидл стрит. Против дома 59, у фонарного столба, стоял чистильщик сапог. Он назойливо предлагал прохожим свои услуги, не забывая, от времени до времени, посматривать на подъезд роскошного четырехэтажного здания, над воротами которого красовалась цифра «59»… По условному знаку, Руланд подошел к своему великому учителю.
– Я не заметил ничего подозрительного, начальник! – шепнул он ему, идя с ним рядом и неся свой ящик табурет под мышкой. – Последний посетитель морга не приходил сюда!
– Я это знаю, Боб, – ответил Нат Пинкертон и рассказал своему помощнику результаты своих наблюдений.
– Дождавшись, когда мой двойник, – закончил Пинкертон, – покинет мою квартиру, войди в нее и уничтожь ту адскую машину, которую он, несомненно, в ней оставит! Ну, а теперь до свидания!
Сыщики расстались: Боб Руланд медленно зашагал по улице, а сам Нат Пинкертон зашел под ворота большого дома, откуда вскоре появился уже в своем настоящем виде. В этом доме у него, как во многих частях Нью Йорка, была квартирка, в которой он, иногда, совершал свои переодевания…
Глава 6
Роковая ошибка
Когда великий сыщик подошел к маленькому домику на Полнер стрит, было уже одиннадцать часов вечера. Внимательно осмотревшись кругом и убедившись в том, что за ним никто не следить, Нат Пинкертон открыл дверь одной из своих великолепных отмычек и вошел в дом. Снова заперев за собою дверь, знаменитый сыщик засветил свой электрический фонарь и вошел в большую, совершенно темную комнату. При свете фонаря сыщик увидел стоящую на столе, посредине комнаты лампу и зажег ее. Осмотрев ставни двух окон и удостоверившись
в том, что они плотно закрыты, Нат Пинкертон приступил к осмотру помещения. Обстановка его была до крайности проста: большой деревянный стол посредине, два шкафа по стенам, кровать из досок, на четырех обрубках и три стула грубой работы составляли всю мебель комнаты. Стол был загроможден всевозможными химическими аппаратами и странного вида бутылками: тут были колбы, реторты, перегонные кубы, воронки. Видное место на столе занимали две большие спиртовые лампы… Пробирки и склянки с латинскими надписями
дополняли картину… На одном из углов стола валялись две три исписанные бумажки. Нат Пинкертон быстро схватил их, и, при свете лампы, принялся за чтение. Первая бумажка поставила бы в тупик большинство людей, к которым она попала бы в руки – это был листок, испещренный цифрами, латинскими буквами и ничего не значащими словами, вроде: «aqua» (вода), «ignis» (огонь) и т.п. Но для знаменитого сыщика смысл листка был очевиден… Вынув свою записную книжку, он тщательно переписал
в нее текст бумажки.
– Хорошо! – весело проговорил он, – рецепт концентрации яда мы уже имеем!
Вторая бумажка, видимо, не заключала в себе ничего интересного, так как Нат Пинкертон, бегло пробежав ее содержание, отбросил листок в сторону. Но третья, последняя, бумажка, наоборот, сильно заинтересовала его. Она была разделена на 2 равные части карандашной линией. В левой половине стоял ряд фамилий, в правой, против каждой из них, – по видимому, – совершенно не относящиеся к этим фамилиям слова. Общий текст листка был таков:
Некоторое время, великий сыщик, недоумевая, разглядывал этот ребус. Затем он, все в том же состоянии недоумения, машинально переписал текст в свою записную книжку, спрятал ее в карман, и снова принялся за чтение. Наконец, выражение недоразумения исчезло, морщины на лбу Ната Пинкертона разгладились, и он весело засмеялся.
– Экий я осел! – выбранил он вслух самого себя, – да, ведь, здесь все жертвы «Невидимки». Слова вполне подходят к той обстановки, в которой найдены были убитые. Этот листок, так сказать, краткое руководство для злодея: ознакомившись с образом жизни намеченной жертвы, он определял, приблизительно, удобный момент для проведения своего замысла в исполнение. Очевидно, листок был составлен до начала всего предприятия. Жертвы идут в строгом порядке, против девяти поставлены кресты
– знак, что убийство удалось. Выбраны все богатые люди… Приговор не исполнен еще над одним. – «С. Бёрнс» – кто бы это мог быть? Ба! Очевидно, Стюарт Бёрнс, владелец железоделательных заводов, живущий в своей вилле на Виктория стрит. Его предположено убить дома, так как он, после покушения на него одного из рабочих, не выходить из дому иначе, как под охраной двух агентов.
– Прекрасно! Надеюсь, что тебе не удастся на этот раз твой замысел, любезный Роунэт!
Заключив этим восклицанием свою речь, Пинкертон приступил к дальнейшему осмотру.
В одном из шкафов, открыть которые для сыщика не представляло никакого труда, он нашел целый театральный гардероб: здесь были парики, накладные усы и бороды, полный набор грима и туалетных принадлежностей. На вбитых в стенки шкафа гвоздях висело всевозможное платье, начиная с роскошных смокингов и фраков и кончая засаленными матросскими блузами. В картонках находились разнообразнейшие шляпы, а в одном углу стояло около дюжины тростей и зонтиков.
– Да! Это артист своего дела! – произнес великий сыщик, осмотрев «коллекции». Переходя на другую сторону комнаты, чтобы осмотреть последний шкаф, Пинкертон споткнулся и едва не упал… Наклонившись, он увидел, что к полу прибит, ребром вверх, какой то стальной обруч. Диаметром, приблизительно, в метр, и вышиною около 5 6 сантиметров, он представлял из себя, как бы прибитый к полу ободок от стальной коробки. Верхний край был довольно остер…
– Понимаю! – произнес знаменитый сыщик. – В этот стальной круг Роунет вытряхивает своих змей, зная, что ни одна из них не переползет через холодный металл, который как бы обжигает ее тонкую кожу, а затем петлей вылавливает нужный ему для вытяжки яда экземпляр. Положительно, вполне оборудованная фабрика!
С этими словами, великий сыщик открыл второй шкаф. В нем не было ничего, кроме четырех круглых плетеных корзин, да, плетки, висевшей на одном из гвоздей внутри шкафа. Плетка была волосяная и оканчивалась петлей.
– Надо, пока, не поздно, обезвредить змей! – прошептал сыщик. Вынув одну из корзин, Пинкертон поставил ее на стол.
– Хлороформом здесь действовать опасно, – проговорил он. – После моего ухода каждую минуту может вернуться Роунет и запах хлороформа может испортить все дело.
Говоря это, он вынул из кармана те же щипцы, которыми утром вырвал ядовитый зуб у присланной «Невидимкою» болотной ехидны, и кожаные перчатки и положил все это подле себя на стол. Затем, из бокового кармана, появилась маленькая костяная свистулька, которую он вложил в рот, под верхнюю губу. Он уже готов был начать гипнотизирование гадины, как это делают индийские факиры, звуками свистка, как вдруг услышал позади какой то шорох. Пинкертон быстро обернулся, но в то же время получил страшный удар
по голове, и упал без чувств на пол…
Глава 7
На волосок от смерти
– Очень приятно познакомиться, мистер Пинкертон! – услышал, наконец, великий сыщик над собою насмешливый голос.
Нат Пинкертон хотел встать, но не мог. Он лежал на полу, крепко связанный по рукам и ногам. Голова сильно трещала, а в глазах ходили разноцветные круги. Увидев свое положение, великий сыщик только простонал сквозь зубы и снова опустил голову на пол.
– Вам несколько неудобно, мистер Пинкертонъ? – продолжал издаваться склонившийся, над ним человек, в котором сыщик узнал самого себя. – Что делать! Так всегда бывает с людьми, всюду сующими свой нос! Я только что от вас, мистер! Думая, что вы вернетесь домой, я предусмотрительно оставил под вашим любимым диваном небольшой сюрприз. Жаль, что, вместе с другими жильцами дома, не взлетите на воздух и вы, но впрочем, я позабочусь о том, чтобы они на том свете не долго оставались без вас.
Поднявшись с колен, Роунет подошел к столу и увидел вынутую из шкафа корзину и инструменты Ната Пинкертона и цинично расхохотался.
– Великолепно, мистер! Вы, кажется, намеревались совершить небольшую операцию над моими бедняжками? – все в том же насмешливом тоне продолжал злодей. – Напрасно! Еще один раз зубки им понадобятся – чтобы отправить вас в лучший мир!
Роунет, говоря так, переоделся, загримировался молодым человеком и, вынув из шкафа все корзины поставил их одна на другую и приготовился уходить.
– До свидания, или, вернее, прощайте, мистер! – стоя уже у двери произнес он. – Мой гардероб и лабораторию я оставляю Нью Йорку на память о «Невидимке». Сейчас эти четыре красавицы останутся с вами наедине и познакомятся поближе! Адью, прославленный сыщик!
С этими словами, он, взяв с собой корзины, вышел за дверь. Первое время, сыщик, даже, не понял его маневра, но вскоре он увидел, что негодяй нисколько не изменил своего адского намерения: дверь немного приоткрылась, и одна из корзин, уже открытая, влетела в комнату…
Когда минуты через три, Пинкертон открыл глаза, он похолодел от ужаса: оглушенные в первую минуту падением, змеи оправились, и ползли прямо на него. Любопытство пресмыкающихся было возбуждено большим телом, неподвижно лежащим на полу. Еще полминуты, и все будет кончено… Стоить одной из гадин ткнуться об его лицо или руки, и она, непременно, из простого любопытства, укусит его. А страшные болотные ехидны все ближе и ближе… Во рту пересохло от ужаса, Нату Пинкертону захотелось сделать, в последний
раз, глоток воздуха, и вдруг его мозг, как молния, пронизала мысль:
– Мой свисток, ведь, у меня во рту!
И как только он вспомнил об этом, в нем проснулась надежда на спасение. Как он спасется – покажет будущее, а, пока, нельзя терять времени. И, вот, по комнате понеслись нежные, шелестящие звуки особенно устроенного свистка. Пресмыкающиеся, услышав их, приостановились и подняли свои плоские головы кверху. Некоторое время, змеи изумленно поводили своими круглыми глазами, потом вперили их в лежащего на полу великого сыщика и замерли… Первый шаг к спасению быль сделан, и Нат Пинкертон, продолжая наигрывать
на своем оригинальном инструменте, начал придумывать выход из своего ужасного положения. Казалось, его не было: докатиться до двери немыслимо, так как того и гляди, заденешь какую нибудь из змей, и тогда смерть неизбежна. Ни на секунду не переставая свистеть, великий сыщик безнадежным взглядом обвел комнату и чуть не вскрикнул от радости: почти рядом с ним был замеченный им раньше обруч с острым верхним ребром. Если удастся добраться до него, то можно попытаться перерезать веревки на руках! И, вот, все время
не сводя своего взгляда с притихнувших змей, с неимоверными усилиями, гениальный сыщик дополз до обруча… Через нисколько минут, веревки на руках были перерезаны, и Нат Пинкертон получил возможность сесть. Развязать ноги для него было минутным делом. Тогда, все время насвистывая, сыщик медленно начал подвигаться к двери. Расстояние в каких нибудь 8 метров он прополз в течение полутора часов. Наконец, он добрался до порога. Толкнув локтем дверь, чтобы убедиться, что она не заперта, Пинкертон одним прыжком
перескочил через порог и с быстротой молнии захлопнул дверь. В то же мгновение, он услышал, как со стороны только что оставленной им комнаты, об доску двери ударилось что то мягкое. Это змеи, обозленные мгновенным прекращением звуков, делали скачки по комнате.
– Спасен! – с облегчением проговорил Пинкертон. – Контора Бёрнса отпирается в 9 часов утра, а до этого времени я успею попасть к нему.
Затем он быстро направился в свою квартиру.
Глава 8
Игра сыграна
Стюарт Бёрнс, фабрикант, мужчина лет 40, был сильно удивлен, когда на другой день, вошедший дежурный по конторе клерк доложил ему, что его желает видеть знаменитый сыщик Нат Пинкертон, пришедший со своим помощником за полчаса до открытия, «по крайне важному делу».
– Конечно, просите! – все еще изумляясь, дал он ответ.
В директорский кабинет вошел Нат Пинкертон со своим верным помощником, Бобом Руландом.
– Чем могу служить? – встретил их Бёрнс, протягивая сыщикам руку и указывая другой на кресла.
– Вам, несомненно, известны подвиги «Невидимки»? – вопросом на вопрос ответил великий сыщик.
– О, да! Я очень внимательно читаю газеты, и прихожу, буквально, в трепет, когда подумаю, что от такого убийцы не спасет никакая осторожность!
– Вы правы! – продолжал Пинкертон, – от него трудно спастись. Не пугайтесь мистер Бёрнс, если я скажу вам что сегодня «Невидимка» будет у вас!
Услышав эти слова, совершенно спокойно произнесенные сыщиком, Бёрнс вскочил с места, потом снова упал на стул, на котором сидел, и пролепетал едва слышно:
– Ко… мне?.. «Невидимка»?.. За… а… чем?…
– Конечно, за тем, чтобы убить и вас, как он убивал всех остальных, – хладнокровно продолжал Пинкертон.
– Но сегодня его песенка будет спета! Я пришел к вам, мистер Бёрнс, чтобы предложить вам нечто.
– Пожалуйста, мистер Пинкертон, приказывайте! – проговорил фабрикант, все еще не опомнившийся от испуга.
Нат Пинкертон стал объяснять свой план Бёрнсу, после чего фабрикант, вместе с Бобом Руландом, вышел из конторы и направился через двор, в свою квартиру. Когда, минуть черев пятнадцать, он вернулся на свое место, Ната Пинкертона в конторе уже не было…
– Мистер Клоуд – владелец железных копей, желает переговорить с вами! – почтительно доложил тот же клерк, который объявил патрону и о приходе сыщика.
– Просите! – коротко приказал Бёрнс.
В комнату вошел молодой человек, лет 30 ти, блондин, в безукоризненно сшитом смокинге, с цилиндром в одной руки и массивной тростью в другой.
– Имею честь видеть мистера Бёрнса, фабриканта железных изделий? – вежливо осведомился он.
– Да, это я! Прошу покорно садиться, мистер Клоуд. Чем могу служить?
– Видите ли, мистер Бёрнс, – начал владелец копей. – Я имею богатые железом… Впрочем, вы позволите закурить мне сигару?
– Пожалуйста, сделайте одолжение, – любезно согласился хозяин, но ящика с сига рами не протянул, а ограничился тем, что кивком головы указал на него. – Вот, прошу!
Мистер Клоуд удивленно взглянул на фабриканта, но, все же, вынул сам сигару из стоявшего на столе ящика.
– Я владелец богатых копей железа, мистер Бёрнс! Зная, что ваши заводы принадлежат к числу самых богатых учреждений этого рода, мне хотелось бы завязать с вами постоянные деловые сношения. Кстати, не помните ли вы, в каком количестве тонн была последняя поставка вам железа?
– 10.000 тонн, мистер Клоуд, – послышался ответ фабриканта.
– Да, ведь, это прямо таки, прекрасно! – радостно воскликнул мистер Клоуд, и, должно быть, от радостного волнения, вскочил с места, и начал ходить по комнате. – 10.000 тонн – это почти полная выработка моих копей. Я с удовольствием скину 12% против ваших теперешних поставщиков… Ах! – вдруг перебил он сам себя, – какая прелестная картина висит у вас там, сзади, мистер Бёрнс. Это вероятно, с последней вы ставки?
Говоря это, он зашел сзади, за кресло мистера Бёрнса продолжавшего невозмутимо сидеть на своем месте.
Размаривая картину, мистер Клоуд положил свою правую руку на спинку кресла хозяина.
Прошло минуты две… Вдруг раздался страшный крик мистера Клоуда, и вслед за этим металлический голос:
– Ваша игра проиграна, мистер Клоуд, или вернее, мистер Роунет! Игла «Невидимки» прекратит теперь свою адскую работу! Боб, надень негодяю наручники, пока я держу его за руки!
Мнимый Бёрнс быстро выскочил из за стола, раздался сухой треск, и вслед затем голос великого сыщика:
– Так. Неправда ли, вы не ожидали, что за этой портьерой сидит тот самый Нат Пинкертон, которого вы оставили в такой оригинальной обстановке? Что делать? Так всегда бывает с людьми, разбрасывающими по столу записки с перечислением намеченных жертв!
Циничное проклятие сорвалось с уст негодяя, а глаза его, с выражением ненависти, впились в холодное лицо сыщика.
– Проклятый! – проскрежетал убийца. – Сам сатана спасает тебя!
– Немного помог и мой свисток для укрощения змей, любезный Роунет! – насмешливо отозвался Нат Пинкертон. – Однако! Тюрьма давно ждет тебя. Марш вперед, и помни, что малейшая попытка к бегству будет стоить тебе жизни!
Вынув револьвер, великан сыщик направил его на пленника, и указал ему на дверь. Послав последнее проклятие, преступник пошел к выходу, сопровождаемый обоими сыщиками.
Обыск, произведенный на квартире преступника на Полнер стрит, дал возможность вернуть наследникам несчастных жертв «Невидимки» все похищенные последним деньги и драгоценности: они лежали в несгораемом шкафу, находившемся в квартире негодяя. Домик на Полнер стрит был очищен от его ужасных обитательниц Натом Пинкертоном и его помощником: разобрав крышу и потолок, отважные сыщики, несколькими меткими выстрелами убили змей и, таким образом дали возможность войти в комнату следственным властям…
Маленький шприц, отобранный у Роунета в квартире Бёрнса, оказался наполненным тем ядом, который и предполагал великий сыщик.
Преступления были чересчур тяжелы для того, чтобы присяжные могли вынести «Невидимке» мягкий приговор: он был приговорен к смертной казни, и вскоре покончил свою преступную жизнь на электрическом стуле.
-----
