ВОПРОСЫ ЯЗЫКОЗНАНИЯ 1962 номер 4 с.110-122

н. хомский (Кембридж, США).

НЕСКОЛЬКО МЕТОДОЛОГИЧЕСКИХ ЗАМЕЧАНИЙ О ПОРОЖДАЮЩЕЙ ГРАММАТИКЕ

§ 1. Настоящие замечания вызваны рядом критических обсуждений¹ последних
работ по дескриптивному синтаксису и синтаксической теории, проведенных в рам-
ках порождающей грамматики². Я постараюсь пояснить некоторые вопросы, которые,
очевидно, явились источником недоразумений и путаницы в отношении целей и исход-
ных пунктов указанных работ, а также попытаюсь наметить пути расширения подоб-
ных исследований и охвата ими некоторых важных областей, до сих пор остававшихся
без внимания³.

С самого начЬа полезно провести различие между данными (data) и ф а к-
т а м и. Данные, которыми располагает лингвист, состоят из определенных наблюде-
ний над формой и употреблением высказываний. Факты же языковой структуры, ко-
торые лингвист старается обнаружить, выходят далеко за пределы этих наблюдений.
Грамматика того или иного языка представляет собой, по сути дела, гипотезу о прин-
ципах построения предложений в этом языке. Грамматика излагает основанные на
фактах постулаты (правила), па которых базируются данные, собранные на опре-
деленном этапе. Мы судим о правомерности или ложности этой гипотезы по тому,
насколько при помощи грамматики можно упорядочить имеющиеся данные, насколько
удовлетворительное объяснение леей совокупности пмилрнчоских наблюдений дается
на основе той или иной грамматики, насколько всеобъемлющи обобщения, сделанные
в грамматике, как грамматика «вмещает и себя» новые данные. Огромное количество
данных доступно любому человеку, с детства говорящему на определенном языке;
факты же языковой структуры остаются скрытыми от него.

Теория языковой структуры представляет собой гипотезу о лингвистических
универсалиях. Согласно этой теории, грамматики любого человеческого языка построе-
ны тем или иным специфическим для данного языка образом. При этом необходимо
дать особую характеристику различным видам грамматик (схема грамматического
описания) и разработать метод, позволяющий избирать определенную грамматику из
множества возможных (каждая избранная грамматика должна быть совместимой с
имеющимися данными того или иного языка и давать возможность сформулировать
специфический ряд основанных на фактах постулатов относительно изучаемого языка).
Правильность подобной теории проверяется вполне надежным (хотя и косвенным)
методом. Для этого необходимо выяснить ценность того или иного вида избранной
грамматики в смысле, описанном выше.

Лингвист, который занимается исключительно языковыми данными, а не фактами
языка (в указанном широком смысле), очень ограничивает область своих исследований⁴.

¹  A. Hill, Grammatically, «Word», XVII, 1, 1961 (далее — G); R. Jakob-
s о п, Boas' view of grammatical meaning, «American anthropologist», LXI, 1959 (далее—
BVGM); Bolinger, Linguistic science and linguistic engineering, «Word», XVI,
1960 (далее — LSLE).

²  Особенно в отношении моей работы «Syntactic structures» ('s-Gravenhage,
1957; далее — SS).

³  Многое из того, что говорится в данной статье, является пересказом моих заме-
чаний, сделанных ранее в SS или в «A transformational approach to syntax» [«Pro-
ceedings of the III Texas conference on problems in the analysis of English», ed. by
A. A Hill — в печати (далее — TAS)].

⁴  В своей работе LSLE Болинджер различает два подхода к лингвистическому
описанию: «ориентированный на данные» (data-oriented) и «ориентированный на модель»
(model-oriented). Смысл этого различения, по Болинджеру, заключается в том, что
при исследованиях, ориентированных на модель, менее принимаются во внимание
факты языка как такового. Основное различие описываемых Болинджером подходов,
по моему мнению, в том, что при использовании метода, «ориентированного на дан-
ные», ограничиваются обычно рассмотрением узкого круга непосредственно доступных
фактов; при применении этого метода не делается попытки точно сформулировать ка-
кие-либо более глубокие обобщения.

В этой связи следует помнить, что даже самый ограниченный ряд эксплицитно
сформулированных рекурсивных (итеративных) правил в действительности может ох-
ватить намного больше фактов, чем самое огромное собрание примеров, произведенное
на основе метода, «ориентированного на данные». Ниже мы вернемся к этому вопросу.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПОРОЖДАЮЩЕЙ ГРАММАТИКЕ                               Ш

Грамматическое описание, которое не дает ничего, кроме «компактного и расчленен-
ного отображения инвентаря высказывании из данного языкового арсенала (corpus)» ^&,
не может претендовать и на полноту получаемых в результате наблюдений. Такое
описание ориентировано на малое, в связи с чем и сам круг интересов при описании
соответственно ограничен.

В SS я разбирал те виды грамматик, которые в значительно большей степени
ориентируются на факты. Порождающая грамматика в смысле, изло-
женном в SS, вовсе не представляет собой большого собрания тщательно упорядочен-
ных предложений, снабженного комментариями об этих примерах и указаниями о
методах построения подобных же предложений. Порождающей грамматикой нельзя
назвать и разбор кратких и понятных условных изображений (например, инвентарей,
фонем, морфем, категорий или типов конструкций), в терминах которых можно репре-
зентировать высказывания, входящие в арсенал языка. Порождающая грамматика —
это система эксплицитно сформулированных правил, при помощи которых каждой
последовательности фонов (независимо от того, входят они в данный язык или нет)
дается структурное описание, содержащее всю информацию о том, как эта последова-
тельность фонов репрезентируется на каждом языковом уровне, и, в частности, ин-
формацию о том, построена ли данная последовательность фонов правильно (т; е.
образует грамматически отмеченные предложения)⁶, а если нет,
то в каких отношениях она отклоняется от нормы (well-formedness)⁷. Между прочим,
в такой грамматике различается класс совершенно правильно построенных (полностью
отмеченных) предложений. Таким образом, назначение порождающей грамматики
состоит в том, чтобы «порождать в языке любое число высказываний, кроме тех, ко-
торые наблюдаются исследователем заранее, т. е. порождать новые высказывания,
большинство, если не все из которых должны быть непреднамеренно признаны отме-
ченными при экспериментальной проверке носителями данного языка»⁸ (именно это
важнейшее, по словам Хоккета, условие определяет ценность порождающей грамма-
тики). Мне бы только хотелось добавить к замечанию Хоккета, что грамматика долж-
на не только определять бесконечно большой класс правильно построенных высказы-
ваний, но должна также дать каждой последовательности фонов структурное опи-
сание. Такое описание должно дать возможность объяснить, как употребляется и
понимается данное высказывание, т. е. должно дать структурную информацию, без
которой невозможно серьезно проводить дальнейшую работу.

В SS для сравнительного изучения предложены три теории порождающей грам-
матики. Первая (основанная, в соответствии с теорией Маркова, на понятии конечного
состояния), как было показано мною, оказалась неадекватной предъявляемым к ней
требованиям. Вторая теория — это формализованный и несколько обобщенный ва-
риант теории непосредственно составляющих, истолкованной в терминах теории по-
рождающей грамматики. Третья представляет собой трансформационную модель. На
основе рассмотрения различных видов лингвистических данных я старался показать,

⁵  В одном месте своих «Methods in structural linguistics» (Chicago, 1951) 3. Харрис
считает это «главнейшей задачей работы в области дескриптивной лингвистики».
Позднее, однако, он замечает (стр. 372), что «анализ приводит к формулировкам, ко-
торые дают возможность синтезировать, или диагностировать, высказывания на дан-
ном языке». Именно этот ряд формулировок я называю грамматикой, хотя я не уверен,
что последнее из цитированных утверждений в настоящее время оправдано (т. е. что
какие-либо известные процедуры дают возможность получить адекватную грамматику).
Однако это другой вопрос. Здесь мне важно было только показать различие в целях
при указанных подходах.

⁶  В грамматиках того типа, который изучается в SS, часть структурного описания
последовательности фонов представляет собой их репрезентацию на уровне структуры
фразы. Это достигается посредством ряда абстрактных цепочек, которые можно экви-
валентно представить в виде дерева с маркированными узлами (подробнее см. SS и
приводимую там литературу). Полностью отмеченными предложениями, порождае-
мыми грамматикой, являются те, которые репрезентируются деревом, на вершине ко-
торого имеется лишь один узел S (где S является особым начальным символом струк-
турной грамматики, лежащей в основе построения таких предложений). Трансфор-
мационные правила важны также при репрезентации фразовой структуры, хотя вопрос
о том, как это делается, еще удовлетворительно не разрешен. См. мою «Logical struc-
ture of linguistic theory» (1955— мимеогр. изд.; далее LSLT), выдержкой из которой
является SS, а также «On the notion „rule of grammar"» («Proceedings of the Symposia
on applied mathematics», XIII, 1961).

⁷  T е. предложениям, не порожденным непосредственно, все же можно приписать
определенную степень грамматической отмеченности и дать структурное описание,
показывающее их соотношение с непосредственно порожденными предложениями. Спе-
циальная глава LSLT посвящена этому вопросу, который бегло разбирается также
в SS (сноски 2 и 7 главы V). Ниже (§ 5) мы возвратимся к этой проблеме.

⁸  См. Ch. Hockett, Two models of grammatical description, «Word», X, 1954
(перепечатано в сб. «Readings in linguistics», ed, hy M. Joos, Washington, 1957); см.
также С h. Hockett, A note on «structure», UAL, XIV, 1948 (также перепечатана
в «Readings...»).

112

н. хомскии

что теория непосредственно составляющих несовершенна и что на теорию трансформа-
ции можно возлагать больше надежд. Исследования, появившиеся с того времени⁹,
кажется, не опровергают этого утверждения. Мы имеем в виду основанный на фактах
постулат относительно структуры английского языка и, более широко, структуры есте-
ственных языков вообще. Правомерность постулата такого рода можно проверить сле-
дующими способами: построением других видов грамматик, дающих больше возмож-
ностей исследовать данные, лежащие в основе теоретических выкладок; выяснением
вопроса о том, подходит ли грамматика данного типа для того или иного естественного
языка в связи с определенными формальными особенностями высказываний на этом
языке и т. д.

. § 2. Исследование порождающей грамматики, описанное в SS, было обусловлено
необходимостью объяснить способность говорящего с легкостью производить и понимать
бесконечное число новых предложений (а также признавать их правильно построен-
ными или в той или иной мере отклоняющимися от нормы) (см. SS, стр. 15 [418—419]).
Порождающую грамматику следует рассматривать как характеристику определенных
аспектов этой способности, причем особое внимание уделяется общим и универсаль-
ным принципам последней¹⁰. Если мы хотим обеспечить успешное осуществление этих
целей, то создаваемые нами грамматики должны быть настолько точными, чтобы дать
возможность сделать выводы, применимые непосредственно к обширным и разнообраз-
ным лингвистическим данным. С этим требованием редко считаются в традиционных
или современных исследованиях ^и, что в некоторой степени, очевидно, объясняется
неформальностью лингвистических описаний, как традиционных, так и современных.

Изучение точных порождающих грамматик с ясными выводами из них (и общая
структура таких грамматик) в настоящее время находится в зачаточном состоянии.
В традиционных грамматиках при получении структурных описаний элементов, отсут-
ствующих и собрании примеров, обычно полагаются на сознание и языковую интуи-
цию читателя. Нет сомнения в том, что непосредственно не воспринимаемые признаки
грамматической структуры но выражаются в грамматике, рассчитанной на сознатель-
ного человека. Этот последний каким-то неизвестным образом приобретает способность
производить и понимать новые предложения, усвоив представляемую ему информацию
из краткой традиционной грамматики. Изучение порождающих грамматик является
естественным продолжением традиционной описательной лингвистики. Характерно,
что современная лингвистика занимается более узкой проблемой создания инвента-
рей элементов, в терминах которых можно представить те или иные высказывания, и
уделяет мало внимания правилам порождении высказываний со структурным описа-
нием¹².

§ 3. Имея в виду те цели, которые были изложены в § 2, мы должны использовать
различные данные для определения правомерности тех или иных порождающих грам-
матик, или, еще шире, для построения определенных теорий порождающей грамматики.
Так, в SS, TAS и в других работах я занимался рассмотрением следующих данных:

1. а) фонетические транскрипции; б) оценка совпадения признаком высказываний;
в) оценка правильности построения высказываний; г) изучение двусмысленности,
обусловленной структурными причинами; д) оценка идентичности или различия в
типе предложений; е) оценка целесообразности определенных классификаций и сег-
ментаций и т. д.¹³

⁹  Например, TAS, которая в большой мере является выдержкой из книги Р. Б. Ли-
за «Grammar of English nominalizafcions» (Baltimore, 1960; далее — GEN).

¹⁰   Теорию порождающих грамматик, естественно, можно рассматривать как опи-
сание некоторых главнейших навыков, наблюдаемых при усвоении языка ребенком.
Подробнее см. мою работу «Explanatory models in linguistics» («Proceedings of the In-
ternational congress on logic, methodology and philosophy of science», ed. by P. Suppes,
August, 1960 — в печати).

¹¹    За некоторыми очень небольшими исключениями (например, в отношении флек-
тивных парадигм традиционного типа). При наличии списка лексических элементов
парадигма дает точные указания для построения ряда флективных форм определенной
протяженности. Ясно, однако, что это не представляет решающего значения.

Как раз на синтаксическом уровне интуитивный характер грамматических опи-
саний и недостатки таких описаний становятся особенно очевидными, ибо именно
здесь данные нельзя уместить в список определенного размера. Мне представляется,
однако, что ввиду интереса современных лингвистов именно к инвентарю элементов,
а не к грамматическим правилам, некоторые важные аспекты фонологии вышли из сфе-
ры лингвистического исследования, например вопросы типа разбираемых ниже. Даль-
нейшие замечания об этом см. в EML, а также в кн.: М. Halle, N. Chomsky,
Sound pattern of English (в печати, далее — SPE).

¹²   В SS я отметил некоторые исключения из этого. В частности, правила Хар-
риса для перехода от морфем к высказываниям можно истолковать как модель порож-
дающей грамматики, а предложенная Хоккетом модель (в соответствии с теорией
Маркова) была специально построена в качестве порождающей грамматики предло-
жений.

¹³   Чтобы избежать возможных недоразумений, отметим, что данные этого рода
релевантны для определения качества грамматики и грамматической теории. Эти дан-

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПОРОЖДАЮЩЕЙ ГРАММАТИКЕ                               ИЗ

Под а) я имею в виду данные «импрессионистической» фонетики обычного типа,
например запись контуров ударения и т. д. В основе категории б) лежат интуитивные
оценки «одинаковости — неодинаковости», которые совершенно необходимы для
дескриптивной фонологии [например, наблюдение, что в моей нормальной речи latter
и ladder с фонематической точки зрения — идентичны (имеются в виду их фонемати-
ческие признаки), но writer и rider — фонематически различны]. Для иллюстрации
категории в) я приводил такие примеры, как: 2) colorless green ideas sleep furiously
«бесцветные зеленые идеи спят бешено»; 3) furiously sleep ideas green colorless «бешено
спят идеи зеленые бесцветные»; 4) the child seems sleeping «ребенок кажется спящим»;
5) the book seems interesting «книга кажется интересной» и некоторые другие. Я не в
меньшей мере уверен в том, что предложения 2 и 5 построены правильно, а 3 и 4 —
неверно, чем я уверен в традиционных фонетических записях (например, в различных
вариантах транскрипций light house keeper's) или в определенных оценках одинако-
вости и различия. Под рубрикой г) я разбирал такие образования, как flying planes
can be dangerous «полеты на самолетах могут быть опасными (или: летящие самолеты
могут быть опасными)»; / found the boy studying in the library «я нашел, что мальчик за-
нимается в библиотеке (или: я нашел занимающегося мальчика в библиотеке)» и т. д.
Примеры категории д) — различны по своему характеру. Так, в этой связи я зани-
мался проблемой грамматического объяснения того факта, что did you eat the apple,
who ate the apple, what, did you eat «Вы съели яблоко?, кто съел яблоко?, что Вы съели?»
и т. д. естественно рассматривать как особый тип предложений (в отличие от you ate
the apple и т. д.), а также проблемой интуитивно очевидной разницы между the police
suspected the man beliind the bar «полиция заподозрила человека за решеткой (или: на
скамье подсудимых)»; ...questioned the man behind closed doors «... допросила человека
при закрытых дверях»; ...put the man behind bars «... бросила человека за решетку».
Были подняты многие другие вопросы подобного рода, например, почему smoking
теп скорее означает загоревшихся («дымящих») людей, а не людей, которые курят. Что
касается целесообразности сегментации и классификации, то при оценке теории мор-
фемного анализа было бы абсурдным не учитывать тот факт, что в 6 [it ended late
([IDendld + loyt], [D] — альвеолярный затвор), несомненно, содержатся, но край-
ней мере, четыре морфемы, а при определении правомерности теории классов слов не
принимать во внимание то, что boy, horse, justice в определенном смысле являются сло-
вами другого типа по сравнению с compel, retain, bring.

Все подобные соображения вполне обычны в традиционной грамматике. Сообра-
жения типа а), б), е) ясно сформулированы в современной структурной лингвистике.
Так, и основе методологических исследований американских дескриптивистов лежит
информация типа е), которая принимается за известную. Если бы кто-либо предложил
теорию морфемной сегментации, позволяющую заключить, что 6 содержит две морфемы,
этот вывод, очевидно, считался бы достаточным основанием для отвержения самой
указанной теории. То же относится к методам (например, к процессам подстановки) об-
наружения классов, определения фонем и т. д. Оти методологические исследования
(а также обусловливаемые ими споры) становятся совершенно непонятными, если не
сделать вполне законного допущения, что они представляют собой попытку точно оха-
рактеризовать то, что частично уже дано интуитивно. Попытки определить «фонему»,
«морфему» и т. д. предполагают наличие ряда ясных случаев применимости или непри-
менимости этих терминов, в связи с чем и можно проверить правомерность предлагае-
мого определения. То же относится к попытке определить «правильно образованные
(грамматически отмеченные) предложения в аиглийском языке» (т. е, построить англий-
скую грамматику) или в каком-либо произвольном языке L'. В свете сказанного выше
понятно, что речь идет о попытках определить и обобщить факты, лежащие в основе
данных, доступных наблюдению, и объясняющие пх. Отказ от использования данных
типа 1 уничтожил бы лингвистику как отдельную дисциплину в той же мере, в какой
отказ от учета чувств и восприятий субъекта уничтожил бы психофизику. В обоих
случаях мы пытаемся (хотя весьма различными способами) найти основу для интуи-
тивных суждений, хотя трудность получения надежной и вполне релевантной инфор-
мации очевидна.

Ясно, что огромное количество данных описанного типа доступно исконным но-
сителям того или иного языка (хотя отсюда не следует, что подобные данные легко
выявить). Бессмысленно отказываться от использования таких данных при оценке опре-
деленной формулировки ряда правил того или иного вида грамматики (т. е. правил,
которые носители языка тем или иным образом усвоили к тому моменту, когда они

ные, однако, не должны использоваться для построения пли выбора того или иного
вида грамматики в том плане, как ото вытекает из теории лингвистической структуры.
Указанное различие является основным (подробнее см. SS и EML). Так, можно по-
строить общую теорию лингвистической структуры, которая окажется настолько эф-
фективной, что даст возможность посредством определенных данных о языке [ограни-
ченных в рассматриваемом контексте а), б), b)J создать порождающую грамматику
этого языка, т. е. получить как раз те данные, которыми располагает ребенок при усвое-
нии языка. Такая процедура является разумной, если целью изучения порождающей
грамматики является построение модели определенного рода для изучения языка.
Однако при оценке того, насколько указанная теория изучения языка соответствует
реальной языковой практике, неизбежно придется принять во внимание данные г), д), _е).

8 Вопросы языкознания, № 4

114

н. хомскии

достигли способности производить и понимать новые предложения) или принципов,
лежащих в основе грамматической структуры вообще.

Мне представляется, что при изучении грамматической структуры именно данным
описываемых выше порядков необходимо дать точную характеристику и объяснение
а также свести эти данные к некоторому числу общих принципов. Порождающую грам-
матику можно представить себе как теорию языка, пытающуюся охарактеризовать я
объяснить данные этого рода. Эта точка зрения подробно разбирается в SS (например,
в §§ 6, 8), в EML и в других работах, и я проиллюстрирую свои мысли еще несколькими
примерами.

В случае данных типа 1а) необходимо стараться при помощи порождающей грам-
матики выявить общие правила, лежащие в основе определенных фонетических наблю-
дений. Важно показать, как контуры ударения фраз и отдельных слов в английском
языке обусловливаются их структурой по НС и сегментными фонемами¹⁴. Такое ис-
следование должно содержать разбор редукции гласных (как, например, во втором
слоге compensation, но не condensation в моей речи) в терминах НС и структуры слога
(ср. EML и SPE). Необходимо также объяснить, почему такие элементы, как telegraph,
aristocrat (в контекстах ≠—≠, —+у, —+ic) и т. д., обладают строго определенным
рядом вариантов. Это можно сделать, показав, что указанное явление обусловливается
применением независимо мотивированных правил (ср. EML и SPE) и так далее в бес-
численном множестве подобных случаев. Правомерность порождающей грамматика
(т. е. возможность выяснения при помощи такой грамматики фактов, лежащих в основе
языковой структуры) оценивается в той мере, насколько она позволяет вскрыть, каким
образом посредством относительно малого числа простых систематизированных пра-
вил объясняется значительное количество таких данных (ср. выше § 1).

В случае данных типа 1в) порождающая грамматика показывает взаимные связи
между независимыми суждениями о правильности построения тех или иных структур
и формулирует общие правила, на основе которых можно вывести разнообразное мно-
жество таких суждений (ср., например, о). Многочисленные примеры см. в SS, TAS,
GEN.

Имеется второй путь изучения данных типа 1. Можно попытаться выяснить объек-
тивные экспериментальные методы характеристики этих интуитивных наблюдений.
Так, в отношении традиционных фонетических наблюдений типа 1а) можно заняться
отысканием объективных акустических или артикуляторных коррелятов тех явлений,
которые лингвисту представляются на слух в виде уровня ударения, качества гласных
и т. д. В отношении данных типа 1в) можно провести опыты на поведение (behavioral
tests), которые по своим результатам будут соответствовать интуитивным суждениям
о правильности построения¹⁵.

Таким образом, имеются два подхода к языковым данным. Можно охарактери-
зовать эти данные как на основе порождающей грамматики, так и при помощи экспе-
риментальной проверки. Эти два подхода не являются, однако, альтернативами. Без-
условно, что оба они оправданы, и нам хотелось бы применить их таким образом
чтобы они давали сходные результаты. Важно понять, что каждый из этих методов до-
полняет, но не предопределяет один другого.

Независимо от того, какой метод мы используем, ключ успешной работы заложен
в данных, которые стимулируют исследование (в нашем случае — это данные I¹⁶).
Предположим, например, что кто-либо высказывает эмпирическое суждение о том, что
уровень ударения соответствует физической мере интенсивности. Можно, однако, бы-
стро обнаружить, что ударение в таком определении вовсе не соответствует «импрес-
сионистическим» транскрипциям, при помощи которых производится фонетическая
запись 1а). Исходя из этого было бы абсурдным заключить, что транскрипции неверны,

¹⁴  См. N. Chomsky, M. Halle, F. Lukoff, On accent and juncture in
English, сб. «For Roman Jakobson», The Hague, 1956. Новая упрощенная и обобщен-
ная трактовка этого материала в связи с общим изучением фонологических процессов
содержится в SPE. Частично эти мысли можно найти в EML и (в более раннем варианте)
в моем докладе на IV Техасской конференции (1959).

¹⁵  Лингвисты обычно мало занимались этим подходом к языковым данным. Так,
даже в отношении 16), для проверки которого был предложен очень хороший экспе-
римент (опыт 3. Харриса со спаренными высказываниями; см.: Z. Harris, указ.
соч., стр. 32 и ел.), в лингвистической литературе нет ни одной работы, посвященной
объективной оценке результатов этого опыта, несмотря на -тот факт, что отношение
совместимости (одинаковости — различия) признаков высказывания считалось
(после публикации «Postulates» Блумфилда) краеугольным камнем структурной линг-
вистики. Нет сомнения, что этот эксперимент (в том виде, в каком он обычно опи-
сывается) часто не дает правильных результатов. Были предложены некоторые пути
его совершенствования (например, в SS, стр. 96), но они не были систематически изу-
чены.

¹⁶  В определенной мере, конечно, теоретические исследования или практические
эксперименты могут привести нас к необходимости отвергнуть первоначальные данные
как нерелевантные или неверные. Можно полагать, что в результате систематических
исследований можно усовершенствовать наше понимание того, что является естествен-
ными границами данной дисциплины и изучение каких явлений может помочь углуб-
лению анализа языковой структуры.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПОРОЖДАЮЩЕЙ ГРАММАТИКЕ          Ц5

что фонология строится на песке и т. д. Отсутствие соответствия в этом случае может
просто указывать на то, что избран неправильный эксперимент¹⁷. Подобным же обра-
зом, когда опыт со спаренными высказываниями не дает возможности показать, что
writer и rider с точки зрения их фонемного состава различны в моей речи, это означает,
что указанный эксперимент требует пересмотра и усовершенствования. Если тот или
иной эксперимент, применяемый для проверки грамматической отмеченности (т. е.
1в), не дает возможности показать требуемое различие между 2 и 5, с одной стороны,
и 3 и 4 — с другой, то из этого можно заключить лишь, что указанный эксперимент
не является совершенным. Другими словами, мы оцениваем качество и релевантность
эксперимента (и порождающей грамматики) в зависимости от того, насколько этот
эксперимент соответствует изучаемым данным. Нет никакого труда построить плохую
грамматику. В равной степени очень легко поставить плохой эксперимент. Ни то, ни
другое не представляет интереса.

§ 4. Мне хотелось бы здесь разобрать некоторые критические замечания в отно-
шении SS. Рассмотрим сначала G Хилла. Хиллу в этой работе удалось показать лишь
то, что несколько экспериментов, которые он испробовал, оказались очень плохими.
Негативные результаты, полученные Хиллом, с моей точки зрения, не представляют
интереса, и я не вижу причин находить эти результаты удивительными¹⁸.

Так, если информатору задать вопрос: «какое из данных предложений является
грамматически отмеченным?», не объяснив ему предварительно, как следует понимать
этот вопрос, он, конечно, будет считать, что его ответы не представляют никакого ин-
тереса для характеристики данных типа 1в). Подобным же образом, если спросить у
информатора: «что Вы слышите?», то его ответы вряд ли будут фонетически релевант-
ными [т. е. мало соотнесенными с 1а). Если же спросить: «эти предложения — одина-
ковы или различны?», не указав, что мы имеем в виду под этим вопросом, то не. следует

¹⁷   Ряд неудачных попыток найти нужный эксперимент в конце концов может
поставить под сомнение имеющиеся фонетические данные, хотя трудно сказать, когда
это оправдано. Так, мы можем обнаружить следующее: то, что фонетист воспринимав!
как уровень ударения, определяется частично не акустическими закономерностями,
а идеальной моделью ударения, которая приписывается высказыванию правилами
порождающей грамматики (т. е. фонетист может «слышать» нечто, отсутствующее в
полном объеме в звуковой волне, но предусмотренное грамматической структурой
звуковой волны, природу которой фонетисту удалось в определенной мере осознать).
Мне представляется, что это полностью не исключено в отношении уровней ударения
(ср. SPE).

Подобным же образом ряд неудачных попыток получить суждение о том, что
2 и 5 значительно отличаются в определенном отношении от 3 и 4, в конце концов может
поколебать нашу уверенность в правильности того или иного суждения, по крайней
мере у некоторых говорящих. Вполне допустимо, как мне кажется, что некоторые го-
ворящие на английском языке не осознают разницу между 2 и 5 и подобными им приме-
рами, с одной стороны, и 3, 4 (или tall the man cigar the smoked Ыаск «высокий the
человек сигара the курил черный» с любой интонацией; ср. G, сноска 4) и т. д., с другой-
Такой человек, если он существует, будет иметь не больше успеха в изучении синтак-
сиса, чем глухой в качестве фонетиста.

¹⁸   Очевидно, Хилл придерживается мнения, что я предложил эти эксперименты
как общий критерий грамматической отмеченности или степени грамматической отме-
ченности. Однако это неверно. С самого начала я разъяснил в SS (стр. 13 1418]), что
не предлагаю какого-либо общего эксперимента на поведение. Я утверждал (мимо-
ходом при обсуждении порядка аппроксимации, стр. 16 [419]), что говорящий на ан-
глийском языке будет рассматривать 3, ,а не 2 как последовательность несвязанных
слов, произнося каждое из них с интонацией законченного целого. При этом говорящий
легче вспоминает 2, чем 3, и легче заучивает первый из этих примеров, несмотря на
то, что оба они являются для него новыми. Я старался не вводить читателя в заблуж-
дение относительно возможности того, что мои замечания могут представить общий
критерий грамматической отмеченности (так, эти замечания неприменимы в случаях
4 и 5). Позднее, на стр. 35—36 [441] я сделал несколько дополнительных замечаний о
фонетических признаках, связанных с отклонением высказывания от грамматической
отмеченности, причем вовсе не указывал какого-либо общего операционного крите-
рия. В самом деле, мне вообще неизвестны такие критерии.                                     

Между положениями SS и результатами Хилла имеется лишь один разнобой, 'а
именно следующий: в отличие от меня, Хилл обнаружил, что его информаторы не
произносили каждое слово в 3 с интонацией закопченного целого. Этому, однако, не
следует удивляться. В экспериментах, которые проводил Хилл, соответствующие
инструкции и установки могут иметь значительное влияние на ответы информаторов.
Именно поэтому, между прочим, ни мои замечания, ни комментарии Хилла нельзя
серьезно считать описанием процедуры эксперимента. Вывод о «статистической надеж-
ности» (G, стр. 7) в связи с такими ни к чему не обязывающими замечаниями показы-
вает лишь непонимание того, что является серьезным научным экспериментом. Во вся-
ком случае вопрос о том, как читается определенная последовательность слов 3 (ведь
речь идет только об этом), не представляет такой важности, чтобы по нему можно
было проводить длительную дискуссию.

8*

116

н. хомский

ожидать, что результаты этого эксперимента будут соотносимы с классификацией
признаков высказываний как идентичных или различных с точки зрения их фонемной
структуры [ср. 16)]. Отсутствие соответствия в таких случаях ничего не говорит о пра-
вомерности наблюдений типа 1а), 16), 1в); оно просто указывает, как и следовало ожи-
дать заранее, что для получения релевантной информации о сознательных реакциях
говорящего необходимы более совершенные средства¹⁹.

Хилл предлагает один эксперимент, который мог бы дать полезные результаты.
При этом эксперименте информатору предлагаются два ряда высказываний и задается
вопрос, имеется ли в обоих рядах одно и то же формальное соотношение. Хилл считает
этот опыт «более структуральным», чем непосредственный эксперимент по проверке
грамматической отмеченности, и более подходящим для трансформационного анализа²⁰.
Насколько я могу понять рассуждение, которое привело к такому выводу, мне кажется,
что оно основано на путанице двух порядков. Речь идет прежде всего о природе транс-
формационных отношений: некоторые ряды, которые Хилл приводит в своем опыте,
содержат предложения, связанные друг с другом с точки зрения трансформации, дру-
гие же ряды не связаны таким образом. Если Хилл считает указанный эксперимент
особенно пригодным для трансформационной грамматики, то это, очевидно, частично
объясняется тем, что он неправильно истолковал техническое употребление термина
«грамматическая трансформация» в SS, TAS, GEN и в других работах. Хилл употреб-
ляет этот термин в значении любого, формально формулируемого отношения между
предложениями. Я не думаю, что указанный термин когда-либо употреблялся в таком
значении.

Во-вторых, в работе Хилла вполне очевидна путаница в отношении между терми-
нами «порождающая грамматика» и «трансформационная грамматика». Хилл, очевидно,
отождествляет обе эти грамматики. Сходным же образом Болинджер считает, что за-
мечания Якобсона о грамматической отмеченности (я вернусь к ним ниже) имеют осо-
бое значение для трансформации (см. LSLE, стр. 377). На самом деле ни замечания
Хилла, ни замечания Якобсона не имеют прямого отношения к трансформационной
модели порождающей грамматики. Они скорее относятся к порождающей грамматике
как таковой, т. с. к построению точных грамматик с, эксплицитными следствиями о
правильности построения высказываний. Изучение грамматической отмеченности пред-
ложений никак не совместимо со взглядом, что определенная, трансформационная
теория, предложенная в SS, GEJN и в других работах, является самой перспективной
специфической чертой порождающих грамматик. 1>той проблемой скорее должны
заниматься те исследователи, которые интересуются синтаксисом в традиционном
смысле или вопросами, разбираемыми выше в § 2.

Следует, наконец, пояснить еще одно критическое замечание в адрес трансфор-
мационной грамматики, даваемое в G. Хилл находится под впечатлением, что исследо-
ватели трансформационных моделей для порождающей грамматики рассматривают
предложения в основном как цепочки напечатанных слов и что мы не согласны с тем,
что «язык в первую очередь представляет собой звуковую систему и лишь во вторую —
графическую». По его мнению, этим можно «объяснить отрицательное отношение многих
структуралистов» к трансформационному анализу. В SS, GEN и в других работах грам-
матика рассматривается как состоящая из двух компонентов: синтаксического и мор-
фофонемного. Первый порождает бесконечный класс цепочек минимальных синтак-
сически функционирующих единиц. Каждая такая цепочка, кроме того, автоматически
получает структурное описание. Морфофонемный компонент грамматики в конечном
итоге превращает каждый элемент, даваемый как выходной продукт (output) синтак-
сического компонента, в фонетическую репрезентацию высказывания. Как SS, так и
GEN посвящены главным образом синтаксическому компоненту. С другой стороны,
ряд меследовапий был посвящен морфофонемному компоненту порождающей трансфор-

¹⁹ Это особенно отмечается в работе: Maclay, Slcator, Responses to language.
Judgements of grammaticalness, UAL, XXX, 1960, стр. 281. Опыты указанных ав-
торов, очевидно, дали лучшие и более релевантные результаты, чем те, которые опи-
сывает Хилл. В своей работе «Language, purposive behavior and evolution» (1958, ми-
меогр. изд.) Э. Леннеберг описывает опыт по проверке грамматической отмеченности
примера 2, а также предложений, получаемых при произвольных перестановках слов
в этом примере. Опыт Леннеберга, проводившийся со студентами Массачусетского тех-
нологического института, предварительно получившими соответствующие инструкции
(указанные в его работе), дал ожидаемые результаты, полностью совпадающие у всех
мнформаторов.

Следует отметить, что этот эксперимент (в том виде, в каком он был проведен)
пока пе оказался полезным. Так, он не дает возможности ответить на вопрос, какое
из двух предложений {the, child is sleeping, the child seems sleeping «ребенок спит, ребенок
кажется спящим») следует отвергнуть как отклоняющееся от правильного построения.
Далее, этот опыт не позволяет, как мне кажется, делать обобщения о таких различиях,
как 2—3, Возможно, однако, что этот опыт поддается усовершенствованию. Вообще
указанный эксперимент следует рассматривать как один из целой серии опытов, на
основе которых, возможно, удастся дать определенную характеристику грамматиче-
ской отмеченности.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПОРОЖДАЮЩЕЙ ГРАММАТИКЕ                               Ц7

мационной грамматики²¹. Однако тот факт, что выходным продуктом порождающей
грамматики является репрезентация речи, вполне ясно изложен в SS (например, на
стр. 46) и в GEN²².

Якобсон в своей BVGM также указывает на неудовлетворительную интерпретацию
в SS таких примеров, как 6) colorless green ideas sleep furiously; 7) furiously sleep ideas
green colorless.

Эти критические замечания (положительно оцененные в LSLE Болинджера)
я нахожу весьма любопытными и загадочными. Критика Якобсона в отношении этих
примеров, а также его замечания о грамматической отмеченности и о степени грамма-
тической правильности вообще, как мне кажется, вполне поддерживают мои взгляды,
высказанные в SS — в определенной части эти замечания представляют собой просто
пересказ положений SS с использованием слегка измененной терминологии. Поэтому
я считаю, что Якобсон и Болинджер абсолютно неверно истолковали точку зрения,
изложенную в SS.

В SS примеры 6 и 7 использовались для иллюстрации бесполезности: а) поисков
семантически обоснованного определения «грамматической отмеченности», или б) по-
пытки определить грамматическую отмеченность в терминах порядка аппроксимации.
Так, 6, но не 7, безусловно, является правильно построенным предложением (или,
по крайней мере, в большей степени, чем 7), хотя а) ни 6, ни 7 не являются «значи-
мыми» (meaningful) в каком-либо смысле, независимом от грамматической структуры,
и б) оба предложения не дифференцируются в терминах статистического порядка ап-
проксимации. Те же примеры можно было бы использовать для иллюстрации невоз-
можности: в) определить «грамматическую отмеченность» в терминах модели «грамма-
тически правильных морфем», ибо 8 имеет ту же модель, что и 6, а 9 — ту же модель,
что и 7. Считать, что морфемы-fr/ и т. д. в б и 8 —различны, было бы равносильно ап-
риорному заключению по вопросу, требующему исследования: 8) harmless seem dogs
young friendly (— less---------- s-------- ly) «Безобидными кажутся собаки молодые друже-
ственные»; 9) friendly young dogs seem harmless (— ly — — s — — less) «Дружественные
молодые собаки кажутся безобидными».

Якобсон указывает, что мы можем различить грамматическую структуру 6 (но
не 7) и что «эти грамматические отношения создают значимое предложение». Он также
замечает, что только б может быть использовано в стихе ²³, что мы можем поставить
вопросы к этому предложению и различить в нем некоторые метафоры и т. д. Все эти
замечания лишь подтверждают положение SS о том, что именно 6, а не 7 является

³¹ Особенно см. М. Halle, Sound pattern of Russian, The Hague, 1960. Этот во-
прос является центральным также в моем «Transformational basis for syntax» («Pro-
ceedings of the IV Texas conference...», ed. by A. A. Hill — в печати). Та жо проблема
обсуждается в одном из разделов TAS.

22  Очевидно, мое замечание в SS привело Хилла к заключению, что трансформа-
ционная грамматика имеет дело прежде всего с графикой, а не с речью. Это замечание
следующее: «В прошлом языковом опыте говорящего слова whale „кит* и of могут
иметь одинаковую (т. е. нулевую) частотность появления в контексте / saw a fragile —
„я видел хрупкого — ^и, и все же говорящий немедленно заявит, что лишь первая из
этих подстановок приводит к грамматически правильному предложению» (стр. 16
[419]). Смысл указанного замечания сводился к тому, что оценка правильности по-
строения предложений не может основываться на статистическом порядке аппрокси-
мации. Это вполне очевидно и вряд ли заслуживает большего внимания, чем уделено
в моем беглом замечании. Правда, приведенная формулировка требует определенной
квалификации читателя. То же можно было бы сформулировать и иначе. Так, можно
было бы сказать, что в контексте 2 (где 2 представляет собой фонетическую тран-
скрипцию / saw a fragile, произнесенного с законченной интонацией и т. д.) /weyl/
будет истолковано как знакомый лексический элемент whale, /av/ с ударением 4 будет
отвергнуто, а с ударением J либо рассмотрено как новый незнакомый лексический
элемент, или как форма цитаты of. Очевидно, к этому можно добавить и другие оттенки
значения. Мне кажется, однако, что точность и строгость анализа более полезны не в
разборе подобных вопросов, а в других областях.

²³   Хилл, напротив, считает, что 7, а не 6 могло бы быть строкой современной
поэзии (G, стр. 4). Как Хилл, так и Якобсон ссылаются на письменный язык поэзии-
для доказательства этих (противоположных) тезисов. Однако вопрос о том, встречает-
ся ли последовательность слов в стихе, не имеет никакого значения, ибо совершенно
ясно, что отклонение от правил построения не только терпимо (как в прозе, так и в
поэзии), но может с успехом применяться как стилистический прием (ниже мы вер-
немся к этому вопросу). Следует отметить, что наше замечание никак не является но-
вым наблюдением; ср., например, Empson, Seven types of ambiguity (Meridian),
стр. 34: «Требования стихотворного размера дают возможность поэту употребить слова
и выражения, не являющиеся обычными в разговорной речи, так что в этих случаях
читатель должен вспомнить и сопоставить различные сходные образования в разго-
ворном языке, оценивая вероятность каждого из них в зависимости от их близости к
рассматриваемому случаю. Именно поэтому поэзия может быть более компактной (хотя
внешне и менее точной), чем проза. Именно поэтому невнимание поэта к современному
разговорному стилю... ведет к таким пагубным результатам...».

118

н. хомский

грамматически отмеченным и что - определенная значимость этого предложения может
формулироваться лишь на основе его независимо различаемой грамматической струк-
туры. Тот факт, что независимо различаемые «грамматические отношения создают зна-
чимое предложение», вполне согласуется с утверждением SS о том, что только на осно-
ве значимости высказывания нельзя заключить о его грамматической отмеченности.
Если возражать против этого положения, то необходимо будет признать, что имеется
абсолютный семантический признак «значимость», который можно приписать высказы-
ваниям совершенно независимо от рассмотрения их грамматической структуры (мож-
но показать, что этот признак применим к В, но не к 7). Трудно поверить, однако, что
кто-либо серьезно может придерживаться этого взгляда.

Из рассмотрения таких примеров, как 6, 7 (и многих других примеров различного
рода; ср. SS, § 9), вытекает, что восприятие грамматических отношений в предложении
не связано с априорной и независимой идентификацией семантических свойств и что
изучение грамматической структуры совершенно независимо от значения. Далее,
как отмечается в SS (стр. 101): «изучение значения настолько осложнено (даже после
определения языковых элементов — носителей значения и их отношений), что любая
попытка изучать значение независимо от такого определения исключается²⁴. Иными
словами, если нам даны какой-то язык и его формальные средства, мы можем и должны
изучать семантическую функцию последних (как, например, это делает Якобсон в
„Beitrag.zur allgemeinen Ka.sn.slelire", TCU\ ft, 193В), по мы не можем, очевидно, найти
абсолютных семантических единиц, известных до построения грамматики и исполь-
зуемых для того, чтобы тем или иным образом определить грамматические величины».

Замечания Якобсона не дают повода для пересмотра указанных выше выводов.
Якобсон заявляет, что, признав предложение грамматически отмеченным и определив
его грамматические отношения, говорящий может истолковать его; для этого следует
учесть, как в данном конкретном случае функционируют определенные формальные
элементы и конструкции. Якобсон отмечает, что вообще легче подобрать то или иное
объяснение грамматически отмеченной последовательности (по сравнению с грамма-
тически неотмеченной). Такая точка зрения вполне совпадает, однако, с концепцией,
сформулированной в SS²³.

В этой связи мы можем обратиться к рассмотрению того, что Болипджер называет
семантической основой трансформационной грамматики (LSLE, стр. 377). Он утверж-
дает, что «если известно значение seem, мы можем с некоторой уверенностью предска-
зать, что образование* Не is seeming мало вероятно». При определенной интерпрета-
ции это замечание совершенно правильно. Можно было бы также утверждать, что,
зная значение seem, можно диагностировать появление этого элемента в контексте
/ saw — boy, или, зная значение in, можно предсказать ыеотмеченность / saw in boy
и т. д.²³. Однако подобные допущения являются целесообразными лишь в том случае,
когда мы имеем дело с определенной характеристикой значения seem, in и т. д. безот-
носительно к их грамматической функции, лишь на основе которой можно предсказать
функцию значения²⁷. Если же этого нет, то утверждение Болинджера сводится к
наблюдению (выраженному весьма сбивчиво), согласно которому seem не встречается
в длительной форме (progressive). В общем мне представляется, что долгий спор о за-
висимости грамматических категорий от значения не выходит за пределы словопрений:
никто еще не привел убедительных доказательств важности такой зависимости.

В противовес SS Якобсон также считает, что понятие «степень отмеченности»—
неприемлемо. Однако здесь, по моему мнению, вопрос лишь в терминологии. Якобсон
признает (BVMG, последний параграф), что имеется определенная шкала «стирания»

²⁴  В исследованиях, посвященных значению, это положение считается аксио-
мой. Ср., например, Z i f f, Semantic analysis, Ithaca, 1960.

²⁵  Темпоральные усложнения этого описания не следует принимать слишком
буквально. Я считаю, что разумная апперцепционная модель должна давать возмож-
ность идентифицировать грамматическую структуру независимо от семантических
соображений (то же относится и к модели изучения языка). Сам по себе этот вопрос —
очень широкий, и я здесь не буду входить в подробности. Мне хотелось бы только под-
черкнуть, что те, кто считает семантику в том или ином смысле основой для грамматики,
очевидно, не отдают себе отчет в том, насколько экстремистским и неправдоподобным
является их утверждение. Если следовать указанной концепции, то получается, что
имеются абсолютные семантические величины, идентифицируемые в шумах незави-
симо от присущей им грамматической структуры (в частности, от лексических элемен-
тов). Возможно, что здесь имеется в виду менее широкое утверждение. Однако, на-
сколько мне известно, таковое никогда ясно не формулировалось.

²⁶  Выражение «вероятность встречаемости» часто используется вместо такого узко-
специального термина, как «грамматическая отмеченность». Использование этого вы-
ражения имеет видимость объективности, которая, однако, вводит нас в заблуждение.
17рактически нельзя предсказать, что именно вероятно в речи.

²⁷  Следует подчеркнуть что в исследованиях, посвященных значению, аргумента-
ция обычно обратна указанной. Так, нередко утверждают, что знание, зрение и т. д.
вовсе не являются теми процессами, к которым применимо известное правило: глаголы
know, see (подобно seem) в своих обычных значениях, как правило, не встречаются в
длительной форме.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПОРОЖДАЮЩЕЙ ГРАММАТИКЕ                               Ц9

корреляции между «синтаксическими формами и выражаемыми ими реляционными по-
нятиями»; он также настаивает на различении буквального и переносного употреб-
ления. Однако именно такие соображения и обусловливают изучение отклонений от
отмеченности, против чего Якобсон возражает. Вопрос состоит лишь в том, является
ли изучение подобных проблем естественным продолжением грамматических иссле-
дований (т. е. в какой мере соображения, важные для изучения принципов построения
предложений, могут дать систематическое объяснение подобных явлений). Я считаю,
что в определенной мере это возможно; и изучение степеней отмеченности (или, если
хотите, шкалы «стирания» корреляции синтаксических форм и выражаемых ими реля-
ционных понятий) является попыткой показать, как простое обобщение некоторых
привычных понятий может способствовать уяснению самих указанных проблем.

§ 5. В связи с большими недоразумениями в вопросах терминологии мне хотелось
бы подчеркнуть, что я использую термины «грамматическая отмеченность» и «степень
отмеченности* в узко специальном смысле (хотя и связанном в той или иной мере с
обычным). В частности, из утверждений, что предложение является «полуотмеченным»
или отклоняется от грамматической нормы, вовсе не следует, что такое предложение
«предосудительно» (BVGM, стр. 144) или что его употребление исключается и запре-
щается. Для этого, насколько я понимаю, нет никаких «онтологических» оснований
(LSLE, стр. 377, BVGM, стр. 144), за исключением тех, которые отражены в грамма-
тических категориях и подкатегориях. Использование предложения, которое в той
или иной мере является грамматически полуотмеченным, не более предосудительно,
чем использование трансформа, далеко отошедшего от своего ядра. В обоих случаях
мы делаем попытку произвести углубленный анализ структуры предложения; цель
такого анализа в конечном итоге сводится к тому, чтобы оправдать выводы, получен-
ные на основе менее тщательного изучения использования и интерпретации выжазы-
ваиии. Есть случаи, когда употребление предложений, отклоняющихся по своей грам-
матической структуре от отмеченных, вполне уместно. Ср., например, такие фразы, как
a grief ago у Д. Томаса ²⁸, или ироническое выражение Веблена perform leisure. В этих
и в многочисленных подобных случаях определенный стилистический эффект дости-
гается именно отклонением от грамматической отмеченности.

При анализе высказывания, грамматически отклоняющегося от отмеченного, мы
пытаемся интерпретировать его, опираясь на все те признаки грамматической струк-
туры, которые сохраняются в этом высказывании, и на все аналогии его с совершенно
правильно построенными предложениями. Интересно в связи с этим, что полностью
отмеченные высказывания не нуждаются в какой-либо интерпретации (именно поэтому
хорошо подобранные примеры отклонения от грамматической нормы могут нередко
оказаться более полезными при анализе; см. сноску 23). При изучении грамматически
полуотмеченных высказываний часто стараются дать различные интерпретации в спе-
циально подобранных контекстах, что и дает основание заключать о том, что эти при-
меры не отклоняются от грамматической нормы. Такой подход бьет совершенно мимо
цели, так как затушевывает важное различие между классом высказываний, для ко-
торых нет необходимости в искусственной интерпретации на основе аналогий, и вы-
сказываниями, которые можно истолковать лишь посредством отношений к верно
подобранным элементам того же класса.

Так, например, когда Якобсон замечает (BVGM, стр. 144), что golf plays John
можно было бы считать вполне ясным высказыванием, он совершенно прав. Но когда
он заключает, что это высказывание в такой же мере соответствует грамматическим
правилам английского языка, что и John plays golf, то он слишком суживает понятие
«грамматическое правило», исключая возможность принципиально разграничить ука-
занные две фразы. Заключение о ясности'первого из этих высказываний основывается на
ряде последовательных операций, которые мы производим при его интерпретации.
Первой из таких операций является признание факта, что эта фраза отклоняется от
определенного грамматического правила английского языка, в данном случае от из-
бирательного правила, определяющего грамматические категории подлежащего и до-
полнения при глаголе play. Подобные операции совершенно пе нужны в отношении не-
отклоняющейся (и, следовательно, не представляющей интереса) фразы John plays golf.

Я вовсе, однако, не хочу сказать, что каждое выражение, представляющее труд-
ности интерпретации или употребленное в переносном смысле, является граммати-
чески нолуотмеченным (или наоборот). Основное заключается в том, в какой степенп
особенности употребления и понимания высказываний можно выяснить путем ана-
лиза и обобщения грамматических понятий. В приведенном выше случае, как и во
многих других, мне представляется это возможным. В связи с этим было бы совер-
шенно произвольным и нецелесообразным утверждать, что теория грамматической
структуры ограничивается изучением таких относительно неважных вопросов, как
согласование, флективно-отмеченные категории и т. д.^2й.

²⁸  Один из примеров, проанализированных в интересной работе Циффа, посвя-
щенной отклонению от грамматической отмеченности [«On understanding „understan-
ding"» (мимеогр. изд.— I960)].

²⁹   Отметим, что если мы таким образом произвольно ограничим изучение грам-
матики, то даже не сможем объяснить различие между 6 и 9, с одной стороны, и 7, 8—
с другой, ибо это различие выражается лишь в терминах категорий, которые устанав-
ливаются на основе определенных синтаксических соображений, далеко выходящих

120

н. хомскии

Короче говоря, мне не кажется, что игнорировать различия подкатегорий, входя-
щих в ряд/о/ш plays golf, golf plays John, John plays and, более правомерно, чем соот-
ветственно видеть человека своими глазами, на абстрактной картине и в чернильной
кляксе. Тот факт, что мы можем дать определенную интерпретацию во втором случае
и даже иногда в третьем (используя при этом все имеющиеся возможности), не стирает
различий между этими тремя слоями.

Подобные примеры заставляют нас изучать степени грамматической отмеченности.
В дополнение к данным 1 мы можем попытаться, например, объяснить тот факт, что
такие фразы, как 10, не находятся на столь же крайнем полюсе «нарушения» грамма-
тических правил, как И, хотя подобные предложения, строго говоря, не соответствуют
правилам языка в той же мере, как 12: 10) a grief ago; perform leisure', golf plays John;
colorless green ideas sleep furibusly; misery loves company; John frightens sincerity; what
did you do to the book, understand ;i? «горе тому назад; совершать отдых; гольф играет в
Джона; бесцветные зеленые идеи спят бешено; несчастье любит компанию; Джон пу-
гает искренность; что ты сделал с этой книгой, понимаешь ее?»; 11) a the ago; perform
compel; golf plays aggressive; furiously sleep ideas green colorless; abundant loves company;
John sincerity frightens; what did you do to the book, justice it? «a the тому назад; совер-
шить заставить; гольф играет агрессивный; бешено спят идеи зеленые бесцветные;
обильный любит компанию; Джон искренность пугает; что ты сделал с книгой, право-
судие ее?»", 12) a year ago; perform the task; John plays gofl; revolutionary new ideas ap-
pear infrequently; John loves company; sincerity frightens John; what did you do to the
book, bite it? «год тому назад; исполнить задание; Джон играет в гольф; революционные
новые идеи появляются редко; Джон любит компанию; искренность пугает Джона;
что ты сделал с этой книгой, кусаешь ее?».

Здесь возможны бесчисленные градации грамматической отмеченности. Можно
попытаться выразить эти отличия в терминах порождающей грамматики и (что го-
раздо важнее) найти определенное объяснение существования указанных различий
(путем изучения порождающей грамматики).

Возникает вопрос: каковы те процедуры, посредством которых грамматика может
дать произвольной последовательности фоной структурное описание, указывающее
на степень ее грамматической отмеченности, на степень отклонения от грамматической
регулярности и на сам вид отклонения (ср. § 1). Это вполне естественный вопрос в
рамках § 2.

Допустим, что у нас имеется грамматика, порождающая бесконечный ряд вы-
сказываний со структурным описанием. Назовем единицы, в терминах которых эти
высказывания репрезентируются нейтральным термином «формативы» (термин
предложен Болинджером). Предположим далее, что на уровне т у нас имеется
иерархия категорий формативов со следующей структурой. На уровне 1 у нас
имеется одна категория, обозначаемая С\ (категория всех формативов). На уров-
не 2— категории, обозначаемые С\ ,... ,С²_п На уровне 3 нам даны категории
С\ ,..-, С_п где «₃<«2 и т.д. вплоть до уровня т с категориями С™,... ,С™
(1 <Cⁿ2 <С - <C^tt_w)- На каждом уровне категории являются полными (exhaustive)
в том смысле, что каждый форматив принадлежит по крайней мере одной из них,
а иногда и более чем одной категории (в случае грамматической омонимии). Можно
также обусловить, чтобы каждый уровень представлял собой более мелкую града-
цию по сравнению с предыдущим, т.е. подразделение категорий предыдущего уров-
ня на подкатегории.

Допустим, что категории уровня т—это мельчайшие категории, используемые

в правилах порождающей грамматики, т.е. члены С™ взаимозаменяемы в ряду по-
рождаемых высказываний. При этом многие из них могут содержать лишь один
форматив.

Для большей конкретности укажу, что под формативами я имею в виду анг-
лийские слова ³⁰. Предположим, что мы имеем дело с иерархией из трех уровней.
Тогда С\ = класс всех слов. Пусть С]=существительные, Cij--глаголы, С$= прила-
гательные, С=прочие слова. Пусть, С\,.,..С?будут подкатегориями глаголов (толь-
ко транзитивные формы, глаголы с неодушевленными дополнениями и т.д.), подка-
тегориями существительных и т.д. Тогда каждую последовательность слов можно

за пределы вопроса флективности. Если же мы посредством правил (построенных с
использованием таких синтаксических категорий, как прилагательное, существитель-
ное и т. д.) можем различить 6 от 9, то подобным же образом па основе правил, учи-
тывающих синтаксические подкатегории одушевленного существительного и т. д.,
можно различить John plays golf от golf plays John. Здесь мы имеем дело лишь с более
мелкой разновидностью привычных категорий. Я не вижу между ними никакой прин-
ципиальной разницы. Для отделения друг от друга таких категорий, как существитель-
ное, прилагательное и т. д., никогда не предлагалась какая-либо общая процедура,
которая в равной степени была бы применима к более мелким подкатегориям. Я воз-
вращусь к этому вопросу ниже.

³⁰ Это — только иллюстративный пример.

МЕТОДОЛОГИЧЕСКИЕ ЗАМЕЧАНИЯ О ПОРОЖДАЮЩЕЙ ГРАММАТИКЕ                               121

репрезентировать соответственно последовательностью категорий первого, второго
и третьего уровней, к которым эти слова принадлежат. Так, misery loves company
репрезентируется С], С], С\ — на нервом уровне, С\, с\, С\— (т.е. СГС) на вто-
ром уровне, С_аб_СТр Г к аостр—на третьем уровне (т.е. указанные элементы вы-
ражают соответствующие члены C_ij. Согласно одному из избирательных правил
порождающих грамматик (т.е., но трансформационной модели SS, одному из огра-
ниченных контекстом правил составляющей структуры), Г_к встречается только с
одушевленными предметами. Таким образом, высказывание misery loves company
не будет порождено грамматикой, a John loves company будет. Однако пример mise-
ry loves company на втором уровне имеет репрезентацию, общую с порожденным
высказыванием, а именно СГС. Поэтому мы называем это предложение полуот-
меченным на уровне 2. Что я-ге касается abundant loves company, то это предло-
жение лишь на уровне 1 имеет репрезентацию, общую с порожденным высказыва-
нием, и потому называется грамматически неотмеченным.

Даже не вдаваясь в детали, вполне ясно, что подобным же образом мы можем
приписать степень грамматической отмеченности любой последовательности формати-
вов в случае, когда порождающая грамматика заменяется иерархией категорий. Сте-
пень грамматической отмеченности — это мера отдаления высказывания от порож-
денного ряда абсолютно правильно построенных предложений; при этом общая вели-
чина, репрезентирующая последовательность категорий, показывает, в каких отно-
шениях изучаемое высказывание отклоняется от нормы³¹. Чем больше порожденный
язык ограничивается категориями уровня т (т. е. чем уже избирательные ограниче-
ния), тем более совершенной является градация высказываний но степеням грамма-
тической отмеченности. В процессе уточнения грамматического описания (т. е. при
детальном изучении ограничений встречаемости в естественных предложениях) не
«выпадает» ни одно высказывание. Подвергая анализу иерархию категорий, мы просто
производим более мелкую градацию высказываний по степеням грамматической от-
меченности и, таким образом, увеличиваем способность грамматики отмечать раз-
личия между высказываниями³².

Таким образом, при помощи порождающей грамматики, заменяемой иерархией
категорий, можно приписать определенную степень грамматической отмеченности
любой последовательности нормативов. Если бы удалось показать, каким образом ие-
рархию категорий можно получить на основе порождающей грамматики, то лишь
эта последняя давала бы возможность приписывать степени грамматической отме-
ченности. Имеются несколько способов осуществления этой задачи.

Прежде всего, следует учесть, что трансформационная грамматика на промежу-
точных уровнях репрезентации пользуется такими символами, как «существительное,
прилагательное, ...» (в добавление к более узким подкатегориям), даже в тех случаях,
если назначением такой грамматики является порождение узкого класса граммати-
чески полностью отмеченных предложений (ибо эти более широкие категории вносят
определенное упрощение в область трансформационных правил). Таким образом,
вполне возможно, что иерархия категорий будет включаться в правила поэлементной
структуры трансформационной грамматики. При этом мы можем иметь дело с реле-
вантной иерархией или с определенным видом приближения к построению таковой³³.

Построение иерархии категорий на основе ряда высказываний можно представить
себе и в другом плане. Мы имеем в виду определение анализа на оптимальную катего-
рию к при произвольной величине к. Предположим для простоты, что у нас имеется
набор предложений (corpus) одинаковой длины. Пусть С\, ..., Ck будут (возможно,
налагающимися друг на друга) категориями, дающими исчерпывающую классифика-
цию формативов, которые встречаются в инвентаре предложений. Тогда каждое пред-
ложение репрезентируется, по крайней мере, одной категориальной последователь-
ностью. Каждая такая категориальная последовательность, в свою очередь, является

³¹ Таким путем можно репрезентировать лишь одно «измерение» отклонения от грам-
матической отмеченности. Есть и другие способы. Ср., например, SS, § 5, сноску 2.
В случаях, не вызывающих затруднений, можно дать более дробную градацию выска-
зываний (здесь, однако, я не буду входить в такое рассмотрение).

³²  Вполне естественно задать вопрос: где должен кончиться анализ категориаль-
ных иерархий? Это, однако, не является вполне очевидным. По мере того, как уточ-
няются грамматические правила, мы можем обнаружить, что наша грамматика сли-
вается с так называемой логической грамматикой. Это означает, что мы изучаем не-
большие налагающиеся друг на друга категории формативов, причем каждую катего-
рию в настоящее время (при наличии грамматики) мы можем признать определенным
семантическим признаком. Если при серьезном изучении проблемы приведенное по-
ложение окажется правильным, то тем интереснее. Мы сможем, таким образом, заклю-
чить, что изучение принципов построения предложений действительно ведет к все
более глубокому осознанию употребления и понимания высказываний (при их непре-
рывном анализе).

³³  Эта возможность вытекает из некоторых замечаний Р. Б. Лиза.

122

н. хомскии

репрезентацией многих последовательностей формативов, в частности таких, которые
могут и не оказаться в первоначальном инвентаре примеров. Таким образом, выбор
категории к расширяет наш набор примеров и превращает его в ряд предложений, ко-
торые в терминах этих категорий неотличимы от предложений первоначального ин-
вентаря.

Анализ на оптимальную категорию к естественно определить как такой, который
минимально расширяет сам инвентарь примеров, т. е. наилучшим образом отражает
отношения заменяемости элементов в пределах этого инвентаря. Если для каждой
величины к провести анализ на оптимальную категорию к, то этот анализ можно из-
брать как уровень иерархии (в случае, если он дает значительное преимущество перед
анализом на оптимальные категории к — I, но не уступает анализу на оптимальные
категории к + I). Легко убедиться, что имеются случаи, когда при анализе на опти-
мальную категорию к получаются накладывающиеся друг на друга клаесы (омо-
нимы) ³⁴.

При этом можно отказаться от ограничения, согласно которому все предложения
должны быть одинаковой длины, а набор примеров должен быть определенной протя-
женности (finite). При уточнении подобных положений³⁵ открывается еще одна воз-
можность — на основе самой порождающей грамматики подразделять высказывания,
не порождаемые непосредственно, по степеням отмеченности. Это достигается посред-
ством категориальной иерархии, которая получается при анализе порожденных пред-
ложений.

Указанный метод — безусловно схематичен и сильно упрощен. Тем не менее такой
подход к проблеме определения синтаксических категорий имеет много выгодных
особенностей и важных преимуществ по сравнению с другими методами (например,
но сравнению с процедурой подстановок)³⁶, которые описывались в специальной ли-
тературе (подробнее см. LSLT). В частности, указанный подход открывает возможность
построения иерархии категорий и подкатегорий и позволяет дать обоснованное общее
решение проблемы распознавания омонимов. Этот метод разбирается здесь лишь как
пример того направления, в котором можно было бы продолжить исследования от-
клонений от грамматической отмеченности.

Перевел с английского М. М. Маковский

³⁴              В общем вполне естественно, что перекрывание категорий ведет к расширению
ряда порожденных предложений, ибо сами категории увеличиваются. Поэтому вообще
анализ расчлененных категорий (на основе изложенной выше оценочной процедуры)
следует предпочитать анализу равного числа перекрывающихся категорий. Предпо-
ложим, однако, что перекрываются настоящие омонимы, например категории С ж Г
в таких элементах, как/riyd/ (read, reed) и т. д. Тогда открывается возможность двух
репрезентаций предложений read the book (ГАС или С AC), the reed looks tall (АСГП
или АГГП) и т. д. Ср. единственный способ репрезентации этих предложений (ГАС
и АГГП), если/riyd/ означает Г. В каждом случае мы можем избрать ту репрезен-
тацию, которая (безотносительно к прочим условиям) обусловливается сопоставлением
с другими предложениями (в приведенных примерах — ГАС и АСГП). Таким обра-
зом, накладывая категории друг на друга, можно сократить число порожденных
предложений. Следовательно, наложение категорий друг на друга допустимо в том
случае, когда выигрыш, получаемый таким путем, значительно превосходит «убыток»
(разрастание протяженности категорий). Необходимо исследовать вопрос о том, можно
ли определить омонимы как элементы, перекрывающиеся в оптимальном ряду кате-
горий на определенном уровне. Некоторые данные в пользу такого допущения содер-
жатся в LSLT.

³⁵   Этот подход к градации степеней грамматической отмеченности был описан
более подробно в LSLT и с некоторыми подтверждающими эмпирическими данными
в лекции в Лингвистическом институте в Чикаго в 1954 г., а также в прениях на
IV Техасской конференции.

³⁶   Часто предлагается, чтобы категории определялись в терминах тех или иных
рядов флективных морфем. Однако при отсутствии общих правил выбора релевантных
рядов (такие правила, насколько мне известно, никогда не формулировались) подоб-
ные определения являются совершенно ad hoc. В этих случаях обычно желают из-
бежать необходимости найти определенную основу разбиения на категории.